Печать

Пожалуйста, войдите или зарегистрируйтесь.
1 час 1 день 1 неделя 1 месяц Навсегда
Войти

[Sobkor]

Отсюда: http://voenspez.ru/index.php?topic=525.msg362517#msg362517

Вступление к статье для журнала "Пограничник", побочным эффектом которой, надеюсь, станет перевод неизбывной Кузнецовской полемики в цивилизованное русло. При этом, сам начальник 17-го КПО А.П. Кузнецов героем статьи не станет - ими будут его подчиненные. Вместе с тем, говоря о бое на окраине Бреста 22.06.41, невозможно никак не коснуться его фигуры и не затронуть непростых вопросов, связанных с управлением отрядом накануне и в первый день войны...

Ко Дню Памяти и Скорби. Полный авторский вариант очерка.

ОНИ СРАЖАЛИСЬ ЗА БРЕСТ. НЕИЗВЕСТНЫЙ БОЙ 17-ГО ПОГРАНОТРЯДА

Казалось бы, о подвиге пограничников в Бресте должно быть известно все. Многочисленной когортой исследователей героической обороны Брестской крепости, а вместе с ними и писателями, журналистами, кинематографистами, тема исхожена вдоль и поперек. Начиная с второй половины 50-х годов, когда ей начал заниматься писатель Сергей Смирнов, и заканчивая фильмом 2010 года «Брестская крепость» с актером Андреем Мерзликиным в яркой роли начальника 9-й погранзаставы 17-го Брестского Краснознамённого пограничного отряда войск НКВД СССР лейтенанта Андрея Кижеватова. Тем не менее, лишь совсем недавно был окончательно установлен еще один, весьма важный, но до сих пор не известный, эпизод участия пограничников в обороне Бреста 22 июня 1941 года – бой штаба отряда и приштабных подразделений с передовыми частями немецкой 45-й пехотной дивизии на восточной окраине города у Тришинского кладбища.
Надо сказать, что вокруг этого боя сразу же с новой силой разгорелся не затухающий в последние годы в исследовательской среде полемический пожар. Причиной тому - непосредственное участие в событиях 22-го июня в Бресте начальника 17-го погранотряда, на тот момент майора, Александра Петровича Кузнецова, чьи неоднозначные действия давно уже вызывают нешуточные споры историков погранвойск. От после-военных писем к нему прошедших войну бывших бойцов отряда веет теплотой, но находились и те, кто не мог простить ему, как начальнику, утрату Знамени отряда вместе с орденом Красного Знамени на нём, оставленных в штабе 22 июня. При этом немецкие источники не содержат никакой информации о том, что знамя досталось врагу в качестве трофея. В современное время, не подвергая сомнению всю последующую, несомненно, достойную военную биографию А.П. Кузнецова, связанную с охра-ной тыла Действующей Красной Армии, на историю со Знаменем указывают как на апофеоз развала управления отрядом, якобы, имевшего место еще до войны. Следует признать, что подобные жесткие оценки имеют под собой документальные основания. Так, например, историк спецслужб С.Л. Чекунов ссылается на хранящийся в Центральном архиве ФСБ РФ приказ НКВД СССР от 20 июня 1941 года за подписью заместителя наркома по войскам генерал-лейтенанта И.И. Масленникова, где, в частности, указано: «Начальника 17-го погранотряда майора т. Кузнецова А.П., как не справившегося с обязанностями командира-единоначальника – снять с должности и назначить на несамостоятельную работу.» Вместе с ним тем же приказом «за беспринципность в руководстве воспитательной работой и безынициативность» снимается с должности замполит батальонный комиссар Е.И. Ильин. Однако, в ход исполнения этого приказа вмешалась война. С должности Кузнецова никто не снял, хотя предпринималась безрезультатная попытка обратить внимание на его действия в роковой день самого И.В. Сталина. Не без влияния такого рода обстоятельств, после войны бывший начальник отряда оставался в тени своих героических подчиненных, самым известным из которых является А.М. Кижеватов. По прошествии времени фигура А.П. Кузнецова видится столь же противоречивой, сколь и трагической.
Своеобразным знаменателем разноречивым суждениям, среди которых особенно выделяется резко обвинительная позиция историка спецслужб Ю.П. Ржевцева и активная защита бывшего начальника погранзаставы «Кириллово», энтузиаста архивного поиска А.А. Слободянюка, может служить авторитетное взвешенное мнение известного историка погранвойск из Беларуси В.А. Тыльца. Не скрывая, что низкие оценки погранотряда по оперативно-служебной деятельности и боевой подготовке, а также дисциплинарные проблемы, не являлись перед войной чем-то из ряда вон выходящим, он подчеркивает, что с началом войны, в отличие от ситуации в РККА, это не обернулось для погранвойск катастрофой. Напротив, мы видим массу подлинно героических примеров действий застав отряда уже в первые часы и даже минуты. Характерно, что тогдашний командующий Западным фронтом Д.Г. Павлов в своем приказе погранвойскам НКВД Белорусской ССР от 29 июня 1941 года хватается за пограничников, как за палочку-выручалочку, не без оснований считая, что они смогут вывести из окружения высший комсостав Красной Армии.
Что касается А.П. Кузнецова, то складывается впечатление, будто всей своей оставшейся жизнью он нес крест того, что, возможно, не сделал или не сумел сделать до и после 22 июня. А не сумел он многое. Например, эвакуировать свою дочь Лору и сестру Зою, которых, к счастью, отыскал после войны. Сложно даже представить себе, насколько тяжело ему было встречаться с родственниками тех его подчиненных, чьи дети были расстреляны гитлеровцами. Известно, что вплоть до своей смерти в 1973 году, он проводил огромную работу по восстановлению служебно-боевого пути 17-го погранотряда. Выступал в СМИ, опубликовал воспоминания в книжном сборнике «Буг в огне», вел обширную переписку с ветеранами погранвойск, встречался со своими сослуживцами по 17-му погранотряду и школьниками. По его инициативе и при непосредственном участии в 1960-х годах на местах дислокации погранзастав были установлены мемориальные доски, увековечивающие подвиг пограничников в 41-м. Не приходится сомневаться, что результаты его деятельности на этом поприще в тогдашнем СССР были строго подцензурными. Только сейчас, с привлечением максимального количества материалов из российских и иностранных архивов, стала возможной детальная реконструкция того, как сражались пограничники за город Брест.
Штаб 17-го погранотряда находился в юго-западной, ближайшей к крепости, части Бреста в не сохранившемся до настоящего времени доме 77 по улице Карла Маркса. Еще до первых обрушившихся на Брест снарядов из-за диверсий практически прекратилась вся проводная связь штаба отряда с комендатурами и заставами. Сведения об участии штаба и приштабных подразделений в обороне Бреста, содержащиеся в Историческом формуляре 17-го погранотряда, почерпнуты не из документов, а из свидетельств очевидцев, и достаточно противоречивы. Так, например, раздел «Этапы строительства части» сообщает о том, что «штаб отряда с ротой связи (70 чел.) и комендантским взводом (30 чел.) 22.06.1941 г. в 7.00 отошел в г. Жабинка (в 36 км от Бреста) и в начале июля прибыл в г. Гомель.»
Но другой раздел того же формуляра, который называется «Участие в походах и боях», описывает события раннего утра 22 июня более подробно и совсем в другом ключе.
 «В 4.00 по городу был открыт сильный артиллерийский огонь. Особенно сосредоточенно он велся по районам дислокации воинских частей. Из города начался неорганизованный отход гарнизона и партийно-советского актива. В 8.00 город с разных сторон начали занимать пехота и танки противника. Штаб и личный состав приштабных подразделений отошли за город на северо-восточную окраину, где заняли оборону и более часа сдерживали наступающего противника, прикрывая отход гарнизона и граждан.
В этом бою отличились пулеметчик комендантского взвода Чупахин, который уничтожил более 60 гитлеровцев и командир взвода лейтенант Дуньшаков.
В дальнейшем приштабные подразделения отошли на старую границу, где вместе с частями Красной Армии на рубеже Тимковичи – Красная Слобода вели оборонительные бои».
На самом деле, как стало известно уже сейчас из немецких документов, первые полчаса артиллерийский огонь был сосредоточен на крепости и лишь затем перенесен на Брест. Поэтому, в известном смысле, начало войны для тех, кто встретил его в городе, было не таким ошеломительным, как для военнослужащих в крепостных казармах. Ошибается формуляр и говоря об отходе на северо-восточную окраину. Район Тришинского кладбища, где закрепились пограничники, находился строго на востоке, у шоссе, ведущего на Кобрин.
В тексте также упомянуты две фамилии пограничников комендантского взвода, но что о них известно? Виктор Тимофеевич Чупахин родился в 1918 г. Образование 4 класса. Призван в сентябре 1938 года Чистяковским ГВК Сталинской области. Ефрейтор, стрелок комендантского взвода 17-го пограничного отряда. Пропал без вести в начале августа 1941 года в Белоруссии. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26.08.1941 года награжден орденом Красного Знамени.
По-иному сложилась судьба его командира. Алексей Иванович Дуньшаков родился в 1916 г. Окончил 8 классов и пограничное училище. Лейтенант, командир комендантского взвода 17-го пограничного отряда. Под Брестом был ранен в руку. В мае 1943 г. в звании уже старшего лейтенанта служит в Сухумской дивизии внутренних войск НКВД СССР. Прошел всю войну, был награжден орденами и медалями. Встретил 40-летие Победы.
Конец спорам историков, был бой или нет, положило введение в научный оборот воспоминаний его участников из документальных фондов Центрального Пограничного музея ФСБ России. Свидетельствует техник-интендант 2 ранга, делопроизводитель финчасти 17-го Краснознаменного пограничного отряда Я.В. Картавых: «...Командир взвода лейтенант Дуньшаков занимал оборону: кладбище, Кобринское шоссе и мост через р. Мухавец. Задача – не пропустить противника до подхода частей РККА. Обо-роняться до последней капли крови.
В 6.20 или 7.00 показались первые мотоциклисты около 30 чел., на расстоянии 400-500 м, мы открыли огонь из винтовок и ручного пулемета, наводчиком которого был ефрейтор Чебурахин, перекрывший немцам движение вперед, но они, скрываясь за дома-ми открыли беспорядочный огонь из автоматов. Перестрелка велась около 30 минут. Посланный связной на КП вернулся обратно и доложил, что штаб отряда снялся до его прихода и где он разместился, ему неизвестно. Вскоре из частей РККА к нам просочился батальонный комиссар, фамилию которого я не знаю, посоветовал нам оставить кладбище и занять оборону на шоссе, в непосредственной близости у моста, что было немедленно сделано до 8.00. Затем отходили до 9.00 к одинокому форту в 300 м от окраины города. До 9.20 положили до роты пехоты немцев. В 23.00 прибыли в Ко-брин...».
Из этого фрагмента следует, что обороной руководил лейтенант Дуньшаков. Ефрейтор Чебурахин – это не иначе, как тот самый пулеметчик Чупахин, положивший до 60 гит-леровцев, о чем сказано в Историческом формуляре. Начальник отряда майор Кузнецов во время боя находился на командном пункте, расположенном на неизвестном рассто-янии от позиций приштабных подразделений на Тришинском кладбище. При этом Картавых подчеркивает, что КП снялся и отошел до того, как комендантский взвод вышел из боя.
Позиция у Тришина была выбрана начальником отряда и его штабом далеко не случайно. Наверняка, она была предусмотрена содержанием «красного пакета». У клад-бища сходился перекресток двух шоссе. Одно - из Бреста на восток, другое - из Южно-го военного городка на Жабинку, куда по схеме развертывания должна была выйти советская 22-я танковая дивизия. Рядом мосты через р. Мухавец – шоссейный «Вулька» и железнодорожный «Ковель». А дальше, в тылу позиции, у местечка Гузня – еще один шоссейный мост. И так как первых двух противник достиг уже в шесть утра, именно этим мостом, как последним шансом выйти в район сосредоточения, воспользовался командир танкистов генерал-майор В.П. Пуганов. Скорее всего, где-то недалеко, на перекрестке дорог, находился командный пункт Кузнецова.
Как следует из записей в Журнале боевых действий 45-й пехотной дивизии вермахта за 22.06.1941 г., «в 6.00. поступает сообщение, что 130-й пехотный полк в районе обоих мостов через Мухавец (непосредственно к востоку от Южного острова) занимает оборону подразделениями 1-го батальона, а 2-й батальон, наступая по направлению к следующим мостам, прошел железнодорожную насыпь».
Все мосты в немецком документе значатся именными. Первые два – «Гипп» и «Холм», а «следующие» – «Вулька» и «Ковель». Моста «Вулька» штурмовые группы лейтенан-тов Лера и Кремера достигли уже спустя 10 минут. А дальше произошло нечто, остановившее продвижение пехоты вермахта: солдаты 2-го батальона 130-го пехотного полка залегли в 200 м перед мостом «Вулька» ровно в семь часов. Полчаса спустя «130-й полк находится передовыми подразделениями в 250 м перед железнодорожным мостом «Ковель»» - мосты заняты, но где дальнейшее продвижение? Лишь в 9.15 командир полка сообщает о взятии в 8.30 высоты 140, расположенной в Тришине восточнее кладбища, на которой ранее мог находиться КП майора Кузнецова. Но к этому времени танки 22-й дивизии уже проследовали на Жабинку и пограничникам не было смысла прикрывать коммуникации.
Можно по праву гордиться пограничниками комендантского взвода – численно превосходящего врага не испугались, действовали мужественно и грамотно. Меняли позиции, отходили с боем. Правда, если верить воспоминаниям Я.В. Картавых, дельные советы им не всегда давали их прямые начальники. Те, которые должны не советы давать, а приказы отдавать.
Предвидя многочисленные вопросы, вроде: с боем на окраине – понятно, ну, а как же Брестская крепость? – приведу уникальные воспоминания ветерана-пограничника, майора в отставке Михаила Матвеевича Жукова. На 22 июня 1941 г. младший политрук Жуков - заместитель коменданта по политической части 3-й комендатуры 17-го пограничного отряда.
«В ночь с 21-го на 22 июня 1941 года я был ответственным дежурным по комендатуре. Примерно в 3.50 услышал гул самолетов и, так как уже светало, заметил их на сравнительно небольшой высоте над крепостью летящими группами в наш тыл. Я тут же сделал попытку по телефону и телеграфу доложить об этом в Брест оперативному дежурному штаба, но, увы, связь не работала. В тот же миг на крепость и штаб нашей комендатуры обрушился шквал артогня, стоял сплошной гул. Пытаясь выйти из дежурной комнаты в коридор, я оказался под завалом. Мои стоны и движения были замечены телефонистами. Они помогли мне освободиться, оказали первую помощь. Когда вал огня ушел от нас, мы осмотрели штаб и помещения 9-й заставы. Все оказалось разрушено и никого рядом не было. Пробираясь по территории складских помещений, мы пытались двигаться по направлению к Бресту, но при выходе из крепости были обстреляны об-ходящими ее немцами, а затем из церкви на подходе к городу.
После квалифицированно оказанной мне помощи, вместе с группой пограничников под командованием начальника отряда тов. Кузнецова, на окраине города я принял оборону. Вскоре, примерно через 30-40 минут, нас атаковали немцы. Дружным огнем было отбито несколько атак. Мимо двигалась танковая колонна, которая остановилась недалеко от нас. Мы обрадовались, рассчитывая на ее силу и мощь. Однако, после раз-говора тов. Кузнецова с возглавлявшим колонну генералом, было решено посадить всех раненых на танки. Я залез на танк генерала.
Примерно 15 км танковую колонну сопровождали немецкие самолеты, которые бес-прерывно обстреливали ее и бомбили. Танки заняли оборону у моста, на опушке леса. Вскоре подошли немецкие легкие танки – их хорошо потрепали наши танкисты…»
У этой статьи могут найтись оппоненты, которые, вполне, кстати, резонно заметят, что, мол, бой был скоротечен и больше напоминал перестрелку. Здесь надо отметить, что правилом хорошего, если не идеального, тона в современной историографии является учитывающая все факторы многополярность взглядов на предмет исследования, не исключающая оценок противоборствующей стороны. К таким факторам можно обоснованно отнести крепнущее с каждой минутой сопротивление в тылу пытавшейся с ходу смять пограничный заслон 5-й роты 2-го батальона 130-го полка 45-й пехотной дивизии вермахта. Первоначальный шок у блокированных в крепости советских бойцов и командиров прошел. Враг имел возможность почувствовать это на себе в полной мере уже с 8.15, когда был ранен командир 98-го артиллерийского полка полковник Велькер. Даже захватив высоту 140, противник усиливает последними резервами оборону 130-го пехотного полка, опасаясь оказаться между наковальней – Брестской крепостью – и теми частями которые пытаются остановить его продвижение на восток на окраине города. И как знать, не случись этого короткого боя с пограничниками, передовые немецкие подразделения, возможно, захватили бы и следующий мост через Мухавец, не дав танкистам 22-й дивизии сосредоточиться в Жабинке. А после – «хорошенько потрепать» танки противника, как образно выразился пограничник Жуков.

Роман Никитин, историк, журналист.
Схему подготовил и предоставил Владимир Тылец, историк погранвойск.

[Nick-69]

На подъеме - эксклюзивная тема войск ВОХР/ВНУС!
Именно 33-я отдельная бригада войск ВОХР, заняв Троицко-Печорск, завершила Гражданскую войну на Севере России.

http://voenspez.ru/index.php?topic=68577.msg362697#msg362697

РГВА, ф. 16776, оп. 1, д. 96, л. 4
"33-я отдельная бригада войск ВОХР. Оперсводки об обнаружению (так в тексте) противника". Январь-апрель 1920 г.

В Административно-строевое управление
Главного управления войск ВОХР
гор. Москва

При сем препровождаются сведения по форме № 1 по состоянию к 1-му апреля 1920 года о состоянии штаба бригады, 184, 132 и 22 отд. стр. батальонов, Кунгурской, Оханской, Осинской и Чердынской отд. стр. рот.
133-й батальон, Усольская и Чусовская отд. стр. роты сведений не предоставили, по получению таковых будут высланы дополнительно.

Приложение: упомянутые (не выявлено)

Нач. штаба:
Делопроизводитель:

[Sobkor]

Отсюда: http://voenspez.ru/index.php?topic=70148.20

Многоуважаемый Роман Никитин, Вы есть автор, за Вами соответственно и генеральное решение! Я же всегда и неизменно за авторский эксклюзив!

Итак. Актуальная оценка. Представительство ЦАМО в сборнике могло быть и более полным (это мягко говоря). Документы, представленные УРАФ ФСБ РФ, восполнили пробел, связанный с тем, что советские части пленили уже фактически разоруженных власовцев, готовых к переходу на сторону союзников, согласно достигнутым договоренностям. При этом американцы, верные букве и духу Ялтинской конференции, не давали Власову НИКАКИХ политических гарантий. Какие обещания дали ему советские военачальники Мищенко и Фоминых, мы, увы, не знаем. Как и деталей их переговоров с изменником. Но Власов напоследок гарантировал своей армии (дивизии) то, что он гарантировал.
А теперь общая оценка.
На правах журналистского материала.

СЛОВО И ДЕЛО

Далеко не всякая книга заслуживает вступительного слова. Особенно, если содержанием работы являются материалы архивных дел.
Именно такое впечатление складывается при знакомстве с недавно выпущенным «Политической энциклопедией» увесистым двухтомником (а, фактически - трехтомником, ибо том второй - в двух книгах) «ГЕНЕРАЛ ВЛАСОВ: ИСТОРИЯ ПРЕДАТЕЛЬСТВА» под редакцией руководителя Федерального архивного агентства А.Н. Артизова. Его перу и принадлежит предисловие, портящее весь исследовательский праздник введения в оборот документов, и поныне хранящихся за семью печатями. Причины тому две. Одна – не научный, а, явно, контрпропагандистский, полемический, посыл предисловия. Упрекая независимых исследователей в ангажированности и провласовском подходе (мы, мол, сдуру себе на головы в свое время к документам вас допустили, а вы нам…) их ведомственные оппоненты в своем вступительном слове демонстрируют ровно то же самое с обратным знаком. Даже в заголовок сборника умудрились вставить фразу «история предательства». Те любители истории, кто учился в советской средней школе, возможно, помнят эти слова учителя, сказанные в сентябре пятиклассникам: «Друзья, в 4-м классе у нас были «Рассказы по истории», а сама история начинается в пятом». Вот и мне показалось, что за школяров нас держат господа-товарищи хорошие. На обложке первого тома вверху слева указание на то, что сам Власов – нацистский проект, и ни слова о том, ради чего все, собственно, затевалось – о документах. Указание на следственное дело присутствует лишь на обложках книг второго тома, «чекистской» части проекта (разумеется, книжного).
Другая причина, подпортившая праздник, вот этот перл уже на первой странице предисловия:
"Центральной фигурой коллаборантского движения в Советском Союзе был генерал Андрей Власов. Своеобразным признанием этого факта стала емкая народная характеристика "власовцы" для пособников фашистов, даже если они не были ЧЛЕНАМИ... РОА". © А.Н. Артизов.
Вот уж никогда не думал, что в армии служат не военнослужащие, а члены – словно в каком-нибудь Политбюро. Видимо, для автора этих строк РОА – это какая-то гражданская армия. Строго говоря, копирайт я был должен поставить двойной, т.к. соавтор, все же, имеется - С.В. Кудряшов. Но, во-первых, принципиально это ничего не меняет. Концептуально было бы интереснее вместо существующего монолитного общего предисловия двух авторов поместить куда большее по числу страниц составное, где имели бы возможность дать свои оценки представители всех архивов, предоставивших для публикации материалы своих фондов. А, во-вторых, предисловия к подобным изданиями, подписанные статусными именами, на самом деле, как правило, фактически имперсональны.
Справедливости ради, есть в сборнике и более квалифицированная преамбула. Это предисловие к 1-й книге 2-го тома издания, к его наиболее интригующей части - документам архивно-следственного дела. Одним из его авторов указан начальник Управления регистрации и архивных фондов (УРАФ) ФСБ России, генерал-лейтенант В.С. Христофоров. На 6-ти страницах он и его соавтор Т.В. Царевская-Дякина не растекаясь мыслию по полемическому древу, приводят массу конкретики, например такого плана: «В отличие от обычного порядка, архивное следственное дело № Н-18766 имеет дубликат в двух экземплярах. Данное обстоятельство объясняется, видимо, тем, что первоначально предполагалось провести открытый судебный процесс.., но затем от этого решения отказались. Кроме того, в ходе следствия копии протоколов некоторых допросов обвиняемых по делу лиц направлялись лично Сталину и другим руководителям». (Кстати, литера «Н» перед номером дела указывает на то, что его фигуранты НЕ были реабилитированы.) При этом достойно сожаления не только отсутствие каких-либо комментариев мотивации отказа от открытого процесса, но и самого документа, в какой-либо форме проливающего на это свет. Полагая, что для чекистских историков планка стоит априори выше Интернета, был весьма разочарован. Из Википедии со ссылкой на: http://www.bbc.com/russian/international/2015/05/150429_prague_1945_liberation
«Изначально планировался публичный процесс в московском Доме Союзов. Но министр госбезопасности В. С. Абакумов и председатель Военной коллегии Верховного суда В. В. Ульрих обратились к Сталину с просьбой заслушать дело в закрытом судебном заседании «в связи с возможностью изложения подсудимыми на открытом процессе антисоветских взглядов, которые объективно могут совпадать с настроениями определенной части населения»».
В тех докладах за подписью Абакумова, что я увидел в сборнике, он не приводит какого-либо обоснования изменения открытого характера процесса на закрытый. Да и, к слову сказать, «открытым» этот процесс, если бы он состоялся, можно было бы считать лишь условно. Ведь на него предполагалось приглашать публику (в основном, офицеров) исключительно по спискам.
На мой взгляд, о столь сложной вещи, как советский коллаборационизм в столь упрощенно-контрпропагадистском ключе (пусть и полемическом) рассуждать нельзя. К тому же власовщина - коллаборационизм довольно простой. Попробовали бы про Локотскую республику, при характеристике которой в научных комментариях к документам почему-то сразу следует переход к «проекту СС» Каминскому и лишь вскользь упоминается Воскобойник.   
И самое главное. ЦИФРА перешедших на сторону противника - где у составителей общая цифра? Может быть, они полагают 1,5 млн. граждан СССР, участвовавших в антисоветских вооруженных формированиях на стороне Германии, величиной настолько общеизвестной, что и в приведении она не нуждается? Вряд ли. Любая статистика подразумевает обоснование. А оно неизбежно приведет исследователя к причинам, коренящимся в известных особенностях политического режима рябого и усатого экспроприатора. В этой связи, вероятно, ответ на публикацию историка Кирилла Александрова, с которым заочно полемизируют составители, является лишь вопросом времени. Наверняка напомнит им о том, о чем они забыли. Хотя, трудновато ему, конечно, придется. Впрочем, как любому стоящему на демократических позициях историку в попытках оправдания "черной сотни". Да, именно таковы были власовцы, "подписавшиеся" под все гитлеровские расовые теории. Кроме одного пункта - очень обижались, когда их именовали "недочеловеками". А по поводу "еврейского вопроса" не было у них с бесноватым никаких разногласий.
Из доклада В.Ф. Малышкина "Задачи русского освободительного движения", сделанного им 12.04.1943 г. на Первой конференции военнопленных командиров и бойцов Красной армии, ставших в ряды Русского освободительного движения:
"<Большевизм > доказал, что ему не важны интересы народа, что он действует в интересах жидовства и кучки людей, мечтающих за счет крови русского народа захватить господство во всем мире. Большевизм и сам Сталин были виновниками ужасной войны. Русский народ оказался втянутым в эту войну за совершенно чуждые ему интересы, за интересы англо-американских капиталистов, с которыми Сталин заключил кабальные договоры."
Как видим, бывший начштаба 19-й "лукинской" армии Малышкин - тот еще "политолог", хотя фраза по поводу Сталина-виновника звучит интересно. А вот его отсылка к позиции самого Власова по национальному вопросу:
"Национальная свобода для всех народов, кроме еврейского, вплоть до самоопределения, вплоть до отделения."
Пусть Кирилл Александров и считается апологетом РОА и КОНР, но исследователь он, близкий к гениальности. Не случайно, Христофоров в своем предисловии ссылается на его справочник. А вот Артизов в своем пытается поймать Александрова на незнании уж-жасно важных деталей. Например, сколько времени длилось чаепитие Гиммлера и Власова. Мне кажется особенно циничным одним историкам козырять перед другими документами, к которыми у их оппонентов, возможно, даже нет допуска. Хотя на фотовкладке в сборник на некоторых из них отчетливо виден штамп «рассекречено». Я решил провести эксперимент и, воспользовавшись приведенными архивными реквизитами, заказать в ЦА МО, например, одно дело из фонда 25-го танкового корпуса, чья бригада, как известно, пленила Власова. «Можете даже не рассчитывать» - таков был ответ на мое требование. Как пояснил мне один из старожилов читального зала архива, пожелавший остаться неназванным, «эти люди очень сожалеют, что, в свое время, архивы были более открыты для частных исследователей, которые много чего обнародовали. Да и издательства меньше работали с оглядкой «как бы чего не вышло». Например, «Терра» выпустила сборник, где есть документ за подписью командира той самой 162 тбр 25 тк полковника Мищенко, где он утверждает, что приказ о переходе частей РОА на сторону Красной армии был отдан Власовым именно под его нажимом. В «Истории предательства» данный документ, почему-то, не приводится.
Работа нынешней Комиссия по рассекречиванию может иметь и характер, обратный ее названию. Но даже когда гриф снимается, соблюдается принцип: ничего, что потенциально могло бы привести независимого исследователя к пониманию целостной картины того или иного явления».
Если все сказанное этим исследователем правда, то можно считать увесистые книжные кирпичи архивных документов не чем иным, как кирпичами фундамента для памятника этой самой комиссии.

Завершая общую оценку публикации, нельзя не коснуться научных комментариев. Из их множества выделю один (надеюсь, его автор не М. Мельтюхов, чья фамилия указана в числе прочих). «Заградительные отряды… созданы в стрелковых дивизиях на основании директивы Ставки ВГК № 001919 от 12 сентября 1941 г. [Русский архив: Великая Отечественная. Т. 16 (5-1). С. 180]…» На самом деле, не все так просто с заградотрядами, как считает комментатор. Приведу лишь один документ. Датирован двенадцатым числом. Только вот не сентябрем, а июлем:

КОМАНДИРУ 14 ТД                                                          В. срочно

Командир корпуса приказал:

Немедленно выделить одну роту из 14 мсп и выдвинуть ее на шоссе Витебск-Рудня как заградительный отряд с задачей: задерживать всех одиночно следующих бойцов и младших командиров, и мелкие группы, следующие неорганизованным порядком, и направлять их в направлении Витебск в распоряжение командира 220 сд.
Время выступления роты донести


Начальник штаба 7 мк
Полковник                                                             /Малинин/

1.00 12.7.41

(ЦАМО, ф. 3014, оп. 1, д. 3, лл. 69, 69 об.)
   
В целом, трудно удержаться от вывода, что правильная метода составления общей преамбулы принесена в жертву пафосу официоза, а объективный анализ подменяется полемическим посылом и, отсюда, предвзятостью. Судите сами. Много боевых документов в первом томе, но их квалифицированного разбора в предисловии НЕТ. Да и вообще, странно обходиться без комментариев представителей соответствующих архивов (АП РФ, ЦА ФСБ, ЦА МО, РГВА, РГАСПИ, ГАРФ, НА РБ, NARA, BA-MA, BA и др.), чьи материалы использованы в публикации. Это раз. Всячески педалируется попытка Ставки и Сталина найти и вывезти генерала силами партизанского движения. Только вот датируются эти попытки, практически, датой пленения Власова. Два. Фактическое состояние 2-й ударной армии (по сути, на 20.06.1942 г. – менее стрелкового корпуса голодного и отчасти деморализованного личного состава), отраженное в документах, во внимание не принимается (зачем их тогда столько приведено?), а ключевой - докладная записка начальника Особого отдела Волховского фронта на имя зам. наркома внутренних дел Абакумова, где ответственность за катастрофу 2-й ударной армии прямо возлагается на комфронтом Хозина, в предисловии не упомянут. Три. Напрочь отсутствуют даже намеки на связь советского коллаборационизма с политико-социальной сферой, не говоря уже о попытках анализа. Лейтмотив, хоть и облечен в форму риторического вопроса, но предельно прост: почему, если во Франции Петэн считается изменником, то у нас эти – борцами с режимом?
И, наконец, пять. Госдеп США (тот еще) присутствует уже на второй странице как работодатель тех, кто избежал плена или выдачи.
В отличие от Александрова, я не ищу оправданий Власову и власовцам. В представленной подборке документов они выглядят действительно жалко. Идейные зерна в протоколах можно сосчитать по пальцам - на солидарную идеологическую позицию на процессе не тянет. (Тогда чего же так испугались Абакумов со Сталиным, сделав закрытым судебный процесс?)
Так что, кому повезло стать обладателем трехтомника – несмотря на архивный «интернационал», вместо шведского стола наслаждайтесь пока порционными блюдами отечественной кухни в виде неизвестных документов (а сколько есть еще неизвестнее?) и фото, например, из следственных дел. А для полемики, пронизывающей старт вступления к публикации, будет еще время на финише. Когда, надеюсь, полнота объема возобладает над тенденцией.

Роман Никитин

[Nick-69]

Поздравляю всех наших дорогих пользователей с заново восстановленной владельцем сервера главной страницей Форума! В настоящий момент им интенсивно ведутся «ремонтно-восстановительные работы» на «движке».

Ура! Свершилось! Бачу - усе по ранжиру!
Ну, тримайтеся, конкуренты!

[Sobkor]

Отсюда: http://voenspez.ru/index.php?topic=68262.40

В тексте использовано одно старорусское, вернее, даже древнерусское слово – «изъезд». И одно, употребляемое до революции (как сейчас, не знаю) в церковно-монастырской терминологии – слово «насельник» во множественном числе.
Насельник насе́льник I м. Житель какой-либо местности, населенного пункта, помещения (в исторических описаниях).
II м.
Монах или послушник, постоянно живущий в монастыре и подчиняющийся его уставу.
Толковый словарь Ефремовой. Т. Ф. Ефремова. 2000.

КОНВОЙНЫЕ НАСЕЛЬНИКИ УЛЬЯНОВСКОГО МОНАСТЫРЯ
Зырянская конвойная команда изгнала монахов, но кормила детей

В преддверии 100-летия со дня Октябрьской революции историк из Сыктывкара, ветеран местного гарнизона внутренних дел, известный в республике поисковик Александр Москвин и московский историк и журналист Роман Никитин, давно проявляющий интерес к теме Гражданской войны на Севере, решили запустить интересный архивный проект федерального масштаба. Суть его проста и заключается в выявлении и введении в научный оборот новых, ранее не известных документальных источников, отражающих становление советской власти в Коми-крае и последующие коллизии национальной трагедии – Гражданской войны. Избранные исследователями темы сложно назвать исхоженными. Конвоирование заключенных – одна из них. Тем не менее, уже сейчас к обнаруженному в Национальном архиве Республики Коми материалу проявила интерес столичная телестудия МВД, сочтя его уникальным. Тем более, что свои находки историки облекают в популярную форму увлекательного исторического очерка.
В июне 1923 года окрест Ульяновского Троице-Стефановского монастыря воцарилась непривычная крестьянскому уху тишина. В урочное время перестали созывать народ на церковную службу колокола местной звонницы, с высоты которой вся округа просматривалась на много верст. При приближении к монастырю жители Усть-Кулома и близлежащих деревень замечали, что изменился и внешней вид колокольни. Уже не крест золотился на ее куполе, а алело красное полотнище революции. Легки на помине оказались и ее посланцы – теперь уже не изъездом, карательной экспедицией, как Мориц Мандельбаум, а, как казалось тогда, навсегда. Еще 23 января 1918 года вышел декрет СНК об отделении Церкви от государства. Но отделение отнюдь не означало ограждения церковного имущества от посягательств со стороны этого самого государства. Уже 26 августа 1918 года в ответе Усть-Сысольского уездного военного комиссариата в адрес вышестоящего Вологодского губернского о судьбе здания Духовного училища сообщается, что в данном здании, помимо уездного военкомата, размещаются также местный отряд Красной Армии и конвойная команда. Но новому государству этого показалось мало, и в мае 1923 года исполком автономной области Коми решил закрыть церкви. Взамен привычных монахов, монастырские стены увидели новых «насельников». Ими стали Усть-Куломская и Усть-Вымская уездные конвойные команды. Обе они входили в Усть-Сысольскую, каковая и стала родоначальницей Зырянской конвойной команды (впоследствии 71-й отдельной роты конвойной стражи СССР), уже в оригинальных документах сокращенной до аббревиатуры ЗКК, чем воспользуемся далее и мы. Сформировали ее 3 июля 1918 года как конвойную команду Отряда Красной Армии Усть-Сысольского уездного военного комиссариата Вологодского губернского военного комиссариата и прикомандировали к местной Отдельной караульной роте. История сохранила имена первых советских конвоиров Коми. (Советских – потому что была и «старорежимная» конвойная команда того же названия – Усть-Сысольская, сформированная еще в 1886 году в составе 18-й Ярославской местной бригады Российской императорской армии.) Ими были красноармейцы Степан Лыткин, Василий и Александр Налимовы, Петр Худяков, Егор Худяев. В денежном ящике Усть-Сысольского уездного военкомата на 1 января 1919 года находились документы, по которым можно судить, что Усть-Сысольская конвойная команда старой Русской армии существовала до апреля 1918 года. 20 марта 1918 года начальник Учетного отдела Воинского начальника Усть-Сысольского уезда получил жалованье для солдат местной конвойной и караульной команд. Вооружены конвоиры были винтовками Бердана, которым суждено будет послужить и в революцию, и в Гражданскую. Во всяком случае, винтовки именно этой системы прослеживаются на вооружении ЗКК в первые мирные годы.
На 1 января 1923 года в Зырянской конвойной команде числилось 47 военнослужащих – в основном, неграмотных русских мужиков и зырян, меж которыми затесались два украинца, татарин и поляк, который был, возможно, самым грамотным из всей, крестьянской, в основном, массы. Наверняка кто-то из них тайком крестился на не сбитые пока кресты церквей да молился втихомолочку. Но служили они уже другому богу, вернее, богине, по имени Пролетарская революция. Кстати пролетариев из 47-ми было всего четыре, еще двое значатся как «прочие» – не крестьяне, не рабочие.
Неграмотных военнослужащих команды пытались учить грамотные – «чему-нибудь и как-нибудь» – главное, чтобы политически правильно согласно приказу: «Школьно-политические занятия и политчтения, предусмотренные приказом № 212 с.г., ведутся с личным составом по плану войск ОГПУ». Но упорства им было не занимать, в помощь чему оказалась библиотека, где имелось 1437 книг. Она была у ЗКК одна на двоих с 22-м Зырянским кавалерийской дивизионом. В архивных документах приводятся имена подвижников ликбеза, правда, в их настроении, если верить политдонесениям, было как-то маловато комсомольско-партийного задора: «Отмечается подавленное состояние из-за службы (демомобилизационное настроение) у учителя Яборова и у групповода Изъюрова». Как было принято в те суровые годы, подобные вопросы решались по-революционному радикально, но уже, или пока – без перегибов. Так, например, из Ижемской уездной команды был уволен учитель команды Семен Пучков «из-за непригодности и за отсутствием инициативы».
Сформировавший переданную позднее ГПУ конвойную команду областной военный комиссариат по части грамотности был ей под стать. Вторым листом одного из дел Национального архива Республики Коми подшита просьба к ее начальнику о выделении «леворвера» для дежурных по облвоенкомату. Сапожником без сапог оказался военкомат, да и только!
На Севере, как и во всей России, словом тогда был револьвер. А как его, это слово, правильно написать – это уже дело десятое. Еще долго предстояло залечивать русскому Северу кровоточившие раны Гражданской войны, которая была там особенно жестокой. Люди ничего не стоили – не то что слова. У кого хлеб, за того и народ. Пока воевали, белые еще как-то кормили. А коммунист-интернационалист Мориц Мандельбаум сразу сказал, мол, Печора слишком контрреволюционна, чтобы есть хлеб. Но не стало белых, а голод никуда не делся. Даже организацию пришлось создать специальную для ликвидации его последствий – Последгол. Туда сдавались отчисления в добровольном порядке. Из документов ЗКК видно, что ее помощь голодающим была, как сейчас говорят, адресной. Адресат – Усть-Сысольский детский дом.
Сами бойцы жили в четырехкомнатной казарме при Усть-Сысольском исправительном доме неказисто, одно хорошо – не в тесноте. На 31-го военнослужащего – тридцать койко-мест. Освещение керосиновое, смена постельного белья два раза в месяц, баня не всякую неделю. Обмундированием были обеспечены все, но – второсрочным, поношенным. В общем, жили, наверное, как те же детдомовцы, которых подкармливали, разве чуть посытнее.
Праздники в служебной рутине выдавались редко и готовились к ним загодя. Главным был, конечно же, день Великой Октябрьской Социалистической революции. В одном из архивных дел сохранился приказ о проведении, возможно, одного из первых или даже самого первого военного парада в Сыктывкаре в день 7-го ноября 1922 года. Вместе с ЧОНом и другими частями Усть-Сысольского гарнизона в нем должна была принимать участие в караульной форме одежды и Зырянская конвойная команда.
Поутру седьмого ноября 1922 года выстроившаяся для парада колонна конвоиров являла собой пестрое зрелище. Бойцы, обмундированные по «форме номер восемь – что нам дали, то и носим» по команде взяли на плечо винтовки трех различных зарубежных систем – Бердана, Гра и Витери. Кроме винтовок за командой числилось еще 13 револьверов - по большей части системы Смит-и-Вессон, к которым хронически и отчаянно недоставало патронов. Так что, случись большой побег или восстание, трудно сказать, как бы обернулось дело. Но даже для парада оружия на всех не хватило, так что, скорее всего, перед трибуной прошла сводная «длинноствольная» группа.
Накануне, 21 октября, областной военный комиссар Елькин приказом обязал начальника Зырянской конвойной команды «всех красноармейцев и военнослужащих, не принявших Красной присяги, подвергнуть таковой в двухнедельный срок...» Удивительно, но речь в приказе идет словно о какой-нибудь принудительной экзекуции, а не о долгожданном и торжественном моменте. Как было принято говорить в те годы «перековки», видимо, довольно сыра еще была классовая сознательность личного состава команды.
В 1924 году, как и в предыдущем, всего по списку в ЗКК значилось 47 военнослужащих. Из них среднего комсостава – один (начальник команды), политсостава – три (военком, учитель, групповод), младших командиров – три (один средний инструктор, два младших инструктора), красноармейцев – 39, и в их числе переписчик, каптенармус, сапожник и повозочный. Помимо исправительного дома Усть-Сысольска обслуживали Ижемский и Ульяновский в бывшем монастыре. Возникшие еще при «старом режиме» исправительные дома стали при большевиках называться исправительно-трудовыми. Именно домами, а не тюрьмами. В тюрьме нет культпросвета и отпуск оттуда невозможен, а из исправдома, при определенных условиях, он полагался. Именно там содержалось большинство заключенных до 1933 года. Враги новой власти и опасные уголовные преступники находились отдельно в строгой изоляции. А из исправдома в случае примерного поведения могли перевести в переходный исправительно-трудовой дом или колонию. Но трудиться были обязаны все и везде. О самих обитателях исправдомов – контингенте Зырянской конвойной команды – мало что известно. Так, например, в справке за подписью Усть-Вымского военкома есть сведения о том, что «1 сентября 1922 года в Косланской волости (Удора) задержаны двое граждан той волости, скрывающихся с 1920 года с момента ликвидации Удорского фронта». В целом по области не отмечается какого-либо разгула бандитизма. В другой справке, подписанной заместителем начальника Комиоблотдела ГПУ Распутиным в декабре 1922 года, говорится о том, что «в области бандитизм отсутствует, в некоторых уездах были небольшие партии дезертиров, которые занимались грабежами, но они частью переловлены, а частью сами разбрелись».
К сожалению, сведения о самой конвойной службе приходилось собирать по крупицам – на удивление скупы на такие детали оказались архивные документы. Наконец, в одном из политдонесений за 1925 год сообщается, что «нагрузка на красноармейцев была за эту зиму чрезмерна: через сутки в 900 верст пешим трактом при сопровождении арестованных. При усиленной этой нагрузке совершенно нет возможности правильно поставить политработу...» Из других документов усматривается попытка анализа ситуации с целью каким-то образом совместить службу, военную и политическую учебу. Выясняется, что самым проблемным действительно было время после закрытия навигации по рекам. Зимой в постоянных командировках находилось до 100 % личного состава, в то время, как с открытием навигации – менее тридцати. И тем не менее, к своему собственному удивлению, военком ЗКК Грицко констатирует удовлетворительные результаты поверки подготовки и знаний: «Команды и приказания исполняются быстро и правильно, в строю полный порядок... На задаваемые вопросы красноармейцы отвечают уверенно. Винтовки содержатся в должной чистоте».
Несколько сохранившихся в архивном деле листов, подписанных военным комиссаром Зырянской конвойной команды Василием Алексеевичем Грицко, безусловно, придают личностный окрас сухим строкам приказов, отчётов и донесений, составляющих основной массив фонда ЗКК. В них – маленькая история о том, как питерский интеллигент, студент Грицко, через армейскую службу в Революцию подался да военкомом конвойной команды стал. Грамотный был молодой человек, хоть институт так и не окончил. Наверное, самый образованный во всей части. И вдобавок, вежливый – по крайней мере, по отношению к своим бывшим преподавателям. На раздолбанной к концу 1925-го пишущей машинке, еще год назад вполне сносно печатавшей его проникновенные письма в редакцию газеты «Красный конвоир» (была и такая) он составляет прошение своим бывшим преподавателям из Института народного образования. В нем несостоявшийся педагог Грицко во вполне себе «старорежимном» стиле «покорнейше» просит выслать ему справку о пребывании в стенах этого учебного заведения. Ответа на сие прошение в деле найти, увы, не удалось. Да и когда он держал его, этот экзамен, о котором напоминает своим наставникам? То было в прежней жизни, им же и разрушенной: «до основанья, а затем…» А затем – если вдуматься, хотел Грицко стать учителем, и ведь стал им. Ведь чем комиссар не педагог? И даже больше!

Александр МОСКВИН
Роман НИКИТИН.

Лейтмотив, думаю, понятен даже многочисленным носителям дуалистического сознания – «хорошо-плохо». Баланс правды найден уже в подзаголовке. Действительно, команда эта поругала святыни, но кормила детей. В тексте нет ничего, что не было бы подтверждено документально (кроме художественных вставок). И лишнего ничего тоже нет, хотя такие авторитетные авторы, как Ю.П. Ржевцев, несколько удивились тому, что путь берданок раскрыт слабо. Да, винтовками системы Бердана была вооружена карательная экспедиция Мандельбаума. Но оружие ей было передано Усть-Сысольским уездвоенкоматом, а не командой непосредственно.
Теперь о художественном. С этой, прикладной, точки зрения, материал не менее важен (во всяком случае, для его автора), чем с фактологической. Автор решал следующие задачи:
1. Насколько можно из «мертвого», нединамичного материала, лишенного какой-либо героики, сделать художественный текст, который было бы интересно читать неспециалисту в данной узкой теме.
2. Как передать дух той эпохи. При этом автор сознательно ориентировался на «Окаянные дни» Бунина, тем более, что документальный материал давал ему богатую пищу для этого в плане мужицкой дремучести и сиволапости наших предков-крестьянушек. Да, именно наших. Ведь и автор тоже – крестьянский внук, а отнюдь не интеллигент в пятом поколении. И отдает себе отчет, что без советской власти судьба его сложилась бы, наверняка, как-то иначе. Мог бы, например, вообще не родиться на свет.
3. Финал – маленькая история интеллигента в Революцию. Очень тонкий психологический момент. Комиссар, вершитель судеб, а за «бумажку» по-«старорежимному»прогибается перед людьми, которых, возможно, и след уже простыл – ведь сам он немало поспособствовал тому, чтобы «отречься от старого мира». А может, и вправду, интеллигент до мозга костей, идейный просто. Тогда его фигура лишь красит Конвойную стражу Республики.

Искренне поздравляю экспертов нашего уважаемого Форума в лице Александра Вячеславовича Москвина и Романа Михайловича Никитина со свежей публикацией в общественно-политической газете Республики Коми «Знамя Севера»! На 10-й странице номера «89» от 12 ноября 2015 года целой полосой (!) размещён их совместный очерк о Зырянской конвойной команде. Вот он настоящий уровень историков спецслужб!
Электронная версия здесь: http://www.kzsrk.ru/content/news/7651/89_12-11-15_%D0%A7%D0%A2.pdf

[Sobkor]

От одного из авторитетнейших в России историков спецслужб, руководителя Интернет-портала Чекист.ру Николая Сергеевича Кирмель, с которым нас не так давно заочно познакомили и сделали партнёрами должностные лица ГРУ:
- Здравствуйте, Юрий Петрович!
Огромное Вам спасибо за ссылки на материалы к Дню военного разведчика. Все они размещены http://www.chekist.ru и вызвали интерес у посетителей нашего сайта. С уважением, Н.С. Кирмель.

Подробнее здесь:
http://www.chekist.ru/article/4773
http://www.chekist.ru/article/4774
http://www.chekist.ru/article/4775

Мне также рекомендовали сайт Николая Сергеевича и его самого как специалиста по Белой контрразведке. Где? Естественно, в контрразведке.

[Sobkor]

Отсюда: http://voenspez.ru/index.php?topic=62289.160

Подмосковная Кубинка, Бронетанковый музей, 29.11.2015 г.
Очень выборочно, потому что, во-первых, не в первый раз там, а, во-вторых, просто холодно – ангары, как известно всем, побывавшим в музее зимой, не отапливаются нигде, кроме, как в обогревательном пункте с полевой кухней – внутри одного из них. Зато некоторые фото получились несколько сюрреалистичными.

Польская танкетка TKS тоже экспонируется отдельно. Правда, не в витрине, а на постаменте. Попытался снять шильду крупным планом:

Плакетка завода PZInż, где, между прочим, размещалась Экспериментальная мастерская польской бронетехники.

[Sobkor]

Отсюда от нашего многоуважаемого эксперта Р.М. Никитина: http://voenspez.ru/index.php?topic=72174.msg372120#new
- 2 января 2016 года побывал там – в нынешнем Свято-Екатерининском мужском монастыре. И хоть его насельниками (на мой взгляд, непрозорливо) стерто из памяти почти все, что напоминало бы об этом месте, как о юдоли скорби, о самой страшной сталинской тюрьме, само оно, место производит впечатление, скорее, не издревле намоленного, а доселе НКВД-шного. Вернее, МВД-шного, ведь именно этому ведомству до 1989 года принадлежала территория монастыря. И даже сейчас, подъезд к монастырю со стороны пл. Расторгуево возможен лишь мимо «ежей» основательного, со светофором, КПП Государственного образовательного учреждения «Учебный центр имени героя России майора милиции В.А. Тинькова Главного управления внутренних дел по Московской области». (С именем Валерия Анатольевича Тинькова в городе Видное связано многое: https://видновский-край.рф/wiki/t/160/)
Но сегодня нам – не в современность, а в историю. Учебно-полицейский центр и его КПП остается слева. Впереди – монастырская надвратная колокольня:

Из разговоров служителей стало ясно, что между обителью и учебно-полицейским центром не существует никакого антагонизма. Наоборот, их отношения можно охарактеризовать как доброседские. Полицейские, а также члены их семей – нередкие гости в монастыре. Глядя на современное окружающее благолепие, можно, наконец, сказать, что мир и покой снизошел на этот небольшой четырехугольник земли, значительная часть советской истории которого была, в прямом смысле этого слова, пенитенциарной. При этом надо сказать, что Ежову с Берией не пришлось кардинально «перепрофилировать» пустынь. Незадолго до появления секретного объекта – мрачной Сухановки, эти стены уже видели взрослых уголовников и малолетних преступников. В ранние тридцатые там располагалась легкорежимное место заключения , именуемое в разных источниках тюрьмой. Однако условия нахождения там больше напоминали исправдом: «Режим тюрьмы был нестрогий. В здании Петропавловской церкви открыли клуб, где вечерами выступали приезжие артисты или проводились концерты художественной самодеятельности, а днем совершалось судебное действо: народный суд с привлечением общественности, в присутствии всех заключенных освобождал уголовников «под честное слово», брал их «на поруки». Преступники, выйдя на свободу, обычно принимались за старое. Вскоре в монастыре появилась еще колония малолетних преступников, при которой был создан сельскохозяйственный техникум».
Самое удивительное, что при этом продолжала действовать монастырская надвратная церковь: «При церкви были оставлены игумен Пантелеимон и красностокская монахиня – старая, согнутая в три погибели одноглазая матушка, словно в укор новой жизни монастыря носившая светлое имя Вера». (Красностокский монастырь был эвакуирован сюда из-под Гродно еще в Первую Мировую.) В 1934 году матушка была убита сбежавшим уголовником прямо на колокольне, после чего последняя действующая церковь обители была закрыта. Позднее, уже в эпоху Объекта 110, замуровали и Святые врата – не для «врагов народа» парадный въезд, да и от чужих глаз подальше. Автозаки с различными «продуктовыми» надписями на бортах попадали на территорию тюрьмы через хозяйственные ворота восточной стены. Они сохранились и теперь выходят на Учебно-полицейский комплекс. На этом видео крупным планом примерно на 0:40: http://www.youtube.com/watch?v=txv583w5ECc Обращают на себя внимание две двери боковых пристроек караульных помещений, гаражи и несколько одноэтажных построек, о которых вспоминают немногие, прошедшие Сухановку и выжившие. Именно там находились темные и более узкие, чем в других тюрьмах, боксы, где новоприбывшего закрывали на целый день.
Уважаемый Юрий Петрович, перелопатив сайт обители http://www.ekaterinamon.ru/index.php3?id=7, обратил внимание на одну странную вещь: в тамошнем путеводителе указаны лишь двое врат. Первые – главные Северные, они же Святые, с надвратным храмом во имя святителя Димитрия Ростовского. Вторые – Южные, смотрящие Северным проем в проем. Но где же восточные, для нас самые интересные (ибо мы все же не историки Церкви, а спецслужб)? Те самые отлично сохранившиеся ворота, куда доставляли заключенных из других тюрем и обратный путь откуда очень часто был весьма короток - в соседнее Бутово или чуть подальше - в Коммунарку. Если внимательно присмотреться к картинке-путеводителю, то там на месте хоздвора почти сплошное темное пятно, да и не влез он в кадр целиком. А на титульном рисунке сайта... извольте:

Не впервой сталкиваюсь с замечаниями, что не склонны насельники педалировать чекистско-пенитенциарное прошлое монастыря. Подвалы засыпаны землей, забетонированы. Существующий музей мал и эксклюзивными экспонатами (вроде двери) не богат, правда, говорят, имеется кусок паркета из бывшего кабинета Берии. Не скрою, что и в обители мирское, журналистское, взыграло во мне (но только исторической правды ради!) и второе, что я сделал, после крестного знамения - обратился перед службой к первому же встреченному духовному лицу. Ответ был следующим: с индивидуальными посетителями сложно, а вот в составе организованных экскурсий – пожалуйста. У меня даже сложилось такое впечатление, что готовы открыть сию минуту, но не могут – служба начинается. Церковная, естественно.
В связи с вышесказанным у меня к Вам, уважаемый Юрий Петрович, только один вопрос. Можем ли мы поместить здесь стоп-кадр из Ю-Тьюбовского ролика на 0:40 - 0:45 по ссылке выше таким же макаром, как с Кузнецовым было? Только там те восточные ворота и есть. И еще на этой схеме проем справа имеется:

1. Церковь св. Екатерины 2. Братский корпус 3. Корпус настоятеля 4. Служебное здание 5. Надвратная колокольня 6. Просфорная 7. Хлебопекарня 8. Ограда с башнями. Отсюда: http://prison-life.ru/svjato-ekaterininskaja-pustyn

P.S. Посыпаю голову пеплом и каюсь. Но не из-за того, что в открытые (возможно, просто повезло сегодня) внутренние восточные ворота (есть там и такие) проник на этот самый хоздвор (там, кстати, расположен и музей). А в том, что ввиду нулевой музеефикации объекта не сразу сориентировался в этих двух воротах и не сделал нужное фото.

[Sobkor]

Отсюда: http://voenspez.ru/index.php?topic=73762.0

Маэстро Лев Николаевич Венедиктов.

От хормейстера Нацоперы Украины Анатолия Леонидовича Семенчука:
- «Лев Венедиктов – корифей хорового искусства» – фильм известного режиссера Жанны творчестве дирижера- хормейстера Льва Венедиктова был показан 19 октября 2015 года по телеканалу «Культура» украинского телевидению: https://youtu.be/juPCDyLj2F0
Напомню, что Лев Николаевич Венедиктов – советский и украинский хоровой дирижёр, народный артист СССР, член-корреспондент АМУ; главный хормейстер Национального академического театра оперы и балета Украины имени Т. Г. Шевченко, Герой Украины.
Родился 6 октября 1924 года в Тамбове в интеллигентной семье регента Николая Яковлевича Венедиктова, хормейстера Мариинского театра и Веры Александровны Венедиктовой. В 1953-1991 гг. состоял членом КПСС.
Начальное музыкальное образование получил в Борисоглебской музыкальной школе, позже закончил Киевскую государственную консерваторию.
Фронтовик: Победу над фашизмом приближал в рядах личного состава одного из военных ансамблей.
В 1947-1953 гг. – дирижёр ансамбля песни и танца Северо-Кавказского военного округа.
С 23 февраля 1953 года года работал в Киевском оперном театре:
- в 1953−1967 гг. – хормейстер;
- в 1967-1970 гг. – дирижёр;
- с 1972 года – главный хормейстер и одновременно в 1986-1991 гг. – директор театра.
Кроме того, с 1959 года – преподаватель, а с 1979 года – профессор Киевской государственной консерватории имени П.И. Чайковского
При участии Льва Венедиктова поставлено 136 опер, в том числе: «Ярослав Мудрый» Г.И. Майбороды, «На русалчину Пасху» Г. Леонтовича, «Знаменосцы» А. Белаша. Среди постановок: «Наймычка» М.Вериковского, «Мазепа» П.И. Чайковского, «Гугеноты» Меербера, «Купало» А.К. Вахнянина, «Реквием» Дж. Верди и др.

Ниже – военные фото из домашнего фотоальбома великого маэстро Льва Николаевича Венедиктова. Сканировано с подлинников давним другом нашего уважаемого Форума Анатолием Леонидовичем Семенчуком, хормейстером Нацоперы Украины:

Оркестрант Ансамбля песни и пляски Киевского особого военного округа красноармеец Л.Н. Венедиктов. 1941 год.
Впоследствии Лев Николаевич – артист Ансамблей песни и пляски Северо-Кавказского военного округа, Волховского фронта (I ф) и Киевского военных округа.

Рядовой Л.Н. Венедиктов как кавалер четырёх государственных наград – медалей «За оборону Ленинграда», «За оборону Кавказа», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» и «XXX лет Советской Армии и Флота». Не ранее весны 1948 года.

Как подполковник запаса. 1970-е.[/center]

Указом Президента Российской Федерации от 27 января 2003 года № 75 «О награждении государственными наградами Российской Федерации деятелей культуры и искусства Украины» Лев Николаевич Венедиктов был удостоен ордена Почёта, который он принял из рук Владимира Владимировича Путина:

[Nick-69]

Пошел на, по крайней мере, частичную публикацию лично выявленного, поистине, уникального, материала, который, возможно, представляет интерес и для коллег из Литвы.
Здесь: http://voenspez.ru/index.php?topic=66881.msg374532#msg374532

Из списка красноармейцев и младших командиров подразделений обслуживания на отчисление из училища по политическим и моральным качествам с м.п. начальника училища полковника Сокурова.
"Красноармеец Крикунас Альфонас Викторас.
1918 года рождения, из крестьян, сын кулака, имеющего хозяйство: 19 га земли, 1,5 га леса, 3 лошади, 5 коров. Эксплоатировал чужой труд. Два зятя помещики. Состоял в организации "Юналетувю". Систематически проявляет недовольство службой в армии и мероприятиями Советской власти".

[Nick-69]

Новые архивы в «орбите» Форума – ГАРФ: http://voenspez.ru/index.php?topic=73920.0
и РГВИА: http://voenspez.ru/index.php?topic=63470.0

[Nick-69]

Отсюда: http://voenspez.ru/index.php?topic=74071.0

Источник – РГВИА: ф. 802, оп. 3, д. 1053, л. 31.
«Господину завѣдывающему Электротехническою частью Инженернаго вѣдомства
Шлиссельбургскiй уѣздный исправникъ
Апрѣля 16 дня 1902 г.
№ 89
г. Шлиссельбургъ
Вслѣдствiе отношенiя отъ 8 минувшаго марта за № 863 имѣю честь препроводить при семъ списокъ крестьянъ, пострадавшихъ при взрывѣ шара «Генералъ Заботкинъ», съ росписками ихъ въ полученiи 550 рублей, пособия.
Исправникъ Иван... <неразб.>».

[Nick-69]

Не менее интересный материал содержится на последующих листах этого дела. Он касается использования шара как... небесной голубятни! Основной вопрос, который встал в ходе эксперимента - как разместить в маленькой гондоле 150-200 птиц. Впервые открыл для себя факт подразделения голубей на категории и узнал кое-что об их дрессировке.

[Sobkor]

Отсюда: http://voenspez.ru/index.php?topic=67152.0

Интервью вышло в номере «Комсомольской правды» от 28 марта 2016 года. Текст иллюстрирует лицевая сторона документа, который приводится впервые: http://www.kp.ru/daily/26509.7/3377909/

Многоуважаемый Роман Михайлович, ПОЗДРАВЛЯЮ!

Отсюда: http://www.kaliningrad.kp.ru/daily/26509.7/3377909/

Александр БОЙКО @AlexBoykoKP
УБИЙСТВО ЛЮБИМЦА СТАЛИНА НЕ БЫЛО СВЯЗАНО С РЕВНОСТЬЮ

27 марта, первому секретарю Ленинградского обкома ВКП(Б) 1930-х годов, любимцу Сталина, Сергею Кирову исполнилось бы 130 лет. Память о Кирове, в отличие от многих других партийных боссов, до сих сохранена в названии городов, сотен улиц, заводов. Почему? Ведь именно его убийство дало толчок к сталинским репрессиям. С тех пор, уже 82 года историки спорят, за что же убили Кирова? Свою версию предложил «Комсомолке» публицист, член Московского клуба историков спецслужб Роман Никитин. Ему удалось найти в архивах документы, которые проливают свет на это громкое преступление.
Сакральная жертва
- За что в народе любили Кирова?
- Он не был образцовым партийцем того времени: имел неплохое образование, был начитан, получил опыт общения с людьми работая журналистом, слыл хорошим оратором. О нем в партии говорили: "голодного заговорит". Он был хорошим охотником, и мог себе позволить поделиться добычей со Сталиным. Он активно участвовал в репрессиях, но одновременно мог потребовать открыть склады и раздать продукты рабочим, чтобы сохранить специалистов на оборонных предприятиях. Лично посещал заводы, не брезговал жать руки трудягам. Люди звали его промеж собою - Мироныч.
- Кстати, а почему его именем были названы несколько городов?
- Еще группа островов в Карском море, Кировский завод, крейсер на Балтике, танк, электровоз и еще много-много всего. Хотели перед Сталиным выслужиться, ведь тот любил Кирова. До сих пор существуют четыре музея Кирова.
- Любил? А как же народная частушка: «Ой, огурчики-помидорчики, Сталин Кирова убил в коридорчике!»
- Киров стал сакральной жертвой для врагов Сталина. После его убийства, партийный аппарат действительно усилил репрессии. И это Сталину припомнили в частушках. Впрочем тогда общественности убийство Кирова было представлено, как заговор партийцев-отщепенцев против государства. «С глубокой скорбью нами воспринято убийство Сергея Мироновича Кирова зиновьеско-каменевскими последышами», - так писали в тот день военнослужащие Мурманского железнодорожного полка войск НКВД, что в последствии был переименован в Кировский.

Дочь и мачеха
- У него были наследники?
- Чтобы понять Мироныча, нельзя обойти эту тему. После смерти первой жены (ее имя не известно) он женится на Марии Маркус. С ней он познакомился во Владикавказе, в 1912 году, когда работал в газете "Терек" (именно там Сергей Костриков и взял псевдоним Киров). Мария Львовна была билетершей в кинотеатре. Когда она сошлась с Кировым, то наотрез отказалась воспитывать его дочь от первого брака Женю Кострикову, и уговорила мужа отдать ее в приют, где та росла с детьми испанских большевиков. Своих детей Маркус родить так и не смогла.
- Как сложилась судьба Жени?
- В 1945 году Евгения Кострикова в звании капитана дошла со своей танковой ротой до Берлина. Умерла в 1975 году. В одиночестве. Пережила Марию Маркус на 30 лет.
- Кирову упорно приписывают измены жене...
- Никто свечку не держал, но возможно доля правды в этих слухах есть. В 2005 году вышла статья за подписями ряда исследователей, которые утверждали, что бывший мелкий партийный функционер Леонид Николаев застрелил Кирова в Смольном из ревности в момент сексуальных утех с его женой Мильдой Драуле. Тогда музейные сотрудники выставили на суд общественности кальсоны Кирова, на которых эксперты нашли следы спермы. Еще эксперты, исследуя траекторию полета пули, сделали вывод, что убийца стрелял в голову Кирову, когда тот был в горизонтальном положении. Решили, что рядом была Мильда, с которой Киров в Смольном действительно общался. Позже эта версия была опровергнута, так как в Кирова все-таки стреляли в коридоре, и тому имелись свидетели.

Ищите женщину...
- Но если не Мильда, то кто? Следы-то были.
В своих мемуарах известный разведчик генерал-лейтенант НКВД Павел Судоплатов вспоминает, что жена рассказывала ему о встречах Кирова с балеринами Мариинского театра и с какой-то буфетчицей. Мильда, хотя и работала в горкоме партии, никогда не была официанткой или буфетчицей. Но мне удалось найти в архиве учетную карточку женщины, которая некоторое время работала буфетчицей - Марии Федоровой. Она была знакома с Кировым, и выполняла обязанности курьера Смольного - лично возила Кирову из Смольного документы. На карточке к сожалению нет ее фото. И никто не знает как выглядела эта 44-летняя женщина. Но после убийства Кирова Федорову не арестовали, в отличие от Мильды Драуле, хотя в момент убийства она была в Смольном, и даже сообщила следователям, что видела в коридоре «маленького человека» - Николаева, но не придала этому значения.
- Она встречалась в тот день с Кировым?
- Любопытно не то, что домохозяйку Кирова звали также, как жену - не перепутаешь, а то, что она могла видится с ним даже чаще, чем жена. Архивы позволяют сделать вывод, что Федорова была у Кирова в тот день дома целых четыре раза! Киров готовился к докладу и Федорова возила ему какие-то документы из Смольного. Что-то не смогла найти, и Киров решил сам съездить на работу. Конечно не для того, чтобы заняться любовью с женой Николаева, а чтобы найти какие-то материалы в бумагах для доклада. Любовью ему никто не мешал заниматься дома: его жена была больна, и жила на даче.
- Говорили, что Мильду после убийства Кирова привезли из Смольного в СИЗО голой, в одном пальто?
- Об этом некоторые исследователи говорили только на том основании, что у нее при задержании описали только верхнюю одежду. Я выяснял, что описывалась в то время именно только верхняя одежда - та, что сдавалась на склад. Так что она была одета нормально.

Безумец с наганом
- Как же Николаев подобрался к Кирову в Смольном?
- Он тоже готовился к предстоящему выступлению Кирова. Хотел там с ним расправиться на конференции. В Смольном он пытался договориться о приглашении в зал. По воспоминаниям современников, Николаев был довольно странным: от армии он «отмазался», но ходил в тир «Динамо», где тренировался в стрельбе из нагана. Николаева уволили из Института истории партии, где он работал инструктором. Оказавшись без работы, он стал писать Кирову, и даже Сталину. Достал своими жалобами. Николаев был ярким примером среднего номенклатурщика, но у него были высокие амбиции: говорили, что он хотел устроиться помощником к Кирову, и несколько раз пытался подойти к нему на улице. Но всегда вмешивалась охрана, и Киров его не замечал. В итоге Николаев всю свою обиду персонифицировал на Кирова.
- Так за что он его убил?
- Читаем в дневнике Николаева, по сути, реквием по номенклатурной мечте: "Я не нахожу отклика о помощи к живому человеку. Покуда для меня была возможность жить и работать, то я во что-то верил…» И дальше: «Я много упустил хороших моментов. Но и теперь не буду стрелять из-за угла. Пусть меня убьют, но пусть и знают, как терзают и бьют рабочий класс, его верных сыновей…» Да, он стрелял не из-за угла, а - в спину. Характерно, что участвовавший в декабре 1934 года в следствии будущий перебежчик-чекист Генрих Люшков отзывался о Николаеве как о человеке, психически не вполне здоровом. У Люшкова, чью жену и ребенка постигла участь членов семьи изменника родины, не было никаких причин скрывать какие-то тайны, связанные с убийством Кирова.
- Выходит, что Киров умер от руки безумца, в чьи показания могли вложить любые мотивы?
- Да, это громкое убийство любимца партии была на руку Сталину. Но это никак не говорит о том, что он имел отношение к убийству. Не было у Николаева и какой-либо ревности к жене. В противном случае это бы нашло отражение в его дневниках.

Что «Миронычу» дарила супруга?
В фондах музея Кирова в Петербурге хранятся лишь два подарка Кирову, которые ему сделала Мария Маркус. В 27 марта 1912 года она подарила ему серебряный портсигар с барельефом известной картины И. Шишкина "Утро в сосновом лесу", а 1922 году она подарила мужу сочинения Маркса и Энгельса.

[Nick-69]

Ну, что поделать... Занесла нелёгкая в гражданское. Про Кирова - всем интересно, в отличие от военной истории, ставшей полем для избранной аудитории. И то, кстати оказался подкинутый нашим Александром Вячеславовичем формуляр 52-го Мурманского/Кировского.
Говорят, в Санкт-Петербурге (минимум) из-за публикации уже случился скандал в исполнении негодующей общественности. Которой, кстати, неплохо б определиться со своей собственной позицией в различного рода версиях. А то в интервью радио «Свобода» слышим одно, а в журнале «Родина» лет 10 назад читали совсем другое.
А по поводу скандалов... Лучше быть скандально известным, чем печально известным.

[Sobkor]

Коллеги, кто ещё не приобрёл номер «Комсомольской правды» за 29 марта 2016 года, поторопитесь: на его страницах печатная версия интервью с таким по-настоящему авторитетным экспертом нашего Форума, как многоуважаемый Роман Михайлович Никитин. Название материала: «Убийство любимца Сталина не было связано с ревностью»...

[Sobkor]

Отсюда: http://voenspez.ru/index.php?topic=74586.0

По состоянию на начало прошлого столетия Воздухоплавательный отдел Инженерного ведомства входил в Управление электро-технической частью. В Петербурге на Волковом поле располагался Учебный воздухоплавательный парк (далее УВП).
Недавно в РГВИА мне попался любопытный документ, который, возможно, порадует любителей всевозможных штатных расписаний, нюансов чинопроизводства и т.д.
Из рапорта командира УВП заведующему электротехнической частью Инженерного ведомства от 23 августа 1901 года: «Командиры крепостных воздухоплавательных отделений, казалось бы, имеют не меньше оснований, чем старшие офицеры рот, быть признанными удовлетворяющими условиям на производство в штаб-офицеры без предварительного перевода в саперные части, так как они:
1) пользуются правами командира неотдельного батальона;
2) ведут самостоятельное обширное хозяйство;
3) по существу, представляют строевую часть для боевой потребности крепости». Источник – РГВИА: ф. 802, оп. 3, д. 1052, л. 65.
Что касается строевых качеств, то, учитывая погруженность в фонд конкретной крепости – Осовецкой – не могу удержаться от замечания о том, что одна из проверок этих самых качеств выявила в указанный период поистине удручающую картину. А вот насчет «самостоятельного обширного хозяйства» – правда. Его в отделении было явно больше, чем строя.

Отсюда: http://voenspez.ru/index.php?topic=73775.0

В хранящемся в РГВИА крепостном фонде есть хорошего качества подробная (вплоть до мусоросборников) схема дислокации Воздухоплавательного отделения. Располагалось оно компактно, как «городок в городке», на улице... Воздухоплавательной. Самое большое строение – отнюдь не хранилище самих воздушных шаров, ибо для не наполненных оболочек много пространства не требуется, а помещение для их лакировки.
Комендант Осовецкой крепости (в чине генерал-майора) пишет: «Крепость Осовец сентября 23 дня 1902 года.
Согласно результатов произведенного 6 сего сентября комиссией под моим председательством испытания гг. офицеров-наблюдателей с воздушного шара, признаны подготовленными военный инженер подполковник Хейсканен, Генерального Штаба капитан Максимов, Осовецкого крепостного пехотного полка поручики Сакович и Сакнит (?) и Осовецкой крепостной артиллерии поручик Наперстков – хорошо; и того же полка подпоручик Николаев Первый, той же артиллерии подпоручик Афанасьев, и крепостного военного телеграфа поручик Беляев – удовлетворительно».

Отсюда: http://fortification.ru/forum/index.php?topic=809.msg128233#new

1907 год. Военнослужащий Осовецкого воздухоплавательного отделения.

Из хранящегося в РГВИА дела с оригинальным названием «Объ Осовецкомъ крѣпостномъ воздухоплавательномъ отдѣленiи».
«Варшавский военный округ
Осовецкое крепостное инженерное управление
31 января 1902 г.
№ 318
Крепость Осовец

Заведывающему (так в тексте) Электротехнической частью Инженерного Ведомства.

Командир Осовецкого воздухоплавательного отделения донес, что постройка веревочного снаряжения, не исключая и сетей, может быть сделана в Отделении, но при условии получения соответствующего материала из Петербурга, т.к. в окрестностях Осовца нет хорошей веревочной фабрики, и, кроме того, в Отделении не имеется приборов для испытания веревок при приемке. О вышеизложенном сообщаю Вашему Превосходительству.
Начальник Управления
Инженер, генерал майор

Инженерный чиновник, надворный советник».

Официальное время существования шифровки Осовецкого крепостного воздухоплавательного отделения: на погонах – «Ос.» и эмблема – в период 16.04.1893-20.05.1911 гг.
На фуражках «Ос.В.О.» – до 01.12.1907 года.

Иван Юрьевич, Вы прямо мои мысли читаете. Как раз задумался, почему в шифровках опущено сокращение от «крепостное»?
Хотел бы еще добавить, что по состоянию на 1902 год воздухоплавательный отдел, наряду с минным, подрывным и телеграфным, был в составе Управления электро-технической частью Главного военно-технического управления.

[Nick-69]

И это еще далеко не все – тема в развитии! Кто-то говорит об «уникальных катастрофах». Я говорю об аварийном спуске:

И снова "Генерал Заботкин"! Тонким пунктиром история воздушного шара прослеживается в различных делах ГИУ (с 1913 г. – ГВТУ).
Адъютант и казначей Учебного воздухоплавательного парка штабс-капитан Боресков 25 июня 1901 года пишет командиру УВП рапорт:
"Доношу Вашему Высокоблагородию, что при полете 16-го июня 1901 г. шару "Генерал Заботкин" вследствие неожиданного поворота ветра на середину Ладожского озера и малого колличества балласта, пришлось совершить спуск в Ладожское озеро в 25-ти верстах от г. Шлиссельбурга, причем я и бывшие со мной офицеры переменного состава подпоручики Петропавловский и Хопаев подвергались большой опасности, и только благодаря вовремя подоспевшей парусной лодке с двумя рыбаками-крестьянами деревни Липки Шлиссельбургского уезда Антоном Ивановым Клюевым и Степаном Александровым Козловым, которые, подвергая свою жизнь опасности и риску быть опрокинутыми шаром, подплыли к нам и приняли нас на лодку, мы и бывшее с нами казенное имущество были спасены.
О каковом геройском поступке крестьян... довожу до сведения Вашего Высокоблагородия и прошу ходатайства о награждении вышеназванных крестьян серебряной медалью на Владимирской ленте "За спасение погибавших"".

(Однако, почти весь рапорт – это одно громоздкое предложение! И в этом, кстати, просматривается тенденция тогдашней военной бюрократии.)
Итак, как видим, у экипажей шаров не было постоянного состава. Да, и в целом, небо было открыто в те годы для всех видов и родов войск, о чем свидетельствует, в частности, описанное мною испытание офицеров Осовецкой крепости.

Катастроф и сто лет назад хватало. И каждая из них – уникальна. Взять, например, Севастополь (впрочем, по нему есть и библиография). Сохранился рапорт о катастрофе 1912 года командующего морсилами ЧМ вице-адмирала Эбергарда...

[Sobkor]

Отсюда: http://voenspez.ru/index.php?topic=18301.msg376597#msg376597

В ознаменование 55-го Дня космонавтики представляю вот эту фотографию из домашнего фотоальбома моих родителей. Она, по всей видимости, нигде ранее не публиковалась. Так получилось, что моя мама очень долго после знакомства с М.И. Акилиной переписывалась с ней.
В 1980-х Мария Ивановна прислала вот это самое фото вместе с пояснительной запиской к ней, написанной её рукой. 

Литвинова (Розанова) Лариса Николаевна, Герой Советского Союза, капитан в отставке, в годы Великой Отечественной в качестве штурмана 46-го гвардейского ночного бомбардировочного авиационного Таманского Краснознамённого ордена Суворова полка 325-й ночной бомбардировочной авиационной Осовецкой Краснознамённой ордена Суворова дивизии совершила 793 боевых вылетов. О ней: http://tamanskipolk46.narod.ru/p162aa1.html

Лобковская Нина Алексеевна, на заключительном этапе Великой Отечественной – командир женской роты снайперов, лично как снайпер уничтожила 89 фашистов, старший лейтенант в отставке. О ней: http://gorillas.com.ua/blog/?p=1462

Акилина Мария Ивановна, знаменитая лётчица Великой Отечественной, совершившая 509 боевых вылетов, лейтенант в отставке. О ней: http://tamanskipolk46.narod.ru/p163aa1.html

Котляр Феодосий Порфирьевич (27.08.1904-18.09.1980), Герой Советского Союза, генерал-майор авиации в отставке, на заключительном этапе Великой Отечественной – командир 4-й гвардейской бомбардировочной Борисовской дважды Краснознамённой авиационной дивизии. 

Голубов Анатолий Емельянович (29.04.1908-29.01.1978), Герой Советского Союза, на заключительном этапе Великой Отечественной – заместитель командира 303-й истребительной авиационной Смоленской Краснознамённой ордена Суворова дивизии.

[Sobkor]

Отсюда: http://voenspez.ru/index.php?topic=68689.0

Зенитная самоходная (моторизованная) установка 29К образца 1934/1935 годов на автомобильном шасси.

Сканировано с подлинных архивных документов: