Здравствуйте!
Вот и свершилась наша поездка в Алексисдорф – пишу отчет.
Встреча с Хансом Бауером, представителем местного краеведческого объединения, была назначена на 10 утра. Мы приехали сильно заранее и буквально за полчаса успели обойти все окрестности маленькой деревни Neugnadenfeld, где и располагается музей Алексисдорфа. Как нам потом объяснили, Ringe – это название всего округа, а Neugnadenfeld – деревня с населением всего 700 человек, возникшая непосредственно на территории лагеря. Пока же мы этого не знали и бродили по деревне, гадая, почему музей лагеря для военнопленных расположен в таком тихом месте.
В 10 часов мы встретились с господином Бауером и нашим переводчиком Инной Александровой и направились в первую комнату музея. В этой комнате выставлены некоторые инструменты из лагеря, несколько фотографий и поделки военнопленных. Особенно работники музея дорожат берестяной шкатулкой, дно которой сделано из советской газеты.
После беседы о цели нашего визита Ханс подводит нас к макету лагеря, указывает на один барак и говорит: «Мы находимся на этом месте». Из дальнейшего рассказа стало ясно почему.
Лагерь для военнопленных Алексисдорф был построен в 1939 году и изначально предназначался для европейских солдат. Русских в этот лагерь начали переводить в 1942, а к концу войны в лагере оставались уже только русские.
В момент окончания войны маленький Ханс Бауер жил в Польше со своей мамой и шестью братьями и сестрами. В один вечер им говорят взять самое необходимое, сажают на поезд в неизвестном направлении и привозят в опустевший лагерь Алексисдорф, где им теперь и предстоит жить. Так появляется деревня Neugnadenfeld.
В настоящее время эта деревня на особом положении – существует указ, запрещающий любое строительство и расширение деревни. Что же касается кладбища для военнопленных, то указ гарантирует, что это место будет существовать всегда.
К кладбищу ведет тропинка в лесу, посаженному после войны. Этот лес считается заповедным – в нем нельзя даже поднимать упавшие ветки деревьев. Ханс говорит, что это было единственное незаболоченное место, поэтому его выделили под захоронения.
Дорог в то время в округе не было все по той же причине болот, поэтому везде была построена узкоколейная железная дорога, по которой все возили на маленьком поезде. В том числе и трупы. Индивидуальных захоронений не было, в одной яме хоронили сразу всех, кого привозили. На табличке написано о 600 военнопленных.
Ханс поправляет, что в действительности было около 2000. На стеле высечены слова памяти иностранным солдатам.
Точных данных у них нет, поэтому национальность указывать не стали. Ханс говорит – есть шанс, что на кладбище похоронены не только русские. После окончания войны кладбище выглядело следующим образом.
Сейчас на нем есть несколько надгробных плит, но их расположение очень условное.
Про размер кладбища сказали – 250 квадратных метров, но нам показалось немного больше.
Раз в год на кладбище приезжает специальная комиссия, проверяющая, как его содержат. На Пасху на нем играет духовой оркестр.
Ханс говорит, что сюда приезжает много людей – российские послы, целые группы из Латвии и обычные туристы. Это кладбище считается особенным.
Что же касается поисков родных, то мы были лишь вторыми, кто приехал посетить именно могилу родственника. Мне очень хочется верить, что мы будем не последними.
Если у кого-то будут еще вопросы по нашему посещению или по поездке в целом, я с радостью отвечу здесь или в личку.
Хочу выразить особую благодарность Дмитрию Александровичу Никитину, Варваре Леонидовне Туровой, Хансу Бауеру и Инне Александровой за неоценимую помощь и поддержку.
P.S. - Помимо брошюры, ссылку на которую давала Варвара Леонидовна, нам дали еще вот такую брошюру.
