Из архива ныне не существующей военно-пограничной газеты «Граница Россия – Северный Кавказ»:
«НА ЭЛЬБРУССКОМ НАПРАВЛЕНИИ
В конце августа 1942 года в связи с тревожным положением в районе Эльбруса сюда было направлено 5 отрядов, подчиненных командованию 37-й армии, Созданные для боевых действий в горах, они получили название «горнострелковые отряды особой группы 37-й армии». Каждый из них насчитывал в своих рядах 160-180 человек. Два отряда выделили из состава 176-й и 392-й стрелковых дивизий, которые вели бои на территории Кабардино-Балкарии и Северной Осетии. Три других сформировали в городе Орджоникидзе – 1-й из пограничников, 2-й в основном из работников милиции, 3-й из чекистов. Большинство сотрудников госбезопасности и милиции были из Ставропольского края, территорию которого в это время оккупировал враг.
7 сентября отряды вышли в верховья Баксанского ущелья. В районе Терскола разместились 3-й и 392-й, которым предстояло штурмовать склоны Эльбруса. Одновременно в Верхнем Баксане сосредоточились 1-й, 2-й и 176-й отряды. Этим трем отрядам, насчитывающим в общем более 500 человек, командование 37-й армии поставило важную задачу. Им надлежало выйти на северо-западные скаты Эльбруса к селениям Хурзук и Учкулан, разгромить там немецкие гарнизоны и закрыть противнику доступ в Баксанское ущелье с запада – через перевал Хотю-Тау и с севера – со стороны Кисловодска.
В декабре 1966 года газета «Красная звезда» опубликовала мое обращение к участникам событий у Эльбруса. В ответ пришло много писем, но только одно из них было от бывшего пограничника 1-го отряда, бойцов которого я разыскивал уже в течение долгого времени. Яков Васильевич Колбяшкин, работник пожарной охраны Волгоградского тракторного завода, был воином 26-го пограничного полка и в его составе участвовал в боях в Крыму и на Кубани, оборонял Пятигорск. В конце августа 1942 года его зачислили в 1-й отряд НКВД, в котором было немало воинов 26-го и 34-го погранполков. Колбяшкин в своем письме рассказывает, что они шли по горам на северо-запад от Эльбруса и вели сильный бой за одно карачаевское село: «...Вначале немцы отступили, но потом получили подкрепление и стали нас теснить. Были большие потери с обеих сторон. Мы вели бой вместе с двумя другими отрядами. Всеми нашими силами командовал комиссар отряда, фамилии его не помню.
Моим командиром был лейтенант Рогов, погибший в 1943 году на Кубани...».
Я написал запрос в город Орджоникидзе в бывшее пограничное училище – ныне Краснознаменное военное училище имени С. М. Кирова МВД СССР. Ответил мне его начальник генерал-майор И.М. Ганнусенко. Он писал, что в 1942 году многие преподаватели и выпускники погранучилища были зачислены в состав отрядов, созданных для действий в горах Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкессии. Но материалов об этих событиях, как писал генерал, не сохранилось. А через некоторое время я получил из Орджоникидзе от подполковника Хантиль М.Ф. московский адрес бывшего командира роты училища Константина Ильича Иванова и фотографию бывшего преподавателя Михаила Владимировича Запрейко. Не откладывая, пишу в Москву, а вскоре выезжаю в Подольск в архив Министерства обороны СССР. Вернувшись в Нальчик, я получил записки полковника Иванова, которые вместе с архивными документами и воспоминаниями участников дали возможность рассказать о боевых делах пограничников и сотрудников НКВД, сражавшихся у Эльбруса.
Перед выходом отрядов к Хурзуку в тот район была отправлена наша разведка. Возглавлял ее балкарец Хасан Абдулаевич Асанов – начальник отдела НКВД Кабардино-Балкарии старший лейтенант госбезопасности.
О последней встрече с ним в Верхнем Баксане рассказывал мне старый чекист Павел Ильич Долгополов. Асанов оставил тогда ему свой партийный билет и служебное удостоверение. Уходя в разведку и прощаясь со своим другом, сотрудником госбезопасности поэтом Сафаром Исхаковичем Макитовым, Хасан Абдулаевич подарил ему свою последнюю фотографию...
На третий день пути к Хурзуку пятеро наших разведчиков наткнулись на конный немецкий разъезд. Они пытались уйти в горы, но, настигнутые гитлеровцами, вынуждены были вступить в неравный бой, отстреливаясь из револьверов и отбиваясь гранатами. Группу выручили десять пограничников, подоспевших к месту схватки и отбросивших врага.
С пулевыми ранениями в грудь, без признаков жизни лежал на земле Асанов. Его сочли убитым и вместе с погибшим товарищем положили под скалой и заложили камнями.
А вскоре на место боя пришли пастухи-карачаевцы и обнаружили здесь два тела, в одном из которых уловили слабое биение жизни.
Лишь через четыре дня увезенный на кош Асанов пришел в сознание. Вскоре его отвезли в Кисловодск. Кто-то из патриотов скрывал чекиста, лечил и выходил. Едва окрепнув, он ушел в Пятигорск к родственникам своего товарища по работе.
Декабрьским днем 1942 года Хасан Абдулаевич пробрался в занятый оккупантами Нальчик и под видом родственника поселился в доме у Евгении Майсурадзе, бывшей работницы гостиницы «Нальчик», оставленной в городе для сбора данных о противнике.
В скором времени старший лейтенант собрал небольшую группу патриотов – они добывали сведения о гитлеровцах и изменниках, распространяли листовки, собирали оружие и взрывчатку, скрывали бежавших из плена и раненых советских солдат.
Хасана Абдулаевича выдала немцам предательница – бывшая машинистка НКВД. В конце декабря, после жестоких пыток и истязаний, Асанов был расстрелян в противотанковом рву за Нальчиком, превращенном фашистами в место массовых казней. Там же оккупанты зверски замучили Майсурадзе и ее десятилетнего сына...
Такой трагической оказалась судьба одного из сотрудников НКВД, участника событий в Приэльбрусье. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 мая 1965 года Асанов Х.А. посмертно награжден орденом Отечественной войны II степени...
...С рассветом 9 сентября наши отряды выступили из Верхнего Баксана, направляясь к верховьям Малки.
На северных склонах Эльбруса, на перевала Бурун-Таш, и произошло первое столкновение с немцами. Враг уступал по численности и после недолгого боя отошел на запад. Вблизи Хурзука наша разведка натолкнулась на гитлеровцев, занимавших оборону в районе горы Бгабарты-Диппур. Стремительной и внезапной атакой всех отрядов их сбили с этого рубежа. Наши устремились вперед. Пограничники, возглавляемые батальонным комиссаром белорусом Запрейко, к исходу дня ворвались в ущелье, ведущее к Хурзуку, и здесь столкнулись с сильным сопротивлением врага. Как уже вскоре стало ясно, гитлеровцы имели на подступах к селу сильную и многоярусную оборону. Поддержанные минометчиками, бойцы отряда за ночь потеснили врага, Утром там, где грохотал в темноте бой, насчитали сорок два вражеских трупа.
Днем сражение разгорелось с новой силой. Во врем одной из атак гитлеровцы заставили отойти наш взвод. Упав за камни, лег и не отошел назад девятнадцатилетний комсомолец из села Быковское на Смоленщине Александр Дмитриевич Пупченко. А когда наши вновь пошли вперед, на их пути стоял замаскированный пулемет. Прямо на него и должен был выйти взвод. Солдат вскочил на ноги и встал во весь рост. Обратившись к своим, он стал кричать и указывать рукой в сторону, где укрывался враг. В грохоте сражения его никто не услышал, но настойчивые взмахи рук заставили людей залечь. И сразу же над ними засвистели пули. Еще секунды – и многие бы не вышли из этого боя. Успел броситься на землю и Александр Пупченко. Скрываясь в камнях и невысоком кустарнике, он ползком подобрался совсем близко к пулемету и двумя гранатами заставил его замолчать. Взвод, спасенный от гибели, бросился в атаку. Позднее пограничник 25-то полка войск НКВД младший сержант Пупченко А.Д. был награжден медалью «За отвагу».
Политрук 2-го дивизиона Николай Николаевич Золотов наступал с сорока бойцами. Вместе с войнами 176-го отряда капитана Кондратенко пограничники ворвались в расположение немцев и заняли господствующую высоту. В том бою группа, возглавляемая Золотовым, в рукопашной схватке уничтожила тридцать три гитлеровца, захватила станковый пулемет, радиостанцию и взяла в план немецкого лейтенанта.
В то же время два взвода во главе с политруком 1-го дивизиона Владимиром Саввичем Логвиненко сумели пробраться по горам к окраине Хурзука и, завязав бой, уничтожили здесь около сорока фашистов. Но враг стал наседать и, уступая его превосходящим силам, пограничникам пришлось отойти.
Противник, получая все новые подкрепления из Учкулана и Микоян-Шахара, где размещались тылы дивизии «Эдельвейс», уже в несколько раз превосходил наши силы. Он вел постоянный огонь из пулеметов, минометов и орудий. Все труднее давался каждый метр отвоеванной земли.
Пришла вторая ночь. Только теперь удалось вынести из огня раненых и оказать им помощь. Бой не затихал. К полуночи командир 2-го дивизиона старший лейтенант Константин Ильич Иванов попытался частью сил своего дивизиона обойти врага слева по крутым и лесистым склонам ущелья. Но люди, не спавшие уже вторую ночь, обессиленные тяжелым ночным переходом, лишь на рассвете вышли к гитлеровским позициям и после яростной, схватки вынуждены были отойти.
Наступило 15 сентября. Уже было ясно, что попытка прорыва к Хурзуку не удалась. Противник в этот день перешел к контратакам. В полдень отряды вели бой уже разобщено, отрезанные друг от друга. К вечеру начался их отход. В прикрытии оставался дивизион Иванова. Вскоре немцы окружили его. Ночью пограничники совершили отчаянный бросок и прорвались. С ними был и батальонный комиссар Михаил Запрейко. Все эти три тяжелых дня он, как сказано в наградном листе, «..своим личным примером воодушевлял бойцов и командиров в боях, три раза водил в атаку отряд, нанося врагу ощутимые удары. В бою под Хурзуком лично руководил боем, нанеся значительные потери немецкой группировке. При выходе из боя и отходе на рубеж Кисловодской дороги умело и храбро организовал прорыв отряда из окружения...».
Запрейко М.В. был награжден орденом Красной Звезды.
В тот полдень 13 сентября, когда начались бои на подступах к Хурзуку, в сражение вступил и 2-й отряд под командованием Долгополова П.И. “Часов в десять ночи мы все еще продолжали наступление на Хурзук, – рассказывает Семен Иванович Некрасов из станицы Новоалександровской Ставропольского края. – Двинулись по ущелью. Немцы подпустили нас ближе и открыли теперь уже огонь с трех сторон – с гор и в лоб. Местность они все время освещали ракетами. Бой был очень сильным”. Сражение продолжалось всю ночь. К утру отряд вырвался на плато перед Хурзуком. Враг яростно сопротивлялся. В бой уже вступила его артиллерия. Вести наступление становилось все труднее. Но Долгополов и начальник штаба, бывший командир курсантской роты Орджоникидзевского погранучилища старший лейтенант Георгий Евстафиевич Коломин снова и снова бросались с бойцами вперед.
В это утро погиб командир 1-го дивизиона лейтенант милиции из Ставрополя Яков Илларионович Жеребков. Несколько раз он вместе с комиссаром, капитаном госбезопасности из Ставрополя Александром Капитоновичем Александровым поднимал своих людей в атаки, но немцы отбивали их. Тогда в обход был брошен взвод лейтенанта Киселева. С ним пошел и Жеребков. Григорий Степанович Харьковский пишет из Ставрополя: «Наше отделение подползло к укрытию немцев, забросало их гранатами и открыло огонь. Но фашисты бросились на нас с другой стороны – и завязалась рукопашная схватка. Я был в ней ранен сквозным пулевым ранением в грудную клетку, – были ранены также командир отделения Ключников и боец Усиков, убит Чумакав». Другим отделением командовал Иван Савельевич Сулименко из Минеральных Вод. Он помнит, как рядом с ним отважно сражался командир дивизиона Жеребков и как упал, сраженный автоматной очередью.
Командование взял на себя комиссар Александров и повел два других взвода в лобовой штурм гитлеровских укреплений. Ударил по егерям и взвод Киселева. Нашим удалось продвинуться вперед. Героем боя в тот день был пулеметчик Дмитрий Яковлевич Иванов, живущий ныне на станции Целина Ростовской области. Гранатами подавил он два расчета немецких пулеметов, открыв путь наступающему отряду. Потом уничтожил еще тринадцать гитлеровцев. Иванова ранило в голову, а вскоре в ногу, но он оставался в строю. А когда нашим пришлось отходить, пулеметчик уходил последним. Ослабевший от большой потери крови, он отстреливался до последнего патрона, а потом, взвалив себе на спину пулемет, пополз к своим.
Лишь через несколько дней Иванова вместе с другими ранеными отправили в Тырныаузский госпиталь. К этому времени у него уже началась гангрена. Ампутировав правую ногу, его спасли от смерти. Мужество Иванова Д. Я. было отмечено орденом Красной Звезды.
Бойцы и командиры Ихииль Исаевич Амирамов из Нальчика, Василий Кузьмич Бочарников из Прикумска, ставропольцы Павел Леонтьевич Балашов и Александр Капитонович Александров рассказывали мне, как трудно пришлось им в тот день, когда, несмотря на отчаянные попытки, им не удалось прорваться к Хурзуку.
Измученные бессонницей, грохотом непрекращающегося сражения, ведя огонь последними патронами, наши отходили. Тогда в окружении оказался и 2-й отряд. Прорыв возглавили Долгополов, Коломин и Александров, Когда бойцы вновь собрались вместе, с ними не было командира – он не смог тогда выйти из вражеского кольца. Командование взял на себя начальник штаба Коломин.
«...Сообщаем, что командир 2-го горнострелкового отряда НКВД лейтенант госбезопасности Долгополов во время операции в районе Хурзук, выполняя боевую задачу, погиб смертью храбрых.
20.9.1942 г. Нач. штаба отрядов 37 А. Майор Никифоров».
Это свидетельство о гибели, так называемая «похоронная». В те годы много их приходило в семьи павших. Но одно обстоятельство отличает теперь это печальное сообщение от сотен тысяч ему подобных. Его принес мне сам Павел Ильич Долгополов – человек, о смерти которого сказано в документе...
В тот день Долгополов с тремя бойцами и пограничником (его звали Анатолий), оказались отрезанными от своих. Уже ночью, при свете ракет, удалось оторваться от врага. Трое наших были убиты, ранило в руку командира, перебило ногу пограничнику.
Двое суток, скрываясь от немцев, шел по горам и лесу Павел Ильич, неся на своей спине раненого товарища. На третьи, оставив Анатолия в укромном месте, пошел на разведку, а вернувшись, его не нашел. Спустившись ниже в долину, метрах в трехстах от себя увидел гитлеровцев, которые волокли Анатолия. Долгополов дважды выстрелил из карабина, но ничем уже не мог помочь товарищу – егери зашли в лес, а прямо на него пошла цепь автоматчиков. Патронов у него больше не оставалось, и ему пришлось уходить.
Голодный, с загнивающей раной, в изодранной одежде и разбитой обуви пробирался чекист через вражеские заслоны. Шли дожди, все больше болела рука. Ягоды, которые он собирал, не утоляли чувство постоянного голода. Кружилась голова. С трудом, опираясь на палку, собирая последние силы, брел и брел Павел Ильич, держа путь на восток, к Малке.
Лишь на десятые сутки блужданий он вышел к своим. Для всех его появление было возвращением из мертвых, ведь его считали погибшим, и семье уже отправили «похоронную»...
В наши дни П. И. Долгополов живет в Нальчике, в котором в 1924 году вступил в дивизион ОГПУ, а потом многие годы служил в НКВД-МВД Кабардино-Балкарской АССР...
Выйдя из боев, отряды остановились в верховьях Малки, перекрыв тропы, ведущие в долину Баксана от Хурзука и Кисловодска.
В те дни один из наших взводов нес караульную службу у горы Харбас, охраняя тропу, идущую с севера, со стороны Кисловодска. Командовал им пограничник лейтенант Машков. Бойцы 2-го отряда были оставлены здесь для прикрытия тыла частей, ушедших к Хурзуку. Почти двадцать дней они стояли в горах, ничего не зная о судьбе своих товарищей, об обстановке, сложившейся на фронте.
23 сентября Машков заметил в бинокль семнадцать вражеских всадников, двигавшихся по направлению к Эльбрусу. К этому времени многие его бойцы, ослабевшие от постоянного недоедания, уже с трудом передвигались. Командир взвода отобрал десять человек – среди них были ставропольцы Михаил Тимофеевич Клюшников, Митрофан Васильевич Луговенко, Михаил Васильевич Сачков, Ханаев, Захар Данилович Федорищев, Гурий Кузьмич Андрющенко, Никита Тимофеевич Маньков.
У каждого из них оставался лишь единственный боекомплект. Надо было экономить каждый патрон. Залегли у тропы и стали стрелять, когда гитлеровцы подошли совсем близко. После недолгого боя двенадцать из них были уничтожены, а один, оказавшийся бывшим белогвардейцем, взят в плен. У наших был убит лейтенант Машков. Бойцы захватили трофеи – двенадцать автоматов и ручной пулемет с запасом патронов, продукты, поймали семь лошадей. С этого времени дела их пошли значительно лучше. У людей появилось продовольствие и боеприпасы, они вновь почувствовали себя уверенно и еще трижды отбили вражескую разведку, пробиравшуюся по Кисловодской тропе. Лишь 30 сентября взвод соединился с отрядом.
Через несколько дней, после выхода к верховьям Малки, капитан Кондратенко увел своих людей в Баксанское ущелье и вышел на равнину.
С 1 октября, после ухода 2-го отряда, на Малке оставались только пограничники. Они находились здесь до 6 ноября и с последними воинскими частями оставили Баксанское ущелье.
Интересное письмо прислал мне из поселка Новый Карачай Ставропольского края Николай Андреевич Баринов. В составе 3-го отряда НКВД он сражался на склонах Эльбруса, а в 1943 году, после изгнания оккупантов с Северного Кавказа, участвовал в борьбе с оставшимися в горах фашистскими диверсантами. Его группа вышла тогда в район Хурзука, и здесь солдаты увидели большое немецкое кладбище. Местные жители-карачаевцы рассказали, что осенью минувшего года откуда-то со стороны Эльбруса из леса появились советские воины, затупившие в сражение с гитлеровцами. За несколько дней боев они уничтожили многих врагов, похороненных на этом кладбище.
Чекистам показали тогда и места погребения наших павших солдат, которых собрали на поле боя жители Хурзука. «Тогда вот, – пишет Баринов, – я и вспомнил, что именно сюда, к Хурзуку ушли наши товарищи в сентябре 1942 года. Значит, здесь они вели сражение. Ромню, что тогда многие погибли, но теперь, глядя на десятки фашистских крестов, я знал, что они пали не напрасно и врагу досталось крепко...».
После оставления Баксанского ущелья – все пограничники и бойцы 2-го отряда были направлены на фронт. Следы большинства из них затерялись на дорогах войны. Командир 1-го отряда М.В. Запрейко в послевоенные годы работал начальником политотдела военного училища МВД СССР. В 1953 году он умер.
Г.Е. Коломин, награжденный за бои у Хурзука орденом Красной Звезды, после войны служил в военном училище КГБ и оттуда ушел в запас в звании подполковника.
Комиссар 2-го отряда А.К. Александров, вернувшись в Ставрополь, в начале 1943 года получил звании майора и был награжден орденом Красной Звезды. В наши дни чекист находится на заслуженном отдыхе.
Этот рассказ мне хочется закончить словами из письма полковника пограничных войск К.И. Иванова, награжденного за храбрость в бою у Хурзука медалью «За отвагу»: «...В Нальчике, Тырныаузе, Верхнем Баксане и в других местах, где мы встречались с народом республики, мы видели постоянную заботу о бойцах отряда, гостеприимство и щедрость кабардинцев и балкарцев. Люди делились с нами последним куском хлеба. Все желали нам больших успехов и скорой победы.
И когда мы покидали пределы республики, у всех щемило на душе. Эта прекрасная, гордая и свободолюбивая страна гор с ее талантливым народом оставалась врагу на поругание и осквернение. Одно нас утешало, что мы уходим ненадолго, что Советская Армия скоро вернется и освободит советских людей, в том числе и народы Кабардино-Балкарии, которые не покорятся врагу».
