Представляю рукопись, предоставленную одним из давних соратников калининградских поисковиков. Она им написана несколько дней назад для Оханской районной газеты Пермского края. У нас размещаю с любезного разрешения автора:КОМАНДОВАТЬ ДОВЕЛОСЬ… ШТРАФНИКАМИ!
Почти десять лет я ищу место захоронения моего дяди, капитана-пехотинца Андрея Ивановича Каплина, который, как было известно в семье, погиб незадолго до конца войны где-то под Кенигсбергом в возрасте 25 лет. Изучал документы в Центральном архиве Минобороны России, расположенном в подмосковном Подольске. Последние годы проводил свои отпуска в Калининграде. Вместе с поисковиками одного из отрядов областной поисковой ассоциации «Память» по старым немецким и советским картам отыскивал в полях-перелесках безвестный фольварк Грюнлинде, вблизи которого, по архивным документам, находилась братская могила.
Из документов в эти годы довелось узнать немало о военной судьбе родственника. Первый бой с пришедшими на нашу землю фашистами он принял на третий день войны восточнее Бреста. Был он тогда молодым лейтенантом, командиром пулеметного взвода. В конце января 45-го заместитель командира стрелкового батальона гвардии капитан Каплин в составе войск 11-й гвардейской армии вышел к южной окраине столицы Восточной Пруссии. А в феврале за какую-то провинность попал в офицерский штрафбат, в котором продержался всего-навсего одиннадцать дней: 2 марта погиб при прорыве за линию имперской автомагистрали Кенигсберг – Берлин.
Тогда сразу несколько наших армий добивали в тех местах прижатую к берегу балтийского залива Фришес-Хафф (теперь Калининградский залив) Хайльсбергскую группировку врага, насчитывавшую свыше двадцати дивизий, включая такие элитные, как «Великая Германия» и «Герман Геринг».
Каплина и других погибших из 10-го отдельного штрафного батальона 3-го Белорусского фронта похоронили, согласно записям в книге учета погребений, в братской могиле поблизости от «берлинской» магистрали у фольварка Грюнлинде.
Лишь в начале прошлого лета удалось найти схему расположения братской могилы и акт захоронения, подписанные командиром стрелкового взвода младшим лейтенантом Н.Е. Каменских и двумя бойцами. За этот год я дважды побывал с поисковиками на месте военных событий. Мы вели здесь разведку местности с учетом новых документов. Одновременно пытался выяснить судьбу офицера, с которым мой дядя шел в свой последний бой, найти его потомков, чтобы передать им копии разных документов, фотографии мест боев.
Сведения из архивных документов штрафного батальона, которые мне сообщили, мало что давали. Младший лейтенант Николай Егорович Каменских родился в 1923 году в деревне Кочегоры Таборского сельсовета Оханского района современного Пермского края. Его мать Анна Федоровна Каменских проживала по месту рождения сына.
17 ноября 1944 года, влившись после окончания Орловского пехотного училища в постоянный состав 10-го отдельного штрафного батальона 3-го Белорусского фронта, Каменских принял здесь должность командира стрелкового взвода. В штрафных частях был еще и переменный состав в лице штрафников. Взводом штрафников теперь и командовал молодой офицер.
В некоторых из ежедневных приказов по личному составу встречается его фамилия в связи с назначением очередным дежурным офицером батальона. Сведения о нем в тех документах обрываются записью об убытии младшего лейтенанта Каменских в госпиталь по ранению, полученному 22 марта 1945 года.
Надежду в поиске давало предположение, что Николай Каменских после войны мог возвратиться на родину. На письма-запросы в Оханск откликнулись должностные лица миграционной службы, ЗАГСа. А участковый уполномоченный полиции Александр Каменских даже занялся поиском возможных родственников своего однофамильца в Таборах и близлежащих деревнях. Работники военкомата, в свою очередь, предоставили сведения о призыве Н. Каменских в Красную Армию в марте 1942 года. Однако никаких следов послевоенного пребывания Николая Егоровича в Оханском районе не обнаруживалось, не отыскались здесь и его родственники.
Только не так давно «поднятый» мною в Подольском архиве документ, датированный 1970 годом (это было представление к очередному воинскому званию по запасу), выявили истину: офицер Каменских в войну выжил и все-таки вернулся на родину, но только вот поселился он не в Оханском районе, а в соседнем Нытвенском!
Вновь обратился в отдел краевого военкомата по Нытвенскому и Оханскому районам. Начальник отдела Сергей Шабалин предоставил мне выписки из хранящегося здесь личного дела офицера запаса Н.Е. Каменских. Итак, если вкратце.
Николай Каменских потерял отца, Егора Ивановича, в год своего рождения. Мать долгие трудилась в колхозе «Борец» в деревне Скакуны. Сам Николай подростком, окончив Таборскую семилетку, трудился до призыва в армию в колхозе «Победа».
С лета 1941-го в стране формировалось большое число новых соединений для фронта. В марте-апреле 1942 года в Кунгуре из военнообязанных жителей Молотовской области была создана 231-я стрелковая дивизия. Восемнадцатилетний Николай Каменских был зачислен в нее: стал рядовым бойцом отдельной мотострелковой роты.
В июне дивизию перебросили в Саратов, где довооружили. 5 сентября – первый бой под Ерзовкой, севернее Сталинграда. Ударили по частям наступавших 3-й моторизованной и 16-й танковой дивизий вермахта так, что отбросили их и заняли исходные позиции немцев.
Вскоре Николай Каменских получил легкое ранение. По излечении ему пришлось воевать уже в другой дивизии – 120-й. Пермская же 231-я из-за огромных потерь (из 15000 в ней оставалось всего 600 человек) была отведена в резерв, и в октябре ее расформировали.
23 ноября, на пятый день контрнаступления советских войск в районе Сталинграда, в бою под Гумраком, где был в те времена и теперь находится городской аэродром, боец 289-го стрелкового полка Каменских снова был ранен. На сей раз его отправили лечиться в столицу Таджикистана – Сталинабад, нынешний Душанбе.
В ноябре 43-го, выписавшись из госпиталя, стал курсантом находившегося в том же городе в эвакуации Орловского военно-пехотного училища. В октябре 44-го удостоен первичного офицерского звания «младший лейтенант» и направлен на 3-й Белорусский фронт. После недолгого пребывания в отдельном полку резерва офицерского состава фронта получил назначение в 10-й отдельный штрафной батальон.
Что же представляли собой отдельные штрафные батальоны и роты?
Совсем не то, что показано в известном телесериале «Штрафбат». Созданный еще в отсутствие публикаций с воспоминаниями ветеранов штрафных подразделений – самих штрафников и тех, кто ими командовал – фильм, сам по себе очень интересный, с замечательными актерами, грешит многими неточностями, неправдой или, по оценкам тех же ветеранов, злонамеренной ложью.
Тема эта безмерна, а ищущий да обрящет, был бы интерес! Говоря не очень пространно, штрафные части являлись военно-пенитенциарными структурами Красной Армии. Здесь провинившиеся военнослужащие смывали вину кровью. Командовали же ими лучшие из лучших боевые офицеры и сержанты.
Срок наказания в штрафниках – не более трех месяцев, и на это время все они в званиях рядовых солдат. По отбытии наказания уже считались несудимыми, при этом те, кто не был лишен офицерского или сержантского звания приговором суда Военного трибунала, восстанавливались в своем прежнем служебном статусе – в звании и должности.
Досрочное освобождение – по факту боевого ранения или проявленной доблести, отмеченной, в свою очередь, государственной наградой.
Место отбытия наказания для провинившихся представителей рядового и сержантского состава – отдельные армейские штрафные роты, находившиеся в прямом подчинении командования армий, а для провинившихся офицеров – в отдельных штрафных батальонах фронтового подчинения.
Нередко, в силу дефицита младших командиров из числа представителей постоянного состава, командовать отделениями назначали кого-то из самих штрафников с присвоением сержантских званий.
В случае гибели штрафника его реабилитация производилась посмертно, в том числе снималась судимость, при этом семьям офицеров из переменного состава назначалась именно офицерская, а не солдатская пенсия.
К слову сказать, такой процедуре посмертно был подвергнут и мой погибший дядя: в первичной карточке – сводке-донесении о гибели - писарь, указав номер приказа о восстановлении, зачеркнул слова «стрелок 10 отдельного штрафного батальона» и сверху написал теми же чернилами: «Командир батальона 31 гвардейской стрелковой дивизии». Правда, писарь немного ошибся: мой дядя до направления в штрафники был не комбатом, а заместителем комбата …
Дата рождения штрафных частей – июль 1942-го. В 45-м на 3-м Белорусском фронте вместо трех отдельных штрафбатов, которые имел его предшественник - Западный фронт, было два. И только один из них, 10-й, был воюющим, а другой, 16-й, выполнял роль запасной в/ч и находился в тылу.
За весь период войны штрафниками, как гласят архивные документы, являлись 1,24 процента от числа всех военнослужащих, находившихся в этот период в Вооруженных Силах СССР…
Это отступление поясняет, куда попал после училища младший лейтенант Каменских. А именно – командовать вчерашними офицерами, зачастую старше себя по званию (до полковника включительно), возрасту и с большим боевым опытом. Водить их в бой.
Сражение за Восточную Пруссию началось в дни, когда офицер Каменских прибыл на 3-й Белорусский фронт. А 13 января 1945 года началось последнее стратегическое наступление по ее взятию. 10-й отдельный штрафной батальон продвигался по Восточной Пруссии вместе с 11-й гвардейской армией, поскольку был в этот период придан ее 26-й гвардейской стрелковой дивизии. Особенно тяжелые бои ему довелось вести в конце января возле поселка Маулен у южного подбрюшья Кенигсберга, где враг никак не хотел смириться с его окружением в двух котлах и несколько дней, пытаясь соединиться, беспрерывно атаковал наши войска. Снова потери…
С конца февраля батальон воевал в полосе действия соседней 5-й армии, которая наступала на окруженную немецкую группировку в ее центре. Немного не дошел Николай Егорович в рядах своего подразделения до дня Победы. 22 марта в районе господского двора Мюкюнен, откуда уже просматривались воды Балтики, он был ранен в ногу и попал в госпиталь.
По выздоровлении, когда война уже окончилась, его направили командовать взводом в запасной стрелковый полк, а вскоре перевели в один из военкоматов Белоруссии. Летом 1946 года Каменских был демобилизован и вернулся домой. Сначала работал в Молотове в пожарной охране завода № 344 , потом переехал в Нытвенский район. С 60-х гг. до пенсии – в пожарной части металлургического завода, в которой прошел путь от начальника караула до заместителя начальника части.
Николая Егоровича нет в живых с 1989 года. Не так давно не стало его сыновей Юрия и Валерия. В молодые годы уехала на Дальний Восток дочь Екатерина. Сегодня внуки в Нытве бережно хранят его боевые награды – орден Отечественной войны 2-й степени, медали «За боевые заслуги», «За оборону Сталинграда», «За взятие Кенигсберга», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.».
Из рассказа внучки Ольги Юрьевны:
- Войну дед не любил вспоминать. Не рассказывал о ней не только нам, внукам. Бабушка, Татьяна Парфеновна говорила, что и с нею он не делился воспоминаниями. Бабушки тоже уже нет в живых, она умерла позже деда. Ей пришлось много ухаживать за ним, так как дед в последнее время сильно болел, был лежачим. Но мне запомнился один ее рассказ. Во время войны пришла похоронка на деда. И все считали его погибшим. Поэтому его возвращение живым – это было настоящее чудо и радость для родных. Удивлена была вся деревня. Женщины, получившие ранее повестки о гибели своих мужей, не верили больше бумаге. И тоже стали ждать своих мужиков.
…Время неумолимо забирает людей. Но остается память о них…
Геннадий ПОЛУБЕДОВ.
г. Пятигорск
От активиста нашего уважаемого Форума Геннадия Полубедова: «Недавно увидел свет второй том Книги Памяти Оханского района (в печать подписан в октябре 2012 года). Первый, напомню, был издан ещё в начале 2012 года. В этом втором томе – предоставленные мною сведения на бывшего командира взвода 10 ошб офицера М.И. Каменских...».
