Печать

Пожалуйста, войдите или зарегистрируйтесь.
1 час 1 день 1 неделя 1 месяц Навсегда
Войти

[Sobkor]

Из официальных материалов Центрального музея МВД России. Авторство неизвестно. С искажением – специальное звание К.Г. Владимирова:

Особый героизм сотрудники милиции, большинство которых составляла молодежь, проявили в годы Великой Отечественной войны. С первых дней для работы органов милиции Могилева и области сложилась чрезвычайно трудная обстановка.
В г. Могилеве к концу июня 1941 года насчитывалось более 1500 сотрудников милиции. Они непосредственно участвовали в эвакуации основного промышленного оборудования, материальных ценностей, обеспечивали охрану важных объектов города. В соответствии с постановлением Совета Народных Комиссаров СССР от 24 июня 1941 года «О мероприятиях по борьбе с парашютными десантами противника в прифронтовой полосе» в Могилевской области были организованы 14 истребительных батальонов с количеством 4 168 человек, имевшие на вооружении 544 винтовки, 7 пулеметов «Максим», 4 пулемета Дегтярева, 696 револьверов, 27 гранат, 572 мелкокалиберных винтовок и охотничьих ружей, 63 тысячи винтовочных боеприпасов.
Оперативная группа старшего оперуполномоченного коммуниста Ковалева на Могилевском авторемонтном заводе задержала 9 диверсантов, а группа первого отделения милиции под руководством начальника отделения Галковского и старшего оперуполномоченного Бурмистренка выловила 7 сигнальщиков и более 20 диверсантов.
Многие милиционеры в первые дни войны погибли от рук немецко-фашистских лазутчиков. Во второй декаде июля на перекрестке улиц им. В.И. Ленина и Карла Либкнехта были убиты два постовых милиционера и один ранен. Раненный рассказал, что по ним стреляли из чердачного помещения пединститута. Галковский вместе с группой оперативных работников незаметно пробрались на чердак, задержав там трех диверсантов.
Вместе с тем, обстановка в городе продолжала ухудшаться. 8 июля немецко-фашистские войска вплотную подошли к Могилеву. Несмотря на огромное сосредоточение сил, взять город сходу им не удалось. Подтянув свежие силы, 13 июля гитлеровцы обложили город плотным полукольцом. Завязались оборонительные бои. Успешный захват Могилева обеспечивал бы фашистам стратегически важный плацдарм для нового мощного наступления в глубь нашей Родины.
11 июля по инициативе управления НКВД области в Могилёве был сформирован милицейский батальон, которым командовал начальник отдела службы и боевой подготовки управления К.Г. Владимиров. Комиссаром батальона был назначен преподаватель марксизма-ленинизма Минской средней школы К.Ф. Чернов, начальником штаба – преподаватель этой же школы В.И. Горбачёв.
Батальон состоял из трёх рот, в рядах которых насчитывалось более 250 бойцов и командиров. Первая рота – из работников Могилёвского областного управления милиции и курсантов Могилёвской межкраевой школы НКГБ СССР. Во вторую роту входили курсанты и преподаватели Минской школы милиции. Личный состав Гродненской школы милиции был включён в третью роту батальона.
12 июля батальон был поднят по тревоге и выведен из города. Работники милиции заняли окопы на одном из самых трудных участков обороны – в районе деревень Старое Пашково – Гаи, которые располагались северо-западнее Могилёва. Батальону предстояло прикрывать железнодорожный узел со стороны Шкловского шоссе.
Весь день батальон окапывался, а его боевое охранение вело разведку, вступало в схватку с фашистами, стремившимися овладеть позициями батальона. Рядом с бойцами 172-й стрелковой дивизии сотрудники милиции мужественно отражали яростные атаки гитлеровцев, штурмовавших город.
Несколько дней бойцы милицейского батальона героически сражались, удерживая свои позиции и не пуская гитлеровские бронетанковые части к железнодорожному узлу. Несмотря на превосходящие силы противника, ураганный огонь артиллерии и минометов, постоянную бомбежку с воздуха, работники милиции не дрогнули, не отступили. Раненые, но способные держать в руках оружие, оставались в боевых рядах и уничтожали вражескую силу по мере своей возможности.
Курсант Минской средней школы милиции А.П. Бурмистренок, умело используя знакомую местность, незаметно подполз к пулеметному гнезду фашистов и забросал его гранатами, обеспечив тем самым маневр батальона, а когда Бурмистренка тяжело ранило, он отказался идти на перевязочный пункт. Остались в окопах раненые милиционер Касьянов и комиссар батальона Чернов.
Фашисты вводили в бой все новые и новые силы. К вечеру 14 июля при поддержке танков им удалось овладеть деревней Старое Пашково. Оценив обстановку, капитан Владимиров приказал оставить и поселок Гаи, по которому гитлеровцы вели особенно интенсивный огонь. В поселке осталось лишь несколько работников милиции, которые, перебегая с места на место и стреляя по врагу, создавали видимость, что основные силы оборонявшихся по-прежнему находятся в поселке.
План командира батальона удался. Немцы, не заметив перегруппировки работников милиции, обрушили на поселок ураганный огонь, сотни снарядов и мин были выпущены ими впустую. А когда фашисты, после артиллерийской подготовки подошли близко к поселку Гаи, их встретили перекрестные кинжальные пулеметно-ружейные очереди с флангов. Тщательно и долго подготавливаемая атака гитлеровцев не получила развития. Бой оказался коротким. Ошеломленные фашисты в панике бежали назад.
Шесть суток без сна и отдыха, без пищи и воды, под палящим июльским солнцем и непрекращающимся пулеметным и минометным огнем стояли насмерть, выполняя приказ на верность Родине, лучшие люди белорусской милиции. Гитлеровцы не раз пытались сломить сопротивление батальона, но всякий раз их попытки разбивались о стойкость и мужество бойцов-милиционеров.
Последний день оборонительных боев за Могилев 18 июля 1941 года выдался особенно тяжелым. В 14 часов немецко-фашистские войска, подтянув к городу огромное количество войсковых соединений, бронированной лавиной хлынули на сильно поредевший милицейский батальон. Нависла угроза прорыва гитлеровцев к железнодорожной станции Могилев.
Работники милиции держались исключительно стойко, но силы оказались далеко неравными по сравнению с силами захватчиков. Раненый в голову и ногу капитан Владимиров поднял остатки батальона в контратаку. Последними словами его были:
- Вперед! За Родину!..
Все, кто мог стоять на ногах и держать в руках оружие, поднялись за своим командиром в последнюю атаку. Схватка была короткой. Пробежав несколько метров навстречу приближавшемуся немецкому танку, упал вторично, но теперь смертельно раненый А.П. Бурмистренок. Разорвавшийся впереди снаряд сотнями осколков ударил по К.Г. Владимирову. Отважный командир погиб. Остальные продолжали вести яростную схватку до последних сил. Пали на поле боя милиционеры Касьянов, Серков, Кутаков и многие другие. Из 250 бойцов батальона в живых осталось лишь 19, но и те, все они – тяжело раненные.
Озлобленные стойкостью и мужеством работников милиции, фашисты даже мертвым пытались мстить, под угрозой смерти запретив местным жителям хоронить погибших. Жители деревни Старое Пашково хоронили героев тайно, ночью.
Пример подал старый колхозник И. Глушков, который за одну ночь вместе с сыновьями перенес в братскую могила несколько бойцов-милиционеров. Глушков бережно собрал их документы, а сынишка составил список убитых. Глушкова выдал предатель. Нагрянули фашисты и обнаружили спрятанные документы. Враги тут же расстреляли колхозника, подожгли дом, в котором сгорел и список работников милиции. Обоим сыновьям Глушкова удалось скрыться в лесу.
Батальон под командованием К.Г. Владимирова держал оборону вышеуказанных рубежей 6 суток: с 13 по 18 июля 1941 года. Из 250 бойцов батальона в живых осталось лишь 19, но и те все были тяжело раненные. Некоторые из них потом долго выходили из окружения, а часть раненых милиционеров, попав в плен, была освобождена только после войны.

ВЛАДИМИРОВ Константин Григорьевич (1899-1941), де-юре – начальник Отдела службы и подготовки Управления милиции УНКВД по Могилёвской области Белорусской ССР, а де-факто – командир Сводного батальона Могилёвского гарнизона милиции, лейтенант милиции, посмертно – почётный солдат 1-й патрульной роты в/ч 5523 внутренних войск МВД Республики Беларусь.
Родился в 1899 году в районном городе Рославль Смоленской области. Русский.
С 1918 года по 1922 год – на военной службе в Красной Армии и в данном качестве – участник Гражданской войны и, частности, в августе-декабре 1918 года – в боях на Восточном фронте против белочехов, в том числе в сентябре-ноябре 1918 года – в качестве бойца Экспедиционного партизанского отряда Всероссийского Центрального Исполнительского Комитета.
К 1919 году – в рядах личного состава Тульского военного гарнизона, однако по состоянию на 1921 года – в удмуртском городе Сарапул и уже в статусе краскома: начальник штаба 2-й полубригады 3-й бригады охраны Московско-Казанской и Казанбургской железных дорог.
С 1922 года – на службе в органах правопорядка и безопасности:
- в 1922-1925 гг. – агент ЧООП Дорожно-транспортного отдела ГПУ-ОГПУ Орловско-Витебской железной дороги на станции Рославль;
- в 1925-1929 гг. – последовательно начальник Хисловичской, Болтунинской, Заболотской, Мархотинской волостных милиций Смоленской губернии;
- в 1931-1933 гг. – сначала помощник начальника, а затем заместитель начальника Рославльской районной милиции Западной области;
- в 1933-1937 гг. – старший инспектор сначала командного отдела, а затем – отдела наружной службы Управления Рабоче-Крестьянской милиции Западной/Смоленской области. Приказом НКВД СССР № 759 от 16 августа 1936 года К.Г. Владимирову в качестве первичного было присвоено специальное звание «младший лейтенант милиции», что условно соответствовало армейскому старшему лейтенанту;
- в 1937-1940 гг. – сотрудник аппарата Управления Рабоче-Крестьянской милиции УНКВД по Орловской области: оперативный секретарь, а с 1938 года – последовательно начальник двух подразделений – сначала отделения службы и подготовки, а затем паспортно-регистрационного отделения;
- с 1940 года – сотрудник аппарата Управления милиции УНКВД по Могилёвской области Белорусской ССР: сначала заместитель начальника, а затем и начальник Отдела службы и подготовки.
11 июля 1941 года руководством УНКВД по Могилёвской области Белорусской ССР назначен командиром Сводного батальона Могилёвского гарнизона милиции общей численностью в 250 штыков – подразделения, получившему приказ в целях прикрытия подступов к Могилёвскому железнодорожному узлу со стороны Шкловского шоссе на правах пехоты окопаться на левом берегу реки Дубровенка по рубежу деревня Старое Пашково – деревня Гаи с эпицентром обороны на расположенной там безымянной высоте.
Данный батальон организационно состоял из трёх рот: 1-я – из работников аппарата Управления милиции УНКВД по Могилёвской области и курсанты Могилёвской межкраевой школы НКГБ СССР; 2-я – из представителей постоянного и переменного состава Минской школы милиции; 3-я – из представителей постоянного и переменного состава Гродненской школы милиции.
В боях на данном рубеже с утра 13 июля 1941 года. Здесь героически и погиб 18 июля 1941 года: по утверждению очевидцев, убит разрывом вражеского снаряда сразу после того, как, будучи раненым в голову и ноги, в очередной раз поднял подчинённых в контратаку.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 мая 1965 года за мужество и отвагу, проявленные в борьбе против немецко-фашистских захватчиков в период Великой Отечественной войны, посмертно удостоен ордена Ленина.
В 1947 году Могилёвский горисполком в память о мужестве этого офицера милиции своим решением наименовал одну из улиц Могилёва улицей капитана Владимирова. Как над полагать, именно с этого момента и началось массовое публичное искажение звания К.Г. Владимирова: вместо специального «лейтенант милиции», что тогда условно соответствовало армейскому капитану, на воинское «капитан», при этом в ряде случаев в официальных источниках даже озвучивается как якобы капитан милиции по специальному званию, что в период с 26 апреля 1936 года по 9 февраля 1943 года условно соответствовало армейскому полковнику.
В 1964 году на здании отделения Белорусской железной дороги установлена памятная мемориальная доска, посвящённая офицеру милиции К.Г. Владимирову.
Летом 1980 года у деревни Гаи Пашковского сельсовета Могилёвского района Могилёвской области Белорусской ССР (ныне – Республика Беларусь) открыт Мемориальный комплекс «Памятник батальону милиции капитана К.Г. Владимирова».
В 1990-е годы приказом министра внутренних дел Республики Беларусь К.Г. Владимиров, но как якобы капитан по воинскому званию, а не лейтенант милиции по специальному, зачислен почётным солдатом в 1-ю патрульную роту в/ч 5523 внутренних войск МВД этого братского к России государства.
В Книге Памяти Смоленской области не увековечен.

Юрий РЖЕВЦЕВ.

1981 год, торжественное открытие у деревни Гаи Пашковского сельсовета Могилёвского района Могилёвской области Белорусской ССР (ныне – Республика Беларусь) Мемориального комплекса «Памятник батальону милиции капитана К.Г. Владимирова»:
   

Мемориальный комплекс «Памятник батальону милиции капитана К.Г. Владимирова». Авторство снимков неизвестно.
Фото сделаны в разные годы:
 

Из фотохроники 1980-х гг.:

Информация от коллег из милицейской прессы Белоруссии:[/b ]«Раскопки прошлого года доказали, что милицейская высота совсем не та, которую все считали...».

Коллеги из белорусской милицейской прессы подсказали, что вот тут http://mogilev-region.gov.by/page/spisok_boitsov_mogilevskogo_batalona_militsii_imena_ustanovleny_v_period_s_1994_po_2004_gody выложен известный список личного состава батальона под командованием лейтенанта милиции К.Г. Владимирова.
Странно, что в той публикации используется упразднённая в 1940 году аббревиатура «РКМ».
Известно, что личное дело лейтенанта милиции К.Г. Владимирова цело и находится на хранении в архиве УВД Могилёвского облисполкома. Значит там же, по логике, должны храниться личные дела и УПК подчинённых лейтенанта милиции К.Г. Владимирова как комбата?

«СПИСОК БОЙЦОВ МОГИЛЕВСКОГО БАТАЛЬОНА МИЛИЦИИ
(ИМЕНА УСТАНОВЛЕНЫ В ПЕРИОД С 1994 ПО 2004 ГОДЫ)

1. АЗАРЕНКО А.И., командир взвода, роты (назначен во время боев). До войны – оперуполномоченный ЭКО УНКВД Могилевской области или командир дивизиона Минской школы милиции (по воспоминаниям).
2. БОГДАНОВ И.П., лейтенант милиции. Погиб. До войны – сотрудник УРКМ УНКВД Могилевской области (по воспоминаниям).
3. БУРМИСТРЕНОК В.Ф., командир взвода батальона, старшина милиции. До войны – оперуполномоченный УРКМ УН КВД Могилевской области.
4. ВЛАДИМИРОВ К.Г., командир батальона. До войны – начальник отделения службы и боевой подготовки управления (УРКМ) Рабоче¬Крестьянской милиции УНКВД Могилевской области, лейтенант милиции, погиб.
5. ГОНЧАРОВ А.П., боец батальона. До войны – курсант Минской школы милиции.
6. ГОРБАЧЕВ В.И., начальник штаба батальона, подполковник милиции. До войны– начальник учебной части Гродненской школы милиции.
7. ГРЕШНИКОВ …, командир 3¬й роты (назначен во время боев), младший политрук. Погиб. До войны – старший инструктор политработы Гродненской школы милиции.
8. ДЕМЕНТЕЙ П.В., сотрудник УРКМ УНКВД Могилевской области. Погиб.
9. ЖЛОБИЧ …, боец батальона. До войны – курсант Минской школы милиции.
10. КАГАН А. .., командир взвода резерва батальона (по воспоминаниям), лейтенант. Погиб. До войны – командир курса Минской школы милиции.
11. КАСЬЯНОВ И.И., боец батальона, милиционер. Погиб. До войны – сотрудник УРКМ УНКВД Могилевской области (по воспоминаниям).
12. КОЖЕВ И.Ф., боец батальона, младший лейтенант. До войны – начальник отделения по личному составу Гродненской школы милиции (по личным воспоминаниям).
13. КУРТАКОВ …, боец батальона, милиционер. Погиб.
14. КУТАНОВ М., боец батальона. До войны – оперуполномоченный УРКМ УНКВД Могилевской области.
15. ЛЫСЕНКО …, командир 3¬й роты батальона, старший лейтенант милиции. Погиб.
16. МАРЧЕНКО Г.Ф., боец батальона. До войны – курсант Минской школы милиции.
17. МОРОЗОВ П.Н., командир роты батальона (назначен во время боев), лейтенант милиции.
18. НИКИТЕНКО И.А., командир 2¬й роты батальона, старший лейтенант милиции. Погиб. До войны – начальник отдела уголовного розыска УРКМ УНКВД Могилевской области.
19. ПАНКОВ …, боец батальона, милиционер. Погиб.
20. САВИЧ И.Ф., командир отделения 2¬й роты батальона. До войны – оперуполномоченный УРКМ УНКВД Могилевской области (по личным воспоминаниям).
21. СЕРКОВ …, боец батальона, милиционер. Погиб.
22. ЧЕРНОВ К.Ф., комиссар батальона, батальонный комиссар. До войны – преподаватель курса марксизма¬ленинизма Минской школы милиции.
23. ШЕВМОНОВ …, командир 1¬й роты батальона, старший лейтенант милиции.
24. ДУДАРЕВА В.К., медсестра батальона.
25. КАГАН И.З., боец батальона. До войны – начальник паспортного УРКМ УНКГБ Могилевской области.
26. МЕЛЬНИКОВ …, боец батальона. Погиб. До войны – курсант Минской школы милиции.
27. ЗАЙЦЕВ Я.Н., боец батальона. До войны – курсант Минской школы милиции им. Фрунзе (по личным воспоминаниям).
28. БОРДАСОВ Д. Е., боец батальона. До войны – курсант Минской школы милиции им. Фрунзе.
29. ГРИГОРЬЕВ (отец) …, боец батальона. Погиб (по воспоминаниям).
30. ГРИГОРЬЕВ (сын) …, боец батальона. Погиб (по воспоминаниям).
31. КОВАЛЕВ Г.В., боец батальона. До войны – сотрудник УРКМ УНКВД Могилевской области.
32. МОРОЗОВ В.Н., боец батальона, лейтенант милиции. До войны – оперуполномоченный оперативного отделения УРКМ УНКВД Могилевской области.
33. КЛЕВЦОВ Ф.В., боец батальона. До войны – сотрудник Белостокского УНКВД. 
34. НАУМЕНКО …, боец батальона. До войны – командир взвода Гродненской школы милиции.
35. СОМОВ …, боец батальона. До войны – командир дивизиона Гродненской школы милиции.
36. КУНАТОВ Ф.К., боец батальона. До войны – курсант Минской школы милиции им. Фрунзе.
37. СЕЧКО А.А., боец батальона. До войны – курсант Минской школы милиции им. Фрунзе.
38. СИНЕВИЧ П.Б., боец батальона.
39. ФИНКЕЛЬШТЕЙН …, зав. делопроизводством батальона. До войны – преподаватель Минской школы милиции им. Фрунзе».

Коллеги из белорусской милицейской прессы подсказали, что в одноимённых сборниках издательства «Беларусь» 1968-го и 1972 года «Солдатами были все» размещены фронтовые воспоминания бывшего начальника Могилёвской межобластной школы НКГБ СССР Николая Ивановича Калугина. Сам он там представлен как проживавший в посёлке Крюково Московской области полковник государственной безопасности в отставке.

Скан со 2-й полосы номера от 6 июля 1980 года газеты МВД Белорусской ССР «На страже Октября»:

Автор – майор милиции Ольга КОЗДЕРКО (г. Минск)
«БАТАЛЬОН ВЛАДИМИРОВА

Яма глубиной около метра обнажила окоп, выкопанный защитниками Могилева более трех четвертей века назад. На некотором расстоянии от ее краев, пытаясь что-то рассмотреть на дне, толпились немного возбужденные сотрудники и курсанты Могилевского института МВД, представители историко-патриотического клуба «Виккру» и военнослужащие 52-го отдельного специализированного поискового батальона Министерства обороны. Там виднелось то, что они искали несколько дней – выбиваясь из сил, меся пахоту, замерзая на пронизывающем ветру, а порой и мокнув под дождем. Из земли торчал конец солдатского ремня. Рядом выглядывала человеческая кость. Как же не терпится быстрее откопать погибшего бойца! Но приходится бездействовать, так как возле останков из-под грунта торчала граната РГД-33. Взрывоопасное место огорожено, и все отошли на безопасное расстояние. Изнывая от нетерпения, ждали военнослужащих саперно-пиротехнической группы в/ч 6713 (Могилев), которые были заняты на другом вызове. Времени отведено на раскопки так мало, что на счету каждый час. Однако ничего не поделаешь. Безопасность превыше всего.
…До весны 2017 года на месте, где в июле 1941 года погиб милицейский батальон, проводили раскопки лишь однажды – в 1980-х. За ними наблюдали сын Константина Владимирова и один из выживших участников тех событий Иосиф Кожев. Правда, всё делалось без должной подготовки и привлечения специалистов. Увы, успехом старания не увенчались. Последующая экспертиза показала: найденные останки принадлежат животному.
В современной истории об изысканиях возле деревень Гаи и Старое Пашково заговорили лишь в 2016 году. Инициатором выступил Могилевский институт МВД. В вузе под руководством подполковника милиции Алексея Тютюнкова функционирует исторический клуб. Учреждению образования подставили плечо «Виккру» и его руководитель член союза писателей, автор книг «1941-й: пылающие рубежи Днепра и Сожа», «Днепровский рубеж: трагическое лето 1941-го» и других Николай Борисенко. На всевозможные согласования и получение разрешений ушло немало времени. А. Тютюнков взял на себя львиную долю бумажной работа. Когда в конце апреля начались раскопки, присоединилось УВД Могилевщины, которое при необходимости готовилось оказать помощь в выделении техники и охране общественного порядка.
У сотрудников и курсантов института, военнослужащих поискового батальона и энтузиастов из «Виккру» по сути дела было всего три дня, чтобы найти останки погибших. В противном случае добиться разрешения на повторные работы будет практически невозможно.
К раскопкам в первую очередь в Могилевском институте МВД готовились основательно. Сначала удалось поговорить с 89-летним жителем деревни Старое Пашково Брониславом Ивановичем Дашкевичем, который в июле 1941-го хоронил защитников. Через несколько месяцев откликнулся 88-летний могилевчанин Николай Яковлевич Слепнёв, перед войной живший в соседней деревне Застенки. И он вспомнил место, где предавал земле милиционеров. Уже в апреле удалось еще раз поговорить с 89-летей жительницей деревни Гаи Софией Ивановной Вераксо – с ней более 15 лет назад общался заместитель начальника вуза по ИРиКО полковник милиции Дмитрий Понуждаев, когда, будучи руководителем отделения воспитательной работы УВРиКО УВД, как автор-составитель работал над книгой «Солдаты Могилевской милиции». Правда, София Ивановна, тогда девочка, сама в похоронах не участвовала, но видела, где это делали ее односельчане. Пусть пенсионерка правильно показала направление последней атаки правоохранителей, но именно очевидцы в некоторой степени и запутали поисковиков.
- Они строили свои воспоминания, отталкиваясь от дороги, ведущей в деревню Гаи. Но только никто не учел, что в 1941 году въезд в селение был в другом месте. Кроме того, мы ориентировались на памятник бойцам К. Г. Владимирова. Но потом выяснилось, что он был установлен не на милицейской высоте, а так, чтобы его лучше видеть с дороги. Конечно, мы находили стреляные гильзы от винтовок Мосина там, где показывали Б. Дашкевич и Н. Слепнёв, но не в том количестве, чтобы предположить, что здесь когда-то шел ожесточенный бой, – рассказывает Алексей Тютюнков.
Кстати, дедушки несмотря на свой преклонный возраст не могли усидеть дома, постоянно появляясь в районе раскопок. Бронислав Дашкевич и Николай Слепнёв даже сами брались за лопаты, не веря, что могли ошибиться на местности.
Первые два дня работы результатов почти не принесли. В итоге настроение падало. Энтузиазм угасал. Но руки не опускались. И посреди поля обнаружены-таки ржавые остовы двух самозарядных винтовок Токарева образца 1940 года с пристёгнутыми магазинами и пять снаряженных патронных подсумков. Находки и подсказали расположение окопа.
- Запаханные оборонительные укрепления – самый надежный объект для поисковых работ, потому что обычно они практически нетронуты, – рассказывает Николай Борисенко.
…Военнослужащие саперно-пиротехнической группы легко справились с обезвреживанием РГД-33. Однако уезжать не торопились, так как у бойцов обычно имелось по две гранаты. Пусть найти еще один взрывной боеприпас, не удалось, саперы разрешили продолжать раскопки. Постепенно кроме останков земля отдавала саперную лопатку, довоенные советские монеты, гильзы от немецких автоматов. Два откопанных ремня давали надежду, что найдено последнее пристанище двоих, однако это предположение не оправдалось.
- Здесь может быть несколько вариантов. Второй боец мог по какой-то причине сменить огневую точку или попасть в плен. В любом случае, скорее всего, погибшего убило сразу после начала боя. Потому что, во-первых, весь его арсенал на месте, а во-вторых, рядом мы находили гильзы исключительно от немецкого оружия, – рассуждает Дмитрий Понуждаев.
Николай Борисенко долго крутил в руках какой-то продолговатый цилиндр, похожий на корпус ручки. По истлевшим остаткам понятно: кто-то заботливо обернул его материей, а потом еще и целлофаном. Разломав его, ученый обнаружил полость, в дальнем конце которой лежал предмет, похожий на огрызок карандаша. И только при более детальном изучении выяснилось: это до сели не виданный ни кем из присутствующих «смертный» медальон.
А вторую гранату нашли в самом конце. Ее также обезвредили военнослужащие саперно-пиротехнической группы.
Что дальше? Несмотря на то, что раскопки увенчались успехом и была надежда найти еще не один окоп, которые так же могли оказаться могилами, работы свернули в положенные сроки. Иначе и быть не могло – план командировок военнослужащих поискового батальона составляется на месяцы вперед. Сейчас известно, что следующие изыскания будет инициировать клуб «Виккру».
Найденное оружие передано в Могилевский РОВД, а останки – райисполкому.
…А таких загадок еще много. Как уже сообщала «НС» (№ 10 от 10 марта 2017 года) у мемоарила батальону К.Г. Владимирова по инициативе УВД области открыта Аллея Памяти – на черных гранитных плитах выбиты фамилии, имена, должности, а то и фотографии погибших. Внимание тех, кто знаком с историей милицейского батальона, обязательно привлечет импровизированная могила курсанта Минской школы имени Фрунзе Бурмистрёнка – с фотографией, но без имени. В январе этого года (№ 3 от 20 января) «НС» рассказала о семье старшего оперуполномоченного отдела уголовного розыска УРСМ УНКВД Могилевщины Владимира Бурмистрёнка, которого еще недавно считали погибшим в июле 1941 года возле деревень Гаи и Старое Пашково и которого называли то опером, то курсантом.
Спецкору ведомственного издания удалось доказать: офицер выжил, а после войны возглавлял Березинский и Логойский РОВД. Позже его дочь Раиса Коваль сообщила: отец оборонял Могилев вместе с братом Павлом – старшиной милиции, курсантом Минской школы милиции, – который погиб в последней атаке. Пусть доказательств этому не было (официально Павел Бурмистрёнок считается пропавшим без вести в начале войны), но такое объяснение всё расставляло на свои места. Позже информация, имевшаяся у главы ветеранской организации УВД Могилевщины полковника милиции в запасе Евгения Ковалёнка, всё запутала вновь: в его распоряжении оказалась одна страница из журнала «Советская милиция» № 10 неизвестно какого года – с фотографии, которую впоследствии поместили на Аллеи Памяти, на читателей смотрел старшина милиции Анатолий Павлович Бурмистрёнок. Чтобы попытаться докопаться до истины, спецкор «НС» немало времени листала старые подшивки.
Речь идет о материале А. Ковальчука, который был опубликован в «Советской милиции» в 1966 году. Однако в тексте имени погибшего милиционера нет – только фамилия. Причем статья этого же автора, но без художественных подробностей и снимка, увидела свет в «НС» в мае 1965-го (№ 18 от 7 мая). А в № 71 от 7 сентября 1967 года «НС» печатает «московский» вариант этого же материала и вновь без фотографии. При этом другие статьи этого автора ни в «НС», ни в «Советской милиции» мне не попадались.
Кто же такой Анатолий Бурмистрёнок? Дочь Павла Филипповича Галина Богатко вспоминала: в 1960-х ее брату Анатолию Павловичу Бурмистрёнку (!) какой-то журналист вручил статью о подвиге их папы. К сожалению, газета не сохранилась, а Галина Павловна не помнит ни ее названия, ни фамилию автора. Могла ли в московский журнал закрасться ошибка, из-за чего под фото отца случайно оказалось имя сына? Поняла, что это нельзя исключить, когда взяла в руки октябрьский номер за 1965 год. «В июле 1941 года в Могилеве из личного состава областного управления милиции был сформирован батальон под командованием капитана милиции К.Г. Воробьёва. В течение пяти суток бойцы батальона сдерживали натиск превосходящих сил противника, уничтожая фашистские танки и пехоту. Герои сражались до последнего вздоха. Именем погибшего в этом бою капитана милиции Воробьёва ныне названа одна из улиц Могилева». Проверяла: эта несуразица не опровергалась.
Попытка «НС» провести экспертизу снимков (опубликованного в журнале и имевшегося в семье Бурмистрёнков) ни к чему не привела. Специалисты отмечали: Анатолий и Павел одного возраста и звания, фото сделаны в одно время, однако из-за ретуши они не пригодны к исследованию. Мог помочь только автор материала А. Ковальчук, но как его найти? Известно, что в 1967 году он уже был ветераном МВД. Вместе с Евгением Ковалёнком мы перебрали всех с такой фамилией, имевших отношение к нашей системе, кого смогли найти. Увы, напасть на след автора не удалось. Остается надежда, что нам вновь поможет кто-нибудь из читателей...».

Автор – майор милиции Ольга КОЗДЕРКО (г Минск)
«ТАМ, ГДЕ РУЧЕЙ В ТИШИ РАССВЕТ ВСТРЕЧАЕТ...»

Иосиф Филиппович Кожев при знаках различия сержанта милиции.

В конце июня 1941 года начальник отдела по личному составу Гродненской школы милиции Иосиф Филиппович Кожев вернулся в город на Немане из Могилева, где он отдыхал.
Сразу же по приезде зашел в учреждение образования. Положение в городе было тревожным.
Половина курсантов во главе со старшим лейтенантом Карповичем и лейтенантом Кульковым отправилась за пределы облцентра выполнять оперативное задание. Иосифу Филипповичу приказали приступить к исполнению обязанностей, не дожидаясь окончания отпуска.
22 июня жителей Гродно разбудил грохот: немецкие самолеты бомбили военный городок. Сотрудники школы милиции срочно прибыли на служебные места. Руководство поручило Кожеву готовить к эвакуации личные дела, документацию и переписку. Через два часа командир взвода Белясов и два курсанта увезли всё на машине в сторону Минска.
Сотрудники и курсанты школы, поступив в распоряжение областного УНКВД, занимались ликвидацией диверсионных и террористических немецких групп.
Но к вечеру был получен приказ идти на восток.
27 июня представители учреждения образования добрались до Могилева. Днем раньше сюда же прибыл весь личный состав Минской школы милиции имени М.В. Фрунзе. Курсанты обоих учреждений образования поступили в распоряжение областного управления милиции...

Задание позвало в командировку

В ходе подготовки спецвыпуска ко Дню Победы журналисты газеты МВД Белоруссии «На страже» задались вопросом, все ли мы знаем о батальоне К.Г. Владимирова? По одной из версий, при обороне Могилева погиб весь личный состав школы милиции. Правда, о каком именно учреждении образования идет речь? Доподлинно известно, что город на Днепре защищали представители трех учебных заведений нашего ведомства, причем все они сражались в составе батальона Константина Владимирова. В третью роту вошли курсанты из Гродно. Это учебное заведение создали в 1940 году – после присоединения Западной Беларуси к СССР возникла острая необходимость в обучении кадров, которые из местного населения назначали на должности милиционеров, участковых уполномоченных, сотрудников оперативного состава. Возглавил школу Григорий Александрович Осипов, политруком стал Давид Борисович Баташев. Вначале переподготовка была рассчитана на три месяца, а потом – на полгода.
Во вторую роту вошли преподаватели и курсанты Минской школы милиции имени М.В. Фрунзе. Это учебное заведение, созданное в 1920-х годах, не стоит путать с Минской специальной средней школой милиции имени М.В. Фрунзе, в начале 1990-х годов вошедшей в Академию МВД. Первая школа располагалась примерно там же, где сейчас столичный ведомственный вуз. Имя начальника минской милиции ей присвоили 7 декабря 1925 года решением Совета Народных Комиссаров БССР.
А в составе первой роты батальона Константина Владимирова плечом к плечу с сотрудниками Могилевского облуправления милиции сражались представители Могилевской межкраевой школы НКГБ СССР. Созданная за год до начала войны, она готовила разведчиков и контрразведчиков для армейских и территориальных органов госбезопасности Советского Союза.
Так какая же из трех должна стать героем моей публикации? Чтобы найти ответ, выехала в город на Днепре. Во всём разобраться помогли председатель Могилевского историко-патриотического поискового клуба «Виккру», автор книг «Днепровский рубеж: трагическое лето 1941-го», «1941-й: пылающие рубежи Днепра и Сожа» и других, член союза писателей Николай Борисенко, а также заместитель начальника Могилевского института МВД по ИРиКО подполковник милиции Дмитрий Понуждаев, который, будучи начальником отделения воспитательной работы УВРиКО УВД, стал автором-составителем книги «Солдаты Могилевской милиции».
…После проигранных приграничных сражений командование Красной Армии развертывало войска 2-го стратегического эшелона по среднему течению Западной Двины и Днепра. Именно в этот регион стремились отступающие красноармейцы, милиционеры, пограничники.
22-24 июня ЦК КП(б)Б и Совет Народных Комиссаров БССР обязали партийные органы перестроиться на военный лад. Сотрудникам же органов внутренних дел предписывалось содействовать сражающимся регулярным частям, бдительно охранять военные и хозяйственные грузы и объекты, эвакуировать население и материальные ценности. Тщательно соблюдался паспортный режим, увеличилось число милицейских постов, усилилась патрульная служба. За короткое время было обезврежено более 150 диверсантов, лазутчиков, немецких агентов.
25 июня на всех предприятиях, в учреждениях и учебных заведениях облцентра прошли собрания под лозунгом «Отечество в опасности. Защитим родной Могилев!». Не стала исключением и межкраевая школа НКВД-НКГБ, представители которой с одобрения Маршала Советского Союза Бориса Шапошникова, командующего Западным фронтом Дмитрия Павлова и первого секретаря ЦК КП(б)Б Пантелеймона Пономаренко решили создать полк народного ополчения.
«25 июня весь личный состав школы выведен на девятый километр за город. Мы рассчитали людей на сотни, выделили командиров. А на следующий день они уже успешно действовали в качестве истребительных отрядов по борьбе с вражескими силами», – вспоминал начальник школы майор госбезопасности Николай Иванович Калугин.
«С июля мы всем составом школы вступили в народное ополчение. Вылавливали и уничтожали диверсантов, вражеских лазутчиков. Они укрывались на крышах домов, в подвалах, ярах. В районе Луполово, где был аэродром, уничтожили около 30 немецких парашютистов. Сюда был направлен наш взвод. Командовал им Азаренко. Действовал он сдержанно. Огонь мы открыли только тогда, когда немцы подошли совсем близко к нашей засаде. Азаренко первым выскочил из окопа. Мы направились за ним, уничтожая остатки десантной группы», – пишет Григорий Федосеевич Марченко, бывший курсант Минской школы милиции имени М.В. Фрунзе и боец батальона милиции К.Г. Владимирова.
12 июля областной штаб назначил Николая Калугина командиром одного из полков народного ополчения, в состав которого входили три батальона. Второй был сформирован по инициативе областного УНКВД 11 июля 1941 года и являлся чисто милицейским. Его возглавил начальник отдела службы и боевой подготовки управления Константин Владимиров.
Комиссаром батальона стал преподаватель марксизма-ленинизма Минской школы Кузьма Филиппович Чернов, а начальником штаба – еще один преподаватель этой же школы – В.И. Горбачёв. По другим сведениям, последний перед началом войны являлся начальником учебной части Гродненской школы милиции. Кстати, из трех руководителей остался в живых только он, однако именно его имя история не сохранила.

Сколько их было?

Игнат Филиппович Савич при знаках различия среднего начсостава милиции «без звания».

- Несмотря на проведенную в архивах и библиотеках работу, к сожалению, не удалось найти списки бойцов батальона Константина Владимирова и приказ о создании подразделения. Враг подходил к Могилеву так стремительно, что не было времени на оформление документации. Практическая работа по обороне города проводилась при постоянно меняющейся боевой обстановке, – рассказывает Дмитрий Понуждаев.
75 лет назад жители деревни Старое Пашково, в окрестностях которой легендарный батальон стоял насмерть, пытались сохранить для потомков имена погибших. Несмотря на то что немцы под страхом казни запретили хоронить милиционеров, сельчане всё же делали это – тайно, под покровом темноты. Пример подал колхозник И. Глушков, который за ночь с сыновьями перенес в братскую могилу нескольких бойцов. Именно он собрал документы, а сын составил список убитых. Но предатель донес о произошедшем фашистам. Хозяина расстреляли (сыновьям, благо, удалось укрыться в лесу), дом сожгли – в пламени погибли и список, и документы.
- Скажу больше: можно оспаривать и численность батальона, и количество выживших, – развивает тему Николай Борисенко. – Цифр, известных всем, – 250 и 19 – я не находил ни в одном официальном документе. Откуда они взялись? Первая, скорее всего, из воспоминаний выживших бойцов. Но там она дана неточно, навскидку: «человек 250». А значит, в реальности могла быть как больше, так и меньше. Кроме того, если не ошибаюсь, воспоминания писались к 20-летию Победы, спустя почти четверть века после реальных событий. Человеческая же память имеет свойство со временем забывать столь важные детали. Что же касается 19 выживших… К сожалению, по этому поводу ничего не могу сказать точно.
В Могилевском институте МВД задались целью восстановить историческую справедливость. В ближайшее время курсанты под руководством старшего инспектора по особым поручениям группы международного сотрудничества подполковника милиции Алексея Тютюнкова обратятся в архивы. Их цель – найти хоть маленькую зацепочку, которая позволит установить имена героев. Пока же существует лишь список из 37 человек. В нем фамилии как погибших и вышедших из окружения, так и тех, чья судьба после того страшного июля не установлена.
- Но можно сказать однозначно: утверждение, что личный состав какой-то из школ, защищавших Могилев летом 1941 года, полностью погиб, – красивая легенда, которых в таких случаях возникает немало. Самые большие потери понесла Гродненская школа милиции. По оставшимся воспоминаниям, из города над Неманом к нам прибыло около 100 сотрудников и курсантов.
В живых остались лишь двое. По Минской школе сведений значительно меньше, все они отрывочны, однако и в этом случае мы располагаем воспоминаниями уцелевших, в частности, командира отделения учреждения образования Игната Филипповича Савича. Аналогичная ситуация и с могилевчанами, – рассказывает Николай Борисенко.
В числе выживших также Иосиф Филиппович Кожев, с воспоминаний которого начинается этот материал. По чистой случайности милицейский батальон занял оборону в местности, в которой Кожев прекрасно ориентировался. уроженец деревни Бушляки Шкловского района, он знал здесь каждый овраг, лес и деревню. Поэтому по заданию командира батальона часто ходил в разведку с группой бойцов. Добытые данные имели большое значение для защитников города.
Старший хранитель фондов ЦКВР УВД Гродненщины майор милиции в запасе Николай Николаевич Гребёнкин сообщил «НС» некоторые подробности биографии Иосифа Филипповича. Кожев надел милицейскую форму в 24 года, в 1931-м возглавил отделение Могилевского РОМ. Через семь лет, окончив Минскую школу милиции имени М. В. Фрунзе, остался в учреждении образования начальником отделения личного состава. После того как в Гродно появилась своя школа милиции, перевелся в город над Неманом. Здесь исполнял не только свои должностные обязанности, но и руководил кружком струнных инструментов (на верхнем снимке), который давал концерты даже перед населением.
После гибели батальона Константина Владимирова и. Кожев стал бойцом Партизанского отряда № 1 Партизанской бригады «Чекист».
В мирное время вернулся к службе в органах внутренних дел. На пенсию ушел в 1958 году. Среди наград Иосифа Филипповича Кожева – два ордена (Красного Знамени и Красной Звезды) и многочисленные медали, включая «За боевые заслуги» и «Партизану Отечественной войны» и II степени.

Скромный герой

Владимир Филиппович Бурмистренок при знаках различия сержанта милиции.

Спецкор «НС» предприняла попытку отыскать кого-нибудь из выживших бойцов, сведений о послевоенной деятельности которых не было. Ведь люди, насмерть стоявшие под Могилевом, в мирное время, скорее всего, должны были вернуться туда, где начинали – на службу в органы внутренних дел. Поисковик в Интернете «отреагировал» на фамилию Владимира Филипповича Бурмистрёнка!
Об этом офицере благодаря стараниям Сергея Борисенко, Дмитрия Понуждаева, а также сотрудника Минской школы милиции имени М.В. Фрунзе Павла Михайловича Хадыки, написавшего книгу «Записки солдата», изначально известно немало. Правда, информация противоречива. К примеру, одни источники рекомендуют его как курсанта Минской школы милиции, другие – как старшего оперуполномоченного отдела уголовного розыска УРКМ УНКВД Могилевской области, которого отозвали из отпуска. В одном случае он младший лейтенант, в другом – сержант. Один исследователь утверждает, что он был смертельно ранен в последней атаке, в которую поднял бойцов Константин Владимиров, другой – вышел из окружения и партизанил в Березинском районе.
В любом случае Владимир Филиппович героически выполнял поставленные перед ним задачи. В частности, группа первого городского отделения милиции Могилева под руководством начальника отделения Галковского и Бурмистрёнка вычислила семерых сигнальщиков и более 20 диверсантов. В начале июля, патрулируя Клубный переулок, Бурмистрёнок с коллегами задержал мужчину в военной форме, который вел себя подозрительно. Позже выяснилось, что это вражеский агент. Не раз отличился и в те дни, когда батальон Владимирова уже сражался у деревень Старое Пашково и Гаи. Умело используя знание местности, он незаметно подполз к пулеметному гнезду фашистов и забросал его гранатами, обеспечив тем самым батальону возможность маневра. Когда же его тяжело ранило, то отказался идти в перевязочный пункт.
В ответ на запрос спецкора «НС» Всемирная паутина подсказала, что наиболее полные сведения о Владимире Бурмистрёнке находятся на сайте Логойского райисполкома: «С 11 сентября 1953 года Логойский РОМ возглавил Бурмистрёнок Владимир Филиппович, бывший начальник Березинского РОМ. Родился в 1919 году в д. Воловница Березинского района Минской области. С 1931-го по 1934 год служил в Красной Армии в должности старшины роты автополка. Затем пошел служить в органы НКВД в Могилевской области. В 1942-1944 годах – начальник Особого отдела партизанского отряда № 120 Могилевской области. После освобождения БССР работал в Березинском РОМ, а затем – в Логойском. За время службы Бурмистрёнок В.Ф. награжден медалями «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» и орденом Красной Звезды. От должности начальника Логойского РОМ Бурмистрёнок В.Ф. освобожден 19 февраля 1957 года».
Совпадений, конечно, много. Но не было уверенности, что речь идет об одном и том же человеке, ведь отсутствуют сведения о его принадлежности к руководящему составу батальона Константина Владимирова. Правда, всё же оставалась надежда, что автор не посчитал нужным сообщать об этом обстоятельстве. Кроме того, на сайте допущена и явная ошибка в дате рождения, так как Бурмистрёнок в 12 лет не мог стать старшиной роты автополка?
Нет никаких данных, которые пролили бы свет, и в личном деле бывшего начальника Березинского и Логойского РОМ. Даже в автобиографии Владимир Филиппович умолчал о своей деятельности в начале войны.
Всё стало на свои места после того, как спецкор «НС» связалась со старшим инспектором группы кадров Березинского РОВД старшим лейтенантом милиции Геннадием Рабизой. Он предоставил выдержки из книги «Призвание служить людям», изданной райотделом в 2007 году, под редакцией уже бывшего заместителя начальника РОВД подполковника милиции в запасе Александра Казюки.
- Статья о нашем бывшем начальнике РОМ Владимире Бурмистрёнке писалась, в том числе, по воспоминаниям его второй жены – Татьяны Мартыновны, с которой я разговаривал лично не раз. Она с уверенностью говорила, что ее муж сражался в составе батальона Константина Владимирова. Это мы и указали в нашей книге. Рассказывала и о том, как Владимир Филиппович получил тяжелое ранение. Правда, во время наших бесед я больше расспрашивал о его послевоенной деятельности, которая касалась нашего отдела. К сожалению, более детально разузнать то, что вас интересует, сейчас вряд ли возможно. Сам Владимир Филиппович умер лет 40 назад. Татьяны Мартыновны не стало года три-четыре тому. Их сын скоропостижно скончался раньше матери. Про внуков сведения отсутствуют, – сообщил спецкору «НС» Александр Казюка.
…Владимир Бурмистрёнок родился 15 августа 1909 года в деревне Воловница (по другим данным – Каменный Борок) Березинского района. Учился в полковой школе младшего начальствующего состава и на девятимесячных курсах переподготовки начсостава при Минской офицерской школе МВД (1949 год).
В органы внутренних дел пришел 14 июля 1934 года. Служил милиционером 78-го отдельного кавалерийского взвода, участковым инспектором, помощником оперуполномоченного, оперуполномоченным и старшим оперуполномоченным отделения угрозыска 1-го городского отделения Рабоче-Крестьянской милиции Могилева.
С первых дней войны находился в Могилеве, ежедневно участвуя в боевых операциях по выявлению и ликвидации диверсантов, которые забрасывались для дезорганизации эвакуации промышленных предприятий.
12 июля 1941 года Бурмистрёнка назначили командиром взвода батальона под командованием Константина Владимирова. После захвата города на Днепре гитлеровцами работал в могилевском подполье под именем Ивана Николаевича Кудрявцева. Весной следующего года подполье было раскрыто, некоторые его участники казнены. Предатель выдал место жительства семьи Владимира Филипповича. После пыток жену Марию, четырехлетнего сына Владимира и двухлетнюю дочь Лилию расстреляли…
Бурмистрёнок же ушел в леса Кличевского района, где вступил в 120-й партизанский отряд под командованием Баранова и уже 1 июня 1942 года был назначен начальником Особого отдела (воевал до 13 июля 1944 года). Неоднократно участвовал в боевых операциях.
Летом 1942 года разыгралась еще одна семейная трагедия. Кто-то из жителей Березино донес в немецкую комендатуру, что у Параски Бурмистрёнок трое сыновей сражаются в регулярных частях Красной Армии, а четвертый – в партизанах. Фашисты расстреляли и мать бойцов, и их сестру, и племянников – восьмилетнего мальчика и двухнедельную (!) девочку. Был казнен также брат Никита.
После освобождения Беларуси от немецко-фашистских захватчиков Владимир Филиппович не сразу вернулся в милицейские ряды. Он три года работал заместителем председателя райисполкома по гособеспечению и заместителем директора Березинского райпромкомбината. И только в июне 1947 года стал заместителем начальника Березинского РО МВД по милиции.
С 21 июня 1950 года по 1 сентября 1953-го возглавлял РОМ.
В полуразрушенном Березино в послевоенные годы проживало около тысячи человек, процветали воровство и мародерство. Банды бывших полицаев прятались в лесах, грабили и убивали граждан. Бурмистрёнок не просто руководил их уничтожением, но и лично участвовал в операциях. Всего в регионе с 1945-го по 1954 год было обезврежено 15 подобных незаконных формирований.
Восемь лет в районе действовала банда Альшевского, за которой числилось множество ограблений, убийств и изнасилований. Бурмистрёнок с помощью осведомителей установил местонахождение главаря и его подельников. После ожесточенного боя, в котором участвовал и начальник милиции, бандитов уничтожили.
К сожалению, были погибшие и среди милиционеров.
Владимир Бурмистрёнок также четыре года стоял у руля Логойского райотделения. Из органов внутренних дел уволен по болезни.
…Имена многих героев, сражавшихся под руководством Константина Владимирова, еще предстоит установить. Поисковая работа будет продолжена, и, возможно, этот материал – только начало нового цикла публикаций».

Автор – майор милиции Ольга КОЗДЕРКО  (г. Минск)
«ЗАГАДОК ВСЁ БОЛЬШЕ

Владимир Филиппович Бурмистренок при знаках различия сержанта милиции.

Очередной рабочий день подошел к концу, но раздавшаяся вдруг телефонная трель настойчиво говорила, что еще рано полностью посвящать себя домашним хлопотам. Такое бывает нередко, когда запоздалый абонент застает журналиста в дверях. В нашей профессии – это показатель чего-то срочного и важного.

Рождение сенсации?
- Здравствуйте, недавно мы узнали, что ваша газета написала про моего тестя. Где найти номер, чтобы прочитать статью? – проговорил в трубку приятный мужской голос. Что ж, с такими вопросами к нам обращаются периодически. Пытаюсь дотянуться до подшивки, так как удержать в голове все вышедшие в «НС» материалы невозможно. Но услышанное после, заставило остаться на рабочем месте. – Его фамилия Бурмистрёнок.
Речь шла о написанном мною материале «Там, где ручей в тиши рассвет встречает...», положившем начало серии о батальоне Константина Владимирова. Владимир Филиппович Бурмистрёнок – среди бойцов, наверное, самая загадочная личность. Напомню, что с одной стороны, о нем изначально известно немало. Правда, вся информация противоречива. К примеру, одни источники указывают его как курсанта Минской школы милиции, другие – как старшего оперуполномоченного отдела уголовного розыска УРКМ УНКВД Могилевской области, которого отозвали из отпуска. В одном случае он младший лейтенант, в другом – сержант, в третьем – старшина. Один исследователь утверждает, что он был смертельно ранен в последней атаке, в которую поднял бойцов командир, другой – что вышел из окружения и партизанил в Березинском районе.
Признаюсь, у меня тогда возникло подозрение, что речь идет о двух разных людях. Однако высказать его не посмела, так как озвучила не менее смелое предположение, вызвавшее сомнение у некоторых исследователей – офицер уцелел в военной мясорубке, продолжил службу в органах внутренних дел, возглавлял Березинский и Логойский РОВД. Пусть фамилия, имя и отчество героя войны полностью совпадают с данными начальника милиции, пусть в книге «Призвание служить людям», изданной под редакцией уже бывшего заместителя начальника Березинского РОВД подполковника милиции в запасе Александра Казюки, вдова начальника РОВД, рассказывая о подвигах мужа, упоминает и о его присутствии в батальоне Константина Владимирова, но в личном деле офицера нет об этом ни слова. К сожалению, весной пообщаться с родственниками руководителя райотделов не удалось – ни его вдовы, ни сына уже не было в живых. Сведениями о других детях в Березино не располагали. Увы, не хватило времени на детальное изучение личного дела – по моей просьбе глава ветеранской организации УВД Минщины подполковник милиции в отставке Владимир Дорошевич искал ответ только на один конкретный вопрос – о пребывании в рядах батальона милиции. Но телефонный звонок доказал, что в этом деле еще рано ставить точку.
- Вашу статью читали наши родственники. В ней есть некоторые неточности, – трубку взяла жена звонившего Раиса Владимировна Коваль, в девичестве Бурмистрёнок. – Мой отец, Владимир Филиппович, был офицером, служил оперуполномоченным в Могилеве. Когда началась война, его действительно отозвали из отпуска. Потом он сражался под руководством Константина Владимирова в окрестностях деревень Гаи и Старое Пашково. Он выжил. Вместе с папой в милицейском батальоне был его младший брат – курсант Минской школы милиции Павел Филиппович Бурмистрёнок, который погиб. Был там и еще один брат – Михаил Филиппович. О нем знаю мало. Вошел в число 19 выживших бойцов. Каким-то образом попал в действующую армию. После войны приезжал к отцу в Березино, потом отправился куда-то на юг…
Раиса Владимировна пришла в редакцию, чтобы рассказать о неизвестных фактах из жизни отца. Пришла, причем, не одна, а с внуком Александром. Глаза этого восьмилетнего мальчишки, которого никогда не видела раньше, показались до боли знакомыми. Конечно же! Именно так с пожелтевших фотографий смотрит его прадед. Позже рассказ двоюродной сестры дополнила Галина Павловна Богатко – дочь Павла Филипповича. Помогали разобраться в перипетиях этой запутанной истории также Владимир Дорошевич и старший инспектор по особым поручениям группы международного сотрудничества Могилевского института МВД подполковник милиции Алексей Тютюнков, который занимается поисковой работой в ведомственном вузе.

Братья
В двух браках у Филиппа Бурмистрёнка было 13 сыновей и дочерей. Мы поведем разговор в основном о детях его второй жены Прасковьи. Дочери Хадосия и София родились в 1905 и 1907 годах. В 1909-м появился на свет Владимир, через три года – Павел, еще через пять – Михаил. Даты рождения Николая разнятся. В одном случае упомянут 1915-й, в другом – 1920-й. Кстати, глава семейства умер достаточно молодым – в 1921-м, когда ему было всего 39 лет. Поэтому основные хлопоты по воспитанию детей легли на плечи Прасковьи Демьяновны.
Пройдя в 1934 году обучение во 2-м отдельном радиобатальоне (Смоленск), Владимир Бурмистрёнок командовал отделением в одной из воинских частей. В том же году он стал каптенармусом краткосрочных курсов, а позже 78-го кавалеристского взвода Рабоче-Крестьянской милиции в Могилеве. Затем служил там же милиционером. В 1937-1938-м был курсантом 15-й Минской школы РКМ НКВД БССР. Дальнейшая его служба проходила в Могилеве. Был участковым инспектором 1-го городского отделения милиции, через несколько месяцев назначен помощником уполномоченного уголовного розыска. В 1939-м он уже оперуполномоченный. Последнее предвоенное назначение состоялось в марте 1941 года – старший оперуполномоченный отдела угрозыска управления РКМ Могилевской области. Кстати, эта должность полностью совпадает с той, которую занимал воевавший в батальоне милиции Владимир Бурмистрёнок, что лишний раз подтверждает, что это один и тот же человек.
Как рассказывает Галина Павловна Богатко, ее отец всегда тянулся за старшим братом. И погоны надел по его совету. Свою вторую половинку Павел нашел в Чашникском районе. В воинской части, где служил, ему запала в душу работавшая там поваром Варя. Вскоре молодые люди поженились. Галина, родившаяся за два года до начала войны, – их второй ребенок. Жена всегда следовала за мужем, куда бы его ни забрасывала служба. Однако осенью 1940 года Павел отвез супругу, беременную третьим ребенком, к своей матери, в деревню Воловница, что в Березинском районе. Местные почему-то стали звать молодую женщину Верой. Со временем она так привыкла к этому имени, что после войны, получая документы вместо сгоревших, записались именно так.
- Когда они расставались, папа обещал вскоре забрать семью к себе. В 1941 году он должен был окончить Минскую школу милиции имени М. Фрунзе. В практическом подразделении ему, вроде, обещали дать квартиру. Однако этим планам помешала война. Мама так и не поняла, как ему удалось в последние дни июня прийти в деревню, чтобы проститься. Он забежал всего на несколько минут. Тогда он впервые взял на руки семимесячного сына Толю. Он, словно чувствовал, что его семье может грозить беда. Поэтому сказал маме, если враг будет спрашивать ее фамилию, чтобы называла не его Бурмистрёнок, а свою Астапчик. Потом обнял маму, меня, сестру, брата и поспешил с товарищем догонять свое подразделение, – вспоминая то последнее свидание с отцом, Галина Павловна едва сдерживает слезы.
Сотрудники и курсанты Минской школы милиции получили приказ полным составом отступать к Могилеву. От дороги между столицей и областным центром до деревни Воловница – менее 15 километров. Вполне возможно, что Павел прощался с семьей с позволения руководства. А с братом Владимиром он встретился, скорее всего, уже в милицейском батальоне Константина Владимирова.
До войны Владимир Филиппович жил с семьей в Могилеве. Он был счастлив в браке. Очень любил жену Марию, о красоте которой еще долго вспоминали в деревне. У пары подрастали сын и дочь. Однозначно старший Бурмистрёнок в июне 1941-го носил звание сержанта, которое получил, как свидетельствует личное дело, в 1939-м. Сохранился и приказ от 3 июня 1941 года, подписанный заместителем начальника ОК УНКВД Могилевской области по кадрам младшего лейтенанта госбезопасности Крыловым, по которому старший оперуполномоченный ОУ Управления милиции сержант милиции Бурмистрёнок В. Ф. считался в очередном отпуске с 28 мая по 27 июня 1941 года. Лейтенантом он стал позже – в феврале 1943 года, когда был начальником особого отдела партизанского отряда № 20.
После нападения Германии на Советский Союз Владимира Филипповича из этого самого отпуска отозвали, и он боролся с проникшими в областной центр оккупантами в группе первого городского отделения милиции, которой руководил вместе с Ильей Галковским. Кстати, под началом Ильи Ивановича Бурмистрёнок служил до своего последнего предвоенного назначения. Усилиями группы вычислены и обезврежены семь сигнальщиков и более 20 диверсантов. Кроме того, люди в погонах занимались и укреплением Могилева.
«Ежедневно на строительство оборонительных сооружений на окраины города выходили 10-15 тысяч человек. Часть из них организовывал и направлял на работы областной военный комиссариат, а часть собиралась работниками милиции непосредственно на улицах города. Бывший начальник 1-го отделения милиции Могилева И.И. Галковский вспоминал: «Приходилось участвовать в мобилизации населения на строительство оборонительных укреплений, и надо сказать, что большинство шло добровольно. У меня был штаб из 16 человек. Встречая людей на Первомайской улице, мы им говорили: «Товарищи, давайте на оборонительные сооружения». Собирали человек по 500-700, вели их в район Пашково, кирпичного завода. Здесь копали рвы», – пишет в своей книге «Днепровский рубеж: трагическое лето 1941-го» могилевский писатель-историк Николай Борисенко.
Что делал до войны Михаил Бурмистрёнок, каким образом попал в окруженный Могилев и как встретился со старшими братьями, сейчас, скорее всего, установить невозможно.

Вопросы, вопросы, вопросы…
О том, что происходило после 11 июня 1941 года, когда по инициативе областного УНКВД был сформирован милицейский батальон, во главе которого стал Константин Владимиров, В. Бурмистрёнок, командовавший в подразделении взводом, распространяться не любил. «Лучше промолчать», – нередко повторял он дочери Раисе. Практически всё, что знает о военных подвигах отца, она почерпнула из более поздних рассказов матери или обрывков разговоров старших.
- Тесть о войне предпочитал не вспоминать. Я это всегда списывал на издержки его профессии: оперативники, как правило, немногословны. Мне удавалось разговорить его редко. Всегда начинал издалека, с рассказов, как партизанил мой отец. Тогда он мог хоть что-то сказать про батальон Владимирова. Немецкий огонь по милицейским позициям был столь беспощадным, что Владимир Филиппович даже не думал, что из такого ада можно выбраться. Когда канонада стихала, некоторое время вокруг стояла тишина. Словно, и не уцелел никто. Потом один зашевелится, другой… Значит, живы! – делится Иван Коваль.
В воспоминаниях уцелевшие бойцы милицейского батальона называют своего сослуживца в основном только по фамилии – Бурмистрёнок. Возможно, поэтому героические действия обоих братьев отнесли на счет одного Владимира. Однако не менее отважно действовал и Павел. Был несколько раз ранен. Третье, полученное в последней атаке, в которую поднял милицейский батальон, стало для Павла смертельным.
Владимир и Михаил, надеясь спасти Павла, оттаскивали его в безопасное место. Тот истекал кровью. Когда его тело начала сводить предсмертная судорога, Владимир прижал брата к себе, но помочь уже ничем не мог. Похоронили его где-то у деревень Гаи и Старое Пашково, в окрестностях высоты, которую защищал милицейский батальон.
Владимир не скрывал правды о гибели Павла от своей семьи и соседей. Однако предупредил, чтобы те не проговорились вдове: мол, такая новость может подкосить Веру, а ей нужно выстоять в трудное военное время и поднять детей. Но слухи всё же до нее дошли. А потом и официальная информация.
При этом статус Павла Бурмистрёнка определить непросто. Владимир, хоронивший его, знал, что он погиб. Именно это он и написал в анкете, которая и сейчас находится в его личном деле. Однако скорее всего, доказать это не смог. В том же личном деле хранятся запросы, которые направлялись в один из московских архивов в 1955 году. Ответ категоричен: «Среди потерь не числится. Пропал без вести». Это же подтверждают и документы, которые можно увидеть на сайте «Память народа». Единственное, что в них уточнено – связь потеряна в начале войны.
- Не так давно жена моего старшего сына, ездившая на экскурсию в Могилев, вернулась в Минск с новостью, что нашла могилу моего отца. Мол, там есть какой-то мемориальный комплекс, на плитах которого выбита его фамилия, – делится Галина Богатко.
Оказалось, что речь идет о… Буйничском поле. Внутри установленной там часовни действительно есть список погибших при обороне Могилева, чьи имена сейчас известны. И там действительно значится П. Бурмистрёнок. Однако его могилы, так же, как и всех остальных, там нет. Как фамилия человека, официально числящегося без вести пропавшим, оказалась среди официально погибших – вопрос, ответ на который сейчас ищет «НС».
Существует и еще одна загадка, которая не дает покоя. Павел в документах, хранящихся на сайте «Память народа» и в архиве Березинского районного комиссариата, проходит, как рядовой. Однако на единственной фотографии, оставшейся на память об отце у Галины Богатко, на петлицах легко рассмотреть четыре треугольника, которые носили старшины. То есть он имел звание лишь на ступень ниже, чем Владимир, занимавший не последнюю должность в областном УВД. В то же время, в списке бойцов батальона милиции, составленном Николаем Борисенко, старшиной числится… Владимир Бурмистрёнок. Опять из двух братьев сделали одного? Так, может, рядовой – это звание третьего брата, Михаила?
К сожалению, его судьба известна меньше всего. По словам племянниц, выбравшись из окружения, он сражался в рядах Красной Армии. После войны приезжал к Владимиру. В личном деле старшего Бурмистрёнка удалось отыскать фразу: уехал на Донбасс, где, по-видимому, умер. Увы, ни в Березинском военкомате, ни на сайтах «Подвиг народа», «Память народа» и «Мемориал» не смогла найти ни одного документа, который бы подтвердил или опроверг, что он вообще сражался на полях Великой Отечественной войны.

Семья героев
А существовал ли на начало войны лейтенант Бурмистрёнок? Сейчас ответить на этот вопрос крайне сложно. Был еще и брат Николай. Племянницы практически ничего о нем не знают, так как его не стало еще в 1945-м году.
- Отец не любил 9 мая. Для него это был не праздник Победы, которую он всеми силами приближал, а день траура. Слышала, что где-то в Германии кто-то близкий ему погиб именно в этот день. Правда, папа никогда об этом не говорил, – вспоминает Раиса Владимировна.
Владимир Филиппович практически ничего не пишет о Николае в автобиографии. Есть только строчка в анкете – «погиб на фронтах отечественной войны». Немного приоткрывают завесу тайны документы, размещенные на сайте «Память народа».
Николай Филиппович служил в Красной Армии в 1937-1939 годах. Какое звание носил в те годы – неизвестно. Во многих документах значится, что на Великую Отечественную его призвал в 1941-м Березинский РВК, а в наградном листе к представлению к ордену Красной Звезды указан месяц, когда это случилось, – декабрь. Что делал он первые полгода, пока сказать сложно.
Следующие сведения датируются началом 1944-го. «Во время наступления на населенный пункт Чирик-2 Джанкойского района Крымской АССР, действуя смело и решительно, его взвод обходным маневром зашел противнику во фланг и одним из первых ворвался в село и завладел западной его окраиной. При этом истреблено свыше 30 немецко-румынских офицеров». За этот подвиг Николай Филиппович представлен к ордену Красной Звезды. К сожалению, звание Бурмистрёнка и здесь не указано.
Мартом 1945-го датируются еще два Наградных листа. Здесь уже четко ясно, что Николай Филиппович лейтенант и командует стрелковой ротой 448-го стрелкового полка: «Товарищ Бурмистрёнок в боях с немецкими захватчиками за населенный пункт (к сожалению, название не разборчиво. – Авт.) 10.02.1945 умело руководил ротой в бою, в результате решительной атаки противник был выбит из населенного пункта, не понеся при этом никаких потерь» – читаем на сайте «Память народа». За это сражение офицер приставлен к ордену Красной Звезды.
Спустя месяц – еще один подвиг. «В боях на подступах к населенному пункту Гросс-Клюссов 4.03.1945 смело и решительно атаковал роты противника, выбил противника из траншеи, преследуя отступающего противника, ворвался в населенный пункт и очистил его от противника», – рассказывает сайт «Память народа». В этом бою Николай Бурмистрёнок получил третье из известных нам ранений – до этого 8 апреля и 20 сентября 1944 года. Однако на этот раз повреждения оказались несовместимы с жизнью. 5 марта 1945 года офицера не стало. К ордену Отечественной войны II степени он представлен посмертно. Его похоронили в немецкой деревне Забес.
Скорее всего, Николай не был женат, так как по всем документам проходит только его мать – Прасковья Демьяновна. Однако к концу войны не было в живых и ее. Поэтому вполне возможно, что спустя два месяца, в день всеобщего ликования, весть о его смерти получил брат Владимир.
Кстати, Владимир, Павел, Михаил и Николай – еще не все герои семьи Бурмистрёнок. Обоих сыновей потерял на войне их старший брат по отцу Иван Филиппович. Он и сам сражался с немецко-фашистскими захватчиками, но уцелел. Петр Иванович защищал город на Неве, его действия отмечены медалью «За оборону Ленинграда». В октябре 1943-го (ему было всего 23!) парень получил осколочные ранения. Через два дня его не стало. Похоронен на Пискаревском кладбище в Санкт-Петербурге. О судьбе еще одного сына Иван Филиппович так ничего и не узнал – тот пропал без вести.
- Дядя не находил себе места до конца жизни. Так и говорил, что лучше бы сам вместо сыновей в землю лег, – рассказывает Галина Павловна Богатко.

Горю нет конца
После гибели милицейского батальона Владимир Бурмистрёнок, несмотря на ранения, шел не домой, а выгонять врага с родной земли. Через несколько дней попал к народным мстителям. Его послужной список свидетельствует, что с июля 1941 года по март 1942-го он вместе с Ильей Ивановичем Галковским (вот уж жизнь связала этих двух сотрудников!) организовывал партизанское движение на Могилевщине.
Вскоре Владимир Филиппович лишился семьи. Немецкая бомба угодила в частный дом, в котором проживала Мария с детьми. Позже Бурмистрёнок узнал, что жена и дочь погибли. А сын в тот момент где-то гулял. Соседи рассказали, что мальчишка около недели приходил на пепелище. К сожалению, никто не приютил его. А потом он исчез. Несчастный отец до конца дней искал сына – писал в детские дома, в архивы…
- Двоюродные сестры и сейчас мне советуют продолжить поиски старшего брата. Но столько воды утекло, – сетует Раиса Коваль.
Когда Владимир уже воевал в партизанском отряде № 20, народные мстители вынесли смертельный приговор его односельчанину, из-за доноса которого погибло немало людей. Приводил его в исполнение в том числе и Владимир. Жена предателя поклялась отомстить: «Пролилась наша кровь, прольется и ваша, Бурмистрёнки». Вскоре немцам стало известно, что у Прасковьи два сына сражаются в Красной Армии, а один в партизанах. Ее дочь Хадосию, муж которой тоже воевал, перед расстрелом заставили выкопать могилу для себя и двоих ее детей, младшему из которых было всего несколько недель. Потом замучили пасынка Никиту (сына Филиппа от первого брата). Кстати, именно его внучка случайно прочла в «НС» статью «Там, где ручей в тиши рассвет встречает...». Прасковья умерла от разрыва сердца. Уцелела только семья Павла. В «расстрельном» списке была и Вера, но, естественно, под фамилией Бурмистрёнок. Когда к ней подошел немец, она, вспомнив наставления мужа, назвалась Астапчик.
С войны Владимир Бурмистрёнок вернулся совсем другим человеком – стал замкнутым. Однако его тяжелое душевное состояние не отразилось на его профессиональной деятельности. Он боролся с преступностью так же отважно, как и с немецкими захватчиками. В мае прошлого года «НС» подробно рассказала о немалых служебных заслугах офицера. Уволился из органов внутренних дел по состоянию здоровья в звании майора. Потом работал председателем райпотребсоюза, сельпо, а также ревизионной комиссии. Когда трудился на последней должности, то благодаря дотошности находил каждую потерянную копейку.
В июле 1945 года Владимир Филиппович создал вторую семью. С женой Татьяной воспитывал четверых детей. Кстати, дочерей назвал так же, как и его брат Павел – Галина и Раиса. Но жестокая судьба распорядилась так, что дочь одного – Раиса Павловна и дочь другого – Галина Владимировна умерли в детстве.
…Пока, наверное, однозначно сказать невозможно: сколько же Бурмистрёнков сражалось в рядах батальона Владимирова. Когда материал готовился к печати, стало известно о статье из журнала «Советская милиция», которая рассказала еще и о курсанте Минской школы милиции старшине Анатолии Павловиче Бурмистрёнке. Пока очевиден лишь тот факт, что у исследователей получился сборный образ, в котором есть что-то почти от каждого. И вообще в деле о легендарном батальоне немало белых пятен. Возможно, работа, которую ведут современные исследователи, значительно уменьшит их количество.
«НС» продолжит следить за развитием событий».

Автор – майор милиции Ольга КОЗДЕРКО (г. Минск)
«НОВЫЕ ИМЕНА

Сенсационная новость прилетела из Могилевского института МВД: представители исторического клуба вуза обнаружили приказ начальника управления Рабоче-Крестьянской милиции НКВД БССР капитана государственной безопасности Гордеева от 10 февраля 1940 года № 59 «С объявлением списка переменного состава Минской школы РК милиции». В документе значится 151 фамилия зачисленных курсантами Минской школы РК милиции на 1940/1941 год с 20 января 1940-го. Список условно делится на две части. Для тех, кто расположен под номерами с 1 по 75, срок обучения не указан, но известно, что остальные поступили на два года.
Документ интересен тем, что это учебное заведение в начале Великой Отечественной войны было эвакуировано в Могилев и участвовало в его обороне. Воспоминания сотрудников школы и очевидцев указывают, что учреждение образования направили в город над Днепром в полном составе. В частности, об этом говорится в книге Владимира Горбачёва, сына временно исполняющего обязанности начальника школы Василия Горбачёва.
Кроме того, курсант Григорий Марченко (указан в приказе под № 40) так описал события начала войны: «Всем составом школы вступили в народное ополчение. Вылавливали и уничтожали диверсантов, вражеских лазутчиков. Они укрывались на крышах домов, в подвалах, ярах. В районе Луполово, где был аэродром, уничтожили около 30 немецких парашютистов. Сюда был направлен наш взвод. Командовал им Азаренко. Действовал он сдержанно. Огонь мы открыли только тогда, когда немцы подошли совсем близко к нашей засаде. Азаренко первым выскочил из окопа. Мы направились за ним, уничтожая остатки десантной группы. Позднее рота курсантов и работников школы в составе батальона была направлена в район деревень Старое Пашково и Гаи для прикрытия подступов к железнодорожному узлу».
Конечно, даты зачисления и эвакуацию Минской школы в Могилев разделяют почти полтора года. Можно, конечно, предположить, что не все из этого списка справились с учебной программой и вели себя, из-за чего некоторые были отчислены за неуспеваемость или дисциплинарные проступки.
- Согласен, сейчас исключение из учебного заведения периодически случается, и в этом нет ничего из ряда вон выходящего. Но для довоенного времени такой поворот событий маловероятен, – поясняет начальник отдела организации научной, международной и издательской деятельности Могилевского института МВД подполковник милиции Алексей ТЮТЮНКОВ. – Отбор в учебные заведения был строгим, а абитуриенты – люди взрослые, порой семейные, нередко не один год отслужившие в милиции, знавшие: куда и для чего они пришли. Кроме того, все понимали, что начальствующий состав (от сержанта милиции, носившего знаки различия армейского лейтенанта, и выше) пользовался большими льготами и поблажками, обеспечивающими человеку безбедную жизнь, старость, почет и уважение.
Например, ни одно лицо начальствующего состава Рабоче-Крестьянской милиции, имеющее специальное звание, не могло быть подвергнуто аресту следственными органами без особого разрешения народного комиссара внутренних дел Союза ССР. Исключительно этот руководитель мог подписать приказ об увольнении.
Сотрудников, имевших специальное милицейское образование, было очень мало, порой до трех человек на район, поэтому их берегли, как зеницу ока – старались максимально использовать в работе и даже в наказание только переводили в другие регионы, понижали в должности и так далее, но не увольняли! К крайней мере прибегали только в отношении совершивших преступление. Сложно предположить, что кто-то, зная, что из-за отчисления он лишится столь комфортной жизни, не выучит экзамен или совершит какой-то проступок.
В то же время и поступить было не так просто. 3 февраля 1940 года «НС» опубликовала материал «Моя мечта сбылась», написанную курсантом А. Захариным (указан в приказе под № 22). Александр Миронович с 1932 года состоял в рядах бригады содействия милиции, мечтая получить ведомственное образования. Однако шанс представился только через восемь лет.
Поэтому с очень большой долей вероятности можно утверждать, что все зачисленные в Минскую школу в начале 1940 года доучились до июня 1941-го, а после начала войны прибыли в Могилев, где участвовали в оборонительных боях.
Традиционно считается, что в составе батальона было около 250 бойцов и в живых осталось только 19. Однако, серия материалов, опубликованная в «НС» с помощью представителей исторического клуба института, доказала, что цифры документально не подтверждены. Имена участников боев известны лишь по воспоминаниям выживших участников.
- За рабочую можно принять версию участия курсантов, поступивших в школу в 1940 году, в боях в районе деревни Гаи. Ее подтверждает присутствие в списке известных бойцов милицейского батальона, опубликованного на сайте Могилевского облисполкома, фамилий Александра Гончарова (в приказе от 10 февраля 1940 года под № 16), Григория Марченко (№ 40), Даниила Бордасова (№ 80). Но есть еще и косвенные доказательства. В приказе начальника управления РКМ НКВД БССР от 26 января 1940 года № 13 «Об итогах комплектования Минской школы РК милиции им. Фрунзе» отмечается качественная работа командиров дивизиона Минской школы РКМ сержантов милиции Кагана и Азаренко, направленных на Витебщину и Могилевщину соответственно, для подбора кандидатов для поступления в учебное заведение. Фамилии обоих значатся в официальном списке бойцов батальона К. Владимирова за № 10 и № 1 соответственно. Опять же, Григорий Марченко пишет, что во главе одного из подразделений стоял Азаренко. Маловероятно, что командиры дивизиона сражались в Гаях отдельно от своих подчиненных, – говорит Алексей Тютюнков.
А теперь вернемся к численности. 151 человек – это набор только 1940 года. Однако курсантов зачисляли и в 1941-м. Если предположить, что их приняли примерно такое же количество, что и год до этого… Плюс офицеры учебного заведения, которые также приехали в Могилев... Уже получается больше, чем 250 человек. И это только одна рота милицейского батальона! А было-то еще две. Причем в состав 3-й вошли сотрудники и курсанты Гродненской школы милиции.
Что дальше? Сейчас Алексей Тютюнков, а также известный исследователь событий обороны Могилева и писатель Николай Борисенко проверяют новые 147 фамилий (одна, к сожалению, почти не читается), используя общедоступные базы данных.
- Мы ищем совпадения. Например, курсант направлен на учебу из Чаусского РОМ, а в конце 1944 года его земляк, однофамилец и полный тезка, призванный в Красную Армию в 1944 года, к примеру, награжден за отважные действия, но как красноармеец. Конечно, только на основании этих сведений утверждать, что этот один и тот же человек, рано. Однако это направление для дальнейших поисков. Несмотря на то, что мы проработали только треть списка, но несколько фамилий уже совпало. Кстати, многие однофамильцы призваны в ряды Красной Армии только во второй половине 1944 года, то есть после операции «Багратион». Вполне возможно, что уцелевшие бойцы батальона Владимирова, оставались на оккупированной территории, а после освобождения Беларуси были призваны в действующую армию, – поясняет А. Тютюнков.
Мы продолжаем следить за развитием событий.

Поимённый список:
1.Аккулов Филипп Васильевич
2. Антонов Павел Владимирович
3. Бодрицкий Тихон Семенович
4. Бабич Николай Владимирович
5. Бороденок Тимофей Николаевич
6. Бокан Игнатий Захарович
7. Бердников Иван Климович
8. Беляков Сергей Петрович
9. Борисенко Максим Васильевич
10. Баран Федор Федорович
11. Высоцкий Семен Маркович
12. Вильнер Марк Самуилович
13. Васильев Анатолий Андреевич
14. Волкович Иван Иванович
15. Вербицкий Василий Михайлович
16. Гончаров Александр Петрович
17. Громадный Николай Тимофеевич
18. Гринев Семен Михайлович
19. Девочка Владимир Игнатьевич
20. Ещуков Иван Романович
21. Жильчик Владимир Ильич
22. Захарин Александр Миронович
23. Игнатенко Ефим Антонович
24. Игнатенко Спиридон Исаевич
25. Кононов Илья Никифорович
26. Косов Павел Сергеевич
27. Карпенко Николай Тимофеевич
28. Кондрашков Павел Гаврилович
29. Куцаев Игнатий Петрович
30. Клепье Леонид Петрович
31. Крупенков Яков Михайлович
32. Ковалев Степан Давыдович
33. Киселев Василий Степанович
34. Кошмар Лександр Филиппович
35. Лабан Михаил Николаевич
36. Лейченко Владимир Никодимович
37. Морозов Константин Иванович
38. Метлицкий Андрей Романович
39. Малеванченко Федор Прохорович
40. Марченко Григорий Федорович
41. Малаховский Евстафий Мефодеевич
42. Михельсон Леонид Васильевич
43. Малухо Григорий Николаевич
44. Макаревич Петр Васильевич
45. Мурашко Илья Кириллович
46. Миренков Захар Ильич
47. Мухин Афанасий Иосифович
48. Ольшевский Афанасий Иосифович
49. Протасеня Павел Устинович
50. При(в?)алов Иван Нестерович
51. Пронович Гавриил Сидорович
52. Подобед Кузьма Ефимович
53. Радькин Василий Дмитриевич
54. Рябенький Иосиф Эмануилович
55. Савостенко Митрофан Петрович
56. Соколов Федор Петрович
57. Стрельцов Федор Иосифович
58. Соловей Григорий Минович
59. Старосотников Иосиф Иванович
60. Свисленок Федор Тихонович
61. Тупиков Иван Терентьевич
62. Усевич Александр Андреевич
63. Ушаков Денис Герасимович
64. Фридман Меер Бенцианович
65. Фоменко Григорий Ефимович
66. Цабров Алексей Карпович
67. Цмыг Григорий Семенович
68. Чупринский Степан Архипович
69. Шапашников Виктор Фадеевич
70. Шелуханский Эдуард Яковлевич
71. Ша_(?)__ов
72. Шумский Иван Николаевич
73. Шуханов Андрей Пахомович
74. Хариков Иван Ксенофонтович
75. Рибыко Михаил Савельевич
76. Антипенко Дмитрий Малахович
77. Алехнович Петр Сидорович
78 Авласенко Иосиф Алексеевич
79. Абраменко Алексей Григорьевич
80. Бордасов Даниил Евсеевич
81. Баранов Потап Сергеевич
82. Будников Федор Аврамович
83. Барановский Сергей Титович
84. Брагинец Федор Васильевич
85. Балуков Николай Артемович
86 Балиндов Василий Федорович
87. Василевский Александр Иванович
88. Василевич Николай Семенович
89. Ганкевич Николай Константинович
90. Горнов Трофим Андреевич
91. Грищенко Кирилл Иосифович
92. Гавриленко Иван Максимович
93. Дерюжный Андрей Антонович
94. Дрищенко Семен Яковлевич
95 Дивас Василий Васильевич
96 Дедов Сергей Алексеевич
97. Дащинский Константин Степанович
98. Жаворонков Михаил Филиппович
99. Жук Иван Федорович
100. Зенько Мефодий Илларионович
101. Зинькевич Владимир Петрович
102 Извозников Михаил Иосифович
103. Ивановский Василий Гаврилович
104. Иванчиков Григорий Иванович
105. Книга Александр Иванович
106. Косаткин Федор Федорович
107. Кульбаков Моисей Иванович
108. Красюк Анисим Антонович
109. Клименок Сергей Емельянович
110. Крышковец Иван Игнатьевич
111. Крутов Федор Семенович
112. Леоненко Василий Акимович
113 Луковский Григорий Михайлович
114. Мандрик Григорий Иванович
115. Михайлов Яков Борисович
116. Музыченко Роман Гаврилович
117. Мелешко Павел Григорьевич
118. Маринкин Иван Григорьевич
119. Михасев Иван Прокофьевич
120. Молдованов Яков Григорьевич
121. Маркевич Дмитрий Петрович
122. Мартынчик Иван Васильевич
123. Новик Василий Ильич
124. Новицкий Антон Федорович
125. Пузыренко Андрей Сидорович
126. Птушкин Николай Ефимович
127. Осипов Сергей Георгиевич
128. Поздняков Гавриил Потапович
129. Петров Захар Андреевич
130. Петраченко Матвей Петрович
131. Пивоваров Мартын Акимович
132. Руденков Дорофей Иванович
133. Ребенков Федор Федорович
134. Ризо Петр Степанович
135. Русак Иван Ильич
136. Савицкий Роман Иванович
137. Солоткин Исаак Дмитриевич
138. Снигирев Степан Петрович
139. Смутный Роман Ефимович
140. Силин Николай Антонович
141. Стригельский Николай Адамович
142. Сивкович? Павел Федорович
143. Стасенков Григорий Венедиктович
144. Трутнев Федор Федорович
145. Утенок Иван Антонович
146. Хмельницкий Иван Васильевич
147. Хвощевский Федор Леонтьевич
148. Шурович Фрол Александрович
149. Щеглов Захар Ильич
150. Яцухно Ульян Филиппович
151. Томашенко Михаил Лаврентьевич».

Вот по этой ссылке https://ru.calameo.com/read/00237303510daf3ed7d76 изданный весной 2005 года в Могилёве сборник с воспоминаниями участников боёв за Могилёв и партизанского движения на Могилёвщине «Война в моей жизни – судьба». Некоторые из страниц:

   

Автор – подполковник милиции Ольга КОЗДЕРКО.
«БАТАЛЬОН ВЛАДИМИРОВА: НЕЗНАКОМЫЙ ЗНАКОМЫЙ МАРЧЕНКО

Выдержки из воспоминаний курсанта Минской школы милиции имени М.В. Фрунзе Григория Марченко обошли, наверное, все книги и журналистские материалы, посвященные батальону Константина Владимирова. Однако о самом бойце почти ничего неизвестно. По сути дела, историки имели только старое фото, хранившее образ молодого курсанта с немного испуганными глазами. Однако заместителю начальника Могилевского института МВД по ИРиКО полковнику милиции Дмитрию Понуждаеву удалось отыскать в архивах бывшего пионерско-спортивного клуба имени подпольщицы Ольги Живописцевой (школа № 8 облцентра) материал из газеты «Могилевская правда» почти полувековой давности. Имеющаяся в нем информация позволила установить военные подвиги Марченко после выхода из окружения под городом над Днепром. А статья, опубликованная семь лет назад в чаусской районке «Іскра», привела журналиста в юго-восточный регион области. Начальник РОВД подполковник милиции Вадим Ермаченко и редактор Интернет-ресурса газеты Людмила Савченко помогли установить контакты с семьей Григория Федосовича.
После того, как дочь героя Галина Григорьевна Городниченко прислала снимок родителей, сделанный в 1940-м, грянула, не побоюсь этого слова, сенсация. С фотографии смотрит совсем молодой, очень красивый, но совершенно… незнакомый милиционер! Получается, что не одно десятилетие за Григория Марченко принимали кого-то другого.
Будущий сотрудник органов внутренних дел родился 1 января 1913 года в Усушках Чаусского района в многодетной семье. Окончив школу колхозной молодежи, трудился в хозяйстве имени Сталина (деревня Заречье). После педагогических курсов вернулся в родную деревню, где некоторое время учительствовал. Причем не только давал мальчикам и девочкам знания, но и призывал к новой жизни.  Именно в школе Григорий Федосович познакомился с девушкой Екатериной Харитоновной, которую повел под венец еще до войны. Первенец пары, Владимир, родился в 1946 году. Через два года появилась на свет дочь Галина. Еще через два – Лариса.
В начале 1940 года Марченко зачислили в Минскую школу милиции имени М.В. Фрунзе. Ему довелось не только сидеть за книжками, но и нести самую настоящую службу. В частности, вместе с другими курсантами его командировали в Белостокскую область скорее всего для проведения паспортизации населения. Сейчас сложно сказать, предлагали ли Марченко, как некоторым его сокурсникам, не оканчивая учреждение образования, остаться в Западной Беларуси для дальнейшего продолжения службы. Однако он вернулся в Минск, и в конце июня 1941 года вместе со всей школой был эвакуирован в Могилев. А в середине июля в составе 2-й роты батальона Константина Владимирова защищал город возле деревень Гаи и Старое Пашково.
«Бои здесь были тяжелые, – читаем в «Могилевском вестнике». – Бойцы батальона не только отбивали фашистов, но и сами контратаковали. Даже отбили у немцев окраину деревни Пашково. Противник бросил против милиционеров танки.
- Мы, – вспоминает Марченко, – неся потери, отошли на свои позиции. Немцы бросились в след, но мы отбили и эту атаку. Три фашистских танка были подожжены. В этом бою отличились многие. Запомнилось мне мужество бойцов Жлобича, Савича, Гончарова. Решительно действовал и командир взвода Азаренко».
Александр Гончаров учился в Минской школе с Григорием Федосовичем на одном курсе, а Жлобич (имя этого курсанта пока, увы, не установлено) и Игнат Савич поступили набором позже.
Много-много лет спустя маленькая внучка, Людмила Городниченко, поинтересовалась у дедушки, почему он всегда очень близко садится перед телевизором. Григорий Федосович рассказал: когда бойцы батальона «уже просто бросились в атаку» (не последнее ли это наступление милиционеров?), получил от немца прикладом по лицу. После этой травмы он стал резко терять зрение, и к концу жизни видел плохо.
Марченко утверждает, что вместе с ним из окружения с остатками воинских подразделений удалось вырваться Савичу, Азаренко и Даниилу Бордасову (еще один однокашник!). Кстати, некоторые историки считает, что командир дивизиона Минской школы РКМ Азаренко погиб. Если это трагическое событие и случилось, то, как видим, не во время обороны областного центра. К сожалению, время не сохранило ни имени, ни отчества сотрудника, что из-за чрезмерно распространенной фамилии затрудняет его поиски.
При первой же возможности Григорий Марченко вступил в ряды народных мстителей. Ему казалось, что партизанить труднее, чем сражаться в армии, так как на оккупированной территории постоянно приходилось быть начеку. Не хватало боеприпасов. А продукты доставали с большим трудом, особенно если отряд попадал в фашистскую и полицейскую блокаду.
Когда осенью 1943 года подразделение соединилось с частями Красной армии, Григорий Марченко влился в состав 139-й стрелковой Рославльской Краснознаменной ордена Суворова дивизии (III ф). В рядах её личного состава он освобождал Беларусь и Польшу.
«В наступательном бою 19.1.1945 за дер. Засинице проявил себя стойким и мужественным младшим командиром [носил звание сержант – прим. авт.]). Будучи раненым, продолжал командовать отделением и вести бой до выполнения поставленной ему задачи, подавить огневую точку. Последняя была выполнена», – читаем на портале «Память народа». Григорий Федосович, преодолев заграждение из колючей проволоки, первым очутился во вражеской траншее. Расстреляв врага из автомата и забросав гранатами, уничтожил два пулеметных гнезда, чем обеспечил успешное продолжение атаки. За смелые и отважные действия Григорий Марченко награжден орденом Славы III степени.
Ранение, благо, оказалось нетяжелым. Последняя операция, в которой участвовал боец, – штурм Берлина.
Всего вражеские снаряды трижды ранили Марченко. Домой он вернулся инвалидом первой группы. Его грудь кроме ордена «Славы» украшали медали «За отвагу», «За боевые заслуги», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» и «За взятие Берлина». В ноябре 1985 году Григория Федосовича отметили еще и орденом Отечественной войны I степени.
- Папа никогда не рассказывал нам, детям, о своих ранениях, – говорит Галина Григорьевна. – Возможно, не хотел пугать. Однако скрыть от нас следы пуль на своем теле не мог. Одна прошла на вылет недалеко от сердца. Вторая же повредила ногу.
После войны в органы внутренних дел Г. Марченко не вернулся. Он был председателем колхоза, учителем младших классов, возглавлял сельскую школу. На пенсию уходил с должности инспектора Чаусского райкома партии. Но и потом некоторое время трудился ответственным секретарем районного отделения охраны памятников истории и культуры.
О страшном июле 1941-го Григорий Федосович помнил всю жизнь. Он часто бывал в школах, рассказывая подрастающему поколению, что советскому народу пришлось преодолеть, освобождая родину от немецко-фашистских захватчиков. Приезжал он и в окрестности деревень Гаи и Старое Пашково, где сражался милицейский батальон. Правда, в 1980 году на торжественном открытии Мемориального комплекса «Памятник батальону милиции капитана К.Г. Владимирова» его почему-то не было. Галина Григорьевна вспоминает, что ее отец немало делился информацией с каким-то писателем из Москвы, который хотел написать книгу об обороне Могилева. Однако до выхода в свет издания не дожил.
Григория Марченко не стало 5 марта 1987 года. Он похоронен на Заречанском кладбище в Чауссах».

Фото из материалов домашнего архива семьи Марченко:
   

Автор – подполковник милиции Ольга КОЗДЕРКО.
«БАТАЛЬОН МИЛИЦИИ КОНСТАНТИНА ВЛАДИМИРОВА: НОВЫЕ ФАКТЫ

Известно, что в состав 2-й роты легендарного батальона милиции Константина Владимирова входили и курсанты Минской специальной школы милиции имени М.В. Фрунзе МВД СССР. Начальник отдела организации научной, международной и издательской деятельности Могилевского института МВД подполковник милиции Алексей Тютюнков установил имена 151 курсанта школы, которые в феврале 1940-го были зачислены на учебу.
- В этом списке Александр Гончаров, Григорий Марченко и Даниил Бордасов, – отмечает А. Тютюнков. – Уже доказано, что они точно сражались среди бойцов легендарного батальона. Поэтому не исключено, что многие сокурсники этих парней защищали Могилев.
Известно, что в город над Днепром школа выехала в полном составе. Но могло ли случится так, что кто-то из первокурсников к лету был отчислен за неуспеваемость или дисциплинарные проступки?
- Для довоенного времени такой поворот событий маловероятен, – объясняет подполковник милиции. – В те годы отчисляли лишь единицы. Отбор в учебные заведения был строгим. Абитуриенты – люди взрослые, порой семейные, нередко не один год отслужившие в милиции. Они знали, куда и для чего шли.
Плюс, как замечает исследователь, все понимали: начальствующий состав, прошедший школу, пользовался существенными льготами. Выпускникам при должном отношении к службе были обеспечены безбедная жизнь, достойная старость, почет и уважение.
Однако оказалось, не все так просто. Вмешались практически непреодолимые по тем временам обстоятельства.
Предположив, что выжившие курсанты после войны могли вернуться в органы внутренних дел, для начала я обратилась в ОИОС УВД Брестчины. Попросили выяснить, служили ли в области такие сотрудники. Из 151 фамилии из списка совпали только четыре – Николая Тимофеевича Громадного, Григория Ивановича Иванчикова, Федора Тихоновича Свислёнка и Федора Федоровича Барана. Однако после более детального изучения их судеб стало понятно: только последний мог в июне 1941 года вместе со школой прибыть в Могилев.
Зимой 1940 года все четверо поступили в Минскую среднюю школу милиции имени М.В. Фрунзе. Правда, проучились недолго: их почти сразу командировали для проведения паспортизации в пограничные районы Западной Беларуси. Доцент кафедры теории и истории государства и права Академии МВД, кандидат исторических наук доцент Сергей Лапанович отмечает:
- Для того времени подобные поездки не были чем-то диковинным. В 1930-х преподаватели и курсанты совмещали учебу и преподавание с выполнением служебных заданий. Активно боролись с бандитизмом, разбоями, грабежами и другими опасными преступлениями. Также давали отпор противникам советской власти, охраняли общественный порядок в Минске. Еще – выступали с лекциями и беседами перед сельчанами, агитировали их вступать в колхозы.
Известно, что из-за этого даже разворачивались споры вокруг образовательной программы школы на 1932/1933 учебный год.
- Она предусматривала, что занятия будут идти всего полгода, - поясняет С. Лапанович. – А начальник учреждения ходатайствовал об увеличении срока обучения. Мотивировал просьбу тем, что 2/3 личного состава были откомандированы для работ по обеспечению коллективизации, а 20 человек – привлечены к паспортизации населения в столице.
Так что, когда в мае пришло время возвращаться на занятия в Минск, троих из этой четверки оставили на Брестчине: Николая Громадного – в Пружанах, Георгия Иванчикова – в Жабинке, а Федора Свислёнка – в Кобрине. Именно там они и встретили войну.
- И каждый, пусть и не в составе батальона Владимирова, отличился в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, – подчеркивает преподаватель.
К примеру, Георгий Иванчиков в 1941-1942 годах служил участковым уполномоченным Зырянского райотделения НКВД Новосибирской области (ныне – это в Томской области). После окончил школу младших командиров-минометчиков Сибирского военного округа. Среди его наград – медаль «За боевые заслуги».
Николай Громадный встретил войну начальником Военно-учетного стола Пружанского РОМ. 22 июня 1941 года райотдел эвакуировали, а часть сотрудников, среди которых был и Громадный, направили в спецлагеря НКВД СССР в Кострому. В августе Николай Тимофеевич стал инспектором паспортного отдела управления милиции Ленинграда. Весной 1942-го его в тяжелом состоянии эвакуировали в Куйбышев. Там он полгода служил начальником паспортного стола Молотовского РОМ.
Когда Н. Громадный поправил здоровье, снова оказался в блокадном городе – уже помощником оперуполномоченного ОБХСС, а после – учетчиком ВУС. В 1944 году его зачислили курсантом Ленинградской оперативной школы милиции НКВД СССР. В победном мае 1945-го весь переменный состав этого учреждения образования направили в Германию.
А вот Федор Баран в западном регионе Беларуси не закрепился, так как категорически отказался остаться в штате местной милиции. В мае 1940 года его направили в распоряжение начальника ОК УРКМ НКВД Белорусской ССР.
Очень возможно, что далеко не все минские курсанты январского набора 1940 года попали в батальон Владимирова. Вдруг, например, они уехали паспортизировать не только Брестчину и остались в регионах в связи со служебной необходимостью?
Скорее всего, окончить учреждение образование не дали не только Николаю Громадному, Григорию Иванчикову и Федору Свислёнку. Предположительно, аналогичная судьба была и у уроженца Шкловщины Ивана Харикова: он мог таким же образом остаться в Белостоке. По данным сайта «Память народа», уже 25 июня 1941-го именно в этом городе молодой человек попал в немецкий плен, где пробыл три года и десять месяцев».

Автор – подполковник милиции Ольга КОЗДЕРКО (г. Минск).
«ЛЕТОПИСЬ ПОДВИГА

После проигранных приграничных сражений командование Красной Армии развертывало войска 2-го стратегического эшелона по среднему течению Западной Двины и Днепра. Именно в те драматические дни в Могилев прибыли Минская средняя и Гродненской школы милиции и практически сразу их наряду с подразделениями местного гарнизона внутренних дел обратили на формирование сводного полка под командованием начальника Могилёвской межобластной школы НКГБ СССР майора госбезопасности Николая Калугина. (В качестве справки: звание «майор госбезопасности» в тот период времени соответствовало армейским комбригу и бригадному комиссару.) Так, костяк второго батальона в этом полку составили сотрудники милиции, в силу чего комбатом-2 был назначен начальник отдела Управления милиции УНКВД по Могилёвской области лейтенант милиции Константин Владимиров. (В качестве справки: «лейтенант милиции» на тот период времени соответствовал армейскому капитану.)
Считается, что списочный состав включал в себя свыше 250 фамилий, однако, специально, поясним, что это ровно половина от численности стрелкового батальона. Но цифра, документально не подтвержденная, не раз оспаривались. К слову сказать, «минчане», составлявшие костяк 2-й роты, прибыли в Могилев в полном составе. А ведь только в январе 1940-го на двухлетнее обучение поступил 151 человек. Если предположить, что осенний набор того же года был аналогичным по численности, то уже получается цифра, превышающая 250. И это без учета сотрудников школы, ста «гродненчан», составлявших костяк 3-й роты, а также личного состава 1-й роты, сформированной из сотрудников Могилевского облуправления милиции и, по некоторым данным, представителей постоянного состава местной межкраевой школы НКГБ СССР,
12 июля 1-я и 2-я роты заняли позиции у деревень Старое Пашково – Гаи, 3-я – у Минского шоссе на подступах к станции Могилев-II.
«Нас отвезли на новый рубеж, – указывал впоследствии бывший курсант Минской школы Яков Зайцев. – У нас не было солдатских лопат, чем бы мы могли вырыть окопы. Это очень затрудняло. Впереди нашей обороны был луг, за лугом деревня. Когда совсем рассвело, стал хороший кругозор, и мы заметили, что в деревне, в 300 метрах находится противник… Но недолго длилась тишина, нас открыла вражеская артиллерия, и началось… Артиллерию сменила авиация. В этот же день мы отбили несколько атак фашистской пехоты».
Немцы заняли Старое Пашково. Первая рота отошла на левый берег Дубровенки, но милиционеры перед этим успели собрать на поле боя трофейное оружие, которое потом стало основной огневой силой батальона.
«Наш батальон был слабо вооружен, – вспоминал в послевоенный период бывший курсант Минской школы Игнатий Савич. – Мы имели винтовки, несколько трофейных автоматов, немного гранат, оОдин пулемет и бутылки со смесью «КС».
Правоохранители раз за разом демонстрировали массовый героизм. Например, курсант Минской школы милиции Павел Бурмистрёнок, обеспечивая маневр подразделения, забросал вражеское пулеметное гнездо гранатами. Даже тяжелораненые отказывались покидать позиции, получали медпомощь в траншеях.
В ночь с 13 на 14 июля батальон отбил Старое Пашково. Немцы вернули деревню только вечером после массированного минометного огня. Владимиров решил уйти и из Гаев. Однако оставил там несколько бойцов, которым была доверена роль арьергарда. Эта горстка храбрецов умелой организацией системы огня сумела создать видимость, что здесь по-прежнему оборонятся не менее роты. Враг купился на эту хитрость и поэтому приостановил свой натиск в ожидании, когда подтянется артиллерия. Последняя потом молотила своими залпами давно оставленные ротой Владимира позиции, а когда, наконец, в атаку поднялась пехота, то она тут же угодила в огненный «мешок», поскольку её всё тот же наш арьергард принялся выкашивить фланговым огнём.
15 июля немцы несколько раз атаковали милицейскую высотой, но правоохранители держались героически. Но ряды защитников редели. Из-за значительных потерь позиции батальона уменьшили, основные силы переместили к деревне Гаи, сюда же подтянули 3-ю роту. Подразделение продолжало ожесточенно сопротивляться.
«…Батальон милиции отбил шесть атак превосходящих сил противника, поддерживаемых артиллерийско-минометным огнем и авиацией, – Владимиров докладывал командиру сводного полка майору Катюшину. – Нами уничтожено до 400 гитлеровских солдат и офицеров, тридцать взято в плен. Наши потери: пало сто восемнадцать бойцов, сержантов и средних командиров, из оставшихся в строю – каждый второй ранен. В ходе седьмой атаки враг захватил Старое Пашково. Планирую контратаку всеми наличными силами для восстановления положения. На исходе боеприпасы. Продержусь десять-двенадцать часов. Прошу помощи».
Ночь прошла спокойно. Батальон углубил окопы. Бойцы распределили оставшиеся боеприпасы.
Утром 18 июля после нескольких неудачных вылазок фашисты начали усиленную артподготовку.
«Был уничтожен гай, от которого не уцелело ни одного дерева», – вспоминал начальник отдела кадров Гродненском школы Иосиф Кожев. – «Высота, которую занимал батальон, превратилась в груды взрытой опаленной земли. Казалось, ничего живого там не могло остаться…».
После обеда к милицейской высоте фашисты подтянуты свежие силы, в том числе бронетехнику. Милиционеры, несмотря на свое мужество, проигрывали противнику и числом, и вооружением. Раненный лейтенант милиции Владимиров поднял подчиненных в последнюю контратаку. Сраженные несущим смерть металлом правоохранители падали один за другим. Владимиров, Павел Бурмистрёнок, Касьянов, Серков, Кутаков… Когда бои ушли в Могилев, погибших хоронили местные жители – в основном старики и дети. У них хватило сил лишь, сбросив тела в окопы или небольшие углубления, присыпать землей.
Выжившие продолжили сражаться в городе. Из окружения пробивались через Тишовский лес.
В Гаях уцелело 19 «владимирцев». НС знает о судьбе 13. Александр Сечко попал в плен. Владимир Горбачёв и Григорий Марченко партизанили, после войны в милицию не вернулись. Даниил Бордасов умер от ран в 1944-м и похоронен в Славгороде. Нестор Азаренко вернулся в родную деревню, что в Могилевском районе, однако вскоре куда-то ушел. Владимир Бурмистрёнок, Иосиф Кожев, Игнатий Савич, Григорий Ковалёв, Георгий Селиванов и Моисей Кульбаков. Двое последних, правда, до пенсии не дослужили. Яков Зайцев 1971 году жил в Красноярском крае, а Ольга Дударева – в Могилеве. Известно, что также вышли из окружения Петр Синевич, Владимир Морозов и Ф. Клевцов. Однако выживших может быть значительно больше, чем 19. В списке бойцов батальона, составленном много десятилетий спустя по воспоминаниям выживших, есть фамилии, на против которых не стоит ни погиб, ни вышел из окружения. Милицейский батальон хранит еще много тайн, которые только предстоит разгадать».

Автор – подполковник милиции Ольга КОЗДЕРКО (г. Минск)
«НЕИЗВЕСТНОЕ О ЛЕГЕНДАРНОМ ГЕРОИ

Подвиг, совершённый в июле 1941 года сводным милицейским батальоном у могилёвских деревень Гаи и Старое Пашково, достаточно известен. Но многие ли знают о личности его командира?
Константин Владимиров родился в 1899 году в Рославле (ныне – райцентр в Смоленской области). Его отец с первых лет Советской власти возглавлял местное отделение милиции, а мать была школьным педагогом.
С 1918-го по 1922 год боец Красной Армии К. Владимиров участвовал в Гражданской войне. Позже, встав в строй стражей правопорядка, начинал агентом оперативного подразделения Дорожно-транспортного отдела ГПУ Орловско-Витебской железной дороги на станции Рославль.
В 1925-1933 годах он – один из замов руководителя Рославльской раймилиции. До 1937-го – старший инспектор командного отдела, затем отдела наружной службы УРКМ Западной области. Когда осенью 1937-го регион разделили на два, трудился в УРКМ УНКВД по Орловской области.
Незадолго до начала Великой Отечественной войны К. Владимиров стал лейтенантом милиции, что условно соответствовало армейскому капитану.
И ещё штрихи к биографии: однажды на совещании критиковали молодого следователя – он посчитал невиновным подозреваемого в спекуляции. Но выяснилось, что тот входил в организованную группу расхитителей. Сотрудника собирались уволить. Владимиров вступился за коллегу. Он настаивал, что парню не хватило опыта, чтобы верно оценить показания матёрого преступника. В итоге провинившегося оставили на службе, и впоследствии он стал настоящим профи...
За год до начала войны К. Владимирова перевели на Могилёвщину заместителем начальника отдела службы и подготовки облуправления милиции. Вскоре он возглавил отдел.
17 июня 1941 года Константин Григорьевич отвез жену и сына на малую родину, надеясь вскоре присоединиться к ним в отпуске. Однако не сбылось. До Александры Владимировой дошло лишь одно военное письмо мужа, к тому времени родного человека уже не было в живых...
За год до начала войны К. Владимирова перевели на Могилевщину заместителем начальника отдела службы и подготовки облуправления милиции. Вскоре он возглавил отдел.
17 июня 1941 года Константин Григорьевич отвез жену и сына на малую родину, надеясь вскоре присоединиться к ним в отпуске. Однако не сбылось. До Александры Владимировой дошло лишь одно военное письмо мужа, к тому времени родного человека уже не было в живых...

Найдено место захоронения?
Гибель комбата описали выжившие бойцы. Он, тяжелораненый, поднял остатки своего подразделения в атаку. Когда его настигли осколки миномётного снаряда, успел крикнуть: «Впёред! За Родину!». Правда, никто не упомянул, что Владимиров был похоронен. Однако военный корреспондент «Известий» Аркадий Эвентов в 1969 году в «Советской Белоруссии» (ныне – «СБ. Беларусь сегодня») утверждал: вдова отыскала тех, кто предал тело её мужа земле. Но, к сожалению, из той публикации нельзя понять, с кем общалась Александра Владимирова и показали ли ей месторасположение могилы в Гаях.
На сайте Могилевского горисполкома есть паспорт воинского захоронения на проспекте Шмидта, возникшего на месте Луполовского лагеря смерти. Последнее пристанище здесь нашли 79367 человек. В основном это замученные узники нацизма, однако есть и погибшие при обороне города в 1941-м. Милиционеров здесь покоится 19. И первым значится… «Владимиров К.Г.».
В горисполкоме и военном комиссариате Могилева и Могилевского района подтвердили информацию из паспорта воинского захоронения. Правда, ни в одном из учреждений нет документа, позволяющего сказать, на каком основании на памятник нанесена эта фамилия.
Автор книг «Днепровский рубеж: трагическое лето 1941-го», «1941-й: пылающие рубежи Днепра и Сожа» и других Николай Борисенко комментирует:
- В те времена на военные мемориалы заносили имена не только похороненных там бойцов, но и погибших в близлежащих населённых пунктах.

Семья
Жена и сын Владимирова эвакуировались со Смоленщины в Казахстан. В феврале 1943 года, за две недели до совершеннолетия, Виталия призвали в армию, он прошёл сокращенный курс зенитно-артиллерийского училища. В том же 1943-м при бомбежке Горького был тяжело ранен.
Медалью «За боевые заслуги» В. Владимиров награждён за то, что, будучи командиром огневого взвода батареи малокалиберной артиллерии, добился высоких показателей в боевой подготовке подчинённых. Его подразделение было способно выполнять любые задачи в борьбе с вражеской авиацией. Кроме того, Виталий много внимания уделял уходу за материальной частью, благодаря чему задержек при боевой стрельбе не было. Его характеризовали как волевого, дисциплинированного и исполнительного офицера, который во время боя был спокоен и уверен.
Владимиров-младший участвовал в боях за Кёнигсберг, а военную службу завершил в 1955-м старшим лейтенантом.
Журналист Аркадий Эвентов утверждает, что вдова Александра Владимирова после войны обосновалась в городе над Днепром. Он не только переписывался с ней, но и в конце 1960-х бывал в её квартире, которая находилась где-то недалеко от современной гостиницы «Могилёв».
Внештатный автор печатного органа МВД Беларуси «На страже» Людмила Анашкина в июне 2002 года рассказала, как её класс шефствовал над вдовой комбата. Кстати, жила она там же, где указывал военкор «Известий».
Увы, сейчас о месте жительства А. Владимировой в Могилёве ничего не известно. К тому же есть нюанс. Бывший начальник УВД Могилёвщины генерал-майор милиции в отставке Борис Васильевич Алданов утверждает:
- В 1980-х гг. мне доводилось принимать в Могилёве Виталия Владимирова. Он останавливался в гостинице, что было бы удивительно, если бы его мать жила в облцентре. Кроме того, он ни разу не упоминал о ней. В те годы говорили, что какая-то женщина выдаёт себя за вдову легендарного комбата, но мне не приходилось с ней встречаться.
Сейчас можно утверждать лишь то, что 17 мая 1964 года Александра Владимирова была на месте гибели мужа. Заместителю начальника Могилёвского института МВД РБ по идеологической работе и кадровому обеспечению полковнику милиции Дмитрию Понуждаеву удалось найти фото, на котором она запечатлена во время траурного митинга.
Пролить свет на многие неизвестные моменты могли бы потомки К. Владимирова, которых нужно искать в России. Есть данные, что в Рославле живут наследники его братьев и сестёр. А следы сына Виталия затерялись в Москве. Сотрудники белорусского милицейского издания продолжают свои поиски.
И последнее: по поручению министра внутренних дел РБ прорабатывается вопрос модернизации мемориала у деревни Гаи, что под Могилёвом».

[Sobkor]

Полевая экспедиция весны-2019 года:

Сергей Тагаев: «Этот герой сражался до последнего патрона и был убит: вся его каска изрешечена пулями».

На правах дайджеста отсюда: https://www.sb.by/articles/po-sledam-geroyskogo-batalona.html?utm_referrer=https%3A%2F%2Fzen.yandex.com
Автор – Ольга КИСЛЯК (kislyak@sb.by)
«ПО СЛЕДАМ ГЕРОЙСКОГО БАТАЛЬОНА
Под Могилевом поисковики подняли останки бойцов, погибших в годы Великой Отечественной

На поле у деревни Гаи Могилевского района, недалеко от памятника батальону милиции под командованием капитана Владимирова, бойцы 52 го отдельного специализированного поискового батальона Минобороны совместно с сотрудниками областного историко патриотического поискового клуба «Виккру» и курсантами Могилевского института МВД на этой неделе подняли останки 25 бойцов, до сих пор числившихся пропавшими без вести. При них нашли 4 именных медальона – «ладанки».
У деревни Гаи в июле 1941 го проходил один из рубежей героической обороны Могилева. Здесь навсегда остался почти весь батальон милиции капитана Владимирова. Настоящие герои, у которых против вражеской бронетехники и артиллерии были лишь винтовки, револьверы, связки ручных гранат да несколько бутылок с зажигательной смесью, под лавиной пулеметного и минометного огня стояли насмерть. Высота, которую занимал батальон (впоследствии ее назвали высотой Владимирова), превратилась в груды опаленной земли, лес был буквально срезан огнем противника.
Уже в мирное время, благодаря активной и кропотливой работе поисковиков, удалось установить около 40 имен отважных бойцов. А было их минимум 250.
Руководитель Могилевского областного патриотического клуба «Виккру» Николай Борисенко объясняет:
- Установить имена сложно. Списка личного состава батальона милиции не сохранилось – милиционеры, сотрудники НКВД были засекречены. Батальон сформировали 11 июля 1941 го по устному приказу начальника Могилевского гарнизона полковника Воеводина – в помощь 172 й стрелковой дивизии, оборонявшей город. Он состоял из трех рот: работников Могилевского областного управления милиции и курсантов местной межкраевой школы НКВД-НКГБ, курсантов и преподавателей Минской и Гродненской школ милиции. Батальон занял позиции в районе деревень Старое Пашково и Гаи – на одном из самых трудных участков обороны города. На этой высоте милиционеры почти неделю прикрывали подступы к Могилеву и железнодорожный узел со стороны Шкловского шоссе. Не раз противник пытался овладеть высотой. Безуспешно. В последнем бою раненный в голову и ногу Владимиров поднял остатки батальона в контратаку. И они пошли – человек 30-50, большинство – раненые... Выжили лишь 19...
Останки тех, кто лег тут навсегда, искать было непросто. Даже старожилы–свидетели, в годы войны хоронившие погибших милиционеров, не могли дать точных координат – поля в округе много раз перепаханы. Теперь работать поисковикам стало проще – вооружились снимками архивной немецкой аэрофотосъемки. Несколько приобрел Могилевский институт МВД. Около 40 купил «Виккру». Борисенко уточняет:
- Раньше искали могилы без крестов на глазок. Это очень сложно — территория большая. Теперь, благодаря немецким аэрофотосъемкам, средства на покупку которых выделил Могилевский облисполком, видим, где проходила линия обороны, где были окопы и траншеи, знаем, где конкретно нужно копать.
Поисковик Павел Кончиков, инженер Белорусской железной дороги, занимался покупкой аэрофотоснимков Люфтваффе:
- Закупали через посредников–россиян, в американском военном национальном архиве НАРА. Один снимок стоит около 30 долларов. Уже наметили около 50 мест, которые нужно исследовать, где могут лежать наши безымянные герои.
…Из земли появляются солдатские каски, гильзы, винтовки, обувь и одежда, монеты тех лет... Поисковик Сергей Тагаев осторожно поднимает останки, проржавевшую каску:
- Этот боец сражался до последнего патрона. Геройски погиб. Видно по его каске — вся изрешечена пулями.
21 летняя Татьяна Куранкова осторожно кисточкой очищает кости от земли:
- Я медик, работаю в поликлинике помощником врача. На раскопках впервые, меня взял с собой мой парень Виталий, который с поисковиками уже много лет. Очень волнительно. Трудно передать эмоции, когда ты трогаешь историю руками... Война ведь – в сердце каждого из нас. Мой прадед погиб в 1941 м, сражаясь за Керчь.
2 года назад поисковики уже работали у деревни Гаи, но тогда им удалось отыскать останки лишь одного защитника с именным медальоном. Увы, прочесть имя не удалось. Но бойца с почестями перезахоронили.
Старший лейтенант спецбатальона Минобороны Дмитрий Каминский,возглавивший поиски под Могилевом, уточняет:
- Так бывает – выезжаем на место, где, по словам очевидцев военных событий, лежат не упокоенные останки солдат, перекапываем метр за метром, и – ничего. Когда есть архивные военные документы, ориентироваться проще. Поиски мы продолжим – по всей стране еще очень много могил без крестов без вести пропавших героев...
Кстати, памятник батальону милиции в деревне Гаи установлен в 1980 году. В 2017 м здесь заложили аллею памяти в честь героически погибших бойцов».

Автор – подполковник милиции Ольга КОЗДЕРКО
ПОКА НЕ БУДЕТ ПОХОРОНЕН ПОСЛЕДНИЙ СОЛДАТ

…Бой у деревень Гаи и Старое Пашково утих. Немецкие колонны торжественно шествовали по шкловскому шоссе. Милицейская высота молчала. Немы были и соседние, на которых залегли части регулярной армии. Защищать Могилев с этой стороны было уже некому
Вдруг застрекотал пулемет. Он бил по врагу очередями. То короткими, то длинными. Фашисты, как подкошенные, падали один за другим. Те, кого пули не доставали, пытались незаметно подобраться к огневой точке и уничтожить ее. Но заставить замолчать оружие долго не получалось. Все было кончено, когда появилась танкетка…
- Эту историю я случайно узнал от местного жителя, – говорит научный сотрудник Музея истории Могилева, руководитель поисковой группы «Гераічная даўніна» в областном патриотическом клубе «Виккру», Петр Хованский. – Тот, будучи подростком, лично наблюдал за боем. Видел, как броневая машина несколько раз развернулась там, где только что была наша траншея… Имя героя неизвестно. Как неясно, был он солдатом или милиционером. Боец мог отступить. Но принял последний бой. Высота у деревни Гаи стала его Куликовым полем. В тот день у дороги появилось 83 березовых креста с висящими на них немецкими касками.
Петр Хованский рассказывал о подвиге, стоя у края траншеи, старательно откопанной курсантам Могилевского института МВД. Там под грудой земли почти 78 лет лежит человек. Тот ли это герой? Или другой, тоже забытый не менее отважный защитник Могилева? Скорее всего, он так и останется неизвестным, но будет похоронен с почестями, которые заслужил.
Раскопки у деревни Гаи были впервые проведены только два года назад. Тогда военнослужащие 52-го отдельного специализированного поискового батальона Министерства обороны совместно с областным историко-патриотическим поисковым клубом «Виккру», сотрудниками и курсантами Могилевского института МВД при технической поддержке УВД облисполкома работали, что называется, вслепую. Металлоискатели подавали знаки часто, но останков погибших возле оружия и других металлических предметов обнаружить долго не удавалось. Продолжение операции оказалось под угрозой. Если бы та экспедиция окончилась ничем – поле, на котором стоял насмерть милицейский батальон, осталось бы забытым навсегда – и поиски не возобновились бы никогда. Удача улыбнулась только на четвертый день – были найдены останки красноармейца, которого позже перезахоронили у памятника батальону милиции Константина Владимирова.
Около двух лет у представителей клуба «Виккру», Могилевского института МВД и редакции газеты «На страже» ушло на изучение архивов и свидетельств очевидцев. Энтузиасты из ведомственного вуза на личные деньги приобрели кадры аэрофотосъемки окрестностей деревни Гаи, сделанные летчиками Люфтваффе во время Великой Отечественной войны. Позже «Виккру» организовал покупку за счет средств облисполкома дополнительных снимков. Они помогли точно установить расположение советской системы обороны, в которой отсутствовала сплошная линия окопов, а были лишь опорные траншеи.
В конце апреля нынешнего года силами 52-го отдельного специализированного поискового батальона, «Виккру» и Могилевского института МВД проведена вторая экспедиция.
Внимание уделяли в первую очередь траншеям, блиндажам и пулеметным гнездам как наиболее вероятным местам захоронения погибших.
- Защитников Могилева предавали земле в основном старики и подростки, которым за короткий срок не под силу выкопать такое количество могил, – объясняет руководитель исторического клуба вуза подполковник милиции Алексей Тютюнков. – Поэтому они сталкивали тела в имеющиеся ямы, а умерших в окопах просто присыпали.
…Поисковики без труда установили, что защитник, останки которого они откопали, был совсем молодым. Взрыв оторвал ему ногу, осколки застряли в руке и бедре. Пробитая каска может свидетельствовать также о ранении в голову. В бой вступить он не успел: все его патроны оказались на месте. В траншею, вероятно, он попал уже мертвым – об этом говорила неестественная поза, в которой нашли лежавшего на животе юношу. Кроме того, рядом не было оружия, а ножны пустовали. В кармане сохранился смертный медальон образца 1925 года (всего за экспедицию их найдено четыре), однако надежды прочитать имя солдата почти нет. На экспертизу его, конечно, отправят, но такая конструкция (изготовлены из оцинкованной жести), к сожалению, столько лет данные не хранит.
В паре десятков метров – другая ставшая могилой траншея. Пустые подсумки подтверждали, что мужчина, на немалый рост которого указывали ботинки 44-го размера, сражался до последнего патрона. Однако и сам не уцелел. По обугленным нижним конечностям и раскуроченному скелету нетрудно заключить, что минометная мина, скорее всего, упавшая прямо в укрытие, взорвалась у ног солдата…
На участке, где работал Петр Хованский, обнаружили несколько скелетов и элементы вооружения, например, аккуратно сложенную в ящик пустую ленту от пулемета «максим» – боец явно намеревался ее снарядить при первой же возможности. Также найдены стеклянные фляги времен Первой мировой войны, причем все – без крышечек. В группе предположили, что хоронившие солдат не побрезговали спиртом.
- Эта самозарядная винтовка Токарева в столь хорошем состоянии, что хоть в музее выставляй. На ней даже древесина сохранилась! – удивляется руководитель поискового клуба Николай Борисенко. – Однако перед войной СВТ использовалась далеко не во всех воинских формированиях. Бойцы не очень ее жаловали, мол, проигрывала в надежности винтовке Мосина: из-за попадания песка «свету» могло заклинить, что в бою недопустимо. Но около Гаев стояли российские подразделения, которые массово вооружались такой винтовкой тульского производства.
В тех же траншеях и рядом с ними – винтовки Мосина, части пулемета Дегтярева, элементы военного снаряжения (каски, котелки, фляги). Впервые найдено подтверждение, что наши войска у деревни Гаи использовали минометы.
Если два года назад энтузиасты трудились практически все в одном месте, то сейчас работа кипела в нескольких точках параллельно. Небольшие группы по два-три, реже по пять человек орудовали лопатами по полю. К поисковики, не привязываясь к аэрофотосъемкам, металлоискателем прощупывали землю сантиметр за сантиметром. Электронный прибор писком сигнализировал, что в недрах хранится какой-то железный предмет – с арсеналом наверх подняли и останки солдата.
Правда, поисковикам не всегда так везло: они нашли лежавшие рядом пять касок, однако погибших бойцов тут не было.
Всего найдены останки 23 защитников Могилева, двое из которых, скорее всего, офицеры: сохранились шевроны. Правда, милиционеров среди них не было.
- Здесь проходило стратегически важное шоссе, которое не могли защищать вооруженные винтовками сотрудники органов внутренних дел, – уверен Николай Борисенко. – На этой высоте оборону держали военные, что косвенно подтверждают обнаруженные минометные позиции: у милиции ни одного миномета не было.
Представители «Виккру» и Могилевского института МВД уверены: стихийные захоронения подчиненных Константина Владимирова следует искать у мемориала батальону милиции и у реки Дубровенки. И это не просто планы, а задачи третьей экспедиции, которая состоится в будущем году.
Редакция газеты МВД Республики Беларусь «На страже» продолжает следить за развитием событий.

Фоторепортаж подполковника милиции Ольги КОЗДЕРКО с места поисковой экспедиции апреля 2019 года:
                                               

С сайта МВД Республики Беларусь: https://www.mvd.gov.by/ru/news/5349 «Прошло 75 лет с той страшной поры, пережитой белорусским народом! Сколько героев, известных и неизвестных, пало, защищая нашу Родину! Сделать хотя бы малую часть в благодарность за нашу жизнь и мирное небо – высокая честь для каждого из нас! С 15 по 19 апреля вблизи деревни Гаи Могилевского района недалеко от памятника батальону милиции под командованием К.Г. Владимирова проводилась поисковая экспедиция. Раскопки проводили 52-й отдельный специализированный поисковый батальон Министерства обороны, областной историко-патриотический поисковый клуб «Виккру», сотрудники и курсанты Могилевского института МВД при технической поддержке УВД Могилевского облисполкома.
Последний день поисковой экспедиции запомнился очень важной находкой: среди останков человека были обнаружены предметы одежды и оружие, не характерные для солдат времен ВОВ. Найденные высокие сапоги, наган, перьевая ручка с запасными перьями наталкивали на мысль, что поисковикам удалось найти останки сотрудника милиции тех времен.
Надежду на восстановление личности погибшего давали найденные при нем остатки документов. За дело взялись сотрудники управления криминалистических экспертиз и учетов управления Государственного комитета судебных экспертиз Республики Беларусь по Могилевской области.
Предметы, предоставленные на исследование, представляли собой плотно спрессованные между собой фрагменты листов бумаги, ткани и полимерного материала, поверхность которых покрыта наслоениями грунта.
Месяц кропотливой работы с остатками клочков бумаги, пролежавшей в земле более 75 лет, дал результат.
Применялся визуальный осмотр и микроскопическое исследование документов. Для улучшения визуального восприятия слабо видимых штрихов осуществлялась обработка изображений в графическом редакторе.
Могилевским экспертам управления Государственного комитета судебных экспертиз Республики Беларусь по Могилевской области, старшим экспертам отдела криминалистических экспертиз Константину Рябыко и Евгению Лазаковичу, удалось восстановить документы: членские билеты «Осоавиахим» (общество содействия обороне, авиационному и химическому строительству) и «Союза воинствующих безбожников СССР». Фамилию, имя и отчество человека, которому принадлежали членские билеты, также удалость идентифицировать. Им оказался Дрищенко Семен Яковлевич, которому членский билет «Осоавиахим» выдали в Климовичах в 1938 году.
В работу по восстановлению личности С.Я. Дрищенко включился исторический клуб Могилевского института МВД. Начальнику отдела организации научной, международной и издательской деятельности института МВД подполковнику милиции Алексею Тютюнкову, долгое время занимающемуся восстановлением имен бойцов батальона милиции К.Г. Владимирова, в прошлом году в архивах удалось найти приказ начальника управления рабоче-крестьянской милиции (далее – РКМ) НКВД БССР капитана государственной безопасности Гордеева от 10 февраля 1940 года № 59 «С объявлением списка переменного состава Минской школы РК милиции». Приказ гласил: «Нижепоименованных работников РК милиции НКВД БССР и командированных партийными и комсомольскими организациями в школу РКМ зачислить курсантами Минской школы РК милиции на 1940/1941 год с 20 января т.г.».
Всего в списке значилась 151 фамилия. Среди новобранцев Минской школы милиции числился и Семен Яковлевич Дрищенко. Согласно приказу, в 1940 году, будучи милиционером Климовичского районного отдела милиции, он зачислен в ряды курсантов школы милиции в Минске на двухгодичный срок обучения. Согласно данным, указанным в найденных и восстановленных членских билетах, Семен Яковлевич родился в 1914 году.
Проведенные исследования и ранее изданные книги, буклеты утверждают, что Минская школа РК милиции с началом Великой Отечественной войны была эвакуирована в Могилев и ее личный состав принимал участие в обороне города с 3 по 26 июля 1941 года.
Воспоминания сотрудников школы и очевидцев указывают на то, что учебное заведение направлено в Могилев в полном составе. Так, в книге Владимира Горбачева, сына Василия Горбачева, который в июне 1941 года занимал должность временно исполняющего обязанности начальника школы милиции, указано, что все учебное заведение ночью 26 июня выехало в Могилев.
Курсант школы Марченко Г.Ф. (указан в приказе под № 40) так вспоминал события в Могилеве: «Всем составом школы вступили в народное ополчение. Вылавливали и уничтожали диверсантов, вражеских лазутчиков. Они укрывались на крышах домов, в подвалах, ярах. В районе Луполово, где был аэродром, уничтожили около 30 немецких парашютистов. Сюда был направлен наш взвод. Командовал им Азаренко. Действовал он сдержанно. Огонь мы открыли только тогда, когда немцы подошли совсем близко к нашей засаде. Азаренко первым выскочил из окопа. Мы направились за ним, уничтожая остатки десантной группы. Позднее рота курсантов и работников школы в составе батальона была направлена в район деревень Старое Пашково и Гаи для прикрытия подступов к железнодорожному узлу».
Работа по восстановлению имен милиционеров, оборонявших Могилев от немецко-фашистских захватчиков в июне 1941 года, будет продолжена. Подтверждение факта нахождения на местах боев курсанта Минской школы милиции С.Я. Дрищенко открывает большие перспективы в исследовательской работе по данной теме.

Могилевский институт МВД ГКСЭ по Могилевской области».

С сайта Могилёвского института МВД Республики Беларусь: http://www.institutemvd.by/index.php/institutenews-bl/46049-spustya-78-let
«СПУСТЯ 78 ЛЕТ

У памятника батальону милиции под командованием капитана К.Г. Владимирова возле деревни Гаи Могилевского района состоялось перезахоронение 22-х воинов-красноармейцев, найденных в результате поисковых работ в апреле этого года. В мероприятии приняли участие руководство области, города Могилева и Могилевского района, ветераны, поисковики, молодежь, представители общественности и духовенства.
- Героическая оборона Могилева стала беспрецедентным примером мужества и героизма, – отметил председатель Могилевского облисполкома Леонид Заяц. – Наши люди показали всему миру насколько сплоченные и сильные духом славянские народы. Мы сегодня находимся на священной земле, где в июле 1941 года приняли первый бой сотрудники милиции под командованием Владимирова, а также красноармейцы 209-го противотанкового дивизиона. Они воистину стали живым щитом на пути врага и отдали свои жизни за наше мирное будущее. Выжить удалось немногим. Вся эта земля пропитана кровью наших солдат. И наш священный долг – помнить об их подвиге и учить молодое поколение на их примере, как нужно любить свою Родину.
Губернатор высказал слова глубокой и искренней благодарности поисковикам клуба «Виккру», представителям 52-го отдельного специализированного поискового батальона Минобороны, сотрудникам Могилевского института МВД, которые принимали участие в поисковой экспедиции.
- Именно благодаря вам мы можем сегодня отдать дань уважения нашим героям, увековечить их память, – сказал Леонид Заяц.
В митинге-реквиеме принял участие начальник Могилевского института МВД генерал-майор милиции Валерий Полищук. Более ста курсантов института образовали живой коридор на территории всего комплекса.
- Мы чтим героев, которые мужественно сражались с захватчиками на поле боя. Узнав о том, что в этом году будут возобновлена экспедиция мы с радостью согласились помочь! Наш общий долг – свято хранить память об их подвигах и, конечно, окружать заботой и вниманием наших ветеранов, – отмечают курсанты института, принявшие участие в апрельских поисковых работах.
Прах Защитников Отечества предали с почестями земле. Погибших красноармейцев почтили минутой молчания и оружейным салютом. Личные вещи красноармейца Семена Дрищенко были переданы племяннице Галине Лущаевой. Прах рядового передан в Климовичи, где его перезахоронили 22 июня возле братской могилы на городском кладбище.
После основной части мероприятия состоялось награждение лучших курсантов института. В июле 1941 года в результате семидневной героической обороны высоты, по имеющейся на сегодняшний день информации, в живых из 250 бойцов батальона милиции под командованием К.Г. Владимирова остались лишь 19. Символично, что в рамках митинга благодарностями и сертификатами были отмечены именно 19 курсантов института, которые добились высоких результатов в учебной, спортивной, художественной и служебной деятельности».

             

Автор – подполковник милиции Ольга КОЗДЕРКО.
«ДОЛГАЯ ДОРОГА ДОМОЙ

Когда-то в Красавичах, что в Климовичском районе на Могилевщине, была сотня дворов. Ныне большинство домов пустуют. Вместе с некогда многолюдной деревней здесь доживают свой век единицы. В этот затихающий населенный пункт почти в 350 километрах от Минска нас с сотрудниками Могилевского института МВД старшим инспектором по особым поручениям отделения профориентационной работы, информации и общественных связей подполковником милиции Юрием Кулажиным и водителем Дмитрием Балиндой привела поисковая работа, которую уже не один год проводят ведомственные вуз и «НС». Спешим к гранитному монументу, установленному в деревне в память о воинах-односельчанах, героически погибших в годы Великой Отечественной войны. Среди 90 строк, выбитых на камне, находим имена трех братьев Дрищенко – Василия, Григория и Семена

Большая семья
У Прасковьи и Якова было семь детей: четыре сына и три дочери. Жили бедно. Чтобы одеть семью, женщины мяли и пряли лен, а потом шили из самотканого полотна. Стало чуть легче, когда Семен пошел служить в Климовичское районное отделение милиции. Сестра Мария позже рассказывала своим детям, что брат стал привозить домой такой деликатес, как… булочки.
Решение стать правоохранителем созрело у Семена не вдруг. Он хотел в милицию давно и упорно шел к цели, преодолевая трудности. В Красавичах в те годы можно было окончить только четыре класса школы. Чтобы получить необходимое образование, юноша нашел возможность посещать учебное заведение в соседней деревне. Ежедневно то в лаптях, а то в резиновых сапогах только в одну сторону проходил восемь километров! В начале 1940 года Семен уехал в Минск на двухгодичную учебу.
Младший Василий учительствовал в деревне Гусарка – центре сельского совета. Сведений о старшем Григории в семье практически не осталось. Племянник утверждал, что дядя был кавалеристом, однако журналисту «НС» удалось выяснить, что эта информация не соответствует действительности.
Когда фашисты напали на Советский Союз, из братьев Дрищенко не взяли на фронт только Михаила – его оставили дома из-за состояния здоровья. Ни Григорий, ни Семен, ни Василий не написали в Красавичи ни письма. Родителям пришло лишь три официальных сообщения, что их сыновья пропали без вести…
- Когда бабушка получила последнее уведомление, с горя отрезала себе пальцы, – рассказывает Галина Даниловна Лущаева, дочь Марии Яковлевны Дрищенко. – Моя мама и две тети каждый День Победы плакали возле деревенского памятника погибшим, причитая: «Вот остались бы братья живы, женились бы – какая большая родня была бы у нас!».
Михаил до самой смерти в 1995 году разыскивал братьев, рассылая запросы по всевозможным архивам. Однако так ничего и узнал об их судьбе. Не оставались в стороне от поисков и другие члены семьи.
- Все долго надеялись, что дяди живы, – продолжает Галина Даниловна. – Предполагали, что их взяли в плен, вывезли на работу в Германию, откуда трудно подать о себе весточку. Когда все же допускали самое худшее, почему-то были уверены, что они сложили головы где-то в России. Например, под Вязьмой, где полегли много наших солдатиков.
Галина Лущаева смотрела телепередачу «Жди меня», периодически обращалась в военкомат и прочитывала фамилии на всех братских могилах, которые ей только встречались. Надежда, что все не напрасно, укрепилась, когда ей сообщили место захоронение родственника по линии отца. А однажды Галине Даниловне позвонила подруга детства из Красавичей:
- Галя, дядьку твоего Сеньку нашли!

И всё-таки вернулся
Этой весной в окрестностях деревень Гаи и Старое Пашково, там, где держал оборону легендарный батальон милиции под командованием Константина Владимирова, прошли очередные раскопки. Из земли подняли останки 23 погибших. Стараниями старших экспертов отдела криминалистических экспертиз управления ГКСЭ по Могилевской области Константина Рябыко и Евгения Лазаковича был опознан курсант Минской школы милиции имени М. В. Фрунзе Семен Дрищенко. «НС» подробно рассказывала об этом в № 18 от 3 мая и № 20 от 17 мая. Представители Могилевского института МВД – одного из инициаторов не только раскопок, но и всей поисковой работы по милицейскому батальону – задались целью найти родственников Семена.
- Имеющаяся у нас информация указывала, что искать нужно в Климовичском районе, – рассказывает заместитель начальника вуза по ИРиКО полковник милиции Дмитрий Понуждаев. – Год назад руководитель нашего исторического клуба – начальник отдела организации научной, международной и издательской деятельности подполковник милиции Алексей Тютюнков нашел список переменного состава Минской школы РК милиции. В нем зналось, что Семен Дрищенко был милиционером Климовичского районного отделения милиции. В этом городе был выдан и найденный при погибшем членский билет Общества содействия обороне, авиационному и химическому строительству.
На райцентр указывает и документ, хранящийся в базах данных «Мемориал» и «Память народа». Правда, сведения из него едва не запутали исследователей. Из бумаг следовало, что красноармеец С. Дрищенко был призван в действующую армию в июне 1941 года Климовичским РВК. Местный райвоенком майор Николаев в июне 1947 года представил в Москву, в управление по учету погибших и пропавших без вести лиц рядового и сержантского состава, «Именной список безвозвратных потерь личного состава призванных в Советскую армию Климовичским райвоенкоматом Могилевской области за период Отечественной войны и кадровую армию». Среди 77 человек значится и Семен Яковлевич. «Известий о разыскиваемом нет с начала ухода в армию, но, так как территория до 28 сентября 1943 года была оккупирована, считаю разыскиваемого пропавшим без вести в августе 1943 года», – пишет руководитель. Как видите, его предположение оказалось ошибочным.
За помощью в поиске родных опознанного милиционера Дмитрий Понуждаев обратился к ветеранам, имеющим контакты с Климовичским РОВД, и сотрудникам УГиМ УВД Могилевщины. Начали поднимать архивные документы, проводить опросы. Сведения были отрывочными. Выяснялось, что фамилия была изменена на Грищенко, что брат Михаил до самой смерти оставался в Красавичах, а в Костюковичах живет племянник, который предпочел носить более звучную фамилию матери – Пугачев. Но постепенно все стало на свои места.
...Мария Дунченко – одна из немногочисленных жителей Красавичей. В последнее время ее одиночество скрашивает соседский пес. Его прежняя хозяйка перед переездом в город просто выпустила животное на улицу. Собака, прибившись ко двору Марии Ивановны, не отпускает женщину ни на шаг – словно боится, что и она его бросит. Нас в калитку пес не впустил, злобным лаем дав понять: это его с хозяйкой территория.
Сельчанка ежедневно следит за событиями в стране и мире. В какой-то вечер случайно нажала не ту кнопку, а в передаче как раз шла речь о раскопках в районе деревень Гаи и Старое Пашково – говорили, что опознали одного погибшего как Семена Яковлевича Дрищенко и теперь ищут его родственников из Климовичского района.
- У меня даже сомнений не возникло: знаю, о ком идет речь. Хорошо знакома с его семьей, – говорит пенсионерка. – Когда-то мы были соседями. Дом моей крестной Марии Дрищенко стоял неподалеку от нашего. С ее дочерью Галиной мы ровесницы, учились в одном классе и дружим до сих пор. Именно ей и позвонила.

Где искать братьев?
Сложнее с Василием – младшим из трех пропавших братьев. На начало войны парню был только 21 год. Сведения о нем есть в бумагах, подготовленных бывшим климовичским райвоенкомом майором Николаевым. Причем запись расположена прямо перед записью о Степане. «Призван Климовичским РВК Могилевской области в 1940 году. Пропал без вести в августе 1941 года. Нет известий о разыскиваемом с начала войны», – сообщает документ. На основе этой информации можно лишь предполагать, что Василий, как и брат, погиб вскоре после начала войны. И искать его нужно в сравнительной близости от дома.
А вот о Григории архивы сохранили целых два документа. В 1941 году ему исполнилось 32 года. Согласно данным из анкеты, которую можно увидеть на портале «Память народа», он жил достаточно далеко от родных мест – на  руднике Орджоникидзевского района Сталинской (в 1961 году переименована в Донецкую) области. Оттуда его и призвали в начале Великой Отечественной войны в действующую армию. Служил стрелком, был красноармейцем. Писем от него не поступало, воинский адрес остался неизвестен. Месяцем выбытия назван сентябрь 1944 года. Причина – пропал без вести.
Свет на судьбу Григория проливает другой источник – карточка военнослужащего Советской армии, бывшего в немецком плену и умершего там. Правда, речь в ней идет о Григории Яковлевиче Грищенко, который родился в том же 1909 году в той же деревне Красавичи Климовичского района, а мать его так же зовут Прасковьей. Указана и его гражданская профессия – шахтер. Ошибка практически исключена – карточка принадлежала именно старшему брату Дрищенко. Он попал в плен 30 августа 1942 года на Дону.
Свободная энциклопедия «Википедия» со ссылкой на военные издания сообщает, что с выходом 30 августа войск 4-й танковой армии генерал-полковника Германа Гота (48-го танкового корпуса) в район Гавриловки возникла угроза разгрома 62-й армии под руководством гвардии генерал-лейтенанта Антона Лопатина (позже – Герой Советского Союза) и 64-й армии под командованием будущего генерал-полковника и Героя Советского Союза Михаила Шумилова – они оборонялись соответственно на внешнем обводе по реке Дон в районе Калача-на-Дону и юго-западнее Сталинграда. Командующие Юго-Восточным фронтом отвели обе армии на средний оборонительный обвод. Те своевременно вышли из-под удара врага, но организовать оборону на новом рубеже не успели.
Карточка военнослужащего свидетельствует, что Дрищенко-старший попал в шталаг-372. Этот крупный лагерь для военопленных на Псковщине действовал с осени 1941-го по декабрь 1943-го и располагался в бывшем военном городке. Людей размещали в конюшнях с земляными полами. В неотапливаемых помещениях площадью около 1900 м² жили до двух тысяч человек. Нары делали в три яруса! Дневной рацион состоял из 75-100 граммов хлеба и овощной баланды. Силы пленных подтачивал не только голод, но и непосильный труд. Их заставляли разбирать завалы, ремонтировать дороги, строить оборонительные сооружения. Григорий продержался всего полтора месяца. Фашисты отметили, что 30 августа взяли в плен здорового солдата, а 14 октября он умер от недоедания. Благодаря немецкой скрупулезности сохранился даже образ брата: он был невысок (всего 1,63 метра) и белокур. Считается, что всего в лагере погибли более 75 тысяч человек...

Последнее пристанище
Останки бойцов, найденных поисковиками в окрестностях деревень Гаи и Старое Пашково, перезахоронены 21 июня у памятника батальону милиции Константина Владимирова. Все, кроме Семена Дрищенко.
Галина Даниловна хотела отвезти его в Красавичи – на местном кладбище нашли упокоение родители, сестры бойца. Свободное место есть у могилы матери. Но женщина все же решила посоветоваться с живущим в Магадане племянником.
- Даже не думайте! – тот был категоричен. – Деревня отмирает, кто там за ним будет смотреть, кто будет его помнить? Нужно хоронить там, где нашли, или в райцентре.
Климовичский райисполком пошел навстречу родственникам. Захоронение в братской могиле на городском кладбище прошло 22 июня.
- Мы обязательно из земли с того места насыплем холмики на могилах бабушки и дедушки, – говорит Галина Даниловна. – Пусть хоть так, но Семен вернется к родным. Мама до последнего верила, что он найдется. И его снимок отдавала мне со словами: «Береги фото. Сенька объявится». Как в воду глядела.
Во время войны немцы сожгли дом, в котором родились и выросли дети Прасковьи и Якова Дрищенко. Позднее глава семейства построил новый, но не на том же месте, а через улицу. Там с семьей Михаила долгое время и жили старики, только перед самой смертью перебравшись к дочери Марии.
Хата давно пустует. Она немного покосилась и требует ремонта. Внутри практически нет мебели, но стены до сих пор увешаны портретами. Центральное место занимают снимок Якова и Прасковьи. Вот и Михаил с супругой, рядом множество фотографий их восьми детей. Там хранился и портрет Семена – это именно на нем племянник ошибочно признал Григория, определив того из-за формы в кавалеристы.
Один из без вести пропавших братьев вернулся домой с войны через 78 лет. Родные не теряют надежды, что удастся найти и двух других.

«Благодарим за службу!»
Пользуясь случаем, Галина Лущаева попросила на страницах «НС» выразить благодарность всем, кто имел отношение к поиску останков и установлению личности ее дяди. Много теплых слов Галина Даниловна сказала в адрес Дмитрия Понуждаева, Алексея Тютюнкова, руководителя поискового клуба ВИККРУ Николая Борисенко, а также Константина Рябыко и Евгения Лазаковича и тех, кто пожертвовал деньги на покупку немецких аэроснимков 1942 года.
- Низкий поклон всем причастным к розыску дорогого нам человека, – едва сдерживает слезы женщина. – Где мы только его не искали, а оказалось, что он покоился едва ли не у порога родного дома.

Ремарка по поводу
Начальник Климовичского РОВД подполковник милиции Станислав ЧУПРИН:
- То, что на климовичской земле будет захоронен боец батальона милиции под руководством Константана Владимирова, важно и значимо для воспитания молодежи. Особенно сейчас, когда некоторые начинают подменять понятия и переворачивать значение Великой Отечественной войны. Жители района и сотрудники РОВД увидят, что свободу нашей Родины отстояли не какие-то условные красноармейцы, а конкретные люди, среди которых и выходец из нашего отдела. Мы с районным исполнительным комитетом руководили мероприятием по захоронению и установлению надгробного памятника, а в дальнейшем будем ухаживать за могилой.
Отмечу еще одно. Думаю, мы оправдали надежды тех, кто погиб во имя мира в стране. У РОВД достаточно заслуг, которыми можно гордиться. Приз имени Королёва получали четыре раза, причем дважды он вручался нашему уголовному розыску. Мы практически ежегодно становимся лучшими в области. По итогам оперативно-служебной деятельности за 2015 год отмечены призом имени батальона Владимирова – и полгода назад всего чуть-чуть не хватило, чтобы получить эту высокую награду вновь. Теперь, когда знаем, что в рядах бессмертного подразделения сражался и погиб наш милиционер, появился еще больший стимул завоевать кубок. Для нас это многое значит.

Тем временем…
Памятник в деревне Красавичи – святое место не только для семьи Дрищенко. В сентябре прошлого года к нему из самого Красноярского края приезжали жители далекого Дивногорска Василий Копылов с дочерью. Мужчина почти шесть десятков лет разыскивает захоронение не вернувшегося с войны отца Григория Федоровича. Увы, пока все усилия тщетны. Когда он узнал, что на обелиске, установленном на малой родине его родителя, выгравированы имена не только папы, но и деда, собрался в дорогу.
Сотрудники отдела идеологической работы, культуры и по делам молодежи райисполкома совместно с учащимися Тимоновской средней школы подготовили митинг в память о погибших земляках».

Автор – подполковник милиции Ольга КОЗДЕРКО (г. Минск).
«ЛЕТОПИСЬ ПОДВИГА

После проигранных приграничных сражений командование Красной Армии развертывало войска 2-го стратегического эшелона по среднему течению Западной Двины и Днепра. Именно в те драматические дни в Могилев прибыли Минская средняя и Гродненской школы милиции и практически сразу их наряду с подразделениями местного гарнизона внутренних дел обратили на формирование сводного полка под командованием начальника Могилёвской межобластной школы НКГБ СССР майора госбезопасности Николая Калугина. (В качестве справки: звание «майор госбезопасности» в тот период времени соответствовало армейским комбригу и бригадному комиссару.) Так, костяк второго батальона в этом полку составили сотрудники милиции, в силу чего комбатом-2 был назначен начальник отдела Управления милиции УНКВД по Могилёвской области лейтенант милиции Константин Владимиров. (В качестве справки: «лейтенант милиции» на тот период времени соответствовал армейскому капитану.)
Считается, что списочный состав включал в себя свыше 250 фамилий, однако, специально, поясним, что это ровно половина от численности стрелкового батальона. Но цифра, документально не подтвержденная, не раз оспаривались. К слову сказать, «минчане», составлявшие костяк 2-й роты, прибыли в Могилев в полном составе. А ведь только в январе 1940-го на двухлетнее обучение поступил 151 человек. Если предположить, что осенний набор того же года был аналогичным по численности, то уже получается цифра, превышающая 250. И это без учета сотрудников школы, ста «гродненчан», составлявших костяк 3-й роты, а также личного состава 1-й роты, сформированной из сотрудников Могилевского облуправления милиции и, по некоторым данным, представителей постоянного состава местной межкраевой школы НКГБ СССР,
12 июля 1-я и 2-я роты заняли позиции у деревень Старое Пашково – Гаи, 3-я – у Минского шоссе на подступах к станции Могилев-II.
«Нас отвезли на новый рубеж, – указывал впоследствии бывший курсант Минской школы Яков Зайцев. – У нас не было солдатских лопат, чем бы мы могли вырыть окопы. Это очень затрудняло. Впереди нашей обороны был луг, за лугом деревня. Когда совсем рассвело, стал хороший кругозор, и мы заметили, что в деревне, в 300 метрах находится противник… Но недолго длилась тишина, нас открыла вражеская артиллерия, и началось… Артиллерию сменила авиация. В этот же день мы отбили несколько атак фашистской пехоты».
Немцы заняли Старое Пашково. Первая рота отошла на левый берег Дубровенки, но милиционеры перед этим успели собрать на поле боя трофейное оружие, которое потом стало основной огневой силой батальона.
«Наш батальон был слабо вооружен, – вспоминал в послевоенный период бывший курсант Минской школы Игнатий Савич. – Мы имели винтовки, несколько трофейных автоматов, немного гранат, оОдин пулемет и бутылки со смесью «КС».
Правоохранители раз за разом демонстрировали массовый героизм. Например, курсант Минской школы милиции Павел Бурмистрёнок, обеспечивая маневр подразделения, забросал вражеское пулеметное гнездо гранатами. Даже тяжелораненые отказывались покидать позиции, получали медпомощь в траншеях.
В ночь с 13 на 14 июля батальон отбил Старое Пашково. Немцы вернули деревню только вечером после массированного минометного огня. Владимиров решил уйти и из Гаев. Однако оставил там несколько бойцов, которым была доверена роль арьергарда. Эта горстка храбрецов умелой организацией системы огня сумела создать видимость, что здесь по-прежнему оборонятся не менее роты. Враг купился на эту хитрость и поэтому приостановил свой натиск в ожидании, когда подтянется артиллерия. Последняя потом молотила своими залпами давно оставленные ротой Владимира позиции, а когда, наконец, в атаку поднялась пехота, то она тут же угодила в огненный «мешок», поскольку её всё тот же наш арьергард принялся выкашивить фланговым огнём.
15 июля немцы несколько раз атаковали милицейскую высотой, но правоохранители держались героически. Но ряды защитников редели. Из-за значительных потерь позиции батальона уменьшили, основные силы переместили к деревне Гаи, сюда же подтянули 3-ю роту. Подразделение продолжало ожесточенно сопротивляться.
«…Батальон милиции отбил шесть атак превосходящих сил противника, поддерживаемых артиллерийско-минометным огнем и авиацией, – Владимиров докладывал командиру сводного полка майору Катюшину. – Нами уничтожено до 400 гитлеровских солдат и офицеров, тридцать взято в плен. Наши потери: пало сто восемнадцать бойцов, сержантов и средних командиров, из оставшихся в строю – каждый второй ранен. В ходе седьмой атаки враг захватил Старое Пашково. Планирую контратаку всеми наличными силами для восстановления положения. На исходе боеприпасы. Продержусь десять-двенадцать часов. Прошу помощи».
Ночь прошла спокойно. Батальон углубил окопы. Бойцы распределили оставшиеся боеприпасы.
Утром 18 июля после нескольких неудачных вылазок фашисты начали усиленную артподготовку.
«Был уничтожен гай, от которого не уцелело ни одного дерева», – вспоминал начальник отдела кадров Гродненском школы Иосиф Кожев. – «Высота, которую занимал батальон, превратилась в груды взрытой опаленной земли. Казалось, ничего живого там не могло остаться…».
После обеда к милицейской высоте фашисты подтянуты свежие силы, в том числе бронетехнику. Милиционеры, несмотря на свое мужество, проигрывали противнику и числом, и вооружением. Раненный лейтенант милиции Владимиров поднял подчиненных в последнюю контратаку. Сраженные несущим смерть металлом правоохранители падали один за другим. Владимиров, Павел Бурмистрёнок, Касьянов, Серков, Кутаков… Когда бои ушли в Могилев, погибших хоронили местные жители – в основном старики и дети. У них хватило сил лишь, сбросив тела в окопы или небольшие углубления, присыпать землей.
Выжившие продолжили сражаться в городе. Из окружения пробивались через Тишовский лес.
В Гаях уцелело 19 «владимирцев». НС знает о судьбе 13. Александр Сечко попал в плен. Владимир Горбачёв и Григорий Марченко партизанили, после войны в милицию не вернулись. Даниил Бордасов умер от ран в 1944-м и похоронен в Славгороде. Нестор Азаренко вернулся в родную деревню, что в Могилевском районе, однако вскоре куда-то ушел. Владимир Бурмистрёнок, Иосиф Кожев, Игнатий Савич, Григорий Ковалёв, Георгий Селиванов и Моисей Кульбаков. Двое последних, правда, до пенсии не дослужили. Яков Зайцев 1971 году жил в Красноярском крае, а Ольга Дударева – в Могилеве. Известно, что также вышли из окружения Петр Синевич, Владимир Морозов и Ф. Клевцов. Однако выживших может быть значительно больше, чем 19. В списке бойцов батальона, составленном много десятилетий спустя по воспоминаниям выживших, есть фамилии, на против которых не стоит ни погиб, ни вышел из окружения. Милицейский батальон хранит еще много тайн, которые только предстоит разгадать».

[Sobkor]

Автор – подполковник милиции Ольга КОЗДЕРКО (творческий псевдоним – Ольга Куликова):
 

Мысли вслух. Поручается, что:
- переменный состав Могилёвской межобластной школы НКГБ СССР был замаскирован под лиц среднего начсостава войск НКВД СССР «без звания», но при этом прикладной прибор, скорей всего, носили краповый, а не зелёный пограничный. На это указывают: отсутствие нарукавных знаков, установленных для личного состава органов госбезопасности; отсутствие «шифровки» в петлицах с аббревиатурой школы; отсутствие в качестве вещевого довольствия шапок-финок и чекистского образца регланов (вместо них – зимние армейские будёновки и введённые в 1940 году для войск НКВД СССР шинели энкэвэдэшного образца);
- организация учебного процесса – такая же, как и в межобластных школах милиции НКВД СССР: лимит – в 200 курсантов; срок учёбы – два года; очередной набор курсантов – он только после всякого очередного выпуска;
- в июне 1941 года личный состав школы наряду с частями пограничных, оперативных и конвойных войск НКВД СССР был задействован в спецоперации по зачистке приграничной полосы в зоне ответственности Управления пограничных войск НКВД Белорусской ССР от контрреволюционного элемента для высылки последнего под конвоем на спецпоселение в Западную и Восточную Сибирь. Сектор, в котором действовали курсанты из Могилёва, – район, прилегающий польскому городу Ломжа;
- в отличие от курсантов межобластных школы милиции, также оказавшихся в прифронтовой полосе, курсанты Могилёвской межобластной школы НКГБ СССР были всё-таки выпущены с присвоением каждому выпускнику в качестве первичного специального звания «сержант госбезопасности», что условно соответствовало армейскому лейтенанту;
- наличие в рядах выпускников лета 1941 года участников советско-финляндской войны 1939-1940 года, указывает на тот факт, что данный выпуск был досрочным;
- выпуск был произведён в Москве, куда курсанты были переброшены из Могилёва специально выделанной для этих целей грузовой автоколонной. Таким образом, непосредственного участия в героической обороне Могилёва курсанты школы принять не успели, а только в деле охраны общественного правопорядка и борьбе со шпионажем;
- указаний же из Москвы в отношении руководства и постоянного состава Могилёвской межобластной школы НКГБ СССР, как надо полагать, не последовало, в силу чего данные лица были привлечены Могилёвским обкомом партии к организации народного ополчения и руководства последним. Впоследствии выжившие в ходе боёв по героической обороне Могилёва – в составе 53-го оперативного полка НКВД Белорусской ССР, при этом начальник и комиссар школы – в должностях и командира и комиссара данного полка.
Невыясненным пока лишь остаётся вопрос специализации подготовки выпускников этой школы. Понятно, что последние – это будущие лица оперативного состава, но для каких именно структур внутри чекистского ведомства – пока загадка!

Юрий РЖЕВЦЕВ.

Статья интересная, но режет глаз упоминания о погонах на плечах курсантов и командиров из 1941 года, ибо погоны были введены только в феврале 1943 года.

Весна 1941 года, будни курсантов Могилёвской межобластной школы НКГБ СССР:
       

Вот по этой ссылке https://ru.calameo.com/read/00237303510daf3ed7d76 изданный весной 2005 года в Могилёве сборник с воспоминаниями участников боёв за Могилёв и партизанского движения на Могилёвщине «Война в моей жизни – судьба». На мой предвзятый взгляд, в целом неплохое издание, поскольку есть крупицы ценного фактажа. Но при всём этом, увы, запоздавшее лет эдак на 20-30, ибо выполнена книге в стилистике 1970-х/1980-х гг. Серьёзный недостаток, сводящий ценность к нулю, – отсутствие компетентных комментариев. Впрочем, и у тех, кто готовил рукопись, военная граматёшка тоже на детсадовском уровне... Однако в любом случае хорошо, что такая книга есть!

Некоторые из страниц:


     

[Sobkor]

С сайта Могилёвского института МВД Республики Беларусь: https://www.institutemvd.by/index.php/novosti-instituta/46486-miting-posvyashchennyj-dnyu-pobedy «В могилёвской деревне Гаи неполные 80 лет назад до последнего патрона сражались стражи правопорядка под командованием лейтенанта милиции Константина Григорьевича Владимирова, а также личный состав приданного милиционерам истребительного противотанкового дивизиона Красной Армии. Из трёх сотен героев в живых тогда остались единицы.
В честь Дня Великой Победы у памятника батальону лейтенанта милиции К.Г. Владимирова прошёл торжественно-скорбный митинг, участие в котором приняли министр внутренних дел РБ генерал-майор милиции Иван Кубраков, его заместители, руководство Могилевского облисполкома, начальники областных УВД и ГУВД Мингорисполкома, представители центрального аппарата МВД, курсанты и преподаватели трёх вузов МВД Республики Беларусь в лице Академии, Могилёвского института и Центра повышения квалификации плюс – воспитанники Лицея МВД, учащиеся военно-патриотических классов ГУО «УПК детский сад – средняя школа № 12 г. Могилева», ветераны органов внутренних дел и внутренних войск».

           

[Sobkor]

От коллег из родной для меня Объединённой редакции МВД России узнал, что завтра, 17 июля 2021 года, на территории Историко-культурного комплекса «Линия Сталина», что под Минском, будет произведена историческая реконструкция в память подвига, совершённого при обороне Могилёва в июле 1941 года милицейским батальоном лейтенанта милиции Константина Григорьевича Владимирова (1899-1941)...

Фестиваль реконструкторов «Две Великих войны»: https.//stalin-line.by/plan-meropriyatij/item/802-rekonstruktsii-pervoj-mirovoj-vojny-i-velikoj-otechestvennoj-podvig-kapitana-vladimirova-1941-god «17 июля 2021 года на территории историко-культурного комплекса «Линия Сталина» при поддержке ГУВД Мингорисполкома и Министерства обороны пройдут реконструкции Первой мировой войны 1916 и Великой Отечественной-подвиг капитана Владимирова 1941 год. Предварительная программа мероприятия 17 июля:
- 11.00 – открытие экскурсионных и интерактивных зон для посетителей;
- 11.30 – открытие соревновательной площадки ГТО;
- 12.00-12.45 – концерт оркестра ГУВД;
- 13.00-13.30 – реконструкция 1941 год. Подвиг капитана Владимирова;
- 13.30-14.00 – показательные выступления специалистов-кинологов Питомника служебных собак Минского городского управления Департамента охраны;
- 14.00-14.45 – концерт оркестра ГУВД;
- 15.00-15.30 – реконструкция 1 мировой войны (новое поле за усадьбой);
- 15.45 – катания на танке ПТ-76 или БМП-1. Стоимость катания 15 рублей с человека при наборе группы 8 человек;
- 15.45 – катания на вертолете Ми-2. Стоимость катания 35 рублей с человека при наборе группы 6 человек; ***
- 17.00 – завершение работы интерактивных зон;
- 17.10 – награждение и вручение дипломов;
- 19.00 – Завершение праздника.
* Организаторы оставляют за собой право вносить изменение в программу.
** Услуги за дополнительную плату.
*** В случае неблагоприятных погодных условий катание на вертолете может быть отменено».

 

Отсюда: https://ctv-by.turbopages.org/ctv.by/s/novosti-minska-i-minskoy-oblasti/pryamo-chuvstvuesh-eti-vremena-na-linii-stalina-proshla 17 июля 2021 года, сюжет программы новостей Беларуси «24 часа» на СТВ: «На «Линии Сталина» 17 июля оживили подвиг сводного батальона милиции. Там прошел фестиваль реконструкторов «Две Великих войны». Баталии Первой мировой и Великой Отечественной хранят немало героических моментов наших соотечественников. В центре сегодняшнего боевого рассказа – подвиг капитана Владимирова, совершенный в июле 1941-го. Ровно 80 лет назад бесстрашный командир мужественно погиб в бою.
Александр Барсуков, помощник президента по Минску, генерал-лейтенант милиции: «-Сегодняшнее мероприятие посвящено 80-летию со дня, когда батальон Владимира принял свой бой, первый и последний. Стояли до конца. Это было в Могилеве, батальон исключительно был из сотрудников милиции, которые удержали позиции – практически пять дней держали. Такие мероприятия впервые проходят на «Линии Сталина». Это уникальное место здесь. Уже лет 20 как начали реконструкцию – Александр Михайлович Метла, который этим всем, в принципе, занимался. Вы посмотрите, сколько людей. Люди приезжают, им просто интересно посмотреть».
Мнение зрителей: «Все очень понравилось, все тронуло до глубины души. Особенно начальные этапы о том, как войска входили, как разведчики ездили. Просто не передать словами эмоции, наворачивались какие-то слезы. Вспоминали о своих дедах и прадедах. Просто невероятно. Этой жизнью живешь, прямо чувствуешь эти времена, как это было. Даже волновались, переживая эти минуты трагические для нашей родины».
Артиллерийские выстрелы, яркие вспышки, грохот тяжелой бронетехники. Все это буквально приближает знаменитые битвы в поле зрения и превращает каждого в участника тех сражений.
На «Линии Сталина» в фестивале реконструкторов не обошлось и без представителей действующей армии. Также поддержку в организации оказала и милиция.
Состоялись и показательные выступления специалистов-кинологов питомника служебных собак Минского управления Департамента охраны».

               

Автор – подполковник милиции Ольга КОЗДЕРКО (г. Минск).
«МЕСТО МИЛИЦЕЙСКОЙ СЛАВЫ

Мемориал, установленный на месте гибели сводного милицейского батальона под командованием Константина Владимирова, был торжественно открыт под Могилёвом в 1980 году. Но об увековечении памяти легендарного подразделения задумались ещё раньше – неполные 70 лет назад…

Два памятника
В 1952-1954 годах на безымянной высоте, которая на северной окраине деревни Гаи, силами сотрудников Могилевского гарнизона внутренних дел и курсантов местной специальной средней школы транспортной милиции (ныне - МИ МВД Республики Беларусь) состоялась закладка памятного знака в виде скромного обелиска с оградой. 3 июля 1964 года временный памятник реконструировали.
Журналист «Известий» Аркадий Эвентов в 1969-м написал в «Советской Белоруссии» (ныне – СБ. Беларусь сегодня») о том, что родилась идея перенести могилу и памятник на более видное место. Об этом ему рассказала вдова комбата Александра Владимирова, которая, однако, была противницей такой задумки, считая: там, где бойцы стояли насмерть, они и должны спать вечным сном.
В 1980 году над безымянной высотой взмыла белоснежная стела, символизирующая знамя или парус, на которой размещен барельеф, изображающий лица двух бойцов. Авторы (конкурс выиграли скульптор М. Кузнецов и архитектор К. Алексеев) постарались, чтобы один из них был максимально похож на Константина Владимирова.
- В создании мемориала было заинтересовано МВД СССР, так как это был единственный подобный памятник сотрудникам милиции в Советском Союзе, – вспоминает полковник милиции в отставке Сергей Рубашко, возглавлявший в те годы парторганизацию УВД Могилевщины. – На открытие пришли тысячи людей – ветераны органов внутренних дел, жители окрестных деревень, представители партийных, советских и комсомольских органов. Присутствовали также сын комбата Виталий Владимиров и выживший боец батальона Иосиф Кожев. Цветы к подножию монумента легли под песню «Журавли».

Вернуть из небытия
К 60-летию освобождения Беларуси по инициативе в то время начальника УВД Могилевщины генерал-майора милиции Ивана Сергея на подъезде к мемориалу установили информационный стенд (у желающих появилась возможность ознакомиться с историей батальона, не поднимаясь к памятнику), а постамент-надгробие, расположенное справа от стелы, заменили мраморной плитой. Тогда же была издана книга «Солдаты Могилёвской милиции». Автор-составитель – полковник милиции Дмитрий Понуждаев, который ныне является заместителем начальника института МВД по ИРиКО.
- Кроме того, сотрудники облуправления вымостили дорожку новой плиткой, почистили окопы, обрезали деревья, заслонявшие вид с дороги, – рассказывает Дмитрий Николаевич. – А начальник УВД закрепил территорию мемориала за подразделениями органов внутренних дел Могилевского гарнизона.
К 100-летию белорусской милиции, в марте 2017-го, у памятника торжественно открыли Аллею памяти.
- Её заложили по решению офицерского собрания УВД как дань памяти подвигу милиционеров, совершённому ими в годы Великой Отечественной войны, – делает уточнение глава ветеранской организации облуправления полковник милиции в отставке Евгений Ковалёнок. – На чёрном граните выбиты фамилии, имена, должности, фотографии погибших бойцов. Кропотливая работа, проведенная сотрудниками УВД, советом ветеранов ОВД и ВВ, а также Могилёвским институтом и Объединённой редакцией МВД, позволила установить имена семнадцати стражей порядка, погибших в этом месте. Теперь они увековечены в камне. К сожалению, не везде есть фотографии, кое-где отсутствуют даже имена. Но это все, что удалось тогда найти.

Новое о героях
В последнее время установлено немало новой информации. В частности, в окрестностях деревень Гаи и Старое Пашково дважды велись раскопки, во время которых найдены останки двадцати трёх советских воинов. Специалистам удалось идентифицировать среди них курсанта Минской школы милиции Семёна Дрищенко, почти влсемьдесят лет числившегося без вести пропавшим. Есть его фотография. Журналисты Объединённой редакции МВД разыскали доказательства присутствия в батальоне ещё одного представителя школы – Павла Бурмистрёнка. Да, эту фамилию связывали с подразделением и много десятилетий назад, но считалось, что речь шла о Владимире. Именно наша редакция первой предположила, что воевали несколько бойцов с такой фамилией. Догадку подтвердила дочь Владимира Филипповича Раиса Коваль, которая рассказала о родном брате отца Павле. А недавно в распоряжении редакции оказался номер областной газеты «Могилёвская правда» за 1959 год. На её страницах бывший заместитель начальника областного управления милиции полковник милиции в отставке Яков Глазшнейдер, который был лично знаком с Владимировым и выжившими бойцами, утверждал, что погиб именно Павел Бурмистрёнок.
- Кроме того, обнаружены фото павших сотрудников Минской школы Азаренко и Кагана, уточнены их должности, – конкретизирует руководитель исторического клуба Могилёвского института МВД подполковник милиции Алексей Тютюнков. – Новая информация может появиться благодаря дальнейшим поисковым работам. Сейчас в научный оборот введён список курсантов Минской школы милиции (151 фамилия), которые, если не были отчислены, пребывали в её рядах и 22 июня 1941 года. Этот документ значительно облегчает задачу. Кстати, для удобства хорошо бы, чтобы появилась возможность оперативно размещать на памятнике новые данные. Сейчас для этого нужно демонтировать элементы аллеи, что сопряжено с финансовыми затратами.
С появлением новых сведений резонно встает вопрос об обновлении памятного для милиционеров места.
И в заключение слово – председателю Могилёвского областного совета ветеранов органов внутренних дел и внутренних войск полковнику милиции в отставке Евгению КОВАЛЁНОК:
- Памятник батальону милиции имеет республиканское значение. В июле 1941 года у деревни Гаи сложили головы сотрудники органов внутренних дел не только Могилёвщины, но также педагоги и курсанты из Минска и Гродно, правоохранители Белостокской области и других регионов страны. Таким образом, это единственный мемориал, который славит в Белоруссии подвиги милиционеров периода Великой Отечественной войны. Сегодня резонно говорить о его обновлении. Во-первых, появляются ранее неизвестные сведения, а значит, мемориал нужно пополнять новыми именами. Во-вторых, это самое подходящее место для проведения масштабных ведомственных торжественных мероприятий и ритуалов. Сейчас здесь, к сожалению, тесновато…».

[Sobkor]

От минского коллеги-журналиста подполковника милиции Ольги Коздерко:
- Продолжаю работать над серией очерков о бойцах ставшего легендарные в боях по обороне Могилёва сводного милицейского батальона под командованием лейтенанта милиции К.Г. Владимирова. В рядах этого батальона сражался и сотрудник из аппарата Уголовного розыска УНКВД по Белостокской области младший лейтенант милиции Фома Васильевич Клевцов 1903 г.р. На сайте https://partizany.by отыскались официальные сведения на него как на смоленского и белорусского партизана: в Могилёве попал в плен, но бежал и уже с 15 июля 1941 года партизанил в Хиславичском районе Смоленщины, а с августа 1942 года – на Гомельщине. Однако смущает дата вступления в ряды смоленских партизан, поскольку 13-18 июля 1941 года батальона Владимирова ещё стойко вёл бой защищая Могилёв на рубеже деревня Старое Пашково – деревня Гаи…

Мой ответ:
- Ольга, моё почтение! В том документе явно что попутаны даты за лето 1941 года, ибо по состоянию на 15 июля немцы только-только как из захваченного днём раньше белорусского Мстиславля вступили на территорию соседнего к Могилёвской области Хиславичского района Смоленщины. И только в течение 16 июля 1941 года им удалось полностью оккупировать Хиславичский район…
Партизанское движение и в Могилёвском, и Смоленском Присожье зародилось в августе 1941 года благодаря с боем вырвавшемуся из Могилёва сводному отряду 110-й стрелковой дивизии (I ф) под командованием комдива-110 полковника Василия Алексеевича Хлебцева. Сам полковник В.А. Хлебцев с ядром засел в болотах Макеевичской пущи, что со стороны Белоруссии на самом острие стыка Шумячского и Ершичского районов Смоленщины с Климовичским районом Могилёвской области Белоруссии, а остальные группы того же сводного отряды – в отдалённых деревнях Климовичского района Могилёвщины, Шумячского и Хиславичского районов Смоленщины. Свой отряд полковник В.А. Хлебцев назвал по номеру своей же дивизии – 110-м партизанским отрядом.
В декабре 1941 года полковник В.А. Хлебцев, собрав в единый кулак все группы, повёл свой отряд конным обозом параллельно Варшавскому шоссе на восток и где-то под Малоярославцем благополучно соединился с войсками Западного фронта. Сам полковник В.А. Хлебцев погибнет в мае 1942 года в Харьковском «котле», состоя уже в должности заместителя командира кавалерийского корпуса…
Полагаю, что Клевцов в конце июля 1941 года вырвался из осаждённого Могилёва в составе сводного отряда полковника В.А. Хлебцева, после чего осел в одной из хиславичских деревень. Но он по какой-то причине не сумел присоединиться в декабре 1941 года к главным силами отряда Хлебцева…
Группа хиславичских патриотов под общим руководством секретаря Хиславичского райкома ВКП(б) Петра Макаровича Зверева – не партизанский отряд, а местное партийное подполье. Оно было выявлено и разгромлено тайной полицией фашистов в начале 1942 года. А избежавшие ареста подпольщики, включая, Ф.В. Клевцова, как надо полагать, были вынуждены укрыться в соседней Белоруссии, где затем и влились в ряды белорусских партизан…

В КАЧЕСТВЕ ИЛЛЮСТРАЦИЙ: архивные материалы с сайта https://partizany.by
     

[Sobkor]

От минского коллеги-журналиста подполковника милиции Ольги Коздерко:
- Добрый день! Я в Могилёве, где уже шестой день на раскопках, которые ведутся на месте гибели батальона лейтенанта милиции К.Г. Владимирова. На текущий момент «подняли» шестерых. При этом одном из погибших находилась расчёска с выцарапанной на ней фамилией владельца. Правда, фамилия сохранилась не полностью, а только первые три буквы: «Кул...».
К сожалению, из-за проливных дождей темпы работ не такие высокие, как хотелось бы. Но и подмога близка: на завтра в распоряжение поисковиков обещаны экскаваторы.
Сама же полевая экспедиция продлится до следующей среды, то есть по 27 апреля включительно…

Автор – подполковник милиции Ольга КОЗДЕРКО, фото автора.
«ЭКСПЕДИЦИЯ В… ПРОШЛОЕ

Очередной полевой сезон открыли могилёвские поисковики, причём именно у деревни Гаи – по месту героической гибели в бою легендарного милицейского подразделения под командованием Константина Владимирова. Последнее обстоятельство и определило условное название для нынешней полевой экспедиции – «Батальон». Непосредственные участники – сотрудники и курсанты Могилёвского института МВД Республики Беларусь, бойцы Историко-патриотического клуба «Виккру», военнослужащие 52-го отдельного специализированного поискового батальона министерства обороны РБ и группы красных следопытов из числа учащихся школ Могилёва и агрогородков Романовичи и Вендорож. Итог коллективных усилий – «подняты» останки семи советских воинов.
Тогда, в июле 1941-го, стояла неимоверная жара. А в апреле 2022-го дни на пролёт шёл проливной дождь. Казалось, природа специально подкидывает энтузиастам дополнительные трудности...
…Во время первых раскопок, которые прошли в этих местах в 2017-м поисковики действовали вслепую, поскольку не было доподлинно известно, где именно в этих местах находились позиции сводного батальона милиции. В общем, обходя пешком гаевскую округу, вгрызались лопатами в землю везде, где начинали «звенеть» металлоискатели. Именно поэтому обнаружение останков одного красноармейца стало для всех большой удачей.
Впоследствии поисковики раздобыли архивные аэрофотоснимки, сделанные немецкими самолётами-разведчиками летом 1941 года над позициями защитников Могилёва, что позволило получить детальное представление о некогда существовавшей под деревней Гаи системе советских траншей и окопов. И это окупилось сторицей: в ходе полевой экспедиции 2019 года удалось уже «поднять» останки двадцати трёх павших в этих местах героев.
- Наличие архивных аэрофотоснимков и сегодня является весомым подспорьем при проведении мероприятий по разведки местности, – поделился руководитель Историко-патриотического клуба «Виккру» Николай Сергеевич Борисенко. – А в сочетание с тем фактом, что мы к «Вахте Памяти-2022» сумели дополнить свой наличный арсенал более мощными и более чувствительными металлоискателями, позволяющими оперативно «сканировать» территорию едва ли не гектарами и при этом «видеть» предмет на глубине до полутора метров, – по сути, даровали самим себе уникальную возможность в рамках одной «стандартной» полевой экспедиции значительно расширить заведомо заданный квадрат поиска с одновременным скачком качественной составляющей…
Свою очевидную лепту в успех внесли и сотрудники Могилёвского института МВД Республики Беларусь и об этом – словами заместителя начальника данного вуза по идеологической работе и кадровому обеспечению полковника милиции Дмитрия Николаевича Понуждаева:
- Наши исследователи-энтузиасты заполучили и тщательно проштудировали оригинал письменных воспоминаний полковника запаса Василия Александровича Катюшина (1897-1954). Напомню, это именно он как один из руководителей обороны Могилёва настоял на том, чтобы сводный милицейский батальон выдвинулся на рубеж Николаевка – Городок – Полыковичи. Вот что пишет этот прославленный советский военачальник: «…Немцы наступали на совхоз «Казимировка» и потеснили наши роты у деревни Жуково, заняли деревни Застенок и Гаи, однако потом отошли в бывший военный городок Пашково и севернее посёлка Карабановка». А это как раз там, где мы и планировали нынче проводить раскопки!
- И ещё одним ориентиром, – продолжает Дмитрий Николаевич, – послужили воспоминания ветерана Гродненской межобластной школы милиции НКВД СССР Иосифа Кожева: в них он как непосредственный участник описываемых событий утверждает, что фланг его роты упирался в Шкловское шоссе. К слову сказать, на том самом месте – высота, на которой три года назад наши поисковики «подняли» останки погибшего в бою курсанта Минской межобластной школы милиции НКВД СССР Семёна Дрищенко!..
Но вернёмся к итогам экспедиции: эпицентр всех нынешних находок – поле, находящиеся примерно в двухстах метрах от Аллеи памяти. Уже в самые первые часы раскопок, которые, напомню, велись под непрекращающемся ливнем, были обнаружены остатки останки пяти безымянных героев. А вот среди ржавых артефактов – помимо пробитых пулями и осколками касок, винтовочного штыка, обильного гильзового «отстрела» и патронов в обоймах, неизрасходованные до конца боекомплекты к 45-мм противотанковым пушкам (они же, напомню, в лексиконе ветеранов-фронтовиков «Прощай, Родина!») и 50-мм ротным миномётам плюс – корпус ручного пулемёта марки «ДП-27» (расшифровывайтесь как «Дегтярёв-пехотный образца 1927 года») и один из тех самых ротных миномётов. Таким образом, сводный милицейский батальон, вообще не имевший тяжёлого стрелкового оружия, а только винтовки и один ручной пулемёт, не был брошен в бой наобум, как то нередко озвучивается в ряде публикаций местных краеведов. В действительности командование тульской 172-й стрелковой дивизии (I ф) всерьёз позаботилось о том, чтобы по прибытию этого подразделения на назначенный ему рубеж обороны оно получило здесь в качестве средств огневого усиления орудийные, миномётные и пулемётные расчёты, вооружённые соответствующей матчастью! Кстати, сегодня уже практически нет никаких сомнений в том, что всем этим с подчинёнными лейтенанта милиции Константина Владимирова по-братски поделились оборонявшиеся здесь по соседству 394-й стрелковый полк 110-й стрелковой дивизии (I ф) и 209-й отдельный истребительно-противотанковый (впоследствии – Краснознамённый) дивизион 121-й стрелковой (впоследствии – Рыльско-Киевская Краснознамённая орденов Суворова и Богдана Хмельницкого) дивизии. Обе эти в/ч – и полк, и дивизион – в силу сложившейся боевой обстановки находились в оперативном подчинении штадива-172.
И ещё одно убедительное свидетельство в пользу беспримерного мужества и стойкости бойцов в синих милицейских гимнастёрках: они продолжали стоять насмерть даже оказавшись в плотном кольце вражеского окружения. А неоспоримо доказывают этот факт так называемые «тюльпаны» – остатки от разорвавшихся при ударе о землю снарядов немецкой реактивной системы залпового огня «Nebelwerfer 41». Уже само расположение последних однозначно указывает на то, что ураганный обстрел этими реактивными снарядами вёлся со стороны Могилёва, то есть немцы нанесли тогда массированный огневой удар именно в спину милиционерам-героям...
К сожалению, только при двух из погибших отыскались зацепки к расшифровке их личностей. Так, у одного оказался «смертный» медальон, который уже передан в руки квалифицированных экспертов-криминалистов, а у другого – обломок пластиковой расчёски с выцарапанными на ней буквами фамилии (или, возможно, фамилии в сочетании с инициалами имени и отчества): «КУЛ… ИВ». Замечу, что владелец медальона явно что военнослужащий Красной Армии, поскольку в органах правопорядка такого рода предметы довольствия тогда напрочь отсутствовали.
А вот по признанию Николая Борисенко, поисковиков несколько озадачило наличие у одного из погибших обуви неуставного образца, то есть ботинок штатской модели. Теперь вот теряются в догадках: то ли это ополченец, то ли милицейский оперативник, не успевший переодеться из привычного цивильного в форму, которую имел, но носить которую не приходилось (помните знаменитую фразу киношного Жеглова в момент, когда он появился в кадре облачённым в практически новенький милицейский китель: «Вот, Шарапов, моя домашняя одежда, нечто вроде пижамы»?).
Полевая экспедиция весны 2022 года финишировала. Теперь поисковики, чтобы продолжить тут свою благородную миссию, вернутся на милицейскую высоту, что под Могилёвом, не раньше весны следующего года…».

     

[Sobkor]

От коллеги-журналиста из Минска подполковника милиции Ольги КОЗДЕРКО:
- Напротив мемориального комплекса, возведённого на месте подвига сводного батальона лейтенанта милиции Константина Григорьевича Владимирова (1899-1941), на специальной площадке будут установленные тематические стенды, посвящённые подвигу сотрудников органов внутренних дел и военнослужащих внутренних войск в Великой Отечественной войне. Видоизменятся (причём как внешне, так и по содержанию!), установленные у входа стенды об истории памятника и его схема. Кроме того, на пилонах, находящихся на ведущей к памятнику аллее, разместят: на одном – фамилии белорусских милиционеров из числа Героев Советского Союза и полных кавалеров ордена Славы, а на втором – уроженцев союзных республик, получивших звание Героя Советского Союза за освобождение Беларуси и после войны служивших в органах внутренних дел и внутренних войсках.
Стеле и барельефу вернут первоначальный вид. Подпорную стену украсят геральдический знак белорусского МВД и надпись «Героическим защитникам Отечества», декоративная композиция со сценой сражения.
Как рассказал заместитель начальника управления идеологической работы МВД Республики Беларусь подполковник милиции Антон Санкевич, на месте героического сражения планируется создать музей, дополненный смотровой площадкой, на которой будут экспонироваться образцы вооружения и техники.
- Проводится немалая работа, чтобы жители не только Могилевщины, но и всей Беларуси, а также гости страны узнали как о комплексе, так и о подвиге батальона Владимирова, – говорит офицер. – А ещё планируется внести памятник в путеводители, рассказывать о нём людям, а на подъездных путях появятся соответствующие указатели.
Открытие обновлённого после реконструкции комплекса ожидается в будущем году.

Мой ответ:
- Замечательная новость! Вот только обязательно подскажи инициаторам, что на период боёв по обороне Могилёва июля 1941 года внутренних войск не существовало в природе, а были войска НКВД СССР, которые подразделялись на:
- войска НКВД СССР по охране железнодорожных сооружений;
- войска НКВД СССР по охране особо важных предприятий промышленности;
- конвойные войск НКВД СССР;
- оперативные войска НКВД СССР;
- пограничные войска НКВД СССР;
- военно-строительные части войск НКВД СССР;
- органы военного снабжения НКВД СССР…
Кроме того, условно к войскам НКВД СССР отнесён и целиком сформированный из сотрудников органов внутренних дел 53-й оперативный полк НКВД Белорусской ССР.
Сам термин «внутренние войска» в годы Великой Отечественной войны впервые стал применяться с августа 1941 года и под ним тогда официально понимались «охранные войска» – войска НКВД СССР по охране железнодорожных сооружений, войска НКВД СССР по охране особо важных предприятий промышленности и конвойные войска НКВД СССР.
4 января 1942 года оперативные войска НКВД СССР были переименованы во внутренние войска, которые в свою очередь в самом начале 1950-х были трансформированы в войска внутренней охраны МВД-МООП.
В 1960-х под внутренними войсками в СССР официально понимались войска внутренней и конвойной охраны МООП союзных республик плюс – воинские формирования КГБ при Совете Министров СССР, но за исключением пограничных войск, но с включением в условный состав ВВ, том числе, и Кремлёвского полка.
В современном значении этого термина внутренние войска были созданы в конце ноября 1968 года, и они с того самого момента вобрали в себя все в/ч союзного МВД – конвойные, оперативного назначения, по охране особо важных предприятий промышленности и железных дорог, СМЧМ (специальные моторизованные части милиции), военно-морские, военно-авиационные и военно-пожарные. Несколько особняком только стояли стройбаты МВД СССР: насколько знаю, в состав ВВ они не входили, но при этом личный состав, включая срочников, носил форму, присвоенную ВВ…
В героической обороне Могилёва непосредственно участвовали в/ч войск НКВД СССР по охране железнодорожных сооружений (в том числе бронепоезда), конвойных войск НКВД СССР, пограничных войск НКВД СССР и военнослужащие органов военного снабжения НКВД СССР, а также (но в большей степени опосредственно) 53-й оперативный полк НКВД Белорусской ССР…
А вот в боях по освобождению Белоруссии непосредственное участие от войск НКВД СССР принимали:
- внутренней войска НКВД СССР, в том числе и несколько конкретных дивизионов специальной службы ВВ НКВД СССР, которые в составе действующей армии по «вертикали» замыкались на 2-й полевой отдел 5-го (шифровально-дешифровальное) управления НКГБ СССР конкретного фронта;
- войска НКВД СССР по охране тыла действующей армии (сокращённо – ОВТ, то есть от термина «охрана войскового тыла»). Личный состав этих войск был обмундирован в пограничную форму, но при этом выполнял функции ВВ;
- войска НКВД СССР по охране железных дорог;
- войска МПВО НКВД СССР;
- войска правительственной связи НКВД СССР (в составе действующей армии по «вертикали» замыкались на Отделы правительственной связи НКВД СССР конкретных фронтов);
- - конвойные войска НКВД СССР;
- спецотряды Отдельной бригады особого назначения войск НКВД СССР (она же с октября 1943 года – Отдельный отряд особого назначения НКГБ СССР);
- органы военного снабжения НКВД СССР (их личный состав носил тогда пограничную униформу, а ныне это сотрудники внутренней службы из числа интендантов органов внутренних дел).
От органов внутренних дел в боях по освобождению Белоруссии непосредственное участие принимали:
- транспортная милиция БССР (была сформирована в апреле-июне 1944 года на станции Смоленск), двигалась сразу за боевыми порядками 3-го Белорусского фронта и особенно ярко отличалась при отражении попыток гитлеровцев прорваться из «котла» через уже освобождённый нами Минск;
- сразу несколько местных батальонов МПВО НКВД СССР (но не путать с войсками МПВО НКВД СССР!);
- Отделы правительственной связи НКВД СССР фронтов, и подчинённые им узлы правительственной связи НКВД СССР при управлениях общевойсковых, танковых и воздушных армий;
- полевые органы Главного управления НКВД СССР по делам военнопленных и интернированных в лице личного состава фронтовых приёмно-фильтрационных лагерей и специальных пунктов-приёмников. Костяк сотрудников – офицеры руководящего звена, откомандированные сюда из структур ГУЛАГа НКВД СССР и конвойных войск НКВД СССР.
Отдельный неоценимый вклад в разгром бандподполья в прифронтовой полосе наряду с милицией, ОВТ, ВВ и «охранными» войсками НКВД СССР внесли также пограничные войска НКВД СССР;
- при полевых управлениях фронтов – немногочисленные пребывающие здесь в командировке офицеры госбезопасности из числа штатных сотрудников Отдела фельдъегерской связи НКВД СССР...

[Sobkor]

Автор – подполковник милиции Ольга КОЗДЕРКО.
«ГЕРОИ-ВЛАДМИРОВЦЫ: НОВЫЕ ЛИЦА И ИМЕНА

В семейном архиве обнаружены неизвестные исследователям фотографии курсантов Минской школы милиции НКВД СССР имени М.В. Фрунзе, которые в июле 1941 года вошли в состав батальона под руководством Константина Владимирова. Имена двоих удалось установить, ещё четверо пока не опознаны
Найти родных Петра Степановича Ризо в прямом смысле помог Год исторической памяти. В Министерстве по чрезвычайным ситуациям существует проект «Мы спасатели: потомки победителей», в рамках которого сотрудники рассказывают о предках, защищавших Родину во время Великой Отечественной войны. В мае на сайте МЧС начальник пожарной аварийно-спасательной части № 1 Витебского РОЧС майор внутренней службы Александр Горовой поведал о своём дедушке. Именно этот материал подсказал «поисковик», когда я в очередной раз набрала в нем имя Петра Степановича Ризо.
- Историю семьи собирал по крупицам, так как рассказать ее мне уже некому, – говорит Александр Сергеевич. – Дедушка умер еще до моего рождения, а бабушка - когда я был семилетним. Мало чем может помочь мама Анна Петровна – она, меньшая из пяти детей, почти на 20 лет моложе старшего брата, из-за чего знает далеко не все семейные тайны.
Сначала офицер выяснил происхождение фамилии Ризо, доказав, что она не грузинская, как долгие годы считали его родные, а итальянская. А после решил восстановить довоенную и военную судьбу деда: Пётр Степанович родился 12 июля 1915 года в Витебске. Трудился рабочим на чугунно-литейно-машиностроительном заводе (ныне – станкостроительный имени Коминтерна), был на хорошем счету у руководства, поэтому коллектив рекомендовал его на службу в органы внутренних дел. В Минскую школу милиции НКВД СССР имени М.В. Фрунзе поступал в январе 1940 года с должности делопроизводителя Витебский курсов Рабоче-Крестьянской милиции.
- Мы знаем, что в первые дни войны деду поручили эвакуировать какие-то секретные документы, – говорит Александр Сергеевич. – Потом школу отправили в Могилёв, где она попала в окружение, из которого курсанты выходили мелкими группами. Дедушке и некоторым его товарищам повезло – ими руководил кадровый военный, благодаря грамотным действиям которого им удалось сохранить свои жизни.
Чтобы дополнить столь скудную информацию, майор внутренней службы обратился к Интернету, где прочитал и про операцию Днепровский рубеж, и о роли в ней батальона милиции Константина Владимирова, а также нашёл фамилию Петра Степановича среди курсантов, зачисленных на учебу в январе 1940-го.
- Об отважных действиях деда после выхода из окружения свидетельствуют орден Отечественной войны II степени и медаль «За боевые заслуги», – продолжает Александр Горовой. – Но, к сожалению, мне неизвестно, в составе каких именно войсках он воевал, к какому фронту относился. Он не любил об этом говорить…
Дома П. Ризо ждали жена и четырехлетний сын, которого он ещё ни разу не видел.
Петр и Александра поженились практически сразу после его поступления в школу милиции. Их первенец Анатолий появился на свет в октябре 1941 года, когда глава семьи сражался на фронте. За четыре военных года молодая мать не получила от мужа ни одной весточки, но она ни на минуту не усомнилась, что он вернётся.
- Бабушке непросто жилось в оккупации, – рассказывает Александр Горовой. – Особенно тяжело стало, когда в город вошли подразделения СС. В Витебске существовала большая еврейская диаспора, которая за годы войны практически вся была уничтожена. Людей расстреливали недалеко от нашего дома. Расправа происходила на краю располагавшегося неподалеку болота. Для приговорённых никто даже и не думал копать могилы. Поставят в шеренгу, пустят автоматную очередь, а трупы столкнут в трясину. Ещё сильнее немцы стали свирепствовать в 1944-м, когда им пришлось отступать под натиском советских войск. Они тогда жгли всё, что видели. Не стало и нашего дома. Бабушка с дядей Толей уцелели только потому, что прятались в подвале.
Пётр Ризо вернулся в Витебск в 1945 году совсем больным – после тяжелого ранения или сильной травмы у него не поднималась рука и была затруднена речь. Работать он уже не смог. Умер же сравнительно молодым – в 53 года отроду 11 марта 1969-го.
Фотографии из архива Александра Горового уникальны. Снимки курсантов Минской школы милиции публиковались не раз, а вот с этими исследователи незнакомы. Так, одна из них сделана 10 июня 1941 года, то есть меньше чем за две недели до начала войны. Пётр Ризо и Михаил Жаворонков запечатлены лежащими на траве. На обороте рукой последнего сделана шутливая запись: «На память от курортников». На второй, датированной декабрем 1940-го, те же Ризо и Жаворонков в компании четырех товарищей. Сейчас можно только гадать, кто это из курсантов, поступивших почти годом ранее. Крайний слева носил специальное звание старшина. В то же время начальник отдела организации научной, международной и издательской деятельности Могилёвского института МВД подполковник милиции Алексей Тютюнков, детально изучивший документы, отметил, что изначально никто из поступивших в январе 1940-го не имел в петлицах по «пиле», то есть по четыре треугольника. Однако Яков Крупенков и Николай Птушкин из Могилёва, Сергей Дедов и Федор Хвощевский из Полоцка, Александр Василевский из Лепеля и Михаил Томашенко из Гомеля были отделёнными командирами, что на ступень ниже. Возможно, кто-то из них во время учёбы был повышен в звании, к примеру, после назначения на должность старшины дивизиона?
По просьбе нашей редакции историк спецслужб и ветеран Объединённой редакции МВД Российской Федерации полковник внутренней службы в отставке Юрий Ржевцев рассмотрел награды, которые висят на гимнастерках:
- У всех троих по нагрудному значку Осоавиахима «Ворошиловский стрелок», а также по значку «ГТО» (у двоих – образца 1932 года на подвеске и один – образца 1930 года без подвески; выдавался физкультурно-спортивными организациями), – отмечает Юрий Петрович. – Но какой они степени и ступени, к сожалению, рассмотреть не могу. Поясню лишь, что «Ворошиловский стрелок» вручался тем, кто, овладев стрелковым делом, успешно сдал соответствующие нормы, включающие стрельбу из стрелкового оружия. А «ГТО» – за сдачу нормативов по программе физкультурной подготовки в общеобразовательных, профессиональных и спортивных организациях СССР, которая в свою очередь являлась основополагающей в единой и поддерживаемой государством системе патриотического воспитания…
В 1938 году в одном из номеров нашей газеты «На страже» начальник Минской школы старший лейтенант милиции (тогда это звание соответствовало армейскому майору!) Атаманов писал, что в вверенном ему под начало учреждении ведомственного образования необходимо развернуть массовую работу по сдаче норм на значок «ГТО» I и II степеней, а также расширению рядов кавалеров значков «Ворошиловский стрелок» I и II ступеней. «ГУРКМ поставлена перед школой задача – подготовить значкистов ГТО I ступени все 100 процентов состава и девять человек II ступени. Я думаю, что наша школа норму по подготовке значкистов II ступени сумеет устроить, ибо для этого имеются все условия», – выразил в заключение твёрдую уверенность автор.
Обе фотографии Михаил Жаворонков адресовал «Толкачёвой М. Алекс.», которая, скорее всего, являлась его женой. Как эти снимки оказались в семье Александра Горового, а также какова судьба Михаила Жаворонкова – пока неизвестно. Можно, конечно, предположить, что Пётр Ризо должен был передать фотографии вдове погибшего друга, но ее тоже не оказалось в живых, однако это только ни на чем не основанное предположение.
Наша редакция не теряет надежду опознать курсантов, которые запечатлены на снимке. Если кто-то из наших читателей узнает их, мы будем благодарны за любую информацию».

Те самые довоенные фото из материалов домашнего архива майора внутренней службы Александра ГОРОВОГО:
Пётр Степанович Ризо ещё как рабочий Витебского чугунно-литейно-машиностроительного завода:


Пётр Степанович Ризо как курсант Минской школы милиции НКВД СССР имени М.В. Фрунзе: