Шарапов Михаил Григорьевич 1910 г.р.
Прошу не судить меня строго (в положительном или отрицательном смысле) за эту попытку отдать дань всем участникам Великой Отечественной Войны, выключая работников тыла.
Делаю я это через одного человека – моего косвенного родственника,
Шарапова Михаила Григорьевича 1910 года рождения, уроженца деревни Падихино Тихвинского района Ленинградской области.
С просьбы его 75-летней дочери Веры Михайловны Светловой, в девичестве Шараповой начались мои поисковые движения в этом направлении. На примере этой семьи хочу показать «срабатывание» фашистской пропагандистской ловушки, направленной на забвение для миллионов военнопленных: 70 лет родные Шарапова М.Г. ничего не знали о его судьбе, а он ещё несколько лет жил, во вражеском плену, только надеждой.
Так же прошу не винить меня в плагиате тех, кто усмотрел в моём околоисторическом, но документальном опусе свои мысли без кавычек – значит, они аналогичны.
Кроме сайтов, которые выделяю с благодарностью, либо информативностью, в конце дан список литературы, ресурсов, работ, авторов…
В городе Тихвине (Ленинградская обл.) жила-была молодая советская семья Шараповых: глава – Михаил Григорьевич, его беременная жена Агафья и их дети: пятилетняя дочь Вера (1936 г.р.) и трёхлетняя Эмма (1938 г.р.).
Михаил недавно демобилизовался с Финской кампании (верхнее фото), а здесь новая напасть – фашисты.
Фото из семейного архива потомков М.Г. Шарапова (слева направо, верх: три сестры Михаила: Анна, Мария, Таисия; низ: жена Агафья и мама Агафья).
С пятилетнего возраста девочка Вера помнит время, когда её отец уходил на войну. Помнит, когда немцы впервые бомбили стратегический, для снабжения блокадного Ленинграда, тихвинский вокзал – 14 октября 1941 года, и они бежали в сторону Фишовицы (с Полевой-Безместной – недалеко от вокзала), у матери на руках умер её трёхмесячный брат - Рудик…
Но вряд ли девочка Вера, в пятилетнем возрасте знала последовательность военного формирования во время Великой Отечественной Войны: театр военных действий (Красная Армия) > фронт/округ (Закавказский фронт) > группа армий (Северная группа войск) > армия (9 армия) > корпус > дивизия > бригада (131 стрелковая бригада) > полк > отдельный батальон/дивизион (4-й отдельный стрелковый батальон) > батальон/дивизион > рота/батарея/эскадрилья > взвод > отделение > звено > солдат (красноармеец Шарапов).
Отец Веры тридцатилетний Михаил Шарапов был призван в начале войны Тихвинским ОГВК, Ленинградской области в 4-й отдельный стрелковый батальон 131-й отдельной стрелковой бригады 9-й армии Закавказского фронта.
На гражданке он был рядовым милиционером но, вероятно, тяготел к технологическим устройствам, поэтому во время боевых действий назначен на военную должность телефониста.
http://www.obd-memorial.ru/Image2/filterimage?path=SVS/003/058-0977521-1317/00000158.jpg&id=300605414&id=300605414&id1=44625a5cea32dd38ba31a7dcc42ecfcchttp://www.obd-memorial.ru/Image2/filterimage?path=SVS/003/058-0977521-1317/00000159.jpg&id=300605416&id=300605416&id1=e508c07b90fda04a67fcb382a36cc568На одном из пересыльных пунктов по пути в лагерь для военнопленных Шарапову М.Г. 22.11.1942 сделана прививка от оспы.
По прошествии карантина, обычно 2-3 недели и прибытии, в шталаг Ченстохова Шарапова М.Г. освидетельствовали на пригодность к работам средней тяжести (уровень 2).
В общей сложности из Эхольтово до Ченстохова, 2500 километров по прямой, Шарапов преодолел за 65 дней и ночей.
Примерно в это же время в Тихвин, по адресу проживания Агафьи Шараповой пришло извещение, что её муж, Шарапов Михаил Григорьевич пропал без вести 04.10.1942 года, выполняя боевой долг.
09.12.1942 года прибыл в шталаг-367 города Ченстохова прошла регистрация Шарапова М.Г. военнопленным, которая «…производилась путём заполнения индивидуальных карточек на немецком языке в специально отгороженных блоках форлагеря. Карточки заполняли несколько военнопленных-писарей из рабочей команды «картотека».
На советских военнопленных в шталагах рейха заполнялась только карточка № 1» (Personalkarte I). «…согласно приказу ОКВ от 2 июля 1941 г., советские военнопленные, оказавшиеся на территории рейха, должны были сами заполнить не¬большую карточку зеленого цвета утвержденного образца. При пере¬воде в другой лагерь заполнение этой карточки повторялось на новом месте. После заполнения карточек пленные получали жетон, на кото¬ром были обозначены номер и шталаг. …Жетон и карточка № 1 сопровождали военнопленного при всех перемещениях.
После регистрации пленные проходили в другой отгороженный сектор форлагеря и таким образом были отделены от ещё не зарегистрированных».
В течение 9 дней, к 18.12.1942 Михаила Шарапова из Ченстохова переводят в шталаг VI J Krefeld-Fichtenhain (н.в. Neuss/ Нёйс/ Неусс/ Нойс) - это 840 километров и только позже его переведут в шталаг 326. Но, поскольку есть свидетельства подобных переводов, то привожу цитаты об этапах:
«На окнах были решётки из колючей проволоки. В немецких вагонах не было полок. Лежать было невозможно; поэтому мы по очереди сидели. В дороге нам давали хлеб и воду. Но в очень маленьком количестве, только 200 грамм хлеба и один литр воды на день. Свои физические потребности мы справляли через дверную щель во время движения поезда, потому что немцы опасались выпускать нас на остановках. Более трех дней терпели мы ужасный запах, духоту, усталость и голод». Из воспоминаний Владимира Шиманского об этапировании в Зенне (шталаг 326) летом 1941 года, опубликованных на сайте:
http://www.memorial.krsk.ruНа сайте Мирослава Хоперского, раздел: «Дорога в ад», где тов. Горохов пишет: «В октябре из Ченстоховского лагеря нас 300 человек военнопленных офицеров эвакуировали в октябре в шталаг-326. Для того чтобы предотвратить побеги, фашисты раздели нас, разули и заковали в кандалы. Босых и раздетых, только в одном белье, нас положили в вагоны на голый, сырой, холодный и грязный пол и запретили подниматься. Конвой был усилен – на 20 человек военнопленных офицеров – 10 человек конвоиров и одна собака. Конвой был в каждом вагоне для пленных».
Добавлю, что к офицерам в плену относились строже: как к разносчикам «большевистской заразы»; как к возможным организаторам побегов и бунтов; как к более образованным и информированным трофеям.
Кроме того 16 августа 1941 года был издан и доведён до всех военных Красной Армии от рядового, до командира Приказ Ставки Главнокомандования № 270, где военнопленные приравниваются к дезертирам, с печальными последствиями для их семей.
18.12.1942 (сразу же) Шарапова причисляют к рабочей команде 714R в городе Üdesheim (в настоящее время часть города Neuss в Северной Рейн-Вестфалии и находится на противоположном от Дюссельдорфа берегу Рейна.
Советский военнопленный М. Шейнман вспоминал: «…Немцы отправляли на шахты и предприятия молодых и здоровых людей, солдат и офицеров Красной Армии, попавших в плен; их заставляли работать по четырнадцать и шестнадцать часов в сутки, давая за рабочий день один - два литра баланды из травы и брюквы и 250 граммов хлеба (не менее 30 процентов примесей). Даже самые здоровые через четыре - шесть месяцев заболевали туберкулёзом…».
Шталаги являлись «…основным поставщиком военнопленных для работ на шахтах угледобывающих предприятий Рурской области и Рейна …(это видно из документов «Выделение шталагу-326 района для использования военнопленных на работах осенью 1942 года» от 04.09.1942 года и Приказа командующего VI военным округом об организации шталага для добычи угля от 07.11.1942 года)».
За 9 месяцев работ в Рурском угольном бассейне на шахтах 3-го рейха из Шарапова М.Г. выпили все соки. Здоровье подкосилось и его этапируют за 150 км. (по прямой) из Neuss в шталаг VI C Bathorn (Нижняя Саксония), где 20.09.1943 года и регистрируют.
В тот же день, 20.09.1943 – Шарапова М.Г. направляют в филиал лагеря VI C Bathorn с названием Fullen/ Фуллен/ VI B/Z (в настоящее время Groß Fullen является частью городка Meppen/ Меппен в Нижней Саксонии).
Вот как характеризует М. Шейнман шталаг Bathorn: «…Сюда посылали умирать советских военнопленных, некоторое время проработавших на немецких предприятиях, или инвалидов. Таких лагерей для умирающих было много. Недалеко от «Везув» находились такие же лагеря смертников - Далюм, Витмаршен, Алексис и другие. Они все входили в одно лагерное объединение - так называемый «шталаг VI С». (прим. Алексис = Алексисдорф).
Филиалы лагеря Bathorn располагались на севере Германии, в болотистой местности и кроме использования на сельхозработах военнопленные осушали местные болота. Для больных и измождённых военнопленных это было не только гиблое место содержания заключённых, но и слякотная, усугубляющая болезни работа.
Через 39 дней, а именно 29.10.1943 – Шарапова М.Г. из Фуллена переводят за 155 км. (по прямой) и ставят на учёт в шталаге VI A в городе Hemer/ Хемер/ Гемер (Расположен на севере горного массива Зауэрлянд и относится к округу Арнсберг, Северная Рейн-Вестфалия).
05.11.1943 на персональной карте Шарапова М.Г. в шталаге VI A города Hemer в нижнем правом углу лицевой стороны, справочные службы Третьего Рейха поставили печать, назначение которой не удалось рассекретить.
Через 41 день – 10.12.1943 – в шталаге VI A Hemer Шарапову М.Г. сделан рентген лёгких.
10.12.1943 (сразу же) Шарапова М.Г. отправляют в рабочую команду 1000/R, местонахождение которой в карточке не обозначено, но запись сделана человеком с, большой долей вероятности, польским почерком.
В какое-то время, в строчке «гражданская профессия» надпись «рабочий» была вычеркнута и подписана другая, более привилегированная профессия Schuster (сапожник). Вот, как описал Кашицын Георгий Алексеевич, № 3790 (по Personalkarte I) из Горьковской обл., Муромского р-на, село Молотица: «В сапожной мастерской я работал до конца 1941 года. Она целиком и полностью обслуживала немцев. С первого дня ею руководил алчный на деньги обер-бандит Бертли, затем прислали ещё одного, по имени Брандт. Они использовали мастерскую в своих личных интересах. Ежемесячно каждому из них изготовляли пар по 20 тапочек, которые они продавали гражданскому населению.
Кроме этого, в мастерской шили сапоги местному гарнизону. Если мастера не выполняли в срок задания, то их избивали. Для пленных обувью служили деревянные колодки, и лишь на специальных работах выдавали обрезки сапог и ботинки непригодные к носке. Их ремонтировали гнилым материалом, эта обувь через пару дней разваливалась, и люди оставались по-прежнему босыми.
Новые ботинки, отобранные у пленных, использовались на подошвы для тапочек и дамских туфель. Так фашисты набивали свои карманы за счёт пленных русских людей».
Военное фото из архивов (большая доля вероятности – постановочное, послевоенное фото – время проверки военнопленных НКВД перед пересылкой на Родину) – мой коммент.
22.02.1944, через 12 дней и этапа по прямой в 90 км. из лагеря Hemer Шарапов М.Г. попадает в лагерный лазарет Staumühle/ Штаумюле – маленького населённого пункта на юго-восточной границе общины Hövelhof/ Хёфельхоф при Bad Lippspringe в округе Paderborn/ Падеборн/Падерборн.
По докладу комиссии Международного Красного Креста, обследовавшей лагерь, 80 процентов советских заключённых использовались на сельхозработах. Там было большое подсобное сельхозхозяйство с плантациями картошки.
Очевидец вспоминал: «…Русская рабочая команда, состоявшая примерно из нескольких сот человек, маршировала пешком из Алексисдорфа… Была зима, только что выпал снег, а большинство русских шли босиком. Одеты они были в лёгкие тиковые костюмы… Множество русских пленных плачевно погибло в Алексисдорфе – они были почти раздеты, кормили их впроголодь, а работать заставляли до физического изнеможения. Естественно, многие болели. Но и в лазарете питание было не лучше, они попросту умирали от голода».
15.05.1944 – после выписки из лазарета, через девять недель лечения, Шарапова М.Г. переводят в шталаг VI K (326-ой) Stukenbrock-Senne/ Штукенброк-Зенне/ он же – Форелькруг (в настоящее время это часть города Schloß Holte-Stukenbrock, Северная Рейн-Вестфалия). 15.05.1944 (сразу же) Шарапова М.Г. направляют в рабочую команду в этом же районе.
Но, подорванное на рудниках здоровье, с точки зрения рабского труда, не позволяет приносить полноценную пользу нацистской Германии. И, через семь недель, вновь этап в 130 км (по прямой) из Штукенброк-Зенне и вторичная регистрация от 08.07.1944 в шталаге VI C Bathorn, где сразу же, этим же числом – 08.07.1944 – Шарапова М.Г. переправляют в подчиненный, т.е. второстепенный (филиал) лагерь VI C/Z Alexisdorf/ Алексисдорф, «…печально известный как лагерь для умирающих советских военнопленных (в настоящее время зовётся Ringe-Alexisdorf, Нижняя Саксония)».
На обороте Personalkarte I бюрократической машиной III Reich предусмотрены строки и грАфы для информации о побегах, нарушениях, непослушаниях… В учётной форме Вермахта на Шарапова нет подобных отметок.
С точки зрения целесообразности фашистской теории расового превосходства «…военнопленные имели право на существование до тех пор, пока они могли работать. Как только теряли работоспособность, немецкие врачи отправляли их в специальные лагеря «ДУ», где паёк резко сокращался и пленные быстро погибали. Вот почему эти буквы «ДУ» военнопленные расшифровывали как «Дом Умирающих». Из шталага-326 (VI К) нетрудоспособных военнопленных отправляли в Витмарш, лагерь, расположенный на границе с Голландией. Там умиравшие люди лежали на улице и в бараках. Кто мог ещё ходить, бродили по лагерю в поисках отбросов и очисток».
На следующем (фото 17) изображение общего вида барака шталага-326. Примерно так выглядели щитовые бараки во многих лагерях.
У шталага-6Ц в Bathorn/Баторн была сеть филиалов, вот их номерной перечень: № 1 – Börgermoor/ Бёргермор; № 2 – Aschendorfermoor/ Ашендорфенмор (Herbrum); № 3 – Brual-Rhede; № 4 – Walchum; № 5 – Neusustrum; 6 – Oberlangen/ Оберланген; 7a – Esterwegen/ Эстервеген (Bockhorst); 7b – KZ-Gedenkstätte Bock-horst / Esterwegen; № 8 – Wesuwe/ Везув; № 9 – Versen/ Версен/Ферсен; № 10 – Fullen/ Фуллен/ Фулен; № 11 – Gros-Hesepe/Гросс-Хезепе; № 12 – Dalum/Далюм/ Далум; № 13 – Wietmarschen/ Витмаршен/Витмарш; № 14 – Bathorn; № 15 – Alexisdorf/Алексис/Алексисдорф (Großringe / Neugnadenfeld).
Деревня Алексисдорф находится в паре километров от Голландии.
На 34-й день пребывания Шарапова М.Г. в лагере Алексисдорф, а именно 11.08.1944 года он умер. При похоронах, на лагерном кладбище, его медальон разломили пополам - одна половинка осталась висеть у Михаила Григорьевича на шее, другая была отправлена в справочную службу вермахта –WASt (WehrmachtAuskunftStelle).
Так выглядели стандартные медальоны военнопленных, а изображение этого, конкретного скачено со свободных просторов инета. По принадлежности: по данным ОБД «Мемориал» - информация отсутствует или не загружена.
Сопровождаемые немецкими охранниками советские военнопленные шталага Батхорн VI C, несут на носилках к русскому кладбищу в Алексисдорфе умерших товарищей. Источник: Й.Кортманн.На современной карте Германии показаны пути этапов Шарапова М.Г.:В одной из тем на сайте «Солдат.ру» характерно обрисовывается картина обустройства и процедура захоронения: «…Ни в конце, ни в начале войны советских в/пленных в гробах не хоронили. Думаю, что и номера могил были достаточно условными. По немецким источникам, советских в/пленных хоронили в 4 этажа, завёрнутыми в промасленную бумагу (пока она не кончилась)… в одной могиле числится до 10 человек, а иногда и больше. Собственно говоря, это были рвы с условным разделением на могилы».
Так выглядело кладбище лагеря Алексисдорф сразу после войны.
В послевоенный период при переустройстве «…кладбища все ряды могил сровняли и засеяли травой по соображениям экономии средств по уходу за кладбищем. При этом также удалили металлические таблички с указанием номеров рядов и могил. Теперь установить, кто…» конкретно до метра «…где похоронен, не представляется возможным».
По моей просьбе д-р Харитонов из Центра документации – научно исследовательского учреждения при Объединении Саксонские мемориалы в память жертвам политического террора, г. Дрезден, выслал три современные фотографии захоронения лагеря Алексисдорф, вот они:
Общий вид от входа.Надпись на табличке: «Кладбище Гроссринге/Нойгнаденфельд. Здесь в братских могилах покоятся около 600 советских военнопленных, имена которых неизвестны. Большинство из них умерли от недоедания и эпидемий. Более подробную информацию даёт земельный округ графство Бентхайм».
Номер записи в ОБД – 58243085.
Шарапов Михаил Григорьевич 1910 г.р., уроженец деревни Падихино Тихвинского района Ленинградской области.
Призван в 1941 году Тихвинским РВК Ленинградской области. Красноармеец. 04.10.1942 года пропал без вести.http://www.obd-memorial.ru/Image2/filterimage?path=Z/005/058-0018004-0575/00000266.jpg&id=58242584&id=58242584&id1=91e4297e6354f7202ebbaa30546063f9http://www.obd-memorial.ru/Image2/filterimage?path=Z/005/058-0018004-0575/00000302.jpg&id=58242620&id=58242620&id1=6893cb4d8453406aa486eff65fa4c7e7На немецком сайте
http://www.dokst.ru/main/node/1132 появилась страница на русском языке, и там нашлась скромная инфа о Шарапове М.Г. Всё это и есть оцифрованная ПАМЯТЬ:
http://www.dokst.ru/main/node/1118?suchwort=%D0%A8%D0%B0%D1%80%D0%B0%D0%BF%D0%BE%D0%B2&seite=2 ДОКСТ Идентификатор: 315786.
Номер записи в ОБД – 401863199.
ШАРАПОВ Михаил Григорьевич 1910 г.р., уроженец Тихвинского района Ленинградской области. Русский.
Призван Тихвинским ОГВК Ленинградской области. Боец 4 осб 131 осбр, красноармеец. Пропал без вести 04.10.1942 года. Увековечен в Книге Памяти Ленинградской области (т. 14, стр. 158; идентификатор: 401863199): http://www.obd-memorial.ru/Image2/filterimage?path=KPVS/01/KPLeningrOblTom14/00000158.png&id=401863193&id=401863193&id1=f5213a3f3ba77ed61700b219f3a8b86eВ качестве приложения к подарку на 75-летие Вере Михайловне Светловой (Шараповой) торжественно вручаю эту работу в аналоговом (бумажном) виде, а родственникам в цифровом (на FLASH), по её отцу – Шарапову Михаилу Григорьевичу.
