Печать

Пожалуйста, войдите или зарегистрируйтесь.
1 час 1 день 1 неделя 1 месяц Навсегда
Войти

[Вахмистр]

«ДУГИН Николай Дмитриевич, род. 26.4. 1921 в с. Дурниха ныне Раменского района Московской области в семье крестьянина. Русский. Член КПСС с 1944. Окончил 7 классов, 2 курса машиностроительного техникума в г. Люберцы Московской области в 1940 и аэроклуб. В Советской Армии с 1940. Окончил Качининскую военную авиационную школу пилотов в 1941.
В боях Великой Отечественной войны с апреля 1943. Зам. командира эскадрильи, он же штурман 402-го истребительно-авиационного полка (265-я истр. авиац. див., 3-й истр. авиац. корпус, 16-я возд. армия, 1-й Белорус, фронт), капитан Дугин к февралю 1945 совершил 325 боевых вылетов, в 77 воздшных боях сбил 14 самолетов противника и уничтожил 6 самолетов на аэродромах. Будучи ранен в бою 2.5.1945, сумел посадить подбитую машину на своем аэродроме и умер в кабине самолета.
Звание Героя Советского Союза присвоено 15.5.46.
Награжден орденом Ленина, 2 ордена Красного Знамени, орден Александра Невского, Отечественной войны 2 степени, Красной Звезды, медалями.
Похоронен в г. Фалькензе (ГДР).
Улица в г. Жуковский Московской области названа его именем.
Имя Героя начертано на мраморной плите у бронзового монумента советским воинам в Берлине.
Соч.: На традициях Октября. М., 1980.  Лит.:  858/256-257».

[рамспас]

РамСпас поиск. Возвращение

ВАСИЛИЙ КОСАЧЕВ: короткая судьба солдата

«Письма храним уже 70 лет, из них 40 лет хранила, перечитывала, плакала моя мама, а 30 лет теперь уже храню, перечитываю письма я…».
Письма – это все, что осталось у Валентины Васильевны Кузиной от ее пропавшего без вести на войне отца, Василия Максимовича Косачева 1906 года рождения. Из пос. Лесной, что у станции Бронницы, проводили его на войну в июне 1941-го жена и трое детей. Вся дальнейшая судьба отца заключена теперь для Валентины Васильевны в этих письмах.
27.06.1941 года: «Нюра! Я все в дороге… 50 % моей зарплаты сохраняются за мной… деньги получи сколько можно…».
30.06.1941 года:«Привет дорогой супруге Анне Абрамовне, Васе, Шуре и Вале. Жму я Ваши ручки и крепко целую Вас в алые губки и щечки… Пока остановился в части около г. Витебска, а куда мне нужно не смог…Обмундирование получил, все новое, продукты ничего… Адрес пока следующий: БССР, г. Витебск, п/я № 120, литер 16…»..
22.07.1941 года:«…Пока что жив и здоров, правда несколько раз попадал, а как описывать трудно, только если жить буду расскажу… наша часть была в окружении. Пока много писать нечего. Находимся большинство в пути, ночуем в лесах, разуваться, раздеваться и спать как дома пока еще не приходилось. Нюра! Меня очень беспокоит о домашней жизни, пожалуйста пропишите все как там обстоит дело с хозяйством…».
О чем думает солдат… Наверное, щемила в груди тоска по любимой жене и детям, беспокоился о хозяйстве, деньгах. Потому что это его семья, люди родные. Как они там без него… О себе немного - «ночуем в лесах», «были в окружении».
Последнее письмо пришло от командира: «Ваш муж убит у д. Пнево». Командир писал, что с 26 июля под яростным огнем штурмовали они эту деревню, в ночь с 31 июля на 1 августа ее взяли, «человек 10 перешли на вторую сторону Днепра» и когда «стали выкручивать портянки» появились немцы и открыли огонь. «Ваш муж лежит на берегу…», далее замарано цензурой.
Вот и все, что было в письмах о военной судьбе отца. После войны семья искала его могилу или хоть какие-то следы, место, где можно было бы склонить голову в его память. Взять ту землю, которая его хранит. Обращались в отряды поисковиков, без результата. Писали запрос в Центральный архив Министерства обороны (ЦАМО), там вообще о другом человеке информацию предложили.
Сейчас, благодаря интернету появилась возможность этот поиск возобновить.
Что же мы имеем? Имеем даты писем – 27 и 30 июня, 22 июля, дату гибели из письма командира – ориентировочно 1 августа. Имеем г. Витебск и п/я 120, окружение между 30 июня и 22 июля, бой у д. Пнево, р. Днепр и главное (из письма командира) часть, 288 осб. Много ли это для поиска? И много, и мало.
Сначала нужно было выяснить, в какой же части Косарев службу начинал, ведь к моменту гибели он мог оказаться уже в другой, а нужно установить всю его военную судьбу. Причем это второй месяц войны, а значит многие документы частей были потеряны или уничтожены.
Почтовый ящик № 120 по почтамту Витебска был закреплён за 288-м отдельным сапёрным батальоном 21-го стрелкового корпуса (I ф). Значит, в 288 осб и начал свою войну солдат Косачев. Но и этого недостаточно. Информация должна проверяться и дважды и трижды, только тогда можно говорить о ее достоверности. Снова ОБД Мемориал, но теперь поиск по номеру батальона. Документы есть, это донесения и приказы о без вести пропавших и освобожденных из плена. Причем в плен до начала июля бойцы и офицеры батальона попадали от Белостока (сейчас Польша), до Минска, а это от Витебска далеко. Снова тупик?
В интернете ищем все, что есть о 288 осб и 21 ск (I ф). Это и сайты инженерных войск, и документы по военной истории, и форумы поисковых движений. Из большого объема информации выбираем нужное. На форуме поисковых движений при обсуждении другой темы один из экспертов косвенно упоминал, что 288 осб перед началом войны был направлен под Белосток для строительства оборонительных рубежей. Уже ближе. В одной из статей по истории инженерных войск найдено: «К началу июня 1941 года практически все войсковые инженерные части и подразделения западного направления … были заняты на возведении фортификационных сооружений … на новой западной границе в Польше. В момент начала боевых действий немецкие войска легко захватили эти укрепления, материальные средства саперов; а личный состав частично попал в плен, частично был уничтожен. Пришлось срочно формировать новые саперные подразделения и части». Теперь понятно. В плен попали те, кто перед войной были отправлены на границу, а в Витебске, по месту постоянной дислокации погибшего батальона, формировался новый с тем же номером. Итак, с батальоном определились. Но где же он воевал до 1 августа?
И вот здесь повезло. Обычно информацию приходится собирать по крохам из самых разных источников неоднократно ее проверяя, а здесь архивные боевые документы были опубликованы в 32 выпуске «Сборника боевых документов Великой Отечественной войны» (Военное издательство Министерства обороны СССР, Москва, 1957) и размещены на нескольких сайтах.
Итак, с 1 июля 288 осб был подчинен 153-й стрелковой дивизии (I ф) 20 армии (I ф). Боевые приказы, распоряжения и оперативные сводки этой дивизии и рассказывают о боевом пути дивизии и 288 осб, который в них упоминается. Вот некоторые из них:
Боевое распоряжение № 2 от 2 июля 1941 года: «Командиру 505-го стрелкового полка выслать передовой отряд в составе … и 288-м саперным батальоном с задачей - создать прочную полосу предполья».
Боевой приказ № 4 от 3 июля 1941 года: «505-му стрелковому полку с 581-м гаубичным артиллерийским полком … и двумя ротами 288-го отдельного саперного батальона оборонять участок …».
Боевой приказ № 5/оп от 9 июля 1941 года (на наступление): «Маневренная группа – отдельный стрелковый батальон 37-й стрелковой дивизии, … одна рота саперов 288-го отдельного саперного батальона…».
Как видим, дивизия не только активно оборонялась, но и пыталась наступать. С 11 июля она воевала в полном окружении, но с занимаемых позиций не отошла. Впоследствии организованно пробивалась к своим и в ночь с 18 на 19-е июля с тяжелейшими боями из окружения вышла.
Боевой приказ № 8 от 17 июля 1941 года на прорыв из окружения: «666-й стрелковый полк с 565-м легким артиллерийским полком, саперной ротой 288-го саперного батальона – авангард дивизии…».
Далее дивизия воевала под Смоленском активно обороняясь и контратакуя, снова оказалась в котле. В ночь на 29 июля 1941 года части дивизии организованно отошли с занимаемого рубежа и под прикрытием арьергардных отрядов начали отход в направлении Ратчино.
Этот тяжелый и героический путь и описал в двух строчках своего последнего письма солдат Косачев, «…находимся большинство в пути…».
Но вернемся к письму его командира. Он пишет о бое у д. Пнево с 26 июля 1941 года. Не знаю почему он назвал эту дату, но она вызывает сомнения. Эта деревня находится между Соловьевской и Ратчинской переправами (порядка 30 км.), через которые с 1 августа и форсировали Днепр пробивавшиеся из окружения войска 20-й и 16-й армий. 27 июля и Пнево, и Соловьевская переправа были захвачены немцами. 153 дивизия, а значит и 288 батальон находились в это время под Смоленском, то есть в 70 км. от Пнево.
Что есть об этом в архивах? «1 августа 1941 г. в районе соловьевской переправы (Соловьево) дивизия (прим. 153-я) частью сил вышла к западному берегу р. Днепр, а основными силами – в район переправы у Ратчино. Обе переправы были заняты противником. Попытка овладеть соловьевской переправой успеха не имела. Части дивизии 1.8.41 г. в районе Ратчино после короткого боя разгромили части противника, оборонявшие переправу, и полностью овладели ею». Вот в этом бою, скорее всего, и мог участвовать 288 осб, пробиваясь к Ратчинской переправе через Пнево. «С 1 по 3.8.41 г. дивизия со всей материальной частью и тылами форсировала р. Днепр в районе Заборье …».
Штатная численность стрелковой дивизии – 14483 чел. Из 153 сд (I ф) на восточный берег Днепра вышли 750 чел. Сколько осталось в 288 осб, неизвестно. Такова цена их победы.
Теперь о месте гибели. В письме командира написано, что Василий Косачев погиб после того, как «человек 10 перешли на вторую сторону Днепра». Именно перешли, значит по переправе. И речь может идти только о Ратчинской переправе. Погибнуть он мог как от налета авиации, так и от пуль прорывавшихся к переправе по противоположному берегу немцев. Они предпринимали такие попытки и бомбежки постоянно. Вот так описал это И.Ф. Стаднюк: «Соловьевская и Ратчинская переправы лета 1941 года... Это были страшные скопища людей и техники. Страшные тем, что являли в своей совокупности гигантские мишени, по которым непрерывно вели огонь артиллерия и минометы врага, а с неба пикировали десятками бомбардировщики…».
Точное место захоронения солдата Косачева было указано в письме, но цензор его вымарал. Насколько это удалось выяснить нам? Надеюсь, с достаточно высокой степенью вероятности. Это восточный берег Днепра у д. Заборье Кардымовского района Смоленской области.
Всего за один месяц войны Солдат Косачев прошел тяжелый и славный путь, который многим из нас не пройти за всю жизнь.
Описание поиска и копии всех архивных документов переданы Валентине Васильевне.

[рамспас]

РамСпас поиск. Возвращение.

ИВАН МАСЛОВ. НАГРАЖДЕН ПОСМЕРТНО

Старший лейтенант Иван Семенович Маслов 1914 г.р., заместитель по политической части командира минометной роты 299 сп 225 сд 52-й армии (II ф) Волховского фронта (II ф). Погиб 20 марта 1943 года. В донесении о безвозвратных потерях указано, что до войны он жил в Раменском районе: Вятновский с/с, но, возможно, это Вялковский с/с. Дома его ждала жена – Маслова Мария Михайловна.
В Книге памяти Московской области (т. 22-I) сведения о нем есть, но за тот бой, в котором Маслов погиб, он был награжден орденом Красного Знамени. Не знаю, были ли родственники извещены об этом. А это очень почетная награда. Орден был учреждён для награждения за особую храбрость, самоотверженность и мужество. Вплоть до учреждения ордена Ленина в 1930 году орден Красного Знамени оставался высшим орденом Советского Союза.
Вот текст представления: «Тов. Маслов И.С. в бою за социалистическую Родину против германского фашизма показал себя смелым и решительным командиром. 20 марта 1943 года в бою за овладение гор. Новгорода на деле показал свою преданность. Идя впереди бойцов он личным примером увлекал подчиненных на подвиги. Непосредственно находясь в минрасчетах воодушевлял их. Когда вражеский пулеметчик сковал действия минометчиков и стрелковых подразделений тов. Маслов лично выдвинулся со снайперской винтовкой вперед и уничтожил пулеметный расчет противника, тем самым обеспечил продвижение стрелковых подразделений и минометных расчетов. В этом бою тов. Маслов погиб смертью храбрых.
За проявленные мужество и геройство в борьбе против немецких оккупантов достоин правительственной награды орд. «Красное Знамя».
Бои за Новгород 1943 года. В исторических документах это была «наступательная операция с целью освобождения Новгорода и отвлечения фашистских войск от Ленинграда». Участники тех боев называют ее более жестко. Я не историк и не даю каких-либо оценок. Пусть говорят те, кто сидел с Масловым в одном окопе и штурмовал одни рубежи. Думаю, что именно это важно для тех, кто хочет знать, как погиб близкий им человек.
Павел Кодочигов, командир взвода минометной батареи, в которой служил политрук Иван Маслов, писал: «Полки 225-й дивизии были расстреляны на подходе к городу за какой-то час, если не меньше. И вот как это произошло.
Сутки первые. (…) Построились, двинулись, почему-то миновали нашу оборону! На берегу Правошни - привал, завтрак! Здесь командир чашей минометной роты старший лейтенант Григорий Мельников поставил перед нами, командирами взводов, боевую задачу. Она была настолько нелепа, что и через полвека помню каждое слово ротного, интонацию, с которой эти слова были произнесены: «Приказано придать вас стрелковым ротам. Пойдете вместе с пехотой брать Рождественское кладбище. – И после тягостной паузы добавил: – Там все и останемся...».
Привал наш почему-то затягивался. Когда же рассвело, все ахнули: до города и кладбища было километра два чистого, без единого бугорка и хотя бы какого-то кустика поля!
Нас подняли в атаку, когда из-за туч начало выглядывать бледное солнце. Сначала длинную, не очень густую извилистую цепь наступающих взяли под перекрестный огонь крупнокалиберные пулеметы от Синего моста и Кирилловского монастыря. Но это были еще цветочки. Ягодки посыпались снарядами. Подвывая и словно бы опережая друг друга, они буквально стеной поднимали землю своими разрывами.
Запаса мин взводу хватило минут на пять стрельбы. Оставив НЗ – по три мины на миномет, – увлеченные общим движением пошли вперед. До кладбища оставалось метров триста. Пехота начала залегать. (…)Тяжелый снаряд разорвался рядом с командиром роты Мирошником (или Мирошниковым) и офицером Масловым. Рота залегла. Уже лежал весь полк. Лежала дивизия.
Тут начались потери и в нашем взводе. Обычно в свежую воронку второй снаряд не попадает. В это на фронте верят свято. Но нет правил без исключения. В воронке, занятой расчетом Стрекнева, рванул еще один, легкий. Думали - каюк всем, но послышался хриплый, перепуганный голос единственного оставшегося даже не раненным пожилого солдата Перегудова:
 - Товарищ лейтенант, Кузьмину голову оторвало, мне на грудь бросило, и он на меня-я смо-о-трит!..
(…) Хлопали одиночные выстрелы, рвались мины, добивая раненых. Опасаясь стрельбы снайперов на голос, те сдерживали стоны. Ничем не выдавали себя и уцелевшие, и потому казалось, что на громадном поле уже не осталось живых, оно сплошь усеяно трупами. Но вот этот бесконечно длинный мартовский день пошел на убыль, стало чуть-чуть смеркаться. Из далекого тыла поползли вытаскивать раненых санитары. В белых маскировочных халатах, вдвоем взваливали они солдат на волокуши, укрывали простынями и, откуда только силы брались, тянули к своим.
Когда темнота хорошо настоялась, пришел долгожданный приказ на отход. И казавшееся до того безжизненным поле огласилось стонами. Немцы отозвались на это сильнейшим артиллерийским и минометным огнем, однако даже это не могло заглушить стенаний и криков. Они смолкли на несколько минут, когда немцы включили мощную радиоустановку. (…) «Блоха? Ха-ха-ха-ха!» – врокотал в небе знакомый бас. После него – обстрел и снова песня. Русланова пела свои знаменитые «Валенки». За ней очередной призыв сдаваться в плен, обстрел и опять песни.
(…) Мы отходили этапами. Сначала метров на двести вытаскивали раненых, укрывали их в воронке, возвращались за минометами, потом снова грузили на волокуши и тащили дальше раненых.
Недалеко от КП батальона нас встретил старшина Гавриил Васильевич Рыбаков и рассказал, что командир роты Мельников погиб. Днем немцы начали сильный обстрел воронки, где размещался КП батальона. Мельников и начальник штаба батальона (фамилия его не запомнилась) не выдержали, решили перебежать в соседнюю воронку и попали под снаряд. (…) А всего от роты осталось только шесть человек!
Мы думали, что на этом «наступление» окончилось и оставшихся живых отведут в тыл. Но командир 2-го батальона капитан Бурлаков, погнавший утром минометчиков вперед вместе с пехотой и погубивший роту, сказал, что завтра наступление будет продолжено, и предложил занимать огневую позицию по своему усмотрению. Мы установили два оставшихся миномета a обширной воронке - старшина доставил на лошади достаточный запас мин – и стали ждать утра.
Сутки вторые. «Наступление» началось в полдень. При ясном солнышке к Новгороду, вот уж действительно на убой, погнали истребителей танков с противотанковыми ружьями на плечах. Сколько их было? Наверное, батальон, и бежали они почему-то довольно плотной толпой. Сцепив зубы, мы открыли огонь по юго-восточной окраине кладбища, но что наши осколочные мины для дотов и дзотов? Немцы расстреляли наступающих минут за пятнадцать, они не успели пробежать и пятисот метров! Убитые остались на поле, раненые, как и мы вчера, притворились мертвыми и пролежали так до темноты».
Еще один участник тех боев - командир 1-го батальона 1349-го стрелкового полка той же дивизии капитан М.И. Сукнев. Полк наступал южнее 299 полка и бойцы его батальона сумели прорваться к городскому валу с южной стороны Рождественского кладбища. Почти все они там и погибли... Из 450 человек, по воспоминаниям комбата, в строю осталось только 15.
В своих мемуарах он писал: «Я почти молил командование полка не губить не только батальон, но и весь полк, ибо от нас видны колокольни Новгорода. Это значило – противник нас просто расстреляет на этом пойменном ледяном поле! Не помогло! (…) Мы поняли, что нам из этого боя живыми не выйти! Мы обнялись. Командиры рот, наш штаб прощались друг с другом.
(…) Трасса – несколько человек падают. Но цепи смыкаются и убыстряют бег! Это надо было видеть. Это был воистину массовый героизм, невиданный мной никогда! Эти русские чудо-богатыри пошли на смерть, исполняя свой долг перед Родиной. Не за Сталина, не за партию. За свой родной дом и семейный очаг!
(…) Немцы открыли стрельбу из 500, если не более, орудий, и все снаряды осколочно-бризантные или шрапнель! … Попадались убитые наши, по двое-трое, но это были не трупы, это были бестелесные останки! Пустое обмундирование, без голов, пустые мешки с сапогами, даже без костей! Взрыв бризантного снаряда над головой – и человека нет, он уже «без вести пропавший». При взрыве такого снаряда температура достигает двух тысяч градусов, и человек испаряется мгновенно».
Потери 225-й стрелковой дивизии были огромны. Только за 20 марта в дивизии погибло 764 человека. Большинство из них осталось лежать у городского вала, рядом с Рождественским кладбищем и в водах Малого Волховца.
20 марта погиб и политрук минометной роты 299 полка Иван Маслов.
Он не был оставлен на поле боя. Его похоронили в д. Шолохово в 3-4 км. от Новгорода. После войны при укрупнении воинских захоронений прах офицера был перенесен в д. Волотово, где он и покоится сейчас. В списке погребенных его фамилия есть.

[Sobkor]

http://s49.radikal.ru/i125/1105/fc/330f2ff0d441.jpg

ГРИШИН Николай Сергеевич, ветеран спецчастей оперативной разведки Генерального штаба Красной Армии, участник боёв за Восточную Пруссию, по состоянию на осень 1944-начало 1945 гг. - старшина.
Родился в 1911 году в деревне Воловое Раменского района Московской области. Русский.
19 мая 1943-2 июля 1944 гг. – в тылу врага как радист спецотряда «Москва» (командир - майор И.Н. Шарый), активно действовавшего под белорусским городом Бобруйском.
К осени 1944 года являлся кавалером ордена Отечественной войны 1-й степени.
С начала сентября 1944 года прибывший в распоряжение 3-го (диверсионных действий) отделения Разведывательного отдела штаба 2-го Белорусского фронта (2-го формирования) из месячного отпуска старшина Н.С. Гришин – разведчик в составе специальной диверсионно-разведывательной группы «Матросов». Присвоенный здесь оперативный псевдоним – «Ногин». В данный период был произведён в младшие сержанты.
24 декабря 1944-23 января 1945 гг. – в зафронтовой командировке в тылу Восточно-Прусской группировки немецко-фашистских войск в составе ДРГ «Матросов».
За героизм и мужество, проявленные в тылу врага в составе ДРГ «Матросов», весной 1945 года был удостоен ордена Красного Знамени.
Предположительно, в мае 1945 года в связи с расформированием ДРГ «Матросов» был откомандирован для дальнейшего прохождения службы в один из запасных стрелковых полков Северной группы войск.
Как следует из мемуаров офицера в отставке Ф.С. Фазлиахметова, «Николай Сергеевич Гришин, самый старший из нас по возрасту, демобилизовался в октябре 1945 года, вернулся в родные края и долгое время трудился на Глуховском хлопчатобумажном комбинате. Сейчас [по состоянию на начало 1980-х] он на пенсии».
Как бывший боец ДРГ «Матросов» увековечен в Книге Памяти Калининградской области «Назовём поимённо» – т. 22, сс. 15 и 143.

Юрий РЖЕВЦЕВ.

[Sobkor]

ДОДОНОВА Капитолина Алексеевна, ветеран спецчастей оперативной разведки Генерального штаба Красной Армии, участница боёв за Восточную Пруссию, по состоянию на январь 1945 года – красноармеец.
Родилась в 1925 году в городе Раменское Московской области.
Оперативный псевдоним как диверсанта-разведчика – «Акация».
Ко второй половине декабря 1944 года – радистка специальной диверсионно-разведывательной группы «Светлов» Разведывательного отдела штаба 2-го Белорусского фронта (2-го формирования).
21 декабря 1944 года в составе ДРГ «Светлов» десантирована с борта самолёта в лесной массив, находившийся в 16 км юго-западнее восточнопрусского города Дёйч-Эйлау (ныне – польский Илава).
24 января 1945 года в составе ДРГ «Светлов» благополучно соединилась с передовыми частями победоносно наступающей на запад Красной Армии.
Дальнейшая судьба неизвестна.
Как бывший боец ДРГ «Светлов» увековечена в Книге Памяти Калининградской области «Назовём поимённо» - т. 22, сс. 16, 160 и 161.

Юрий РЖЕВЦЕВ.

[Sobkor]

МАЛЫШЕВ Владимир Алексеевич, ветеран органов прокуратуры и юстиции.
Родился 25 ноября 1924 года в деревне Клишево Раменского района Московской области.
Образование: в 1952 – Всесоюзный юридический заочный институт в Москве.
Участник Великой Отечественной войны.
В сентябре 1946-ноябре 1973 гг. – сотрудник органов прокуратуры Калининградской области. В частности, состоял здесь в должностях помощника прокурора Центрального района Калининграда, прокурора Черняховского района, прокурора Следственного отдела аппарата областной Прокуратуры и старшего помощника прокурора Калининградской области по общему надзору.
13 декабря 1973-10 февраля 1977 гг. - начальник Отдела юстиции Исполкома Калининградского областного Совета депутатов трудящихся.
С 10 февраля 1977 года – пенсионер.
Кавалер большого количества государственных наград, в том числе ордена Отечественной войны 1-й степени (1985), медалей «За отвагу», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» и «За трудовую доблесть».
По состоянию на начало 2000-х годов проживал в городе Калининграде.

Юрий РЖЕВЦЕВ.

[Sobkor]

УСТИНОВ Алексей Иванович (1924-1944), радист пока ещё не установленной по своему кодовому названию специальной диверсионно-разведывательной группы в/ч «Полевая почта 66932» 3-го (диверсионных действий) отделения Разведывательного отдела штаба 2-го Белорусского фронта (2-го формирования), старший сержант.
Родился в 1924 году в селе Большая Дорога Староюрьевского района Тамбовской области. Беспартийный. Родственники по состоянию на конец 1944 года: мать – Устинова Елена Акакиевна; проживала по адресу: Московская область, станция Отдых Ленинской железной дороги, Центральная улица, дача № 8.
В армию призван Раменским РВК Московской области: по одним данным - в 1942 году, а по другим – в августе 1943 года.
Согласно донесению о безвозвратных потерях (ЦАМО: ф. 58, оп. 18003, д. 1250, л. 3), погиб 28 декабря 1944 года вместе с двумя другими бойцами той же ДРГ - старшим сержантом В.М. Кирилловым и красноармейцем С.К. Шараметой - в бою с карателями в районе польской деревни Желязна округа Цихенау Восточно-Прусской провинции 3-го рейха (ныне – окрестности польского города Цеханув).
Однако в другом донесении (ЦАМО: ф. 58, оп. А-66182, д. 2) почему-то значится как сержант, а не старший сержант по воинскому званию и как якобы погибший 28 ноября, а не 28 декабря 1944 года.
Похоронен был по месту гибели.
Увековечен в:
- Книге Памяти Московской области – т. 22, кн. 2, стр. 230, но почему-то как 1925, а не 1924 года рождения;
- Книге Памяти Калининградской области «Назовём поимённо» - т. 22, сс. 41 и 174.
В Книге Памяти Тамбовской области не значится.

Юрий РЖЕВЦЕВ.

[рамспас]

РамСпас поиск. Возвращение.
ГВАРДИИ КАЗАКИ РАМЕНСКОГО РАЙОНА
Гвардии казак Морозов Марк Дмитриевич, 192(5?) г.р., д. Трошково. Сабельник 42-го гвардейского Кубанского Барановичского Краснознаменного казачьего кавалерийского орденов Суворова и Богдана Хмельницкого полка.
Гвардии казак Березкин Виктор Васильевич, 1924 г.р., пос. Ильинка. Разведчик 183 гвардейского артиллерийско-минометного Барановичского краснознаменного ордена Кутузова полка. Дома, в пос. Ильинка на улице Краснознаменная просека, 35 его ждала мать, Березкина Акулина Осиповна.
Оба полка входили в состав 10-й гвардейской казацкой кавалерийской Кубанской Слуцкой краснознаменной орденов Суворова, Кутузова и Богдана Хмельницкого дивизии.
Много ли мы знаем о казачьих частях? Немного. В Гражданскую войну казачество раскололось на два во многом непримиримых лагеря. Впоследствии оно подвергалось раскулачиванию, расказачиванию и репрессиям. На казачество даже были наложены ограничения по прохождению воинской службы. Только 20 апреля 1936 года они были отменены. Как сказано в Постановлении ЦИК СССР «О снятии с казачества ограничений по службе в РККА» «Учитывая преданность казачества советской власти, а также стремление широких масс советского казачества, наравне со всеми трудящимися Советского Союза, активным образом включиться в дело обороны страны…». И подавляющее число казаков подтвердили свое историческое предназначение – защиту Отечества.
Этим постановлением были сформированы 13-я Донская казачья дивизия и отдельная кавалерийская бригада горских национальностей, а четыре кавалерийские дивизии РККА переименованы в казачьи.
Приказом Наркома обороны СССР № 67 от 23.04.1936 г. для казачьих частей была введена особая форма одежды, во многом совпадавшая с исторической, но без погон. Правда в феврале 1941 казачья форма была отменена. Хотя в годы войны это не помешало многим казакам носить и кубанки, и башлыки, и бешметы, и даже бурки. Это как бескозырка для морской пехоты, которую при любой форме надевали перед атакой.
Война всколыхнула казачьи области. Большинство, забыв былые обиды на власть, по исторической традиции рвались на защиту Отечества. Уже в июле – начале августа 1941 г., на территории Северо-Кавказского военного округа, преимущественно из казаков, было сформировано 16 кавалерийских дивизий, из которых шесть сразу же были отправлены на фронт. Всего же за годы войны свыше 70 боевых частей были казачьими.
Казачьи соединения оказались в числе первых, которые приняли на себя удары вермахта. Они упорно сражались и как пехота, и как кавалерия. Казаки воевали бесстрашно, при отсутствии паники, при хорошей разведке, внезапных контратаках, смелых рейдах по тылам противника. Видно сказывался боевой опыт предков.
Но часть казаков оставалась рьяными противниками советской власти. Уже с началом войны казачьи эмигранты сами изъявили готовность вступить в вермахт для борьбы против СССР. Впоследствии к ним присоединились казаки и объявлявшие себя казаками (чтобы сохранить жизнь) часть военнопленных, а также казаки, оставшиеся на оккупированных территориях. Из них формировались казачьи части вермахта. В апреле 1942 Гитлер даже объявил их «равноправными союзниками» немцев и разрешил использование как в борьбе с партизанами, так и на фронте. Была разработана и специальная расовая теория о древнейшем происхождении казачества как потомков остготов. Вот так! Причем казацкие части не входили в армию Власова. Немцы считали казаков более надежными союзниками.
В октябре 1944 – феврале 1945 г. советские казачьи соединения в составе 2-го и 3-го Украинских фронтов освобождали Венгрию. В районе оз. Балатон казаки-патриоты и казаки-предатели столкнулись в открытых боях. Как в гражданскую войну. Вот только часть из них теперь воевала не за свою правду внутри Отечества, а на стороне захватчиков. Победила правда патриотов. Многие из служивших немцам впоследствии понесли заслуженную кару, а многие просто рассеялись по миру. Впрочем, не стану подробно останавливаться на этом вопросе, это отдельная тема, а я не историк.
1 января 1942 на казачьи средства из кубанских казаков-добровольцев в Краснодарском крае был образован 17-й казачий кавалерийский корпус. За боевые заслуги 27 августа 1942 корпус был переименован в 4-й гвардейский. Волею военной судьбы частью истории казачества в той войне стали наши земляки Марк Морозов и Виктор Березкин, воевавшие в этом корпусе и носившие гордое звание «гвардии казак».
Но это была уже была не та кавалерия, которая в гражданскую отличилась в лихих сабельных атаках. Трудно представить казацкую лаву против танков и авиации. В 1941 году кавдивизии имели танки, артиллерию, включая зенитную, эскадрон связи, саперный эскадрон и тыловые части. Общая штатная численность составляла 8 968 человек и 7 625 лошадей. Кавалеристы были хорошо физически подготовлены и сплочены.
Кавалерийские и казацкие корпуса оказались одними из самых устойчивых соединений Красной армии. В отличие от корпусов механизированных, они смогли выжить в многочисленных отступлениях и окружениях. Коннице не нужны топливо, запчасти и хорошие дороги. Она прекрасно действует на пересеченной и лесистой местности.
«Лошадей использовали как средство передвижения. Были, конечно, и бои в конном строю — сабельные атаки, но это редко. Если противник сильный, сидя на коне, с ним не справиться. Поэтому дается команда спешиться, коноводы забирают коней и уходят, а конники работают, как пехота. Каждый коновод забирал лошадей пять с собой и отводил их в безопасное место. Так что на эскадрон приходилось несколько человек коноводов». Так вспоминали конники о боях. «Тачанки тоже использовались только как средство передвижения. При конных атаках они действительно разворачивались и, как в гражданскую войну, шпарили, но это было нечасто. А как завязался бой, так пулемет с тачанки снимают, коноводы коней уводят, тачанка тоже уходит, а пулемет остается».
Кавалерия по боевому применению была ближе к мотопехотным частям и соединениям. И те и другие воевали как пехота, только на марше двигалась одни на автомобилях, другие на лошадях.
В 1941—1942 гг. именно конники заменили собой отсутствующую в Красной армии мотопехоту. По мнению многих военачальников и историков конники сыграли важнейшую роль в оборонительных и наступательных операциях до появления крупных самостоятельных механизированных соединений и объединений. К концу войны число кавалерийских корпусов было примерно равно числу танковых армий. Большая часть из них носила звание гвардейских.
С полным правом казаки прошли в парадном строю по Красной площади 24 июня 1945 года. Это было признанием их заслуг перед Отечеством. Но мало кто знает, что у казаков был и свой Парад Победы в Ростове-на-Дону 14 октября 1945 года.
4-й гвардейский казачий корпус участвовал в битве за Кавказ, обороне дальних подступов к Туапсе. Под станицей Кущёвской корпус, нанося контрудары в пешем и конном строю, на несколько дней задержал продвижение немцев, но и сам понес значительные потери. Станица несколько раз переходила из рук в руки. Казаки предприняли невиданную атаку в конном строю протяженностью до 2,5 километров по фронту на 101-ю пехотную дивизию "Зеленая роза" и два полка СС и нанесли им значительный урон.
Далее корпус вел бои по сдерживанию противника, рвущегося к Черному морю, участвовал в Таганрогской и Мелитопольской операциях 1943г., Ново-Бугской (Березнеговато-Снигиревской), Одесской операциях 1944г. В составе конно-механизированной группы 1-го Белорусского фронта громил барановичскую и брестскую группировки врага. Причем действовала группа в тылу немцев, опередив главные силы наступающих войск почти на 100 километров.
В сентябре 1944г. корпус поступил в подчинение 2 Украинского фронта и участвовал в боях по освобождению Венгрии. В ноябре 1944г. под командованием командира корпуса гвардии генерал-лейтенанта И.А. Плиев была сформирована 1-я конно-механизированная группа, которая приняла участие в Дьендьешской и Балашшадьярматской операциях, пройдя с боями 270 км и овладев более чем 60 населенными пунктами. Этот славный боевой путь корпуса прошли и наши земляки.
После пополнения в марте-апреле 1945г. корпус принял участие в Трнава-Брновской операции, Чехословакия. В этих боях у д. Смоленице 3.04.45 был убит гвардии казак Виктор Березкин,
Березкин был похоронен «Чехословакия на кладбище у церкви, которая находится между Смоленице и Нештих», так сказано в донесении и обозначено на прилагаемой схеме захоронения. Сейчас Нештих – это часть Смолениц. Во время службы в Венгрии я участвовал в учениях на территории Чехословакии и штаб 19 гв. танковой дивизии, где я служил, стоял в лесу у подножия замка рядом с д. Смоленице. Возможно именно там, где и погиб Березкин.
На мой запрос на форуме поисковых движений я получил ответ: «В Смоленицах воинского захоронения в настоящее время нет. Все воины были эксгумированы и перезахоронены на Воинский Мемориал Славин в Братиславу. К сожалению, в словацких списках захороненных имени Березкин Виктор Васильевич нет. Значит, похоронен как неизвестный».
А 5.04.45 пропал без вести гвардии казак Марк Морозов. Всего за месяц до победы. Больше никаких сведений о нем не найдено.
Всего месяц нашим казакам не хватило, чтобы спеть: «Казаки, казаки, едут, едут по Берлину…».

[рамспас]

РамСпас поиск. Возвращение.

СЕРГЕЙ ВАЛОВ. АРКТИЧЕСКИЙ КОНВОЙ QP-13

Валов Сергей Алексеевич, родился в д. Дергаево Раменского р-на в 1912 г. В 1934 г. был призван на Балтийский флот, прошел обучение в учебном отряде и закончил службу младшим командиром. С началом войны в 1941 был призван на Северный флот и служил в Беломорской военной флотилии на пароходе "Родина" командиром отделения комендоров, т.е. артиллеристов палубных орудий. В документах о потерях, видимо по старинке, он продолжает числиться младшим командиром, хотя уже с 1935г. на флоте были введены звания младшего командного состава «отделенный командир» и «старшина», а с 30.11.40 – «старшина 2 и 1 статьи», «главный старшина». Впрочем, воинские звания, это отдельная тема.
Хотя в Книге памяти Московской обл. (т.22-I) воинское звание Валова ошибочно указано «мл. сержант», т.е. звание, принятое в армии, а не на флоте. Это могло бы послужить причиной серьезной ошибки при установлении его военной судьбы, т.к. согласно Книге памяти Валов «погиб в бою 05.07.1942», а значит, как можно предположить исходя из звания, на суше. Нет. Военная судьба Сергея Валова – северные (арктические) конвои на пароходе «Родина». 
Северные конвои – это и героическая и трагическая судьба многих тысяч военных и гражданских моряков стран антигитлеровской коалиции, в т.ч. СССР.
Во второй половине 1941г. достигнутыми соглашениями между СССР, Великобританией и США о совместных действиях в войне против Германии было положено начало взаимным военным поставкам. Осуществлялись эти поставки морскими судами, сформированными в конвои.
Первый такой конвой пришел в Архангельск 31 августа 1941 г. До конца 1942 г. конвои в Россию носили литер PQ по инициалам офицера оперативного управления британского адмиралтейства P.Q. Edwards, ведавшего проводкой конвоев в СССР. Причем караваны, идущие из в СССР именовались PQ, а обратно - QP. Впоследствии литер был изменен на JW и RA.
Поначалу, несмотря на то, что суда шли в зоне досягаемости вражеских подлодок и надводных кораблей, авиабаз на территории Норвегии в течение 7-9 суток, противник не предпринимал активных действий по препятствованию прохода конвоев в расчете на быстрое окончание войны. Однако после разгрома под Москвой и провала «блицкрига» атаки на конвои активизировались. В декабре 1941 г. Гитлер потребовал переброски в Норвегию всех линейных кораблей для защиты Норвегии и атак на арктические конвои.
Какой ценой караваны судов прорывались в наши северные порты, описал в своей книге «Реквием каравану PQ-17» известный писатель Валентин Пикуль. Многие видели фильм, поставленный по этой книге.
Караван PQ-17 – это самая трагическая страница северных поставок, но не обошла беда и караван QP-13. Они двигались одновременно, навстречу друг другу.
QP-13 состоял из 35 судов и следовал под командованием коммодора Гейла с эскортом из 5 эсминцев, 4 корветов, 2 минных тральщиков и 2 траулеров. Конвой был обнаружен немецкой авиацией 2 июля, но он вошел в полосу густого тумана и налета избежал. Хотя скорее это произошло из-за того, что в это время противник всеми силами атаковал PQ-17.
Прибыв к северо-восточной оконечности Исландии, конвой QP-13 разделился. 16 судов, включая судно коммодора, с частью эскорта направились в залив Лох-Ю (Шотландия), остальные - в Рейкьявик (Исландия). Командиром исландской части конвоя стал капитан Хисс с «Американ Робин», а старшим офицером эскорта (сопровождения) коммандер Кубисон, следовавший на тральщике «Найгер». Из-за плохой облачной погоды в первые же дни возникли проблемы с определением своего местоположения по звездам. В результате прокладка велась с ошибками. Фактически точное положение конвоя его командование не знало. На некоторых судах были радары, но они в то время еще не были надежными. Когда же конвой подошел к берегу, погода совершенно испортилась. С северо-востока подул сильный, порывистый ветер, полил дождь, и видимость снизилась до мили.
В 20.00 4 июля старший офицер эскорта Кубисон решил уйти вперед, чтобы увидеть землю и определиться с дальнейшим маршрутом. Через два часа из-за плохой видимости он ошибочно принял за землю айсберг. Решив, что находится у северной оконечности Исландии, Кубисон приказал конвою ложиться на западный курс и привел суда прямо на британское минное поле, о котором капитан Хисс даже не подозревал. В 10.40 5 июля «Найгер» налетел на мину. Коммандер Кубисон поздно понял, что завел суда слишком далеко на север, и поспешно передал приказ Хиссу срочно менять курс. Суда повернули на юго-восток, а «Найгер» затонул, унеся с собой экипаж. Погиб и коммандер Кубисон. В течение короткого промежутка времени еще 4 судна подорвались на минах и затонули, а 2 получили серьезные повреждения. Одним из погибших судов был советский пароход «Родина», на котором среди пассажиров находились жены и дети советских дипломатов, работавших в Лондоне.
На помощь пришел французский корвет «Розелис», траулеры «Леди Мадлен» и «Святой Элстен». В течение шести с половиной часов, пренебрегая собственной безопасностью и рискуя каждую минуту взлететь на воздух, союзники ходили по минному полю и подбирали пострадавших. Всего на борт было поднято 211 человек, но некоторые из них позже умерли от переохлаждения.
Помощником капитана на «Родине» был Б.П. Конюхов, он пережил трагическую гибель четырех судов, на которых служил. Первым из них был пароход «Родина».
Конюхов и описал последние минуты судна, а значит и жизни нашего земляка Сергея Валова. После взрыва в огромную пробоину хлынула вода, сильный шторм в считанные минуты ускорил гибель судна. Спущенные на воду шлюпки тут же были перевернуты огромными волнами. Среди погибших оказался и капитан судна Кубасов. Люди оказались в ледяной воде. Оставшиеся в живых моряки держались за куски дерева и плавающие мешки с асбестом. На счастье, обессиленных от холода людей довольно быстро подобрал подошедший к месту разыгравшейся трагедии корабль охранения. Сергея Валова среди них не было.
В Советский Союз моряки с «Родины» возвращались на пароходе «Сталинград», следовавшем в составе конвоя PQ-18. Но и это судно 13-го сентября 1942 года северо-западнее о-ва Медвежий было торпедировано немецкой подводной лодкой «U-589» и затонуло через 4 мин. Людей из воды спасали конвойные тральщики. Из 87 человек 21 погиб, в том числе 5 пассажиров.
А «Родина» и сейчас лежит на глубине у северо-западного побережья Исландии. Где-то там нашел упокоение и наш земляк, моряк Северного флота Сергей Валов.
Потомки чтят погибших и оставшихся в живых участников конвоев. В июле 2005 в Рейкьявике под патронатом президента Исландии проходила международная военно-историческая конференция «Арктические конвои: дорога жизни через Атлантику». В ней приняли активное участие посольства России, Великобритании, Соединенных Штатов Америки, Канады, Норвегии и Дании. Идея проведения конференции принадлежит ветеранам Санкт-Петербургской региональной общественной организации «Полярный конвой».
Ветеранами конвоев затрагивался в т.ч. вопрос неточности документов по QP-13. Так, например, выяснилось, что по условиям военного времени с добравшихся до земли  моряков взяли подписку о неразглашении информации о навигационной ошибке, ставшей причиной выхода на свое (британское) минное поле.
Закончилась конференция возложением венков на мемориальном кладбище Рейкьявика к ногам бронзовой женщины, машущей платком уходящим в море мужчинам. И тем кто вернётся, и тем кому не судьба…
Памятники павшим участниках «северных конвоев» установлены также в Мурманске и в 2009 году на Оркнейских островах близ северного побережья Шотландии.

Уважаемый Александр Васильевич, Вы пишете: «...Служил в Беломорской военной флотилии на пароходе «Родина». Пароход «Родина» до своей трагической гибели принадлежал Северному государственному морскому пароходству Народного Комиссариата Морского Флота Союза ССР, а в состав Беломорской военной флотилии Северного флота не мобилизовывался. Но на нём была военная команда, состоявная из моряков именно БВФ, официально числившихся на этом пароходе «в длительной командировке».

[рамспас]

РамСпас поиск. Возвращение.

СОЛДАТ ПРОСТОТИН. УТОЧНЕНИЕ ЗАХОРОНЕНИЯ

Установление судьбы солдата нередко связано с устранением ошибок по определению его истинного места гибели и захоронения. Так произошло и с красноармейцем Простотиным Михаилом Сергеевичем, 5.08.1913 г.р., уроженцем г. Раменское, призванным Раменским РВК. В карте пленного указано, что он попал в плен 22.6.41 г. в Минске. Здесь либо ошибка в дате пленения, либо немцы называли так всю территорию от границы до Минска. Не определяется по справочникам и 3660 стрелковый полк, который указан как место службы. Возможно солдат, попавший в плен в первый день войны таким образом хранил военную тайну об истинном наименовании своей части.
В Книге памяти Московской области (т. 22 II) есть сведения, что умер он 13.02.44 г. в шталаге II B и похоронен в г. Чарне, Польша. Действительно, по официальным данным это место размещения лагеря, но в карте пленного Простотина М.С. указано другое место его гибели – Эльвенес, Норвегия. Дата совпадает. По сведениям Подольского архива он умер именно в Эльвенесе.
Каким же образом Простотин мог оказаться в Норвегии?
Норвегия в планах Третьего рейха занимала особое место. Эти планы предусматривали, в частности, строительство Северной железной дороги (Норландсбанен), государственной трассы 50 (сегодня Е6), туннелей, укреплений и аэродромов, фортификационных сооружений, прокладку в горных массивах автомобильных и железных дорог, разработку рудников и шахт. Для этого в Норвегию из Германии и Польши поставлялись военнопленные. Одним из них и был Михаил Простотин.
Лагеря в Норвегии постоянно создавались, объединялись, расформировывались, военнопленных пересылали из одного лагеря в другой, поэтому точное количество советских граждан, находившихся в то время на территории Норвегии, установить невозможно.
На форуме Русского портала в Норвегии бывшие соотечественники, живущие там, помогли собрать информацию по лагерям военнопленных, условиям их содержания и установлении мест захоронений.
У поселка Эльвенес (норв. Elvenes) располагался Шталаг 322. Это в 9 км. от города Киркенес, одного из самых крупных в округе Финнмарк. Сейчас в Эльвенесе расквартирован пограничный военный гарнизон и его население составляет около 300 чел. От Эльвенеса до Норвежско-Российской границы напрямую 1580 метров.
Жестокое обращение и суровый северный климат доводили смертность среди военнопленных до 40%. В самой Германии она доходила до 57%. Поскольку СССР не подписал Женевскую конвенцию о военнопленных у немцев был великолепный предлог для того, чтобы почти легально морить советских военнопленных голодом. Попавшие в плен красноармейцы оказались без какой-либо международно-правовой защиты. Немцы расстреливали их по любому поводу и без всякого повода, а на Родине они считались предателями и ни о какой помощи для них речи не могло быть.
В северных лагерях Норвегии, в т.ч. Эльвенесе, из-за тяжелых условий не содержали перебежчиков. Основная масса пленных - это наши солдаты, пленённые в боях. Обращение к пленным в лагерях зависело от их начальников, но одинаковым было одно – холод, голод и болезни.
По свидетельству самих бывших военнопленных ощутимую помощь они получали от местного населения. Несмотря на запрет под страхом каторжных работ обращения с пленными, норвежцы оставляли пакеты с едой в самых неожиданных местах, что многим просто помогло выжить. А во многих норвежских семьях до сих пор хранят поделки, сделанные руками благодарных пленных.
Хоронили погибших и умерших военнопленных в непосредственной близости от лагерей, зачастую в общих могилах. К концу войны по всей стране насчитывалось около 250 мест захоронений, значительная часть из которых не имела списков похороненных. Простые норвежцы запоминали и устанавливали надгробья в местах, где фашисты буквально сваливали в ямы расстрелянных и умерших красноармейцев. Большинство подобных мест находилось в труднодоступных районах страны, что усложняло как поддержание могил и кладбищ в надлежащем состоянии, так и их посещение.
Регистрация захоронений производилась норвежскими властями на основе записей в церковных книгах, документов коммун, а также свидетельств норвежцев и оставшихся в живых советских военнопленных, которые сразу после окончания войны отметили самодельными указателями места захоронений своих погибших товарищей.
По разным данным в Норвегии погибли от 13 до 15 тыс. советских военнопленных, около 2400 погибли во время морских перевозок вдоль побережья страны. Так в результате ошибочного потопления британскими ВВС транспортного судна «Ригель» на севере Норвегии погибло более 2000 граждан СССР.
Но мытарства даже останков этих несчастных людей продолжались и после войны. Когда она стала «холодной».
Вот на что обратил внимание датский журналист Уффе Дрост, автор статьи «Операция «Асфальт» – утаиваемая страница военной истории». 25 октября 2004 года в Норвегии широко отмечалось шестидесятилетие освобождения Восточного Финнмарка (там находится и Эльвенес) от нацистов. Во время Петсамо-Киркенесской операции советские войска выбили фашистов из Сёр-Варангера и создали условия для передачи власти законному норвежскому правительству. Остальная часть Норвегии была освобождена после сдачи немцев союзникам в мае 1945 года. На мемориальном кладбище Вестре Гравлюнн в Осло возлагались венки, произносились подобающие моменту речи.
На этом кладбище есть памятник и погибшим в Норвегии югославам. На большой плите высечены слова: «Монумент, который стоит здесь в память о более чем трех тысячах партизан, погибших в немецких концлагерях…»
«Но здесь есть один монумент, – отмечает Дрост, - который меня как датчанина всегда удивляет. Это монумент погибшим русским. Или, лучше сказать, меня больше удивляет текст на плите: «Здесь лежат 347 советских граждан, погибших в немецких концлагерях в Норвегии. Из них 115 человек были погребены неизвестными…». Три тысячи югославских партизан, но только 347 русских. Это верно? Очевидно, это не может быть так».
Причина в том, что в 1948 году норвежское правительство приняло решение о переносе в одно место всех захоронений советских граждан – и военнопленных, и погибших в боях за освобождение Восточного Финнмарка. Этим местом был выбран остров Тьётта на севере Норвегии. Такую же единую братскую могилу намеревались создать и в Южной Норвегии. Однако план был реализован только в северных губерниях. Воплощался он в обстановке секретности и местные власти не знали о точном времени проведения операции, получившей кодовое название «Асфальт». «Асфальт», потому что останки перевозили в мешках для асфальта.
Официальной целью операции было облегчение доступа к захоронениям и приведение памятников в «надлежащий вид». Весной 1951 года большинство захоронений, в т.ч. из Эльвенеса, были перенесены в одну братскую могилу.
Истинная же цель операции заключалась в другом. Подчеркивать заслуги СССР в победе союзников над фашизмом стало политически некорректным.
Сейчас Большая братская могила на острове Тьётта это 7-метровый монумент, рядом с которым на отдельных плитах нанесены имена 826 из 7551 похороненных. Эти плиты одно время были удалены с братской могилы, сейчас они снова там. Содержится мемориал за счет Норвегии.
На прежних захоронениях установлены памятные знаки с надписью «Норвегия благодарит вас».
В 2009 г. норвежский Фонд «Фалстадский центр» начал проект «Могилам воинов нужны имена» с целью идентификации около одиннадцати тысяч советских военнопленных, захороненных в Норвегии. Их личности до сих пор не установлены. На проект норвежским государством выделено более миллиона крон и его планируется завершить к 2011 году.
Мы просим откликнуться близких Простотина Михаила Сергеевича и всех, кто имеет какие-то сведения о них. Копии найденных документов находятся в МУ РамСпас. Тел. 46-50-330 Горбачев Александр Васильевич.
До войны жена солдата Простотина Аксинья проживала по адресу г. Раменское, ул. Фабричная, д. 8.

[рамспас]

РамСпас поиск. Возвращение.

ИХ БРАТСКАЯ МОГИЛА – МОРЕ

В РамСпас пришло сообщение: «Сделал для Вас выборку данных по Раменскому району МО из моей Компьютерной базы данных «Алфавитный список подводников Российского и Советского Военно-Морского Флота, погибших в 1904–2008 годах» (К.Б. Стрельбицкий, Московский Клуб истории флота, Москва.)». В списке 10 моряков-подводников, уроженцев района и призванных с его территории. Мы стали собирать информацию. Двое из них погибли в 1939 и 1940 гг. Причем погибли именно на тех двух лодках (Щ-424 и Д-1), которые за все довоенное время потерял Северный флот. Было бы справедливым рассказать о их судьбе, т.к. долгое время сведения были засекречены. В Книге Памяти сведений о них нет.
Летом 1939 года на Север прибыла подводная лодка Щ-424, т.к. уже тогда отношения с Финляндией резко обострились и война витала в воздухе. 20 октября 1939 г. она отправилась в море для смены на боевом дежурстве другой подлодки. Командовал кораблем капитан-лейтенант К.М. Шуйский, подменивший заболевшего штатного командира.
Волна достигала 5 баллов, из-за снежных зарядов видимость ухудшалась до 1 кабельтова (185 метров). В районе мыса Летинского и произошла трагедия. Навстречу лодке с моря двигался караван судов, головным в котором шел траулер «Рыбец». На подлодке заметили встречные суда, но то, что произошло далее, разумного объяснения не находит. По мере сближения ни военморы, ни рыбаки не предприняли никаких мер, чтобы предотвратить столкновение. Наконец К.М. Шуйский в соответствии с правилами судовождения решил разойтись с караваном левыми бортами.
Практически одновременно с началом поворота лодки капитан траулера А.П. Дружинин отдал команду – «лево на борт!». Расстояние между ними сократилось настолько, что ситуация вышла из-под контроля и траулер протаранил лодку. Командир лодки находился на мостике.
Далее, по документам следствия, в центральном отсеке лодки началась паника. Шуйский отдал приказ продуть балласт, но экипаж его не выполнил. Более того, находившиеся в центральном отсеке не только не задраили переборочную дверь, через которую вода из поврежденного четвертого отсека поступала в центральный, но и самовольно покинули отсек и бросились на мостик. И опять же – не задраив на этот раз нижний рубочный люк. Причем оказавшись наверху, никто даже не доложил командиру о пробоине! Вода хлынула внутрь лодки и она затонула в течение двух минут с большей частью экипажа.
В акте следственной комиссии сказано, что находившийся на мостике командный состав лодки даже не пытался принять меры к спасению экипажа и удержанию лодки на плаву. Позже они были подняты из воды живыми.
Можно ли было спасти лодку? Специалисты оценивают однозначно – можно. Достаточно было объявить аварийную тревогу и продуть балласт. Второе - продувание соляра из балластной цистерны, что дало бы лодке 25 тонн плавучести. Шанс сохранить корабль оставался, даже если бы задраили рубочный люк.
Но панике поддались не все. В корпусе оставались еще 32 моряка. Несмотря на то, что они оказались предоставленными сами себе, а по сути – брошенными, эти подводники пытались бороться за живучесть корабля. Они погибли, так и не покинув своих постов.
Погиб и краснофлотец Воротков Фёдор Иванович, моторист, 1917 г.р., уроженец Липецкой области, призван в 1938 г. Раменским РВК.
Шуйскому и Дружинину было предъявлено обвинение в... «умышленном потоплении подлодки» и потому приговор гласил: расстрел! Но за Шуйского вступились именитые подводники и расстрел заменили десятилетним заключением в лагере.
Потом началась Великая Отечественная. Флоту катастрофически не хватало опытных офицеров и в ноябре 41-го Шуйского «временно освободили из-под стражи для участия в боевых действиях флота». Остававшийся срок 8 лет ему предстояло отбыть после войны. И только за бой с успешным применением артиллерии подводной лодки против боевых кораблей с него судимость сняли. Впоследствии он командовал лодкой Щ-403, был неоднократно награжден, в т.ч. орденом Александра Невского, и погиб вместе с лодкой осенью 1943 года, полностью искупив, таким образом, свою вину перед погибшими на Щ-424.
По неподтвержденным данным Щ-424 была поднята в 1970 года, но сведений о захоронении моряков на земле найти не удалось.
Второй наш земляк – Зенин Виктор Васильевич 1915 г.р., уроженец г. Раменское, в 1937 году призван Сталинским РВК Москвы. С 13.06.1940 г. старший специалист-моторист на подводной лодке Д-1 «Декабрист», с которой начинались подводные силы Северного флота. В «финскую» она трижды выходила на боевое патрулирование, но контактов с противником не имела.
Утром 13 ноября 1940 года лодка вышла из Полярного для проведения учебной торпедной атаки с подныриванием под корабль-цель. В 13.26. командир субмарины доложил по радио о готовности корабля к выполнению учебной задачи. Это была последняя радиограмма «Декабриста». После того, как субмарина успешно выполнила поставленную задачу, о ней не было никаких вестей. Вечером этого же дня, когда Д-1 в назначенное время не вышла на связь, начались ее поиски. На эсминце «Стремительный» в море вышел командующий флотом А.Г. Головко. По количеству привлеченных сил это была беспрецедентная для Северного флота того времени поисково-спасательная операция.
На следующий день гидросамолет «МБР-2» обнаружил крупные масляные пятна. 15 ноября здесь же кораблями были обнаружены обломки досок от аккумуляторных ящиков и другие предметы, которые специальной экспертной комиссией опознаны как принадлежащие «Декабристу». При тралении района погружения лодки в 15-18 кбт от острова Большой Арский придонный трал тральщика, производящего поиск, оборвался, а металлоискатель показал наличие в этом месте большого количества металла. Еще одна точка, где на дне был обнаружен большой металлический предмет, находилась в 18-20 кбт от береговой черты мыса Выев-Наволок.
26 ноября 1940 года поисковые работы были прекращены.
Возможными причинами гибели «Декабриста» комиссией рассматривались отказ в работе механизмов при погружении, в результате чего лодка оказалась раздавленной на глубине (в месте предполагаемой гибели это 200-300 метров), взрыв снарядов или торпед в результате неправильного их хранения и даже столкновение с неизвестной субмариной. Было отмечено, что «Декабрист» совершенно не был подготовлен к выполнению поставленной учебной задачи, так как имел перерыв в боевой подготовке. Кроме этого подводная лодка вышла на выполнение задачи без 12 человек из экипажа, а 10 человек служили на корабле всего от 3-х дней до полутора месяцев.
Катастрофу пытались сохранить в тайне. Женам кадровых подводников, которые жили на «Большой земле», сначала отсылали телеграмму «Ваш муж болен», а следом еще одну: «Положение очень серьезное. Выезжайте». Родным моряков-срочников видимо стандартное: «Погиб при исполнении…».

[рамспас]

РамСпас поиск. Возвращение.

СОЛДАТ ЛОЗИКОВ. УМЕР В ПЛЕНУ.

Установление судьбы пропавшего без вести может начаться и от обратного, т.е. от документов, устанавливающих время и место его смерти. Так случилось и с Лозиковым Анатолием Алексеевичем, 26.12.1912 г.р., уроженцем д. Новохаритоново. Умер 8.03.1943г. в шталаге VIA (г. Хемер, Германия).
Его лагерная карта была обнаружена в ходе поиска совсем другого человека.
В 1958 г. в Министерстве обороны был составлен очередной список умерших в плену тех солдат, кто числился пропавшим без вести или сведений о которых не было. Может быть в архивах военкомата эти документы есть, может быть эта информация передавалась близким погибших, но в Книге памяти Московской области по Раменскому району сведений о Лозикове А.А. нет. Мы хотим вернуть его в увековеченную память.
Установить часть, в которой служил Лозиков не удалось, но исходя из обстановки, в которой он попал в плен, наверное это и не так важно. Из карты пленного ясно, что был он рядовым пехотинцем и попал в плен 1.07.1942 в Севастополе. Так что это за день в поистине героической обороне города? Первый день после окончания организованного сопротивления. Пожалуй, самое трагичное, героически трагичное время обороны.
В отличие от Одессы, которую эвакуируемые войска покинули организованно, Приморская армия и части Береговой обороны флота в количестве около 80 тысяч человек были оставлены в Севастополе сражаться до последнего. В том числе около 36 тыс. раненых. Когда закончились боеприпасы, большинство из них попали в плен.
Я не историк, поэтому не стану рассуждать о причинах возникновения такой ситуации и обоснованности принятых решений.  Но, пожалуй, стоит процитировать адмирала Ф. С. Октябрьского. «В конце июня … блокада достигла наивысшего предела. Даже подводные лодки не были в состоянии достигнуть берегов Севастополя, а о достижении их надводными кораблями и говорить не приходилось. В этих условиях встал вопрос, как быть? Если эвакуировать армию, то были бы потеряны армия и флот… В конечном счете была потеряна армия, но сохранен флот».
Частичная эвакуация все-таки была проведена. В ночь с 30 июня на 1 июля двумя подводными лодками и 14 транспортными самолетами «Дуглас» было вывезено 600 человек старшего командного состава армии, флота и города. В последующие дни количество вывезенных на сторожевых катерах, тральщиках подводных лодках, буксирах и других плавсредствах выросло до 3015 человек. И все. Эвакуация собранных на 35-й батарее (мыс Херсонес) двух тысяч старших командиров на прибывших в ночь с 1 на 2 июля сторожевых катерах и быстроходных тральщиках фактически не удалась.
Но даже оставшись без боеприпасов, без надежды на получение помощи, сопротивление продолжалось. 12 июля под скалами 35-й береговой батареи были взяты в плен последние 120 защитников Севастополя. Хотя отдельные группы бойцов и командиров продолжали попытки прорваться в горы до 17 июля.
Документов за этот период в архивах практически нет. Только воспоминания участников. Младший сержант Г. Вдовиченко: «С утра 1 июля я оказался в 35-й батарее. В конце дня на батарее началась мобилизация всех здоровых бойцов и командиров для контратаки. На выходе из батареи каждому, кто не имел оружие, давали винтовку, патроны и одну гранату на двоих. Каждый тридцатый, независимо от воинского звания, назначался старшим группы - командиром взвода. Атаку поддерживал счетверенный пулемет на автомашине, ведя огонь через головы атакующих. Противник не ожидал такой яростной атаки и откатился на несколько километров». Эта серая, выгоревшая, почти поголовно белеющая бинтами, что-то ревущая масса производила такое жуткое впечатление, что изрядно выдохшиеся за день немецкие роты... просто бежали.
Старшина 1-й статьи Смирнов вспоминал: «У 18-й береговой батареи на мысе Фиолент к ночи этого дня скопилось множество бойцов и командиров из разных частей. Какой-то полковой комиссар организовал группу прорыва к 35-й береговой батарее. Бежали люди с винтовками без патронов молча, без «Ура». Немецкие прожектора освещают. Вражеские автоматчики длинными трассирующими очередями вырывают целые куски прорывающихся».
Полковник Д. И. Пискунов впоследствии по этому поводу сказал так: «Я хочу поделиться общим настроением наших участников обороны, которые оказались в плену. Общее настроение было такое - нас сдали в плен. Мы бы еще воевали и дрались. Я наблюдал людей. Ведь многие люди плакали от обиды и горечи, что так бесславно кончилась их жизнь, вернее служба в армии». Где в этой массе сражающихся, умирающих, растерянных людей был Лозиков? Теперь уже об этом не скажет никто.
Большинство наших воинов, попавших а плен, впоследствии погибли. Комиссары, коммунисты, евреи по мере их выявления расстреливались на месте, либо в сборных и фильтрационных лагерях.
После неимоверных мучений в шталаге VIA (г. Хемер, Германия) закончил свою жизнь и солдат Лозиков.
В лагере советские заключенные, признанные трудоспособными, должны были восстановить силы для работы в качестве рабов в штольнях Рурской области. Их жизнь была постоянной борьбой за существование. Инструкции предписывали содержать советских пленных «примитивнейшим образом» и под строгим надзором, «противодействовать любой недисциплинированности» и «стрелять незамедлительно, с твердым намерением попасть в цель», если пленный пытался бежать.
«Рабочий ресурс советского военнопленного» был цинично рассчитан на пять месяцев.
Те, кто не в состоянии были больше работать, отсылались из штолен обратно в лагерь и к ним относились как к отработанному материалу.
Медицинское обеспечение советских военнопленных, часто страдавших туберкулезом и другими заболеваниями, было из-за недостатка продуктов и медикаментов ужасным или вообще не проводилось. Смертность достигала ужасающих масштабов.
Бараки находились в плачевном состоянии. Летом в них было невыносимо жарко, а в прохладное время года холодно и влажно. Заключенных мучили паразиты в постельном белье и одежде.
Питание состояло из кофейного напитка, плохо пахнувшего водянистого супа с брюквой и нечищенной картошкой, не более 250 грамм хлеба в день, иногда немного маргарина, простой колбасы или патоки. Заключенные из стран Западной Европы и Польши могли получать посылки из дома. Советские нет. Ужасные сцены разыгрывались при выдаче пищи, когда охранники жестоко избивали заключенных, которые второй раз становились в очередь, чтобы получить еще одну порцию пищи.
Первые умершие были похоронены на отдельном участке муниципального лесного кладбища. В начале 1942 года лагерное начальство приказало из-за многочисленных смертей заложить рядом с евангелическим кладбищем на улице Хёклингзер Вег "Русское кладбище", на котором были похоронены в массовых захоронениях более 3 400 человек.
Весной 1943 года на холме Дуло было заложено еще одно кладбище. Вероятнее всего именно там и был похоронен Анатолий Алексеевич Лозиков.
Трупы раздевали, заворачивали в бумагу и везли на открытой повозке через город на кладбище, где хоронили тело к телу в три ряда. Как установлено, в Хемере страшной смертью погибли в общей сложности от 8000 до 9000 преимущественно советских заключенных. После войны оба кладбища были преобразованы в места захоронения военнопленных и содержались в достойном состоянии. На кладбище на улице Хоклингзер Вег стоит памятник 1967 года вместо мемориала, отлитого бывшими советскими военнопленными из бетона в 1945 году. На холме Дуло возвышается разработанный по проекту советских архитекторов и открытый в октябре 1945 года памятник.
В 1995 году Бундесвер в сотрудничестве с "Рабочей группой шталаг VIА" открыл небольшой музей с выставкой о страданиях и смерти заключенных.
Ежегодно 14 апреля в годовщину освобождения концлагеря проводятся торжественные поминовения у мемориала.
Теперь солдат Лозиков Анатолий Алексеевич может вернуться. В Книгу памяти, в нашу память. Как погибший в боях за Отечество.

[рамспас]

РамСпас поиск. Возвращение.

КРАСНОАРМЕЕЦ ЛАЗАРЕВ. ПЛЕН

В ходе поиска пропавших без вести мы наткнулись на карту военнопленного шталага 316 Лазарева Михаила Николаевича, 8.11.1913 г.р., уроженца д. Еганово Раменского района. В карте указаны дата пленения – 12 октября 1941 г. и дата смерти –21 сентября 1942 г.
В Книге памяти Московской обл. (т.22) сведений о нем нет.
В ходе проверки по базам данных выяснилось, что в 1946 г. разыскивался Лазарев М.Н. красноармеец 5 стрелкового полка (взвод связи 2 батальона), призванный как ополченец Сталинским РВК г. Москвы. Но в карте пленного указан 1284 стрелковый полк, хотя тоже 2 батальон. Необходимо было устранить вероятность, хоть и ничтожно малую, полного тезки из той же деревни.
Проверку данных начали с ключевых слов «Сталинский РВК» и «ополченец».
2 июля 1941-го года Военный Совет Московского военного округа принял Постановление о добровольной мобилизации жителей Москвы и области в народное ополчение.
Сталинский район Москвы формировал 2-ю дивизию народного ополчения. В составе дивизии действительно был 5 стрелковый полк и значит именно в эту дивизию ушел добровольцем Михаил Лазарев.
До сентября 41-го в боях дивизия практически не участвовала.
Первого сентября дивизия заняла оборону на Днепре, оседлав автомагистраль и железную дорогу Москва - Минск. Она прикрывала прямое направление на Москву. Там же была переформирована в регулярное соединение и стала 2-й стрелковой дивизией. 5-й полк переименовали в 1284-й стрелковый полк. Таким образом Лазарев стал красноармейцем полка, который указан в карте пленного. Вероятность полного тезки была исключена. Дальнейшая судьба дивизии стала и его судьбой. Очень трагической судьбой.
Не стану перечислять все перемещения и бои дивизии. Скажу лишь, что она оказалась в печально известном Вяземском котле. 11 ноября дивизией был получен приказ занять исходное положение западнее села Богородицкого для прорыва из окружения. 1284-й стрелковый полк, в котором служил Лазарев, был оставлен на реке Вязьме для прикрытия прорыва. Шансов выжить у полка не было. Но свою трудную задачу он выполнил. Весь день 11 октября полк огнем и контратаками отражал попытки крупных сил немцев переправиться на восточный берег реки Вязьмы. И выстоял. Только небольшой части полка удалось выйти из окружения. Красноармейцу Лазареву это не удалось и 12 октября он был взят в плен.
Всего же в прорыве полегло 19000 воинов. По рассказам очевидцев из окрестных деревень, «... в марте 1943 г. немцы стали гонять нас в окрестности деревни Мартюхи. Здесь по долине небольшой речушки, окружавшей деревню, лежали наши солдатики. Было их очень много. Лежали несколькими слоями друг на друге. Мы снимем верхний слой, похороним, а следующий, еще замерзший, оставим до следующего дня, чтобы оттаял. Так работали около месяца, похоронили около семи слоев».
Было время, когда попавших в плен считали трусами и предателями. У меня язык не повернется сказать это о красноармейце Лазареве.
Установление дальнейшей судьбы Лазарева было связано с исключением неточностей и допущений. В Книге памяти Калининградской области указано, что М.Н. Лазарев умер в шталаге 316 (лагерь рядового и сержантского состава) и увековечен в г. Черняховске. Значило ли это, что там же он и похоронен? Из найденной информации шталаг 316 и его филиалы дислоцировались только в Польше и Белоруссии, недалеко от Гродно. Впоследствии появились сведения, что в Инстербурге (сейчас Черняховск) действительно был шталаг 1/316, но потом выяснилось, что это номер рабочей команды, куда направляли пленных из разных лагерей. Так что в Книгу памяти Лазарев внесен ошибочно и работа в этом направлении имела отрицательный результат.
В карте пленного указан именно шталаг 316, без дополнительных цифр. Учитывая педантичность немцев ошибки в карте быть не могло. Последующие поиски и сопоставления привели к убеждению, что Лазарев умер в г. Белосток (Польша). С началом войны шталаг 316 был образован в Волковыске. Зимой 1941/1942 годов от тифа в лагере умерло очень много людей. Из 5414 советских военнопленных к началу июля осталось 849, что стало поводом для ликвидации лагеря. Пленных перевезли в шталаг города Белостока, который и перенял его нумерацию (Зигмунт Лейц «Лагеря военнопленных в Восточной Пруссии»).
После детального изучения карты пленного все сомнения отпали. Там названы и госпиталь, и место захоронения. Это польский город Хорощ. Просто по-польски он пишется Choroszcz, а в карте написано по-немецки Gorosch. В подтверждение этому из переписки с польскими коллегами на одном из сайтов найдена информация, что Хорощ - это пригород Белостока. В Хороще лагерь для военнопленных находился на территории психиатрической больницы, лазарет располагался там же. Умерших военнопленных хоронили на площади около больницы. После войны часть эксгумировали на кладбище в г. Белосток. Сейчас установить поименно списки перезахороненных практически невозможно.
К сожалению кладбище военнопленных в Хороще не значится в "Каталоге захоронений советских воинов, военнопленных и гражданских лиц на территории Польши", изданном в 2003 г. Официальную информацию о захороненных на нем можно получить только через Польский Красный Крест. Его адрес и форма запроса у нас есть.
Можно было бы поставить точку, но видимо стоит рассказать какие испытания выпали на долю Михаила Лазарева.
Вот воспоминания одного из пленных шталага 316 К. И. Игошева.
 «Внутреннюю территорию лагеря разбили на клетки (блоки), которые отделяли одну от одной колючей проволокой с коридором в один метр. В промежутках стояли немецкие автоматчики, в их обязанности входило следить, чтоб пленные не могли перебежать из одного блока в другой и разговаривать между собой. У многих гноились раны.
Издевательство, холод и голод, постоянные побои — это я видел и почувствовал на себе. Еду давали один раз в сутки, и получал её тот, кто имел посуду. Люди, у которых не было этого, подставляли свои пилотки. Из них ели и пили воду. Взамен обуви военнопленным давали деревянные колодки.
Хлеба давали 250 — 300 граммов в сутки, это был концентрат, приготовленный из деревянных опилок, мякиша, костной и картофельной муки».
К апрелю 1942 года из находившихся на территории Германии советских военнопленных умерло 47 процентов (более 200 тысяч человек). Самая частая причина смерти пленных – истощение и болезни.
Хотелось бы добавить, что понятие «увековечен» далеко не всегда означает захоронен. Людей, которые ищут следы своих погибших и пропавших без вести родственников, наверное, все-таки интересует их фактическое захоронение или место гибели. Я не знаю, из каких соображений в Калининградской области увековечены имена погибших в лагерях, находящихся за ее пределами. Те, кто ищет своих родных самостоятельно, должны перепроверять всю информацию из книг памяти. При таком ее объеме без многих ошибок не обошлось.
Красноармеец Лазарев Михаил Николаевич может вернуться. В Книгу памяти. Как погибший в боях за Отечество.
В 1946 г. заявление о розыске было подано женой солдата, Лазаревой Марией Константиновной, проживавшей по адресу: Н. Дорога, д.8/б, бар. № 7, ком. 1.
В карте пленного указана также фамилия его матери - Черкасова.   


Последнее письмо Лазарева

[рамспас]

РамСпас поиск. Возвращение.

ПОХОРОНЕНЫ. ПОТЕРЯНЫ. ВОЗВРАЩЕНЫ
Гв. красноармеец Давыдов Виктор Николаевич, д. Аксеново
Гв. ефрейтор Казаков Василий Григорьевич, д. Речицы
Красноармеец Контуев Иван Федорович, г. Раменское

Установление солдатской судьбы это не только поиск места гибели и захоронения. Это еще и подтверждение того, что такое захоронение существует и фамилия погибшего на нем есть.
В списке солдат, похороненных 30.03. 44г. в 1 км. юго-восточнее д. Мольча Паричского (сейчас Светлогорского) района Гомельской обл. командой погребения 137 стрелковой дивизии есть красноармеец Контуев Иван Федорович, 1905 г.р., уроженец г. Раменское. Он был призван Раменским РВК в феврале 1944г. Его мать, Контуева Евдокия Константиновна, проживала по адресу: г. Раменское, ф-ка Кр. Октябрь, д. 19, кв. 15. В Книге памяти Московской области сведений о нем нет.
Служил Контуев в 1345 стрелковом полку 399 стрелковой дивизии. В списке указана дата захоронения, а установить точную дату гибели невозможно, т.к. команда погребения собирала оставшиеся тела погибших солдат после окончания продолжительных боев. Мой считавшийся пропавшим без вести дед похоронен в 20 км. от Мольчи, поэтому я обратился к помогавшему мне в его поиске Виктору Мураль из Светлогорского района. Им были проверены списки всех существующих захоронений района, но фамилии Контуев нигде не было. Он также сообщил, что в 50-60-х годах захоронение из д. Мольча было перенесено в д. Чирковичи. Мы обратились в Светлогорский райисполком с просьбой об увековечивании на воинском захоронении в Чирковичах Контуева И.Ф. Получен ответ, что к 66-летию Победы его фамилия будет нанесена на мемориальную плиту.
Подобной была ситуация и с уточнением захоронения гв. красноармейца Давыдова Виктора Николаевича, погибшего 30.06.44г. в Чашникском районе Витебской области Белоруссии. Его поиск велся по просьбе брата, Давыдова Ю.Н. Точное место захоронения было известно из писем, присланных сослуживцами солдата после его гибели. Но оказалось, что сейчас такого захоронения нет и в списках других захоронений на территории района Давыдов В.Н. не значится. Таков был ответ военкома района брату солдата.
В архивах был найден список безвозвратных потерь 4 Гвардейской Смоленской тяжелой пушечной артиллерийской дивизии, который уже официально подтверждал, что Давыдов В.Н. погиб 30.06.44г. в бою с прорывающейся из окружения группой немцев и похоронен на кладбище в д. Осово.
В тех же списках есть и второй наш земляк, гв. ефрейтор Казаков Василий Григорьевич, 1924 г.р., уроженец д. Речицы, призванный Раменским РВК в 1941 г. Погиб 30.06.44г. и похоронен в д. Жучки. На карте обе деревни помещаются на площади в 2 кв. километра. Не исключено, что и захоронение было одним. В Книге памяти сведения о местах их захоронения есть.
Мы сделали запрос о судьбе захоронения в Чашникский райисполком. Нам сообщили, что по рассказу одной из жительниц в 50-60 гг останки похороненных у д. Осово и Жучки солдат были перезахоронены. Причем при вскрытии могилы останков было значительно больше, чем фамилий на обелиске. Фамилия Казакова сейчас есть в списках захороненных и перезахоронных в д. Замочек. На основании представленных нами документов Чашникский райисполком принял решение о внесении в эти списки и Давыдова В.Н.
Теперь попытаемся ответить на вполне справедливый вопрос Давыдова Ю.Н. Как же так, солдат был похоронен, место указано в документах, а могилы нет?
И начать стоит с солдатского медальона. Сейчас при раскопках и перезахоронениях он является самым надежным источником установления личности погибших солдат.
 В Красной Армии медальон с вкладышем был введен в 1925 г. как документ, удостоверяющий личность и выдавался всем военнослужащим. Сделан он был из жести в виде плоской коробочки с тесьмой для ношения на груди. Но вскоре выяснилось, что медальон негерметичен и пергаментный вкладыш быстро приходит в негодность.
В марте 1941 года были введены новые медальоны в виде эбонитового пенала с вкладышем в двух экземплярах. На бланке вкладыша указывались фамилия, имя, отчество, год рождения, воинское звание, откуда родом, фамилия имя и отчество родственника и его адрес, каким военкоматом призван и группа крови. Указывать наименование воинской части в медальоне запрещалось.
В войну погребение останков воинов Красной Армии должно было проводиться в соответствии с введенным 15 марта 1941г. «Положением о персональном учете потерь и погребении погибшего личного состава Красной Армии в военное время». По этому Положению розыском тел, их сбором и доставкой на место погребения занималась выделяемая командиром специальная команда. Перед погребением у погибших изымался один экземпляр вкладыша солдатского медальона, второй экземпляр в медальоне должен был оставаться вместе с погибшим. Таким образом предусматривалось, что даже после захоронения информация о погибшем солдате оставалась с его останками. Изъятые документы и вкладыш отправлялись в штаб части для учета.
Но как чаще происходило в реальности? В условиях боевых действий, это требование практически не выполнялось, медальон, если солдат вообще его носил, изымался целиком. На основании вкладышей, изъятых из медальонов, устанавливались имена захороненных солдат, даже если их находили команды погребения других частей. По этим сведениям и составлялись списки безвозвратных потерь. Но сами захороненные оставались в могилах безымянными. Это одна из главных причин того, что сейчас найденные поисковиками останки солдат так безымянными и остаются. Кроме этого в некоторых частях использовались медальоны с деревянными и металлическими пеналами. Как правило, вкладыши в них сохранялись плохо. Иногда же бойцы вместо пеналов использовали обычные винтовочные гильзы.
В ноябре 1942 года вышел Приказ НКО № 376 «О снятии медальонов со снабжения Красной Армии». Разумного объяснения этому я не нахожу. Погибшие просто лишались возможности быть опознанными. Появившиеся красноармейские книжки при захоронении изымались, да и долго ли они могли сохраниться в земле если оставались с погибшим? Тогда это привело к увеличению числа пропавших без вести, а сейчас практически исключает возможность восстановления имен найденных останков солдат. Кстати именно благодаря металлическим жетонам идентифицируются останки 8-9 немцев из 10 найденных. А сколько наших солдат так и останутся безвестными! Навсегда.
Теперь о захоронениях. При боевом захоронении, как в случае с Давыдовым и Казаковым, павших солдат в перерывах между боями хоронили их товарищи. Схемы захоронений не составлялись, однако точное место захоронения заносилось в списки безвозвратных потерь и, как правило, сообщалось родственникам. Такие письма и получили родные Давыдова. Именно из этих источников зачастую и находят нынешние поисковики потерянные места солдатских захоронений. Далее сведения о потерях передавались в органы по учету личного состава, но часто механизм передачи сведений о боевых захоронениях местным органам власти не срабатывал и на учет они не ставились. Если сами жители не ухаживали за ними (а они могли быть и в поле и в лесу), то постепенно могилы исчезали. Если бойцы писали на фанерке или доске фамилии похороненных, то впоследствии они могли сохраниться.
С весны 1942 г. захоронение останков найденных в местах прошедших боев солдат в соответствии с «Инструкцией по уборке бывших полей сражений» проводили команды, организуемые местными Советами депутатов. Однако с этим они не справлялись (сколько еще было потеряно имен!) и был издан приказ на создание специальных военных команд погребения. Старшим команды выбиралось место захоронения найденных тел, ему присваивался номер, который наносился на надгробную пирамидку и даже описывалось точное положение тела, например «от северного края 3-й во втором ряду…».
Могилы сдавались по актам представителям местных Советов или военкоматам с указанием фамилий погребенных. Места расположения братских могил обозначались на топокартах, которые совместно с актами погребения передавались в архивы. Так должно было быть. А в жизни… Из 34 солдат, захороненных командой погребения в Мольче в списках захоронений оказалось только 5 фамилий. Хотя в акте из архива их фамилии, как и фамилия Контуева, указаны.
В послевоенный период была развернута работа по укрупнению воинских захоронений. Однако уровень работ был низким и частично захоронения остались безымянными, а многие были просто заброшены или перенесены не полностью.
Впоследствии в местах массовой гибели воинов создавались мемориальные захоронения. На них увековечены фамилии солдат, место гибели которых известно, а место захоронения - нет.
Сейчас часть документов военных лет рассекречена, доступна и появилась возможность дополнять воинские захоронения новыми именами. Вернуть судьбы солдат их близким. Надо возвращать и наши долги перед павшими.

Горбачеву Александру



   На основании Вашего заявления и банка данных «Мелориал» имя    красноармейца Контуева Ивана Федоровича внесено в списки погибших   воинов в годы Великой Отечественной войны в д.Чирковичи Светлогорского района Гомельской области и планируется нанести на мемориальную плиту братского захоронения к 66-летию Победы советского народа над немецко-фашистскими захватчиками.
   Прилагаем фотографию этого памятника:
URL=http://www.radikal.ru][/URL]
Заместитель
председателя райисполкома                          С.В.Меркулов

[



Получено подтверждение из Чашникского района о внесении красноармейца Давыдова в списки похороненных в д. Замочек (место перезахоронения) и нанесении его фамилии на могильную плиту.
Вместе с ним внесены и все воины из представленного общего списка безвозвратных потерь,  чьих фамилий на захоронении не было

[рамспас]

РамСпас поиск. Возвращение.

ЛЕЙТЕНАНТ ИЛЬИН. ПОГИБ В 41-м.

На одном из сайтов поисковых движений было выложено сообщение о том, что еще в мае 1945 г. при раскопках братской могилы у д. Берники Свислочского района Гродненской области у одного из захороненных был обнаружен медальон лейтенанта Ильина Константина Федоровича, уроженца д. Ждановское, Сельвачевского с/с, Бронницкого (ныне Раменского) района. Останки лейтенанта были перезахоронены в братскую могилу  м. Новый Двор, Свислочского р-на.
Несмотря на то, что в медальоне был указаны сведения об отце, Ильине Федоре Михайловиче, проживающего в г. Москве, ул. Радио, д.16, кв. 3, поисковики выразили опасение, что информация о месте гибели сына до него не дошла.
В Книге памяти Московской области по Раменскому р-ну (т.22) сведений о лейтенанте Ильине нет.
Из доступных архивных источников Министерства обороны мы выяснили, что в сентябре 1943 г. лейтенант Ильин, 1919 г.р., командир взвода 594 отдельного батальона связи (обс) 208 моторизованной дивизии (мд) был внесен в список военнослужащих Западного фронта, пропавших без вести в октябре-декабре 1941 г. Место рождения в списке указано п. Голушино Раменского района. Однако по мнению опытных поисковиков к достоверности сведений 1943 г. и указанному периоду гибели стоит относиться с некоторой долей скепсиса, т.к. основная часть документов отступающих в первые дни войны частей была либо уничтожена, либо захвачена врагом. Сама же дивизия в июле-августе сражалась в Белоруссии, попала в окружение и из ее остатков был сформирован 208-й партизанский отряд, потом соединение. А дивизия расформирована 19.09.1941 года. Можно предположить, в связи с этим, что никакими архивами дивизии штаб фронта в 1943 г. не обладал.
Вообще поиск связан с достаточно большим количеством ошибок и неточностей. Например своего пропавшего без вести деда я долго не мог найти, т.к. в списке боевых потерь писарь допустил ошибку в написании его фамилии. Но мы просматриваем большое количество разных документов из разных источников, чтобы утверждать что-то с достаточной долей уверенности.
На основании архивных документов, сохранившихся карт и схем, воспоминаний участников боевых действий мы восстановили хронологию действий 208 мд, чтобы определить, мог ли лейтенант Ильин, если он действительно служил в этой дивизии, находиться в тех местах, где были обнаружены останки с медальоном.
Удалось выяснить, что 594 обс 208 мд, входящей в состав 13 механизированного корпуса в июне 1941 г. дислоцировался в г. Гайновка (сейчас Гайнувка – Польша).
Что же имела на вооружении на начало войны 208-я мд? В качестве характеристики частной ситуации на начало войны. По официальным сведениям всего 27 танков (БТ линейный – 15 шт.; Т-26 линейный – 1 шт., Т-37/38/40 – 11 шт.) и 10 бронеавтомобилей БА-10. Остальным вооружением укомплектована на 70%.
Очень интересен, на мой взгляд, доклад командира 208-й мд о первых днях боев 1941 года.
«208 моторизованная дивизия 13 мехкорпуса вступила в войну, не закончив своего формирования. Танковый полк, имеющий по штату 250 танков, в наличии не имел ни одного, а 2.000 бойцов этого полка не имели никакого вооружения, в остальном части были вооружены на 70-80%. В первый же день войны – 22 июня 1941 г. дивизия получила задачу на оборону, по линии: м. Брянск (прим, Браньск, Польша) - г. Бельск,– м. Гайновка – м. Беловеж и, в связи с беспорядочным отходом приграничных дивизий 86, 113, 49, эта оборона растянулась на 90 км отдельными участками. С остальными частями я успешно удерживал оборону до 25 июня, попадал два раза в окружение и выходил из него, а с 25.6.41 получил приказ прикрывать отход 10 армии по рубежам: м. Наревка, м. Свислочь и Волковыск».
Таким образом в перемещениях дивизии появляются белорусские города Свислочь и Волковыск. Это уже ближе к месту гибели Ильина. Но продолжим.
22.06.41 года 13 мехкорпус развернулся для обороны и попал под мощный прессинг вражеской авиации. Дивизии и отдельные части – подразделения корпуса потеряли связь, как со штабами, так и между собой. Дрались разрозненно. В течение 22 июня дивизии потеряли все танки и артиллерию, плюс фактически были истреблены корпусные части, типа мотоциклетного полка и понтонно-мостового батальона. Танковые дивизии, потеряв материальную часть (танки) и израсходовав все боеприпасы, уже к вечеру начали откатываться к Беловежской Пуще.
208-я мд продержалась еще сутки, причем 128-й полк полег почти без остатка отбив два десятка атак противника. Нач. штаба 263-й пд немцев, воевавшей против 208 мд, в книге Kriger, Heinz: «Bildband der 263 I.D» считает, что его дивизия одной из первых на Восточном фронте столкнулась с «варварскими рукопашными контратаками русских», использовавших даже саперные лопатки. В этих боях и начал войну лейтенант Ильин, отходя в район Свислочи, где и погибнет.
Судя по немецкой схеме боевых действий по состоянию на 26 июня 1941 года части XI армейского корпуса немцев вели бои с 208 мд западнее г. Порозово.
Именно там, недалеко от Порозово, у д. Берники и были обнаружены останки и медальон лейтенанта Ильина. Таким образом у Берников пересеклись начальные разрозненные сведения о нем.
Сейчас с достаточной уверенностью можно предположить и дату его гибели. 25- 27 июня 1941 г. Но не октябрь-декабрь, как в официальных документах.

В дальнейшем дивизия отступила к г. Волковыск и удерживала его до 1 июля 1941 г.
Яркую картину того, что делалось в войсках в первые дни войны, рисует директива Военного совета Западного фронта, отданная в 21.55 23.6:
"Военным советам 3, 10, 4-й армий и командирам 21, 47, 44-го ск, 17 и 20-го мк.
Опыт первого дня войны показывает неорганизованность и беспечность многих командиров, в том числе больших начальников. Думать об обеспечении горючим, снарядами, патронами начинают только в то время, когда патроны уже на исходе, тогда как огромная масса машин занята эвакуацией семей начальствующего состава, которых к тому же сопровождают красноармейцы, т.е. люди боевого расчета. Раненых с поля боя не эвакуируют, отдых бойцам и командирам не организуют, при отходе скот, продовольствие оставляют врагу. Приказываю:
1. Каждый начальник обязан заниматься обеспечением предстоящего боя огнеприпасами. Заставить снабженцев ежечасно заниматься организацией боевого обеспечения боя. Ответственность возлагаю на старшего начальника.
2. Прекратить эвакуацию семей на автомашинах.
3. Все должны исполнять обязанности по занимаемой должности.
Организовать эвакуацию раненых с поля боя. Ни один раненый командир и боец не должен остаться у врага.
Павлов. Климовских. Фоминых"
И все-таки это не было бегством. Без техники, без боеприпасов, солдаты и офицеры, генералы дрались в штыковых контратаках, отходили и снова дрались. Вырывались из окружения, уходили в партизаны. Читая рассекреченные боевые документы постоянно находишь тому подтверждение.
Просматривая документы о боевых потерях первых дней войны у многих в графе «захоронен» записано: «оставлен на поле боя». Лейтенанту Ильину «повезло» быть захороненным. Теперь он может вернуться. В Книгу памяти. Как погибший в боях за Отечество.
Сейчас мы восстанавливаем судьбы еще нескольких человек из Раменского района, погибших в боях или умерших в плену, которые числятся пропавшими без вести, или сведений о которых в Книге памяти нет. Для их возвращения. В память о войне.

[рамспас]

РамСпас поиск. Возвращение.

БОЙ ПЕРВЫЙ. БОЙ ПОСЛЕДНИЙ

Лейтенант КЛЕМЕНКО Алексей Михайлович (г. Раменское), командир взвода, пропал без вести, жив.
Красноармейцы:
БУХАРОВ Василий Петрович (г. Бронницы), артиллерист, пропал без вести,
ГОРДЕЕВ Иван Алексеевич (д. Сафоново), заряжающий, убит в бою,
БАРЫШНИКОВ Николай Егорович ( д. Трошково), номер орудия, умер в плену,
ДОРОХОВ Дмитрий Семенович (д. Дурниха), шофер, убит,
ЖЕБАНЕНКОВ Сергей Петрович ( д. Кузнецово), разведчик, пропал без вести,
КАШИРИН Тимофей Дмитриевич (д. Хрипань), разведчик, пропал без вести,
КИСУРИН Михаил Андреевич (г. Раменское), телефонист, убит в бою, оставлен на поле боя,
САВЕЛЬЕВ Иван Иванович (ст. Гжель), писарь, пропал без вести,
ТИТОВ Алексей Павлович, совхоз «Гигант» (или Удельная), номер орудия, пропал без вести.
ДИРКОВ Семен, 1908 г.р., уроженец д. Кузяево, умер в плену.

10 июля 1941 г., Северо-Западный фронт. В этот день никаких значимых в масштабах войны сражений у г. Порхово (Псковская обл.) не произошло.
Только для десяти наших земляков этот день стал или последним днем жизни, или самым трагическим образом изменил судьбу. Все они служили в 698 артиллерийском полку противотанковых орудий резерва Главного Командования, сформированном с 28 июня по 6 июля 1941 года в Подольске. Уже 6 июля полк эшелонами был отправлен на ст. Дно и далее в район г. Порхов на усиление 22 стрелкового корпуса 11 армии. Первый наш земляк Дорохов Д.С. погиб 8 июля на ст. Дно, т.е. еще до участия полка в боях. Возможно в результате бомбежки. В донесении о безвозвратных потерях указано место его захоронения - г. Дно Ленинградской (сейчас Псковской) области. Первая потеря.
Несколько слов о состоянии 11 армии на момент прибытия в нее 698 артполка. В начале войны она попала в окружение в Прибалтике. Из телеграммы Начальника Генерального штаба Г. К. Жукова: «В районе … найдена 11-я армия Северо-Западного фронта, отходящая из района Каунас. Армия не имеет горючего, снарядов, продфуража. Армия не знает обстановки и что ей делать...». На тот момент армия потеряла до 75 % боевой техники и около 60 % личного состава. Ее остатки, включая штаб, вышли к своим в начале июля 1941 года и к 9 июля управление было переброшено в район Пскова, где получило под командование другие части, в том числе 22 стрелковый корпус и только что прибывший полк, где служили наши земляки. Т.е. фактически командование армии не знало подчиненных командиров и боевые возможности их частей и наоборот.
Особо следует сказать о 22 корпусе. В 1940 г. существующие армии прибалтийских республик были преобразованы в стрелковые территориальные корпуса. 22 корпус был эстонским. В 40-41 гг командный состав корпуса в основном был арестован и заменен лояльными к СССР эстонцами и командирами Красной Армии. Но большая часть эстонцев по-прежнему относилась к СССР враждебно. Была сохранена и форма эстонской армии образца 1936 года, на которую просто нашили советские знаки различия.
 Но вернемся к дате 10 июля 1941 г. Это дата первого боя 698 полка и дата первого и последнего боя в военной судьбе наших земляков.
После захвата Пскова немцы устремились на Новгород. 10 июля танки и мотопехота противника, включая элитную танковую дивизию СС «Мертвая голова», на участке обороны 22 корпуса начали прорыв в направлении к Порхову. С этой армадой и вступили в бой дивизионы необстрелянного 698 артиллерийского полка противотанковых орудий.
Если же говорить об эстонском корпусе, то вот как оценивал в своем донесении на тот период его состояние офицер разведывательного управления Генштаба майор Шепелев: «Значительная часть командиров и красноармейцев эстонцев перешла на сторону немцев. Среди бойцов царит вражда и недоверие к эстонцам». Для справедливости нужно сказать, что оставшиеся бойцы вместе с 698 артполком и другими приданными частями сдерживали врага сколько могли.
Так 21-й (эстонский) стрелковый полк, брошенный в бой из резерва корпуса, был расчленен вражескими танками и часть его попала в окружение. Между попавшими в окружение подразделениями полка и немцами 11 июля в районе курорта Хилово разгорелся ожесточенный бой. Бойцы сражались отчаянно, но были разгромлены. Попавшие в плен раненые "красные эстонцы" были расстреляны. Наши земляки тоже могли оказаться в том окружении. Или погибнуть и попасть в плен в ходе отступления к Порхово. Наверное мы этого не узнаем никогда.
 Все, что удалось найти, это донесения о безвозвратных потерях 11 армии за 1941 г. и 34 армии, в составе которой к тому времени воевал 698 полк, за 1941-42 гг. Все 10 раменцев числятся в них или убитыми, или пропавшими без вести 10.07.41.
В ходе дальнейшего поиска выяснилось, что приказ 1942 г. о признании Клеменко А.М. погибшим 10.07.41 в 1950 г. был отменен, т.к. оказалось, что он живет в Житомирской области.
Барышников Н.Е., согласно карте пленного, 10.07.41 был взят в плен, отправлен в Германию в лагерь Stalag (постоянный лагерь) XD (Винтцендорф), 3 октября переведен в Stalag IXA (Цигенхайн) и сразу же направлен в рабочую команду в Рихельсдорферталь, где 27 ноября 1941 г. умер.
Гордеев И.А. погиб в бою и захоронен на юго-западной окраине Порхова, 300 м справа от шоссе Порхов - Псков. Из 5257 там захороненных известны фамилии только 232 человек. Его фамилия с датой гибели 10.07.41 в списках есть под №48.
Остальные до сих пор числятся пропавшими без вести и установить их судьбу не удалось.
Всего же на территории Порховского района 25 братских захоронений. В них захоронено 95919 человек. Установлены фамилии только 1287 из них.
С г. Порхов связана судьба еще одного нашего земляка, Диркова Семена Васильевича, 1908 г.р., уроженца д. Кузяево. В Книге памяти есть запись, что он пропал без вести в декабре 1941 г. Это ошибка, т.к. 18 ноября 1941 г. он умер в лагере Dulag (пересыльный лагерь) 100 (Порхов) и похоронен «Порхов, казарма восток (русское кладбище)», так указано в его лагерной карте.
И здесь возникает вопрос, а был ли там такой лагерь?
Нет, если верить официальным и неофициальным сайтам г. Порхова, Порховского района, статьям и материалам Порховского краеведческого музея. В Порхове был Dulag 110 и ни слова о Dulag 100.
Да, если верить архивным документам и немецким справочниках по лагерям. Именно «сотый» связан с Порховым. Цитирую справочник: «Dulag 100 Porchow Porchow Rußland (Pskow) 9.1941-6.1942». Есть карты пленных и журнал учета лагеря по умершим, где местом их захоронения указан Porchow. Можно только представить сколько несчастных наших солдат прошли через муки лагеря за этот период. Я посчитал, только в лазарете за 3 дня умерло 58 чел. Выходит в месяц около 600 без учета умерших в бараках.
В Порхове лагерь существовал до 1944 г. Впоследствии немцы стали заключать в него мирных жителей для дальнейшей отправки в другие лагеря. Возможно, тогда его номер и был изменен, да и  Dulag 100 в более поздних документах уже в Каунасе. Но разве это повод увековечивать узников в Порхове только под одним номером лагеря! Ведь многие хотят приехать и почтить память своих близких погибших именно в Dulag 100. Я это знаю, т.к. люди на форумах пытаются выяснить, где же это захоронение в Порхове. А некоторые уже там побывали. Их впечатления – еще большая горечь от степени забвения павших. 
К 40-й годовщине Победы началось возведение помпезного мемориала на месте захоронения узников лагеря. Но только лагеря 110! Для начала снесли стоявший там скромный обелиск, а затем.... То что возвели, в народе прозвали «валенки» и «сапоги». Лепные фигуры узников уже четверть века, опутаны мотками проволоки и решетками строительных лесов. Символично, «за решеткой» даже память о них. Здесь пасут коров, рядом огороды. У "озера слез" моют машины. Мемориал числится «строящимся» уже 25 лет. Солдаты шли к Победе 4 года. В Порхове беспамятство не могут победить четверть века.
На месте захоронения около 1000 немцев сейчас городской стадион. Немцы уже предлагали местным властям за свой счет его перенести и создать мемориальное кладбище. Солдатам Вермахта. Тогда отказали. Откажут ли в следующий раз? И без сомнения немцы сделают его очень быстро.
 Сейчас у недостроенных «валенок» кто-то снова поставил скромную пирамидку с красной звездой. Только к ней родственники погибших могут возложить цветы. И только погибшим в Dulag 110. Узникам Dulag 100 места на земле так и не нашлось. А всего там захоронены 85000 павших, это соизмеримо с населением г. Раменское. Один из них Семен Дирков. Узник лагеря Dulag 100.
 Так нельзя. Они все победители. И убитые в бою, и умершие в плену. И совершившие яркие подвиги, и безвестно павшие. Они все достойны уважения и памяти. Стыдно.

КАШИРИН Тимофей Дмитриевич (д. Хрипань), разведчик, не пропал без вести, по свидетельству внучки вернулся с войны.
ЖЕБАНЕНКОВ Сергей Петрович ( д. Кузнецово), разведчик, пропал без вести. Копии документов переданы внуку.

[рамспас]

РамСпас поиск. Возвращение.

ПОДВИГИ ПАВШИХ. ОНИ НЕ РАССКАЖУТ

Красноармеец Бардыбахин Николай Панфилович, д. Литвиново
Красноармеец Курапов Григорий Иванович, г. Раменское
Красноармеец Громоздин Петр Антонович, д. Устиновка
Сержант Ганин Иван Александрович, д. Антоново
Погибшие и пропавшие без вести воины не ушли бесследно. О том как они воевали и погибали свидетельствуют наградные листы и боевые документы. Не могу сказать, знают ли родные об их наградах и за что они получены. Сами награжденные уже не расскажут об этом. Это сделаем мы.
Красноармеец Бардыбахин Николай Панфилович, 1902 г.р., разведчик 1 батареи 484 отдельного минометного дивизиона В Красной Армии с 19.08.41. Участие в боях: озеро Селигер – в сентябре 1941, в р-не Наро-Фоминска – в октябре-декабре 1941, в Износковском р-не Смоленской (сейчас Калужской) обл. - в январе-феврале 1942 и в августе 1942 (д. Степаники и др.).
Имел легкое ранение в августовских боях 1942, остался в строю.
Призван Раменским РВК, из д. Литвиново, жена Бардыбахина Анна Алексеевна.
Ранее не награждался. 25.08.42 был представлен к награждению медалью «ЗА ОТВАГУ». Текст представления: «Тов. Бардыбахин, один из лучших разведчиков дивизиона, прошел с 1 батареей с момента формирования весь ее боевой путь, участвуя в боях в качестве разведчика, часто действуя под ураганным огнем противника. Как один из лучших бойцов – патриотов нашей Родины – принят в кандидаты ВКП(б).
13-го августа вместе с зам. ком-ра батареи лейт. Петровым, будучи послан в поддерживаемую батареей стрелковую роту, вместе с тов. Петровым принял участие в атаке и несмотря на пулеметный и минометный огонь, ворвался вместе с взявшим командование ротой т. Петровым в дер. Степаники, где помог л-ту Петрову взять в плен 18 фашистов.
Считаем, что тов. Бардыбахин вполне заслуживает быть представленным к правительственной награде».
Приказом по 33 армии от 4.10.42 №0585 награжден медалью «За боевые заслуги». Получить не успел. Умер от ран в результате авианалета 5.09.42 и был похоронен у д.Красногорск Темкинского р-на Смоленской обл. Впоследствии захоронение из Красногорска было перенесено в д.Васильевское, но в списке захороненных Бардыбахина не было. По нашему обращение в Темкинский отдел военкомата на основании представленных документов имя красноармейца Бардыбахина Николая Панфиловича увековечено в памятном альбоме воинских захоронений в братской могиле №4 д.Васильевское.

Причем Бардыбахин в донесении штаба 110 стрелковой дивизии о безвозвратных потерях числится пропавшим без вести еще 20.10.41. Причина ошибки объективна. Дивизия просто не выходила из тяжелейших боев. За неделю боевых действий под Наро-Фоминском с 13 по 20.10.1941 дивизия потеряла убитыми и ранеными 6179 человек. Как эти списки составлялись, написано в препроводительном письме к ним: «…особые условия, в которых дивизия находилась в октябре, не давало возможности установить … без вести пропавших по документам частей дивизии, а пришлось прибегать к опросам оставшихся после октября бойцов и командиров». Много ли могли рассказать те, может быть сотни оставшихся в живых, о судьбе шести с лишним тысяч?
Этим же списком без вести пропавшими признаны красноармейцы Курапов Г.И. и Громоздин П.А, призванные Раменским РВК. И тоже ошибочно.
Курапов Григорий Иванович 1902 г.р., жена Чернышова Прасковья Антоновна, жила в г.Раменское, ул. 3-я Интернациональная, 18. В Книге памяти Курапов ошибочно числится пропавшим без вести в октябре 41-го. Однако согласно списка безвозвратных потерь 32 танковой бригады за август 1942г. красноармеец Курапов, подносчик мин в мотострелковом батальоне бригады, пропал без вести, а скорее всего, погиб, 18.8.42г. в бою за д. Гретня Сухиничского р-на Смоленской обл. Погиб героически. Вот как тот бой описывал в своем отчете командир бригады (приводится с сокращениями).
 «К 8.00 18.8.42 противник переправился через р. Жиздра большими силами 1 км ю-в Гретня после 1,5 часовой усиленной артиллерийской и авиационной поддержки. Силами до полка пехоты при поддержке 30 танков повел наступление на расположение роты малых танков и 2-й стрелковой роты мотострелкового батальона. Одной стрелковой роты на таком большом участке было недостаточно, мелкие группы автоматчиков противника просачивались в тыл. При поддержке 3 танков КВ и 2 танков Т-34 положение было восстановлено. В 12.00 18.8.42 противник возобновил атаку. Снова создалась тяжелое положение, но потеряв еще 6 танков и до роты пехоты он отошел. Противник беспрерывно обстреливал артиллерийско-минометным огнем наши части, его авиация одновременно беспрерывно бомбила боевые порядки. К 18.00 18.8.42 противник подтянул свежие силы. После усиленной артиллерийско-минометной и авиационной поддержки начал вновь наступление на горсть смельчаков. Двигалось до 1,5 полка пехоты и 25 танков противника. Создалась самое критическое положение. Пехота и танки противника вклинились в расположение наших частей на левом фланге. Был брошен последний резерв один КВ и два Т-34, но силы были слишком неровны и отбить атаку противника не смогли. Вторая стрелковая рота мотострелкового батальона почти полностью погибла».
Там, я уверен, погиб и красноармеец Курапов. Его внукам и правнукам есть кем гордиться.
Громоздин Петр Антонович, 1901 г.р., жена Громоздина Ольга Михайловна, жила в д. Устиновка. Красноармеец Громоздин (в одном из списков 41г. записано Грамоздин) также не пропал без вести 20.10.41, как сказано в донесении и Книге памяти Московской области. Он прошел почти всю войну. Фамилия Громоздина П.А., стрелка 9 стрелковой роты, к сожалению, снова как без вести пропавшего 25.01.45, найдена в списке безвозвратных потерь 994 стрелкового Краковского полка 286 стрелковой дивизии. Все личные данные совпадают. В январе 1945г. полк принимал участие в Сандомирско-Силезской операции. Погибшие 23-25 января воины полка похоронены в районе п. Явожно, Польша (д. Вилькоши, д. Биркенталь и др.). Где-то там, в ходе боев и остался наш земляк Петр Громоздин. Хотя всегда хочется надеяться, чтобы и эта запись была ошибкой.
В конце сентября 1942г. к награждению медалью «ЗА ОТВАГУ» был представлен красноармеец Ганин Иван Александрович, 1919 г.р., сапер 238 Отдельного инженерного батальона. В Красной Армии с 1939г., на фронте с июля 1941г. Ранений не имел. К награде представлялся впервые.
Был призван Раменским РВК из д. Антоново. Дома осталась мать, Ганина Анна Семеновна.
Текст представления из наградного листа: «Красноармеец разведчик-подрывник. Неоднократно перебрасывался в тыл противника. Личной разведкой установил возможность подрыва моста на одной из основных дорог противника. В период с 14.9 по 25.9 провел две группы подрывников в тыл противника, взорвавших два моста и полотно дороги.
За смелость, мужество и отвагу, проявленные в борьбе с немецким фашизмом достоин правительственной награды медали «ЗА ОТВАГУ».
13 октября 1942 приказом №0725 по войскам 34 армии Ганин этой медалью был награжден.
И опять данные Книги памяти не соответствуют архивным документам. Согласно Книге памяти Ганин погиб 25.08.43 и похоронен в д. Коровкино Старорусского р-на Ленинградской обл. Это ошибка. В донесения о безвозвратных потерях 238 инженерного батальона у Ганина отмечено: «погиб 25.08.43, похоронен Ленинградская обл., Ст. Русский р-н, Фан. завод №2». Поселка с названием "Фанерный завод" в районе не было никогда. Был и есть фанерный завод, построенный в 1910 г. который располагался у п. Парфино.
Есть и другой документ - список умерших в 710 хирургическом полевом подвижном госпитале, где указано, что 25.08.43 в госпиталь поступил сержант 238 инженерного батальона Ганин И.А. с проникающим осколочным ранением живота. Умер на следующий день. Похоронен «лес 2 км с-в д. Заостровье, Ст. Русского р-на». Заостровье, это практически северная окраина Парфино. Таким образом, с уверенностью можно утверждать, что сержант Ганин И.А. умер от ран не 25, а 26 августа 1943г. и похоронен у п. Парфино Парфинского района Новгородской области.
В учетной карточке военкомата воинского захоронения в Парфино указан полный тезка сержанта Ганина, совпадает даже дата гибели, кроме года. Не 43-й, а 42-й. Это тоже ошибка. Копии найденных документов направлены в Парфинский отдел военкомата для ее исправления. В персональных сведениях администрации Парфино о военнослужащих, похороненных в братской могиле, год указан правильно - 25.08.43.
Ошибки и неточности в Книге памяти Московской области есть. Но это объяснимо. При том объеме информации, которая в Книге собрана и том количестве людей, которые информацию готовили, ошибки неизбежны. Но сейчас есть возможность их исправлять.

[рамспас]

РамСпас поиск. Возвращение.

ПЛЕН. «МЕДИЦИНА» ЛАГЕРЕЙ

Квасов Василий Иванович, родился 28 февраля 1918 года в селе Сельцо Бронницкого района. Призван Бронницким РВК в 1939 году. Дома, в селе Сельцо, осталась мать – Квасова Марфа Васильевна. Числится Квасов пропавшим без вести. Его след отыскался в лазаретных документах лагеря для военнопленных, который находился в минской деревне Масюковщина, – шталага-352.
Предположительно, служил в 126-й отдельной танковой бригаде. Предположительно, потому что в одной из записей в лазаретной книге лагеря указана именно эта часть. В других записях книги указано и «АТБ» (автотранспортный батальон), и «АБТ» (автобронетанковый, только что? батальон?), где-то он записан как рядовой, где-то как воентехник 2 ранга, что приравнивалось званию лейтенант.
Был ли Квасов лейтенантом? Не знаю. Был призван в 1939 году, поэтому возможно. В целях сохранения жизни в плену он мог скрыть свое офицерское звание, но все это только предположения. В лагерях на оккупированной территории СССР практически не вели те формы документов, которые были установлены для лагерей на территории рейха. Именно поэтому так сложен поиск по лагерям на нашей оккупированной территории. Фактически, если пленный не проходил через лазарет, никакой информации о нем не оставалось. Поэтому за основные взяты сведения карточки больного. В ней указано, что Квасов был сержантом и его гражданская (а может и военная) специальность – шофер.
В составе 126 танковой бригады была автотранспортная рота. Квасов мог служить в ней. Да мало ли в каком подразделении мог служить шофер.
Сама же бригада была сформирована 17 августа 1941 года в Смоленской обл. В составе действующей армии числилась с 28.08.1941 года по 22.08.1942 года. Воевала в Калининской области, а впоследствии переброшена на Западный фронт куда прибыв, выгрузилась на станции Дорогобуж. Попала в окружение в районе Вязьмы.
В Вяземском котле в октябре 1941 года бригада полегла практически вся. Только через месяц часть бойцов во главе с полковником Корчагиным вышла из окружения в районе Наро-Фоминска. Последний раз 126-я бригада упоминается в приказе командующего 19-й армией (I ф) на прорыв из окружения в районе села Богородское. Кстати, именно этот прорыв прикрывал 12 октября 1284-й стрелковый полк, в котором служил наш земляк красноармеец М.Н. Лазарев. О нем уже написано ранее. Его полк тоже погиб, а сам Лазарев впоследствии умер в плену.
С октября 1941 по август 1942 года бригада существовала только «на бумаге». Официально расформирована 22 августа 1942 года. Вот и весь ее боевой путь.
О шталаге-352 уже рассказано в статье «Масюковщина. Обреченные на смерть» («Родник» № 2 19.01.2011 года). О судьбе Квасова, вернее ее отрезке, можно судить только по его пребыванию в лагерном лазарете. Отметки о его смерти нет. Хочу надеяться, что вернулся он из этого ада живым, но мог умереть не в лазарете, а об этом мы уже не узнаем никогда. Поводом к такому предположению служат записи в книгах лазарета. Вернее лагерная «медицина», а скорее еще один способ уничтожения.
Из лазаретных книг по Квасову: 07.03.1942 года поступил из барака № 11 без всяких записей о диагнозе. 14.03.1942 года выписан в барак № 17.
03.04.1942 года поступил из корпуса № 11. Жалобы: зуд между пальцев и сгибательной поверхности суставов. Общий диагноз: истощение.
04.04.42 выписан в корпус № 6. (Видимо, истощение излечено за 1 день?!)
04.05.1942 года поступил в терапевтическое отделение. Жалобы: понос, стул 5-6 раз в сутки. Диагноз: колит. 12.05.1942 года выписан в барак № 31 с улучшениями. (Колит вылечен за неделю?!)
19.05.1942 года поступил из барака № 69. Жалобы: зуд тела между бедер ног. Самочувствие удовлетворительное. Диагноз: чесотка. 12.06.1942 года выписан в барак № 69.
28.09.1942 года поступил из Минска. Жалобы на общую слабость, кашель. Объективно рассеянные сухие хрипы. Диагноз: общая слабость.
08.10.1942 года выписан в корпус 18-С.
Из карточки больного: 16.10.1942 года поступил из барака № 31. Жалобы: слабость, головокружение, слабость в левой ноге, небольшой кашель. Заболел на работе, почувствовал головокружение, потемнело в глазах, не мог больше работать. Результаты осмотра: телосложение правильное, кожа бледная, сухая, мышцы атрофичны, слизистые бледные. Подкожно жировой слой выражен очень слабо. Темп. 35,60. На икре левой ноги имеется рубец от сквозного пулевого ранения мешающий ходьбе. В легких много рассеянных сухих хрипов. Органы брюшной полости без особых изменений. Аппетит хороший. Стул нормальный.
01.11.1942 года. Состояние без изменений.
05.11.1942 года. Состояние без изменений.
11.11.1942 года. Состояние удовлетворительное, работать может. Выписать в рабочий барак. Выбыл в барак № 9.
Вот так! Аппетит нормальный (при истощении!). Вылечен, работать может.
Кто-то может сказать, что лазарет-то был. На это предлагаю выдержки из Акта судебно-медицинской экспертизы по расследованию методов организованного массового уничтожения советских военнопленных в «Шталаге № 352». Не ранее 3 июля 1944 г. (ЦГАОР СССР: ф. 7021, oп. 116, д. 137, лл. 7-11. Подлинник.)
«(…) Специальная судебно-медицинская экспертная комиссия изучила:
а) 4520 историй болезни лагерного лазарета;
б) справки, акты, рапорты и другие документы (…) причин смерти у 9425 советских военнопленных.
Лазарет при «Шталаге № 352», судя по обнаруженным документам, состоял из ряда отделений: распределительного, хирургического, терапевтического, инфекционного и сыпнотифозного. В распределительном отделении (…) значительная часть была в столь тяжелом состоянии от истощения, что больные умирали уже в самом распределителе.
В хирургическом отделении находились больные по поводу огнестрельных ранений, повреждений (…), а также по поводу ожогов и отморожений. Однако (…) широко развивались колиты, гемоколиты, дистрофия и больные погибали от истощения.
В инфекционное и терапевтическое отделения поступали больные из лагеря в связи с заболеванием колитом (…), а также по поводу безбелковых (голодных) отеков, туберкулеза (…) и других болезней. Причинами смерти этих больных в документах указаны чаще всего истощение, затем колит, гемоколит и туберкулез. В сыпнотифозном отделении находились соответствующие больные, но смерть их наступила (…) в значительном числе случаев от истощения. (…)смертность достигала до 175 чел. в сутки.
(…) Нередко больные оставались без медицинского наблюдения и помощи в течение продолжительного времени, о чем свидетельствует отсутствие записей в дневниках историй болезни на протяжении до 1-1,5 месяца.
На больных советских военнопленных, находившихся в лазарете, производилось массовое экспериментирование по лечению сыпного тифа (принудительные прививки).
В лазарете существовало особое отношение к больным советским военнопленным командирам. Истории болезни, как правило, указывают на весьма непродолжительное их пребывание в лазарете, независимо от заболеваний. Эти истории болезни (…) не содержат никаких указаний на исход болезни, на дальнейшую судьбу больного (…).
Выписка из лазарета производилась (…) большими группами до 150 чел. одновременно в один день.
(…) Вся совокупность представленных медицинских документов дает основание комиссии считать основными причинами смерти больных советских военнопленных в лазарете при «Шталаге № 352» следующие: а) истощение – в 6829 случаях из 9425, б) колит – в 772 случаях из 9425, в) сыпной тиф – в 665 случаях из 9425. Таким образом, на почве истощения и колита смерть наступала в 80,6 проц.».
История пребывания пленного Квасова в лазарете – лучшая иллюстрация вышесказанному. Это и есть лагерная медицина для советских военнопленных.

[рамспас]

РамСпас поиск. Возвращение.

ПЛЕНОМ НЕ СЛОМЛЕННЫЕ

Гришин Николай Сергеевич, родился 09.05.1914 года в д. Еганово Раменского района.
Официально признан пропавшим без вести в сентябре 1941г. Красноармеец 703-го стрелкового полка 233-й стрелковой дивизии (I ф). Согласно персональной карте пленного, пленен 3 августа 1941 года под Смоленском. На момент пленения раненым или больным не был. Русский. Православный. Гражданская специальность – шофер. Рост 159 см. Жена, Чижова Александра Васильевна, проживала в Раменском районе Московской области, п/о Чулково, к-з Переселенец (прим.: существовал с 1935 по 1950 г.).
Ванюшов Федор Кириллович, родился 03.06.1912 года в д. Фенино Раменского района. Призван а армию 10.06.1941 года. Ни одного письма написать не успел. Или не дошли. Официально признан пропавшим без вести в июле 1941г . Красноармеец той же 233-й стрелковой дивизии (I ф). Согласно персональной карте пленного, пленен в один день с Гришиным – 03.08.1941 под Смоленском. На момент пленения раненым или больным не был. Русский. Православный. Рабочий. Рост 162 см. Жена, Ванюшова Мария, проживала в д. Фенино Раменского района.
Чивин Василий Иванович, родился 15.07.1909 года в д. Рыбаки Раменского района. Сведения о месте его гибели в Книге памяти Московской области есть. Служил в пехоте, номер части в карте пленного не указан. На момент пленения раненым или больным не был. Русский. Православный. Крестьянин. Ближайшим родственником указана Елена Чивина из д. Рыбаки.
В плен попал 15.07.1941 года под Витебском.
В предыдущем поиске устанавливалось место гибели солдата Косачева, который 01.08.1941 погиб на Ратчинской переправе в Смоленской области. Оказалось, что Гришин и Ванюшов были пленены в районе той же переправы, только через два дня.
Итак, 233-я стрелковая дивизия (I ф). За время боев с 1 июля по 5 августа 1941 года дивизия потеряла 11073 чел. 8 августа остатки дивизии были влиты в 73-ю стрелковую дивизию (I ф) 20 армии (I ф). Позже она погибла в Вяземском котле.
При каких же обстоятельствах красноармейцы Гришин и Ванюшов были пленены? Многие документы частей, оказавшиеся в окружении, были уничтожены. Сохранялись только боевые приказы. По ним и попытаемся установить судьбу солдат.
«Боевая задача. Согласно приказу штаба 20-й армии, 5-й механизированный корпус во взаимодействии с 229-й и 233-й стрелковыми дивизиями с 4.00 3.8.41 г., сосредоточив все усилия в направлении Усинино, Задня, Пнево, Макеево, прорывается через р. Днепр у Соловьево, Макеево...
233-й стрелковой дивизии (…) к 5.00 4.8.41 г. выйти на восточный берег р. Днепр в резерв командира корпуса в район лес северо-западнее Свирколучье.
Пытаясь перейти в наступление, части корпуса с приданными стрелковыми дивизиями встретили упорное сопротивление противника. Решение командования корпуса отправить все тылы частей с утра 3.8.41 г. за р. Днепр в район Ратчино (выполнить) не удалось, так как коммуникации и переправа были заняты противником. К исходу дня противник закончил окружение частей 5-го механизированного корпуса…
К исходу 3.8.41 г. командир корпуса решил: … начать выход из окружения в направлении Ратчино, навести переправы через р. Днепр и перейти на восточный берег р. Днепр».
В этот день при прорыве из окружения и попали в плен Гришин и Ванюшов.
Дальнейшая судьба всех троих будто написана под копирку – это каждодневное испытание. На верность присяге, на прочность, на мужество.
Первым местом их пребывания в плену был фронтовой шталаг 316 (316А) (лагерь для солдат и сержантов) на территории польского генерал-губернаторства, совр. Варшавское воеводство. В июле 1941 года он упоминается в приказе РСХА о проверке и отборе "нежелательных" советских военнопленных.
Оттуда они были этапированы в шталаг-4Б, находившейся в немецком городе Мюльберг (ныне Мюльберг-на-Эльбе, федеральная земля Саксония, ФРГ). Дата их перевода в шталаг-4Б в картах пленного не указана.
7 октября 1941 года были подвергнуты насильственной вакцинации. Одна прививка от оспы и вторая возможно от тифа, дизентерии или холеры, точно не указано. У всех даже есть отметка о доведении запрета отношений с немецкими женщинами.
С 15 октября 1941 года они поступают в следующий лагерь – шталаг-13Б Вайден (Weiden), это в Баварии. С первого же дня по прибытии в лагерь направлены в одну рабочую команду Флоссенбюрг (Flossenbürg) – концентрационный лагерь СС в Баварии возле города Флоссенбюрг на границе с Чехией.
В отличие от шталагов и офлагов, лагерей для содержания военнопленных, концлагеря создавались для принудительной изоляции реальных или предполагаемых противников рейха. Особому преследованию в них подвергались евреи, цыгане и советские военнопленные. Фактически это были лагеря подавления и уничтожения. Как правило, в концлагеря направлялись «неблагонадежные» военнопленные, выявленные айнзатцкоммандами СД, либо администрацией лагеря. Это были убежденные коммунисты и те, кто являлся противником нацистской идеологии, проявил склонность к сопротивлению, борьбе, побегу. Видимо наши земляки под это понятие «неблагонадежных» и подпадали.
В концлагерь Флоссенбюрг они поступили с первой партией направленных туда советских военнопленных. До конца года около 1000 из них были уничтожены и уничтожение продолжалось самыми жестокими способами. Так, генерал-майор Прохоров, комдив-80, был попросту забит охранниками в октябре 1943 года. Кстати, именно в этом лагере в 1945-м был казнён адмирал Канарис и ряд участников заговора против Гитлера.
10 сентября 1942 года все трое были переведены в рабочую команду концлагеря Маутхаузен-Гузен. По плану Гитлера город его юности Линц (Австрия) должен был перестроен в «город Фюрера», даже более важный, чем Вена. Для этого строительства требовались миллионы обтесанных мостовых и гранитных камней. С 1938 года в 20 км от Линца их и добывали в каменоломнях узники концлагеря Маутхаузен-Гузен.
В 1941 году это был единственный концлагерь, возвращение из которого для любой категории узников «считалось нежелательным». Осенью 1941-го во время акции по уничтожению «советских нежелательных и неблагонадёжных элементов» в Маутхаузене погибло 3 135 человек.
С весны 1942 года в Маутхаузен военнопленные отправляются уже как узники через районные отделы гестапо. Обычно причиной для перевода являлась подготовка или свершение побега и участие в подпольных организациях. Видимо, даже находясь в плену, наши земляки продолжали представлять угрозу для рейха.
Маутхаузен был одним из самых страшных концлагерей. Режим содержания заключённых был ужасен. Его охранники шутили, что из лагеря можно сбежать только через трубу крематория.
Был в лагере «Блок смерти», который использовался как тренировочный лагерь для элитных отрядов СС. Узники выполняли роль «мяса» для избиений и издевательств. Позднее эта практика стала обычной. В любое время в любой барак мог ворваться отряд «учеников» и забить сколько угодно заключённых. Каждый день в лагере забивали более десяти человек. Если «норма» не выполнялась, это значило, что на следующий день узников ожидают ещё большие зверства.
Так вспоминал о лагере С.И. Розанов, бывший узник Маутхаузена, лагерный номер 77744, член Союза художников СССР и России.
«Для поддержания состояния страха и безысходности, полного беспредела насилия над узниками вновь прибывшие узники-смертники приковывались железными цепями с крюком к стене для обозрения всего лагеря. У стены за кухней лагеря производились расстрелы узников днем и ночью. Рядом находились крематорий, карцер и газовая камера. В карцере велись допросы и пытки. На цементном столе пыток посредине был сделан узкий жолоб для стока крови. Мертвых выбрасывали в крематорий».
«186 ступеней лестницы смерти пропитаны кровью антифашистов европейских стран и летчиков Англо-Американских Союзных войск. Ежедневно на «лестнице смерти» расстреливались 10-12 штрафников-смертников. Методично, демонстративно, чтобы все работающие в каменоломне узники видели эту экзекуцию в назидание. На ступенях лестницы у столбов с колючей проволокой, поставленных умышленно, эсэсовцы расстреливали любого штрафника, проходящего с камнем на спине. При этом составлялся акт: «Убит при попытке к бегству». Узники-смертники, приговоренные к расстрелу, пристраивались в конце колонны «штрафников» и расстреливались немедленно…».
«186 ступеней гранитной лестницы от подошвы каменоломни круто поднимались вверх до площадки скалы высотой 40 метров. С этой скалы эсэсовцы сбрасывали узников вниз каменоломни, с издевкой называя эту казнь «скалою русских парашютистов».
Узниками Маутхаузена было около 335 тысяч человек, казнено свыше 122 тысяч из них. Больше всех, свыше 32 тысяч – советских граждан. Среди них генерал Д.М. Карбышев, которого замучили обливая водой на морозе. После 2-й мировой войны на месте Маутхаузена создан музей, в феврале 1948 года поставлен памятник Д. М. Карбышеву.
Чивин умер 28.10.1942 года от гнойного воспаления кишечника, Ванюшов – 09.11.1942 года от менингита, Гришин – 30.01.1943 года от воспаления кишечника. Так написано в их индивидуальных картах. А как на самом деле… Похоронены в Маутхаузене. Точное место неизвестно.

[рамспас]

РамСпас поиск. Возвращение.

КРАСНЫЕ ЗВЕЗДЫ КАВАЛЕРИИ

Лейтенант Федор Иванович Каширин 1916 г.р., уроженец села Никоновское, командир сабельного взвода.
Младший лейтенант Николай Матвеевич Николаев 1914 г.р., г. Раменское, командир минометной батареи.
Орден Красной Звезды учреждён в 1930 году для награждения за большие заслуги в деле обороны Союза ССР как в военное, так и в мирное время, в обеспечении государственной безопасности.
Николаев Николай Матвеевич 1914 г.р., младший лейтенант, командир минометной батареи 111-го кавалерийского полка 31-й кавалерийской дивизии (в январе 1942 года преобразована в 7-ю гвардейскую кавалерийскую дивизию).
В Красной Армии с июля 1941 года. Свою войну начал 11 октября 1941 года под Козельском и уже на 15-й день участия в боях, за проявленные стойкость и храбрость был представлен к награждению орденом Красной Звезды. Это была его первая награда.
Текст представления: «В бою под Говоренки 26.10.41 лично руководил минометной батареей. С западного направления выходила колонна противника до батальона. Несмотря на огонь минометов и пулеметов противника батарея открыла губительный огонь по батальону противника нанеся ему большие потери и сорвав наступление с этого направления. Противник всеми своими огневыми средствами обрушился на батарею мл. лейтенанта Николаева, но он с этой позиции не ушел, отбив еще 2 атаки немцев до 2-х рот. С западного направления немец понес большие потери. До взвода было убито в этом бою минометным огнем.
Личный пример и храбрость его увлекали бойцов и командиров в этом бою».
Приказом командующего войсками Западного фронта № 063 от 22.02.1942 года награжден орденом Красной Звезды.
В дальнейшем 111-й кавполк участвовал в тяжелейших непрерывных боях за Тулу (Тульская оборонительная операция). Практически окруженная Тула врагу не была сдана и с начала 1942 года под ударами наших войск немцы начали отход. Свой вклад в эту битву внесла и батарея младшего лейтенанта Николаева.
12.08.1942 года уже старший лейтенант Николаев был ранен у деревни Чернышино Орловской области и с поля боя отправлен в медико-санитарный эскадрон. Больше никаких документов о его судьбе найти не удалось. Надеюсь, что храбрый офицер остался жив и вернулся с той войны домой. До войны он жил в городе Раменское: фабричный двор, дом № 39, квартира 3.
Каширин Федор Иванович 1916 г.р., лейтенант, командир взвода сабельного эскадрона 13-го кавалерийского полка 17-й горнокавалерийской дивизии. Призывался из села Никоновское Раменского района.
В Красной Армии с 1937 года. Принимал участие в боевых действиях на Западном фронте с 16 по 30 ноября 1941 года, был смертельно ранен в бою. Всего за две недели боев был ранен трижды. За личное мужество представлен к награждению орденом Красного Знамени. Посмертно. Вот текст представления: «Лейтенант Каширин со дня начала боевых действий полка принимал активное участие в них. Показал себя смелым, инициативным командиром разведчиком.
В боях под с. Троицкое был дважды ранен и не оставил поля боя – лично руководя своим подразделением и отказался идти в госпиталь.
В бою под с. Каменкой смелым и решительным действием взвода уничтожил боевое охранение противника тем самым дал возможность 17 кавдивизии и курсантскому полку развернуться и прикрыть выход частей 16 армии.
В этом бою был третий раз ранен и пал смертью храбрых. Достоин награждения орденом Красного Знамени».
Приказом командующего войсками Западного фронта № 0231 от 28.02.1942 года награжден, но орденом Красной Звезды.
Установление судьбы офицера открывает для нас новые страницы в военной истории страны. Мало кто знает, что в августе 1941 года советские (с севера) и британские (с юга) войска вошли в Иран. Не стану рассматривать явные и тайные причины этих действий. Во всяком случае, эти причины должны быть очень вескими, чтобы держать на протяжении всей войны в этой стране три полнокровные общевойсковые армии. Хотелось бы отметить другое. Это была первая совместная боевая операция зарождающейся антигитлеровской коалиции.
Еще в 1921 году с Ираном был подписан договор, согласно которому СССР имел право ввести на его территорию свои войска в случаи угрозы южным рубежам. 25 августа советские войска вторглись в Иран. 44-я армия генерала А.А. Халдеева, в состав которой входила 17-я горнокавдивизия, выполняла задачу по выходу в прикаспийские области и главные порты Ирана. Несмотря на сложные географические условия армия выполнила свою двухдневную задачу за одни сутки. С участия в этой операции видимо и началась военная судьба лейтенанта Каширина.
В целом вся операция была проведена блестяще без сколь-нибудь заметных промахов (у англичан летчик сбил своего). Две иранские дивизии практически никакого сопротивления оказать не смогли и попросту разбежались.
Стоит отметить хорошо проведенную разведку и грамотное планирование всей операции. Впоследствии войска, прошедшие школу Ирана, хорошо себя зарекомендовали на фронтах с немецкими захватчиками. Так, 17-я и 44-я кавдивизии в ноябре 1941г. были переброшены на Западный фронт и воевали бок о бок. Причем 44-я практически полностью погибла на Волоколамском направлении у деревни Крюково.
Прибывшая 15 ноября из Ирана 17-я горнокавалерийская дивизия вступила в бои на начальном этапе Клинско-Солнечногорской оборонительной операции. С ходу, без разведки, утром 16 ноября, форсировав р. Ламу, дивизия двинулась на Лотошин. У деревень Матюшкино, Егорье ее встретили окопавшаяся немецкая пехота и до 80 танков. В результате дневного боя дивизия была рассеяна и к утру 17 ноября сосредоточилась на северном берегу реки Малая Сестра. В полках дивизии оставалось по 200 сабель. В дальнейшем она вела ожесточенные бои на клинском и солнечногорском направлениях.
В течение 29 и 30 ноября бои на правом крыле Западного фронта продолжались с неослабевающей силой. 17-я кавдивизия в составе группы генерала Захарова сражалась на рубеже Ольгово, Харламово, Клусово. К утру 30 ноября немцы заняли Каменку (южнее Ольгово 10 км). Там, прикрывая развертывание своей дивизии и полка курсантов пехотного училища им. Верховного Совета и был смертельно ранен наш земляк лейтенант-кавалерист Федор Каширин. Думаю, благодаря мужеству офицера Каширина была спасена не одна солдатская жизнь в прикрываемых частях.
Согласно донесению о безвозвратных потерях он погиб 30.11.1941 года и похоронен в д. Каменка. В Каменке есть два братских захоронения, но ни на одном из них фамилии Каширина нет. Нет там и других павших у Каменки кавалеристов 13 кавполка. Дата и время захвата немцами Каменки взяты из рассекреченной книги «Разгром немецких войск под Москвой» (военно-исторический отдел Генерального Штаба Красной Армии, 1943 г.). Достоверный источник. Была ли возможность для захоронения павших 30 ноября у Каменки, которая еще утром была захвачена немцами?
Поиск продолжился и вот что было обнаружено. Ночью 3 декабря 1941 года во 2-е отделение сортировочно-эвакуационного госпиталя № 2386 (г. Москва) поступил тяжелораненый Каширин Федор Иванович, год рождения, воинское звание и место службы неизвестны. Умер в 3 часа той же ночью. Может это лейтенант-кавалерист Каширин? Часть поступивших в госпиталь в те дни раненых были доставлены именно из тех районов боевых действий, где воевала и 17-я кавдивизия. Да и время поступления в отделение не означает время поступления в госпиталь. Он мог поступить 2 декабря и в отделение был отправлен после медицинской сортировки уже ночью.
Стоит учесть, что при отступлении раненые срочно эвакуировались в тыл по принципу «во что бы то ни стало» и их учет был соответствующий. Это бои. Многие поступали в госпитали и умирали в них вообще безвестными. Умерший Каширин Ф.И. похоронен на Ваганьковском кладбище, участок 21, могила 42. В мемориальном списке захоронения есть только один Кащирин. Но в разных источниках на это захоронение ссылаются в сведениях о погибших Кашириных, призванных и из Москвы, и из Сталинской области, и без личных данных. Вероятность того, что это Каширин из Раменского есть. В полку, исходя из характера ранения, его посчитали погибшим и подали сведения об этом, а он мог быть эвакуирован в тыл и отправлен в госпиталь. Такие случаи не редкость. Так, например, было с сержантом Ганиным из д. Антоново («Родник» 11.01.2011 г. «Подвиги павших. Они не расскажут»).
Сомнения остались, поиск не закончен. Для его продолжения необходимы родственники лейтенанта. В установленной для запроса в Подольский архив форме есть вопросы, на которые могут ответить только они. Нашу помощь и участие гарантируем.

Откликнулись родственники Федора Каширина. Копии найденных документов переданы им. Оставлено его довоенное фото.