Автор – Юрий РЖЕВЦЕВ.
И ПРОВАЛИЛСЯ ТРАКТОР В… КАПОНИР
Эту операцию ее непосредственные участники между собой так и окрестили – «Артштурм». По принятому в советской фронтовой терминологии условному обозначению немецко-фашистской самоходки Sturmgeshuts III или StuG III – сокращенно. Ну, а чтобы блеснуть эрудиций, от себя добавим, что присутствующая в официальном названии латинская цифра «три» обозначает, что данное штурмовое орудие создано на базе среднего танка Т- III.
Именно один из образцов Sturmgeshuts III в конце апреля 1984 года стал нежданно-негаданным «трофеем» сотрудников Багратионовского РОВД. А обнаружен он был совершенно случайно в окрестностях поселка Чехово, расположенного на стыке Багратионовского, Гвардейского и Правдинского районов: при вспашке зяби колхозный трактор проломил своей массой основательно подгнивший за прошедшие с Великой Отечественной войны десятилетия бревенчатый накат подземного капонира.
Когда обескураженный происшествием механизатор, ошарашено выпрыгнув из кабины, заглянул вовнутрь пролома, то ахнул – из-под земли на него хищно целилось увесистое жерло 75-мм танковой пушки…
Пока стражи правопорядка прознали о происшествии и пока добрались сюда, минуло несколько часов. К этому времени местные жители и особенно детвора уже успели частично растащить на сувениры содержимое отлично сохранившихся ящиков с боеприпасами, а также с запасным и дополнительным оборудованием. В общем, участковым и инспекторам по делам несовершеннолетних потом еще долго пришлось ходить по домам, изымая под угрозой применения уголовных санкций патронные ленты и запчасти из бортовых ЗИПов.
Даже беглый осмотр, подтверждал: несмотря на то, что внешняя поверхность брони густо заляпана жидкой грязью, самоходка в целом исправна. Ржавчина не тронула и боекомплект.
И еще один однозначный вывод, сделанный тогда милицейской опергруппой путем визуального обследования: обнаруженный Артштурм – это не тайник некоего террористического антисоветского подполья, а всего лишь типичный «бесхоз», оставшейся здесь, как минимум, с первых недель Восточно-Прусской стратегической наступательной операции Красной Армии. Именно в самом конце января – самом начале февраля 1945 года этот район оказался в руках наносивших стремительный удар на Кенигсберг частей и соединений 3-го Белорусского фронта. Надо полагать, что экипаж StuG III, не поленившейся накануне, в мороз и холод, соорудить над временным капониром прочный бревенчатый накат, в час «Ч» просто не сумел воспользоваться своей грозной боевой машиной: то ли в полном составе был уничтожен, причем произошло это еще до того, как бегом под градом пуль и осколков сумел достичь замаскированного в заснеженном поле капонира, то ли, осознав, что всякое сопротивление в сложившейся обстановке бессмысленно, поддавшись панике, дезертировал…
Сложней ответить на вопрос, какой конкретно бригаде или отдельному батальону самоходной артиллерии вражеская САУ принадлежала. Это, в принципе, позволило бы значительно глубже детализировать хронику боев по штурму советскими войсками бывшего восточнопрусского Удервангена, ставшего после войны калининградским поселком Чехово, а, значит, более ярче высветить подвиг нашего солдата-победителя, совершенный последним на ближайших подступах к городу-крепости Кенигсберг. Однако в те апрельские дни двадцати двух летней давности никому из участников операции «Артштурм» по причине существовавших в СССР цензорско-идеологических ограничений даже в голову не пришло этим заняться. А сегодня, располагая лишь немногими сохранившимися в целостности любительскими фотографиями, это, увы, сделать уже практически невозможно: в объектив допотопной отечественной фотокамеры, которой был вооружен милицейский эксперт-криминалист (отсюда характерные размытости изображения), ни разу не попала индивидуальная для каждого из вражеских бронетанковых соединений эмблема (во фронтовом обиходе – тактический значок) – геометрический или рунический символ, наносившейся желтой (реже белой или красной) краской на лобовую броню, корму и, нередко, – на борта корпуса или башни.
Все, что на снимках «читается», – украшающий борт боевой рубки (в просторечие – башня) традиционный, начиная с зимы 1939-1940 годов, для вооруженных сил 3-го рейха опознавательный знак – черный крест, жирно окантованный белой каймой. Правда, на сей раз последний дополнен руническим символом «Зиг», который, по утверждению знатоков, весьма условно можно дешифровать, как аналог нашего русского: «За победу!», – сверху справа от бортового креста зигзагообразная, как у рунической аббревиатуры СС, молния. Вот только ничто из оккультного, и это тоже стало одним из уроков Истории, не уберегло немецких нацистов от полного и окончательного разгрома, в том числе и экипаж этой самой «патриотично» разукрашенной, а затем постыдно им же самим брошенной прямо в капонире на произвол судьбы самоходки…
К находке, сделанной сельским механизатором и взятой под надежную охрану милицией, серьезный интерес проявили и военные власти: достаточно оперативно в район Чехово прибыл на автомобилях саперно-инженерный взвод во главе с пожилым майором, а следом и автотягач, предназначенный для транспортировки тяжелой бронетехники. Старшим в экипаже последнего также был офицер, но только танкист. Как говорят, это были военнослужащие из большого танкового гарнизона, располагавшегося до середины 1990-х в поселке Долгоруково Багратионовского района.
Пока солдаты-«срочники» под руководством своих командиров производили расчистку капонира и обезвреживание складированных здесь в огромном количестве боеприпасов, сотрудники милиции продолжали нести службу по охране места происшествия, не допуская сюда любопытствующих зевак, и, в первую очередь, вездесущих местных мальчишек, которые, как уже знаем, однажды умудрились-таки произвести основательную «ревизию» находящихся внутри капонира патронных цинков. Первыми лицами областного УВД общее руководство этими служебными нарядами было возложено на замполита Багратионовского райотдела майора милиции Павла Серенкова, ныне, к сожалению, покойного. Кстати, это именно он позирует перед объективом фотоаппарата, стоя на стволе того самого фашистского Артштурма.
И в заключение, несколько слов о дальнейшей судьбе самоходки. Со слов очевидцев известно, что из-под поселка Чехово она была доставлена в Калининград – в Первомайский военной городок 1-й танковой дивизии 11-й гвардейской общевойсковой армии Прибалтийского военного округа. Здесь её тщательно очистили от грязи, произвели профилактику двигателя и ходовой части, после чего машину якобы без особого труда удалось завести. В дальнейшем данную Sturmgeshuts III по железной дороге отправили в Москву: вроде бы на «Мосфильм», в состав «киношного» танкового полка, но точно неизвестно. И опять же таки по не проверенным данным, в начале 1990-х по причине возникших у «Мосфильма» тяжелых финансовых проблем этот экземпляр самоходки вроде бы «ушел» за границу, пополнив тем самым собой на Западе чью-то частную танковую коллекцию…
Автор
Тема: В поле у п. Марийское найден «Фердинанд». Библиография (Прочитано 1874 раз)