Авторы – полковники внутренней службы Сергей ЛАГОДСКИЙ и Юрий РЖЕВЦЕВ.
БЕССМЕРТНЫЕ КАРАУЛЫ БРЕСТСКОЙ КРЕПОСТИ
Самыми стойкими очагами сопротивления в ходе героической обороны Брестской крепости с первыми разрывами Великой Отечественной, как известно, стали военные городки воинских частей и подразделений войск НКВД СССР!
Архивные документы и воспоминания выживших участников тех жарких боёв позволили установить имена и судьбы не одного десятка солдат правопорядка из числа как защитников Брестской крепости, так и непосредственного города Бреста. Ниже – повествование о некоторых из «васильковых фуражек», чьи имена и подвиги усилиями журналистов Объединённой редакции МВД России и их добровольных помощников из числа историков спецслужб в последние года возвращены из плена неправедного забвения…Конвой обратно не вернулся…Прерогатива открытия исторического факта, который будет изложен ниже, во многом принадлежит внештатному автору еженедельника МВД России «Щит и меч», ветерану Сыктывкарского гарнизона внутренних дел Александру Вячеславовичу Москвину.
В ходе изучения архивных донесений безвозвратных потерях, понесённых в годы Великой Отечественной войны 41-й отдельной бригадой конвойных войск НКВД СССР, он наткнулся на список особого конвоя, убывшего 16 июня 1941 года от 128-го отдельного батальона конвойных войск НКВД СССР в спецкомандировку по маршруту Вологда – Грязовец – Брест – Львов – Вологда. Всего – четыре фамилии: помощник командира взвода (он же – начальник конвоя) старший сержант Ефим Кондратьевич Дягилев и красноармейцы-стрелки Степан Андреевич Даниленко, Иван Михайлович Колесов и Василий Петрович Ушканов. Все одногодки – 1919 года рождения, при этом трое – С.А. Даниленко, Е.К. Дягилев и В.П. Ушканов – земляки, поскольку все они являлись уроженцами Харьковской области Украины. Возможно, что и призваны были вместе. А вот И.М. Колесов – он из российской глубинки: его малая родина – село Новгородское Новоалександровского сельского поселения Суздальского района Владимирской области…
Правда, само то донесение составлено уже по линии строевой части штаба 250-го полка конвойных войск НКВД СССР. Но это, поясним, отнюдь неслучайно. Дело в том, что сто двадцать восьмой батальон в связи с гитлеровской агрессией фашистской Германии против СССР в самые первые дни Великой Отечественной в соответствии с мобпланом был развернут в тот самый двести пятидесятый полк…
В графе: «Когда и по какой причине выбыл», – в отношении каждого из четырех: «Пропал без вести 22.6.41 г. в гор. Бресте». Последнее прямо указывает на то, что командование части не сомневалось в факте пребывания по состояния на двадцать второе число июня особого конвоя во главе со старшим сержантом Е.К. Дягилевым именно в Бресте!
Известны следующие подробности: этот караул, убывший в путь 16 июня из Вологды, забрал в Грязовецком лагере НКВД СССР двух польских военнопленных, которых благополучно и доставил в Брест. Один из тех подконвойных был тут же передан в распоряжение УНКГБ по Брестской области, поскольку подлежал по линии чекистского ведомства интернированию в Германию, а второй, которого старшему сержанту Ефиму Дягилеву и его подчинённым предстояло через несколько дней этапировать во Львов, – временно на попечение администрации тюрьмы № 23 УНКВД по Брестской области.
Сам же личный состав особого конвоя разместился у брестских коллег – при дислоцировавшемся в кольцевой казарме Цитадели Брестской крепости ядре 132-го отдельного батальона конвойных войск НКВД СССР 42-й отдельной бригады конвойных войск НКВД СССР. В силу этих обстоятельств «вологжанам» и выпало ранним утром 22 июня 1941 года оказаться в числе героических защитников крепости на Буге. С врагом они дрались мужественно. Это подтверждается документальной базой, имеющейся в распоряжении дирекции Музея-мемориала «Брестская крепость-герой». Фашисты их сумели обезоружить только когда, когда каждый из четверых уже истекал кровью. В нечеловеческих условиях нацистских лагерях вроде бы выжили двое – старший сержант Ефим Дягилев и красноармеец Степан Даниленко, а вот двое других бойцов «вологодского» конвоя – Иван Колесов и Василий Ушканов – по данным всё того же Музея-мемориала «Брестская крепость-герой», приняли мученическую смерть от рук фашистских палачей.
Остается добавить, что имя красноармейца Ивана Михайловича Колесова как пропавшего без вести в июне сорок первого в Бресте советского солдата увековечено на страницах Книги Памяти Владимирской области, но почему-то, увы, без указания его ведомственной принадлежности к войскам правопорядка и безопасности и как якобы рядовой, а не красноармеец по воинскому званию…
Забытые героиЭтот неправедно забытый подвиг для наших современников своими публикациями во многом воскресил именно еженедельник МВД России «Щит и меч»: в осаждённом гитлеровцами в первые же минуты войны Бресте стойкое сопротивление врагу оказали не только военнослужащие и милиционеры местного гарнизона, но и сотрудники дежурных смен тюрьмы № 23 УНКВД по Брестской области. Впрочем, тюрем по факту было две – городская, находившаяся в черте Бреста, и внутренняя (и она же в ряде источников следственная) – в таких называемы Бригидках – в бывшем монастыре, расположенном внутри Брестской крепости на территории западной части Кобринского укрепления. В первой содержались арестованные по обвинению в общеуголовных преступлениях, а во второй – польские военнопленные, представлявшие для чекистов повышенный оперативный интерес плюс – регулярно задерживаемые пограничниками шпионы и лазутчики. Однако де-юре это была одна тюрьма – под № 23, но территориально разделённая на два автономных подразделения – городской корпус и 2-й корпус. По состоянию на 10 июня 1941 года в городском корпусе при лимите наполнения в 2680 мест содержалось 3807 заключенных. Сведений о лимите 2-го корпуса в открытых источниках отыскать не удалось, но точно известно, что его камерные помещения также были переполнены и в них к утру 22 июня под стражей содержалось свыше тысячи представителей спецконтингента.
Тюрьмой руководил сержант госбезопасности Шафоростов. Напомним, что до февраля 1943 года специальное звание «сержант государственной безопасности» условно соответствовало армейскому лейтенанту. В данном контексте необходимо учитывать и то обстоятельство, что подавляющее большинство сотрудников мест лишения свободы в описываемый нами период времени воинских и специальных званий не имело. Они, как и пожарные профессиональных частей, носили особую униформу, украшенную в петлицах должностными знаками различия.
Оба корпуса тюрьмы охранялись караулами от 2-й конвойной роты 132-го отдельного батальона конвойных войск НКВД СССР: городской – караулом в двадцать один штык, а 2-й – в пятнадцать. Однако караулы, которые несли здесь боевую службу в ночь с 21 на 22 июня, были несколько усилены, в том числе пулемётными расчётами.
Первым вражескому нападению подвергся городской корпус тюрьмы № 23. По нему фашисты сначала нанесли авиационный и артиллерийский удары, после чего, явно рассчитывая при этом на лёгкую победу, кинулись на штурм. Однако караул вкупе с сотрудники дежурной смены, имевшими на своём вооружении преимущественно только револьверы, успешно отразили эту и ещё несколько последующих атак. Общее руководство обороной осуществлял лично начальник тюрьмы сержант госбезопасности Шафоростов. Только когда от прямого попадания зажигательных бомб внутри периметра тюрьмы возник страшный пожар, Шафорстов отдал приказ остававшимся в живых подчинённым с боем отходить на окраину Бреста.
Из послевоенный воспоминаний бывшего стрелка 2-й стрелковой роты 132-го отдельного батальона конвойных войск НКВД СССР Алексея Никифоровича Герасимова: «Я находился на охране 1-й тюрьмы. Вахтёры заключённых расстреляли. Комендант тюрьмы крикнул нам «Спасайтесь!».
Необходимо пояснить, что Алексей Никифорович – это единственный из бойцов караула по охране городского корпуса тюрьмы № 23, которому чудом посчастливилось уцелеть в том тяжёлом и неравном бою с гитлеровцами. Остальные его боевые побратимы полегли в Бресте смертью храбрых.
А это уже строки из датированных 23 мая 1965 года и никогда прежде не публиковавшихся воспоминаний другого бойца всё того же сто тридцать второго батальона – младшего лейтенанта запаса Георгия Никифоровича Королёва, но предварительно поясним, что, согласно боевому расчёту, по состоянию на утро 22 июня 1941 года красноармеец первого года службы Г.Н. Королёв находился в составе резервного взвода, который в случае необходимости обязан был усилить собой караул по охране городского корпуса тюрьмы № 23: «22 июня в 4 часа утра мы были разбужены орудийными выстрелами и пулемётной стрельбой. Сначала мы не поняли в чём дело, так как офицерского состава с нами не было, они располагались в Бресте на квартирах. С нами были только младшие командиры. От них то мы и узнали, что началась война, напал немец. По команде младших командиров мы заняли оборону на первом этаже, где и жили до этого, отразив несколько попыток немцев переправиться через реку Буг. Мы решили перебраться на второй этаж, где находились амбразуры и сверху лучше видно противника. Мы расстреливали немцев на воде, не давая им выйти на берег.
…Была дана команда красноармейцам 132 отд. батальона отойти в город Брест на выручку наших караулов – в Бресте у нас были люди, которые охраняли тюрьму. Прибежав в город, мы его не узнали: он весь был в огне, горели склады со всевозможными припасами. Караульное помещение было разрушено, тюрьма была распущена. В городе творилось не поймёшь что – паника в полном смысле слова, все бегали, отыскивая своих. Потом майор пехотных войск проявил инициативу и стал собирать всех военных под своё командование. И мы, все собравшиеся, стали отходить из Бреста по направлению к Кобрину».
А вот к штурму 2-го корпуса тюрьмы № 23 немцы приступили ближе к 08.00-09.00 часам 22 июня, однако с первых же минут своей агрессии против СССР они плотным артиллерийским огнём надёжно блокировали периметр тюрьмы, в том числе уничтожили единственный мост через реку Муховец, связывающей Бригидки с Цитаделью крепости. Дежурный по батальону младший политрук Владимир Антонович Бродяной, пытавшийся бегом добраться до караульного помещения 2-го корпуса, у Белостокских ворот оказался накрытым взрывами. К счастью, отделался только сильной контузией, но, тем не менее, некоторое время он лежал без сознания полузасыпанный комьями земли. По той же причине не сумела даже приблизиться к мосту через Муховец и резервная группа усиления.
Бригидки враг атаковал, массированно высадившись с надувных плотов и лодок. Личный состав караула и двадцать девять сотрудников дежурной смены тюрьмы держались до последнего, причём героям выпало одновременно противостоять как фашистам, так и поднявшим мятеж заключённым. Особенно мужественно дрались стрелки 2-й роты красноармейцы И.Г. Авдеев А.М. Докучаев и П.Ф. Филиппов. Раненых же немцы безжалостно добили. Так, истекающему кровью красноармейцу П.Ф. Филиппову немецкий конвоир дважды выстрелил в голову уже после того, как немногочисленных советских военнопленных переправили на противоположный берег Западного Буга.
А теперь процитируем датированное 24 октября 1957 года письменно свидетельство непосредственного участника обороны 2-го корпуса со стороны сотрудников органов внутренних дел – Павла Ивановича Комарова 1914 года рождения, проживавшего на тот период времени в вологодском Череповце. Данный текст, к слову сказать, оглашается в открытой печати также впервые: «До марта месяца 1940 года я служил в Брестском погранотряде, на заставе № 13 как пограничник, а после демобилизации по предложению органов МГБ [правильно – НКВД] мы с группой товарищей остались работать в Брестской тюрьме в качестве надзорсостава.
Война меня застала во время дежурства в отделении Брестской тюрьмы, которое находилось не более, чем в двухстах метрах от крепости, то есть отделялось только одним перекопом.
В тюрьме в этот момент находилось более тысячи заключённых, в числе которых много было немецких шпионов.
Помню, как сейчас: в первые минуты пятого часа, в воскресенье 22-го июня были произведены 2 одиночных артиллерийских выстрела, а затем хлынул ураганный вал сотен снарядов с оглушительными взрывами и вокруг всё задрожало и завыло.
Я, как помощник дежурного по тюрьме, выскочил из дежурной комнаты и бросился в корпус тюрьмы для того, чтобы принять соответствующее решение, но двери у многих камер были уже выломаны, заключённые набросились на надзорсостав, и завязалась внутренняя борьба между ними и заключёнными. Но поскольку их было больше в сто раз, чем нас, то многие наши товарищи уже оказались мёртвыми. Да, наверное, не уцелеть бы ни одному из нас, если бы не влетели в тюрьму один за другим несколько снарядов, от разрыва которых заключённые бросились за пределы ограды тюрьмы.
Я, избитый до без сознания и брошенный в одну из камер, пришёл в сознание только в 10 часов утра, когда уже стало значительно тише, но, однако, во дворе слышались крики немцев, которые на машину грузили мешки и бочки с продовольствием.
Дождавшись ночи на 23-е июня, хотя и чувствуя невыносимую боль головы и всего тела, я вышел в корпус тюрьмы и зашёл в подвальное помещение, где встретил тяжело избитого дежурного по тюрьме Мартынова и надзирателя Заикина Сергея. Проведя краткий совет втроём, мы сделали вывод, что нужно во чтобы то ни стало пробраться в крепость к своим частям.
В ночь с 23-го на 24-е июня при наличии уцелевшего при нас пистолета мы сумели разоружить и уничтожить двух зашедших в тюрьму фашистов – отобрали у них карабин и автомат, а в ночь с 24-го на 25-е двинулись в путь, который составлял с обходом более 1-го километра.
Путь оказался, как мы предполагали, нелёгким – повсюду бродили и обстреливали каждое тёмное место немцы, беспрерывно светили ракеты, а там, где не было немцев, рвались мины и снаряды, но самым основным и трудным препятствием был перекоп (вода).
И там, несмотря на наши старания, нас в пути застал рассвет, и тут начался артиллерийский обстрел крепости, участился пулемётный огонь. Сначала меня ранило в ногу пулей, а через некоторое время от разрыва снаряда я был контужен и пришёл в себя, т.е. в сознание, в одном из помещений, которое находилось за валом.
Там нас уже было очень много, и, казалось бы, все свои, но это уже был плен.
Здесь, в этом же помещении я встретил нач. заставы ст. лейтенанта Богданова и политрука Смирнова – это с той заставы, на которой я прослужил более 3-х лет…
Меня интересует один вопрос, что якобы, работники Брестской тюрьмы (как то: нач. Шафаростов, зам. нач. Морозов, Никулин, политруки Смирнов, Коновалов и ряд других товарищей) были схвачены фашистами и расстреляны?
Я не хочу… описывать те муки в немецком плену, так как те тяжёлые мучения, избиения и голод становятся горькими и тяжёлыми до слёз в настоящее время.
Как жалко, что не хватило нашей силы в этот период отразить натиск врага, жалко и то, что тысячи людей потеряли свои жизни.
Но жалко и то, что вероломное нападение фашистской армии разорвало счастливую жизнь многих людней, в том числе и мою. Верно, я сейчас живу неплохо, но в связи с войной и проклятым пленом я не мог получить того образования, о котором мечтал, и потерял партийность»…
В целом печальная участь постигла и польских военнопленных, содержавшихся под стражей во 2-м корпусе, – из советского они угодили в куда более страшный плен – нацистский! Защитники Брестской крепости из числа артиллеристов 333-го стрелкового полка Карсной Армии с обороняемых ими рубежей воочию наблюдали, как 23 июня гитлеровцы, построив переловленных ими поляков в колонны, начали их этапирование в шталаги территориальной Германии, где из узников выжили потом уже немногие…
Горстка несломленных!Историком спецслужб Сергеем Леонидовичем Чекуновым, проживающем в столице, в архивах обнаружены новые, ранее малодоступные исследователям документальные источники в отношении штатного расписания и численности 132-го отдельного батальона конвойных войск НКВД СССР. Однако в начале, напомним, что данная в/ч была сформирована в Белоруссии на основании Постановления Совета Народных Комиссаров СССР № 1867-494сс от 13 ноября 1939 года, предусматривавшего увеличение численности конвойных войск, а также изданного во исполнение озвученного выше документа приказа НКВД СССР № 001389 от 14 ноября 1939 года «Об организации и переформировании частей конвойных войск».
С момента своего рождения батальон входил в состав 15-й отдельной стрелковой бригады войск НКВД СССР, переименованной в декабре 1940 года в 42-ю отдельную бригаду конвойных войск НКВД СССР, а впоследствии (в 1942 году) ставшей конвойной дивизией, которая в свою очередь 24 марта 1992 года выступила в роли родоначальницы внутренних войск МВД Республики Беларусь как независимого и суверенного государства.
Итак, как то достоверно установил Сергей Леонидович, к моменту гитлеровской агрессии против СССР сто тридцать второй конвойный организационно состоял из управления части, взвода связи, трёх стрелковых рот, пулемётного взвода и подразделений обслуживания (склады, мастерские, медпункт, кухня, столовая, автовзвод).
Стрелковые роты выполняли служебно-боевые задачи пенитенциарного характера на территории современной Брестской области: 1-я стрелковая рота обеспечивала охрану тюрем №№ 24, 25 и 29, находившихся соответственно в городах Кобрин, Пружаны и Пинск (на тот момент времени – областной центр), а 2-я – брестской общей тюрьмы № 23. 3-я же рота предназначалась для выполнения задач по плановому конвоированию спецконтингента вглубь страны, в связи с чем подавляющее большинство её воинов всё время находилось в составе караулов в дальних и ближних командировках.
Силы 1-й роты дислоцировались в Кобрине, Пружанах и Пинске, то есть по месту несения боевой службы, а все остальные штатные подразделения, включая управления части, – в кольцевой казарме Цитадели Брестской крепости.
По состоянию на 1 апреля 1941 года списочная численность сто тридцать второго батальона составляла 564 человека, но наличная – 418: 112 человек пребывали в служебных командировка (преимущественно в конвоях по этапированию вглубь страны спецконтингента, но командир, капитан Александр Степанович Костицын, ставший впоследствии генерал-майором и Героем Советского Союза, – на сдаче сессии в стенах заочного факультета Военной академии имени М.В. Фрунзе), четверо – в отпуске, один болел, а тридцать отсутствовали на службе по каким-то иным причинам.
Расклад по национальностям: русских – 516, украинцев – 29, белорусов – 10, татар – 5, чувашей – 3, евреев – 1…
12 мая 1941 года в летнем полевом лагере, находившемся за чертой Бреста, на 35-дневные учебные сборы выдвинулись 1-й взвод 2-й стрелковой роты, 1-й взвод 3-й стрелковой роты и пулемётный взвод. Руководителем данных сборов был назначен комроты-2 старший лейтенант Артамонов.
Кроме того, 23 мая в том же самом летнем лагере начался 30-дневный инструкторский сбор кандидатов в ефрейторы. С этой целью сюда были откомандированы четырнадцать лучших из лучших бойцов со всех рот и иных подразделений батальона.
В наличных архивных документах не обнаружены источники, свидетельствовавшие бы о факте возвращения находящихся в летнем лагере подразделений и военнослужащих в места постоянной дислокации.
А теперь подсчитаем, сколько же воинов 132-го отдельного батальона конвойных войск НКВД СССР находились к утру 22 июня 1941 года в кольцевой казарме: минус два суточных тюремных караула, минус пребывавшие в служебных командировках (в том числе и сам командир этой в/ч) и отпускники, минус представители среднего и старшего комначсостава, проживавшие вместе с семьями в городе, но плюс четыре человека «вологодского» конвоя. И того получается не более полуроты младших командиров (в том числе, правда, и несколько сверхсрочников) и бойцов при одном офицере. В последнем случае речь идёт о выполнявшем, согласно графику суточных нарядов, обязанности дежурного по части младшем политруке В.А. Бродяном.
А теперь давайте вычтем, хотя и с оговорками, резервный взвод, убывший ранним утром на усиление, карала по охране городского корпуса тюрьмы № 23. В итоге вообще остаётся горстка людей, но и она, как мы знаем из летописи Великой Отечественной, в боях по обороне Цитадели Брестской крепости оказала самое яростное сопротивление превосходящим силам противника, чем превратила свой воинский подвиг в по-настоящему бессмертный!
Вспомним всех поимённо!Сегодня на скрижалях воинского мемориала, расположенного в Брестской крепости, только двадцать четыре фамилии солдат и сержантов 132-го отдельного батальона конвойных войск НКВД СССР. Вместо даты смерти у всех: «Погиб в июне 1941 года».
Но это, поясним, только те, чьи имена удалось некогда установить сотрудникам Музея-мемориала «Брестская крепость-герой». Все остальные несколько десятков, включая офицеров, до сих пор за редким исключением неизвестные герои – без имён и воинских званий.
Выжить же (да и то чудом) в пекле боев лета сорок первого и дойти до Победы посчастливилось лишь немногим из воинов сто тридцать второго отдельного конвойного. Четверо из них – Д.Ф. Кожанов, В.Ф. Севрук, Н.А. Токарев и А.П. Чубаров – в 1966 году, благодаря трудам брестских краеведов, впервые встретились в крепости после разлуки длиной в четверть века…
Архивные фоны Центрального архива Министерства обороны России позволили журналистам еженедельника МВД России «Щит и меч» уточнить судьбу десятков воинов батальона, в том числе и вот этих двух – стрелка (ранее же он состоял в должности гранатомётчика) 2-й роты красноармейца Ивана Андреевича Усова и шофёра автотранспортного (он же в ряде источников – автохозяйственный) взвода красноармейца Михаила Ивановича Юдина. Оказывается, оба в бою 24 июня 1941 года попали в плен. На момент пленения ранений и увечий не имели, что косвенно указывает на то, что захвачены были, когда в их винтовках закончились патроны и драться, кроме, как только от отчаяния броситься в рукопашную, уже было нечем. Увы, война без пленных не бывает, точно также как без убитых и покалеченных. А, значит, в любом случае это ни на йоту не умаляет их подвига как героев-защитников легендарной Брестской крепости.
Коротко, используя содержащуюся в их персональных лагерных карточках информацию, расскажем о каждом из двух.
Иван Усов родился 23 сентября 1919 года в селе Федорково Сидоровского сельского поселения Красносельского района Костромской области. Русский. Из крестьян. Православный. Ростом имел в 169 сантиметров. Шатен. В плену сумел скрыть принадлежность к войскам НКВД СССР, по причине чего был учтен нацистами как военнослужащий 2-й роты 132-го стрелкового полка Красной Армии. Лагерный номер – «20830».
Михаил Юдин родом из села Заплавное Среднеахтубинского района Волгоградской области. Дата рождения – 21 января 1921 года. Соцданные – во многом идентичные: русский; из крестьян; православный. Рост имел в 170 сантиметров. Блондин. В плену своей принадлежности к войскам НКВД СССР не скрывал, что, между прочим, было чревато расстрелом на месте. Так, в лагерной карточке крупно выведено: «132 G.P.U. Bat.» – производное от одного из прежних названий чекистского ведомства – «Государственное политическое управление», сокращённо – ГПУ. Тем не менее, казни на поле боя каким-то чудом избежал. Лагерный номер – «21176».
Эти два воина вместе служили в рядах солдат правопорядка, плечом к плечу сражались с ненавистным врагом в стенах Брестской крепости. Мужественно, но порознь они прошли через ад нацистских лагерей. Однако погибли от истощения и болезней с разницей в две с половиной недели в стенах одного и того же лагеря – шталага-8Е (он же – 312), который находился в нижнесилезком посёлке Нойхаммер (ныне – польский Свентошув): Николай Усов – 21 января, а Михаил Юдин – 6 февраля 1942 года…
Странно, но факт: в Книге Памяти современной Волгоградской области, в отличие от скрижалей воинского мемориала Брестской крепости, имя красноармейца М. Юдина почему-то напрочь отсутствует!
Из Перечня частей и соединений, входивших в состав действующей армии, 132-й отдельный батальон конвойных войск НКВД СССР официально исключён с 10 июля 1941 года. Но это не было расформированием и, в том числе, якобы за имевшую, увы, место утрату Боевого Знамени части (не по вине самих «васильковых фуражек» оно стало трофеем врага). Напротив, осколки батальона, которые комбату-132 капитану А.С. Костицыну удалось собрать к началу июля в белорусском Могилёве, были объявлены новым полком конвойных войск НКВД СССР – 251-м по «сквозному» номеру, причём объявлены задним числом – с 22 июня 1941 года! Причиной же такой метаморфозы, как надо полагать, стало стремление высшего руководства чекистского ведомства точно и безусловно исполнить все без исключения предписания мобплана «МП-41». Поясним, что в соответствии с последним сто тридцать второй батальон в случае введения в стране военного положения должен был быть незамедлительно преобразован по месту своей дислокации в Бресте в конвойный полк, предназначенный в свою очередь для охраны ново создаваемых НКВД СССР лагерей для военнопленных. Но из-за вероломного нападения на СССР фашистской Германии и сложившейся в связи с этим драматической ситуацией в приграничье привести мобплан в действие в Бресте не представилось никакой возможности. Однако вскоре после начало войны выяснилось, что в распоряжение командования Управления по охране войскового тыла Западного фронта начинают пребывать разрозненные мелкие группы военнослужащих батальона – как из Западной Белоруссии, так и в лице возвращающихся конвоев из глубины страны. Вот эти то бойцы и командиры во главе с капитаном А.С. Костицын и были объявлены базой для формирования нового полка!
Бойцы этой новой-старой части на берегах могилёвского русла Днепра дрались с тем же остервенением к врагу, как и несколькими неделями раньше на берегах Западного Буга и Муховца в Бресте. Многие погибли или были ранены. Не обошлось и без угодивших в беспомощном состоянии в плен. И, например, такая трагическая участь оказалась уготованной 22-летнему уроженцу Некоузского района Ярославской области красноармейцу Ивану Николаевичу Дряхлову. Этот боец, как и его однополчане по брестскому периоду службы Николай Усов и Михаил Юдин, тоже не дожил до светлого дня освобождения из нацистской неволи: он принял мученическую смерть от рук немецко-фашистских палачей 3 мая 1942 года в застенках печально известного на весь мир концлагеря СС «Бухенвальд»...
Групповое фотоснимок военнослужащих автохозяйственного взвода 132-го отдельного батальона конвойных войск НКВД СССР.Первый ряд: третий слева красноармеец Николай Павлович Смирнов – старший писарь ПФС. 1919 г.р., уроженец Костромской области. Призван в 1939 году. 22 июня 1941 года погиб в бою.
Третий ряд: первый справа красноармеец Дмитрий Фёдорович Кожанов – старший портной мастер ОВС. 1919 г.р., уроженец Ярославской области. Призван в 1939 году. 23 июня 1941 года пленён противником. В аду нацистских лагерей чудом, но выжил;
Четвёртый ряд: первый слева красноармеец Николай Иванович Городилин – писарь ОВС, 1918 г.р., уроженец Волгоградской области. Призван в 1939 году. 23 июня 1941 года пленён противником. Умер в нацистском плену в 1941 году.
Кроме них, во взводе служили, а затем приняли участие в героической обороне Брестской крепости (возможно, что они тоже запечатлены на представленном снимке, но не опознаны):- старший сержант Николай Игнатьевич Губарь – заведующий складом ПФС. 1914 г.р., уроженец Киевской области Украины. Погиб в бою;
- сержант Михаил Кирьянович Кондаков – старший автослесарь. 1916 г.р., уроженец Пермской области. Призван в 1937 году. 23 июня 1941 года пленён противником. Умер в нацистском плену в 1942 году;
- сержант Георгий Игнатьевич Маслов – командир хозяйственного отделения. 1918 г.р., уроженец Киевской области Украины. Призван в 1938 году. Погиб в бою;
- сержант Леонид Павлович Соловьёв – автослесарь. 1915 г.р., уроженец Костромской области. Призван в 1937 году. Погиб в бою;
- младший сержант Степан Дмитриевич Пономарёв – командир автомобильного отделения. 1919 г.р., уроженец город Волгограда. Призван в 1939 году. Пленён противником. Умер в нацистском плену в 1941 году;
- ефрейтор Борис Павлович Яковлев – командир автомобильного отделения. 1919 г.р., уроженец Костромской области. Призван в 1939 году. С войны вернулся;
- красноармеец Пётр Иванович Барабанщиков – коновод. 1920 г.р., Волгоградской области. Призван в 1940 году. 22 июня 1941 года погиб в бою;
- красноармеец Александр Иванович Баринов – помощник заведующего складом ОВС. 1920 г.р., уроженец Нижегородской области. Призван в 1940 году. 24 июня 1941 года пленён противником. Умер в нацистском плену в 1941 году;
- красноармеец Геннадий Иванович Веселов – шофёр. 1919 г.р., уроженец Костромской области. Призван в 1939 году. Пленён противником. Умер в нацистском плену в 1942 году;
- красноармеец Иван Осипович Железцов – сапожный мастер ОВС. 1921 г.р., уроженец Владимирской области. Призван в 1940 году. Пленён противником. Умер в нацистском плену в 1941 году;
- красноармеец Александр Дмитриевич Козицын –помощник заведующего складом ПФС. 1919 г.р., уроженец Ярославской области. Призван в 1939 году. Пленён противником. Умер в нацистском плен в 1942 году;
- красноармеец Иван Константинович Колесников – повар. 1919 г.р. Призван в 1939 году. Погиб в бою;
- красноармеец Михаил Петрович Кривошеев – шофёр. 1918 г.р., уроженец Волгоградской области. Призван в 1939 году. 23 июня 1941 года пленён противником. Умер в нацистском плену в 1941 году;
- красноармеец Александр Андреевич Лонин – шофёр. 1914 г.р., уроженец Нижегородской области. Призван в 1939 году. 22 июня 1941 года убит в ходе самого первого удара вражеской артиллерии по Брестской крепости;
- красноармеец Иван Николаевич Мартынов – шофёр. 1920 г.р., уроженец Нижегородской области. Призван в 1940 году. 24 июня 1941 года пленён противником. Умер в нацистском плену в 1943 году;
- красноармеец Василий Иванович Матвеев – шофёр. 1920 г.р., уроженец Владимирской области. Призван в 1940 году. 25 июня 1941 года пленён противником. Умер в нацистском плену в 1941 году;
- красноармеец Арсений Васильевич Проворков – шофёр. 1918 г.р., уроженец Ярославской области. Призван в 1939 году. Погиб в бою;
- красноармеец Фёдор Васильевич Рябов – повар. 1921 г.р., уроженец Владимирской области. Призван в 1940 году. Погиб в бою;
- красноармеец Владимир Иванович Семёнычев – шофёр. 1921 г.р., уроженец Владимирской области. Призван в 1940 году. Погиб в бою;
- красноармеец Николай Андреевич Токарев – шофёр. 1921 г.р., уроженец Нижегородской области. Призван в 1940 году. 25 июня 1941 года пленён противником. В аду нацистских лагерей чудом, но выжил;
- красноармеец Александр Николаевич Тювин – повозочный. Уроженец Ярославской области. Призван в 1939 году. 22 июня 1941 года пленён противником. В аду нацистских лагерей чудом, но выжил;
- красноармеец Пётр Иванович Чернышёв – повозочный. 1920 г.р., уроженец Волгоградской области. Призван в 1940 году. Погиб в бою;
- красноармеец Борис Георгиевич Шмангин – портной мастер ОВС. 1920 г.р., уроженец Владимирской области. Призван в 1940 году. Пленён противником. Умер в нацистском плену в 1942 году;
- красноармеец Михаил Иванович Юдин – шофёр. 1920 г.р., уроженец Волгоградской области. Призван в 1940 году. 24 июня 1941 года пленён противником. Умер в нацистском плену в 1942 году.
СВЯТЫНЯ, «ПЛЕНЁННАЯ»… МАРОДЁРАМИ
Фашистские унтер-офицер Шмюде (с сигаретой в зубах) и Норберт Рушпекхофер из 14-й противотанковой роты 133-го пехотного полка вермахта (полевая почта № 11826) напыщенно-самодовольно позируют перед объективом фотокамеры, держа в развёрнутом виде Боевое Знамя 132-го отдельного батальона конвойных войск НКВД СССР. 2 июля 1941 года его, мародёрствуя на руинах кольцевой казармы Цитадели Брестской крепости, случайно отыскал один из тех двоих недобитков – Норберт Рушпекхофер. Да-да, речь о том, который ниже ростом. В общем, как не крути, а это отнюдь не боевой трофейный, то есть отбитый в тяжёлом бою у противника и ставший таким образом дополнительной наградой за трудную победу, а сугубо криминальная добыча! На это, кстати, дополнительно указывает и тот факт, что унтер-офицер Шмюде облачён в советскую полевую форму – совершенно новенькие гимнастёрку и полугалифе, а поверх вдобавок накинута ещё и сугубо цивильная душегрейка! Что скажешь – мародёр он и есть мародёр!
Под снимком не менее, чем само фото, хвастливая надпись по-немецки, поясняющая, что это якобы знамя мифического 132-го пограничного батальона, а не одноимённой по номеру и не представлявшей из себя в силу своего статуса особой боевой мощи конвойной в/ч.
Сегодня уже доподлинно известно, что этот боевой стяг последними защитниками кольцевой казармы по приказанию младшего сержанта сверхсрочной службы К.А. Новикова был спрятан в тайнике, обустроенном внутри кирпичного воздуховода. Вот как о тех драматических событиях уже после войны вспоминал бывший боец-шофёр Дмитрий Фёдорович Кожанов: «У нас (Новиков, я и ещё один младший командир) находилось знамя 132-го батальона НКВД, подвязанное под гимнастёркой, которое хранили, как своё сердце. Когда оказались в безнадёжном положении, мы, посоветовавшись, решили, чтобы знамя не попало в руки врагу, укрыть его в воздушной трубе второго этажа, что напротив штаба 132-го батальона. Вынули три кирпича, положили туда нашу святыню и опять заложили кирпичом».
И не вина тех троих героев, что чуть позже их, по всем прикидкам, надёжно обустроенный тайник окажется разнесённым в кирпичную пыль прямым попаданием тяжёлого артиллерийского снаряда или, возможно, даже авиабомбы…
Известно, что «пленённое» фашистами Боевое Знамя 132-го отдельного батальона конвойных войск НКВД СССР было впоследствии доставлено с восточного фронта в австрийский город Линц, где ему тут же отыскали место в экспозиции одного из местных музеев – «Гессенмузеума». Однако с 1945 года следы знамени теряются и где оно находится сегодня, увы, неизвестно…
Юрий РЖЕВЦЕВ.
Вот на этом снимке достаточно читаемо видно, что Шмюде действительно облачён в советскую полевую форму – совершенно новенькие гимнастёрку и полугалифе, а поверх вдобавок накинута ещё и сугубо цивильная душегрейка! Что скажешь – мародёр он и есть мародёр!В отношении знамени 132-го отдельного батальона конвойных войск НКВД СССР я посредством обобщения всех доступных источников сделал вывод, что в его спасении участие приняли три человека. человека. Это сержант К.А. Новиков, младший сержант С.Ф. Комичев СФ и красноармеец Д.Ф. Кожанов. По-видимому, знамя было спрятано 22 июня, когда бойцы ещё находились в казарме батальона. Спустя некоторое время все трое были пленены в Брестской крепости (на Комичева в ОБД есть карта пленения). Впоследствии Новиков и Комичев погибли в плену, а Кожанов остался жив. Именно по его информации и стало известно об укрытии знамени батальона. Отдельные подразделения 45 пд немцев, штурмовавших крепость, оставались в Бресте до 5 июля. 2 июля знамя было обнаружено солдатами 133 пп 45 пд. Кстати именно подразделения этого полка и штурмовали защитников в районе дислокации батальона...
На сайте МВД Белоруссии было выложено фото знамени 132-го отдельного батальона конвойных войск НКВД СССР. Но это, увы, новодел, а не подлинник!..
А уставная ли тужурка у унтер-офицера Шмюде? Или она досталась ему так же, как знамя?
Это какая-то полууставная жилетка! Очевидно, поддёвка под шинель. Хотя, с другой стороны, лето на дворе, однако! Не по уставу и китель заправлен в брюки. Если это вообще китель, а не трофейная советская гимнастёрка!?
Кольцевая казарма Цитадели Брестской крепости (на одном снимках она выделена графически линиями прямоугольника) досталась фашистам уже лежавшей в руинах и охваченной пожарами – настолько стойко и яростно оборонялись здесь её защитники, включая воинов, носивших васильковые фуражки!
Автор
Тема: Брестская крепость: 132-й отдельный батальон конвойных войск НКВД СССР (Прочитано 152465 раз)