Одна из особенностей "виртуального дома" Марка Солонина состоит в присутствии большого количества тем на актуальную военно-политическую тематику. Хозяин дома, как говорится, барин. Но есть от этого один не самый удобный для военно-исторической дискуссии эффект. Обсуждение может начаться в Белоруссии в 41-м, а закончиться на Украине в 14-м . Поэтому размышления по поводу "Последней попытки" я решил озаглавливать "По существу" и нумеровать. А через тире указывать названия рецензируемых глав, т.к. статья очень большая.
Итак, "По существу-1" - "Замысел контрудара".
Здесь автор ставит, возможно, самый сложный вопрос: что следовало делать советскому командованию в сложившейся на данном участке фронта ситуации, наступать или обороняться? При этом, у автора, несомненно, имеется понимание, изложенное в статье ниже подробно, как и с каким "успехом" могли наступать крупные танковые группировки РККА летом 1941 г. Однако при этом Марк Солонин все равно к действиям от обороны относится, пожалуй, куда более критически, нежели к наступательным, приводя аналогию с микроскопом, подпирающим дверь в лабораторию (танки в обороне). В чем можно усмотреть сразу два противоречия. Во-первых, если заведомо знать (приведя множество аргументов) о том, что итогом наступления станет танковая катастрофа, как можно считать этот вариант правильным? Во-вторых, никто до контрудара не планировал использовать бронеармаду в качестве неподвижных огневых точек. Корпуса и дивизии предназначались для... тех же самых контрударов, только коротких и из глубины, в случае прорыва противником линии фронта стрелковых дивизий. При этом мне понятна логика автора и отчасти я разделяю его опасения относительно того, удержали бы стрелковые дивизии "Смоленские ворота" или нет, учитывая то, что дивизии стрелковых корпусов 20-й армии завершали развертывание уже в ходе Сенно-Лепельской операции. Прочную, подготовленную в т.ч. самой природой (водные преграды, болота), оборону на участке Гнездиловичи-Тепляки занимала только 153-я сд, переданная из соседней 22 армии. И, кстати, этого хватило, чтобы остановить продвижение 7-й тд вермахта. При всем при том, что в июле 41-го РККА всегда не хватало каких-то суток, если не часов, чтобы сделать что-либо раньше противника, запаздывание с развертыванием стрелковых соединений 20 армии было, все же не столь критично, как 19-й, не сумевшей выполнить задачу по занятию прочной обороны на р. Западная Двина. Уже на 03.07.41 оборонительный рубеж занимают следующие стрелковые соединения/части (ЦАМО, ф. 208, оп. 2511, д. 49, л. 9): 229 сд занимает выгрузившимися 1 и 2 б-нами 783 сп район Богушевское. 233 сд (без 68 птд, 383 мсб, 74 автобазы подвоза, 2 и 3 б-нов 734 сп, 1 батареи 681 гап) занимает оборонительный рубеж Шилы, Казаки, Клюковка. 73 сд в полном составе прибыла по железной дороге и в движении на оборонительный рубеж Высокое, Орша. 137 сд - оперсводки не поступило. Остается мало сомнений, что за три дня до контрудара и за два до первого боестолкновения 7-й тд вермахта с 153-й сд число прибывших на фронт частей стрелковых дивизий стало бы еще больше. Обсуждать предполагаемую стойкость пяти сд РККА в "Смоленских воротах" против сперва одной, а затем двух, 7-й и 17-й, тд вермахта - дело неблагодарное. 153-я держалась более, чем неплохо. И это ведь именно ее саперы разрушили плотину на Черногостнице, подняв уровень воды в реке для своих же танков.
Все выше сказанное отнюдь не означает, что я выступаю за оборонительный вариант. С моей точки зрения, на тот момент, в отсутствие у немцев сосредоточения, хотя бы близкого тому, что было к 22.06.41, теоретические шансы на успех имели как оборона, так и наступление. Если бы не... нет, не генералы, а маршал. Так что, уважаемый Марк, не "обругай генерала", а "обругай маршала" - самого Тимошенко Семена Константиновича. И только его, так как у Сталина Иосифа Виссарионовича имелись несколько иные соображения на предмет готовившегося наступления:
5/7. Москва.
Получено в штабе ЗФ в 6.00
МОЛНИЯ СМОЛЕНСК ТИМОШЕНКО
ПО ИМЕЮЩИМСЯ ДАННЫМ ПЕРЕД ФРОНТОМ 2, 44 СК, 20 МК, ВДК ПРОТИВНИКА НЕТ. НАБЛЮДАЕТСЯ ТОЛЬКО РАЗВЕДКА. ТОВ СТАЛИН СЧИТАЕТ, ЧТО 2, 44 СК ДОЛЖНЫ УДАРИТЬ НА БОРИСОВ, СМЯТЬ ПРОТИВНИКА И ВЫЙТИ В РАЙОН ЛЕПЕЛЬ ДОКШИЦЫ ДЛЯ ОКРУЖЕНИЯ 57 ТАНКОВОГО КОРПУСА ПРОТИВНИКА. БЕЗ ЭТОГО УДАРА 5, 7 МК УСПЕХА ИМЕТЬ НЕ БУДУТ. ВДК ОСТАВИТЬ ДЛЯ ПРИКРЫТИЯ ПЕРЕПРАВ НА Р. БЕРЕЗИНА. ПЕРЕПРАВУ ПРОТИВНИКА У РОГАЧЕВА ЛИКВИДИРОВАТЬ ИНАЧЕ ОН СОРВЕТ НАШ ПЛАН. ПРОШУ СООБЩИТЬ ВАШЕ РЕШЕНИЕ. ЖУКОВ 5.49
(ЦАМО, ф. 208, оп. 2511, д. 195, л. 400)
Каким бы не был ответ Тимошенко, реализация его плана продолжалась. В тот же день, 5 июля, разведчики 14 тд 7 мк, не без труда переправившись на западный берег р. Черногостница в р-не Пованы, боем установили, что противник уже закрепился там, и, вообще-то говоря, наступление на этом участке не имеет больших перспектив. Зачем нужна была повторная разведка боем утром следующего дня, причем силами тяжелых танков, непонятно. А мы тут задаемся вопросами, отчего проиграли сражение.
В конце главы автор сравнивает документы ЗФ, включая знаменитую директиву № 16 на контрудар, с приказом командующего 20 А Курочкина. На самом деле, между этими документами нет никаких противоречий, за исключением гаданий нашего командования, где немцы наносят главный удар, а где вспомогательный. Курочкин, как командующий нижестоящего звена, именно ту самую директиву и выполнял - по выходу во "фланг и тыл" т.н. "полоцкой группировке" - немецким соединениям, действующим против Полоцкого выступа (22 армия Ершакова). Цель очевидна - расплющить противника танковым молотом на Полоцкой наковальне. Графически советский удар напоминал пожарный багор, где прямым острием являлся 5 мк (Сенно-Лепель-Докшицы), а крюком - 7 мк на участке Лепель-Кубличи. Мало того, к багру еще и пика прилагалась, которая должна была ударить на Толочин-Борисов. При этом удар двух мехкорпусов на Лепель приходится в правый фланг 3-й танковой группы (39 ак мот.) а выход 7-го мк в р-н Кубличи (резкий поворот почти на север) ни чем иным, кроме, как выходом в тыл, быть не мог, если бы случился.
p.s. Первыми ругать генералов принялись не историки, а генералы же - аж в далеком 42-м. Точнее, будущий маршал (Еременко) ругал маршала настоящего (Тимошенко) почем свет стоит: "Вот если бы я оставался комфронта и т.д." Причем, делал это в воспоминаниях, которые, оказывается, начал писать "не отходя от войны". Интересная штука: Тимошенко он обругал даже сильнее, чем Павлова. Надо ли говорить, что вся эта ругань (досталось также корпусному комиссару Сусайкову и генералу Ершакову) одного из любимцев Сталина была тут же засекречена? А при издании мемуаров "В начале войны" в 1965 г., естественно, в них не вошла.
