УРЯДНИКИ УЕЗДНОЙ ПОЛИЦИИ
Институт полицейских урядников был учреждён в России 21 марта 1879 года. Полицейские урядники – исторический аналог современных сельских участковых уполномоченных Российской полиции.
Как и околоточные надзиратели городской полиции, полицейские урядники являлись нижними чинами, равными армейским подпрапорщикам, но с правами чиновника XIV класса, то есть с правами коллежского регистратора. Обычно в уезде было 10-12 урядников, то есть, как правило, по одному уряднику на волость.
Урядники носили тёмно-зелёные мундиры, украшенные оранжевой выпушкой по швам и золотым кантом на обшлагах и стоячему воротнику. Обшлага у полицейских урядников – с элитным кавалерийским «мыском»!
Сначала мундиры были с «запахом», как у околоточных надзирателей, однако в начале XX века мундиры стали двубортными.
В жаркое время года тёмно-зелёные мундиры разрешалось заменять белыми.
После 1906 году служебный гардероб полицейский урядников пополнился однобортным мундиром военного образца цвета хаки, но при полицейских погонах и выпушках.
Как и околоточным надзирателям городской полиции, на околыше фуражке им предписывалось носить местный герб, а в тулье – чиновничью кокарду.Термин «полицейский урядник» оказался насильственно вымаранным из русского лексикона драматическими событиями Февральской революции. В связи с этим сегодня мало кто знает, что под ним, говоря современным языком, некогда понимался сельский участковый…
Полицейские урядники руководили на местах деятельностью внештатных сотрудников полиции, избираемых в свою очередь общим сходом крестьянских общин, – сотских и десятских. А, начиная с 1903 года, они, сами пребывая при этом в статусе «младших чинов», стали еще и строевыми командирами – получили под свое командование по несколько подчиненных в лице полицейских стражников.
Ближайшими и равными им по должности коллегами являлись околоточные надзиратели городской полиции.
По вертикали они замыкались на становых приставов, которые уже являлись чиновниками полиции. А над самими становыми приставами, напомним, «стоял» уездный исправник…
Одним из важнейших условий при отборе кандидатов в полицейские урядники, помимо крепкого здоровья и высокой нравственности, являлось наличие у них за плечами срочной службы: таких ведь особо не надо учить выглядеть по-военному молодцеватого плюс – уверенно владеть револьвером и шашкой как табельным оружием!
Однако к началу ХХ века стало ясно, что «отличный строевик» далеко не всегда тождественно понятию «образцовый блюститель порядка». Многим урядникам как полицейским служителям откровенно не хватало правовых знаний и специальной подготовки и прежде всего – при раскрытии по горячим следам преступлений. В связи с этим по всей Российской империи на правах инициативы снизу начали открываться специальные учебные заведения, получившие вот такое несколько замысловатое наименование – «Подготовительные школы на должность урядников полицейской стражи». По сути это были низовые «учебки». К истечению 1911 года они уже, в частности, появились и работали в Киеве, Митаве (ныне – латвийская Елгава), Саратове, Чернигове и Ревеле (ныне – эстонский Таллинн). Их слушателей официально именовали курсистами: привычный нам сегодня термин «курсанты» еще не вошел в широкий обиход.
Архивные источники донесли до нас, чему и как учили здесь: «Срок прохождения курса школы определяется 6-ти месячный, причем в школу назначаются стражники по два от каждого уезда, наиболее развитые и грамотные, отвечающие по нравственным и служебным качествам требованиям, предъявляемым должностью урядника.
Программа курсов следующая:
1) общие сведения;
2) полиция и ее обязанности;
3) инструкция полицейским урядникам;
4) обязанности полицейских урядников по обнаружению преступлений и содействию полиции при исследовании их судебной властью;
5) обязанность полицейских урядников по принятию мер к охранению народного здравия и подачи первой медицинской помощи людям в несчастных случаях;
6) обязанности полиции по ветеринарно-санитарному надзору;
7) обязанности полицейских урядников по наблюдению за исполнением требований строительных уставов;
8 ) краткие сведения по государственным преступлениям и политическому розыску;
9) краткие практические сведения и указания, могущие способствовать к лучшему и более успешному производству полицейскими урядниками розысков и раскрытия следов преступления и т.п.».
Собственных штатных преподавателей и инструкторов такие школы, как правило, не имели. Лекции здесь читали и принимали у слушателей зачеты специалисты-практики. Вот для наглядности список преподавательского состава Киевской подготовительной школы на должность урядников полицейской стражи на момент ее торжественного открытия 2 октября (по старому стилю) 1911 года. Он показательно интересен тем, что в нем указаны не только фамилии педагогов и наставников будущих дореволюционных Анискиных, но и занимаемые ими посты по государевой службе: «Помощник начальника губернского жандармского управления Латухин, губернский врачебный инспектор Орнатский, чиновник особых поручений казенной палаты Будный, контролер акцизного управления Качинский, товарищ прокурора окружного суда Борисов, младший губернский архитектор Коробцов, непременный член губернского по крестьянским делам присутствия Шрамков, ветеринарный врач Стрижевский, помощник Киевского уездного исправника Завадский-Краснопольский и другие лица. Заведовать школой поручено штабс-капитану Сикстелю».
Обращает на себя внимание и тот факт, что окончание школы как низовой «учебки» не означало для выпускников «автоматического» назначения по их прежнему месту службы на должности полицейских урядников. Они всего лишь становились кандидатами на замещение таких открывающихся вакансий. То есть право на выдвижение следовало еще заслужить, причем заслужить не только ревностным исполнением возложенных на них обязанностей стражников, но и повседневной демонстрацией своей должной юридической квалификации!
К 1913 году срок обучения в ряде Подготовительных школ на должность урядников полицейской стражи был сокращен с полугода до четырех месяцев, но сугубо за счет… повышения интенсивности учебной нагрузки на курсистов: занятия, как и прежде начинавшиеся в 9.00, были продлены с послеобеденного времени до 20.00. В них полагалось делать два перерыва: с 13.00 до 15.00 – на обед и с 15.00 до 17.00 – на строевые учения, что в последнем случае тоже, по сути, являлось учебным предметом…
Будущие полицейские урядники отрабатывают приёмы рукопашного боя:
Курсисты одной из губернских школ урядников на занятиях по предмету, который сегодня именуется тактико-специальной подготовкой:
Автор – майор милиции Александр ГОЛОВКО.«ДЕРЕВЕНСКИЙ ДЕТЕКТИВ» ЭПОХИ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
До начала 1990-х было не принято вспоминать добрым словом дореволюционных блюстителях правопорядка. Да и подлинных свидетельств о них сохранилось не так уж много. Поэтому мы очень благодарны таким читателям, как москвичка Татьяна Витальевна Чистякова, которая откликнулась на нашу просьбу помочь редакции материалами из семейных архивов. Ниже мы публикуем авторизованные фрагменты дневниковых записей ее прадеда о своем отце – сельском уряднике Георгии Дмитриевиче Дудине.
Сельский урядник, поясним, – исторический аналог современных «Аниськиных».Неслучайные случаи…Дед и бабушка имели хозяйство в деревне Малое Липово Уржумского уезда Вятской губернии, а так же шестерых детей. Самого младшего при крещении нарекли в честь святого Георгия Победоносца, имя которого значилось в «святцах» на этот день. «Воином, защитником люда крестьянского будет сей отрок – вон как хмуриться грозно!» - улыбнулся священник, передавая младенца родителям. Но те, пока были живы, ласково называли последыша Егорашей, поскольку греческое имя святого («георгос» - земледелец) было непривычно для мужицкого слуха.
Георгию, когда вошел в возраст, досталась солдатская доля. Службу нес в крепости Динабург (ныне это латвийский город Даугавпилс). Вырос до фельдфебеля. Начальство прочило в юнкерское училище, но Георгий от военной карьеры отказался: на родине ждало его рук порушенное хозяйство.
Крестьянские заботы, однако, не смогли, как прежде, заполнить всю его жизнь. А вскоре произошли два события, круто изменившие судьбу. Однажды он вновь увидел человека в форме, но род войск определить не смог. Любопытство толкнуло к знакомству. Оказалось, что это – урядник, один из нижних чинов сельской полиции. От него услышал увлекательные истории о схватках с разбойниками и конокрадами. А тут еще и у бедняка-соседа украли лошадь, что сразу же пробудило у Георгия самые горькие воспоминания детства: голод и лишения, которые испытала его семья, так же лишившись коня-кормилица.
В уездном управлении полиции отставному фельдфебелю разъяснили обязанности сельского урядника и вскоре зачислили на вакантную должность.
…Это случилось в соседней деревне, куда отец отправился навестить друга. Во время беседы услышали гул возбужденной толпы. Выскочив на улицу, поняли, что речь идет об очередной дерзкой краже. Спасаясь от преследователей, вор успел промчаться на похищенной лошади половину совершенно прямой улицы и… словно растворился в воздухе!
Мгновенно уловив суть, урядник не стал, как другие, теряться в догадках, а мигом распределил обязанности: тех мужиков, что порезвее, отправил стеречь выходы из деревни, а с остальными бросился искать злодея. Помогла вездесущая детвора. «Я видел - в какие ворота заскочил на коне чужой дядька», - тут же указал один из мальцов. Двор с постройками осмотрели, но ни кого не нашли. Скрытно уйти через смежные дворы вор тоже не мог…
Но в пытливом уме отца сразу возникли вопросы: почему два хлева и сарай стоят не по отдельности, а сливаются в одно строение? Да еще имеют несколько лишних ходов наружу и между собой?
Повторный их осмотр выявил: между стенами имеются ниши, куда вполне может поместиться и лошадь. В одном из них она и стояла! В другом тайнике нашли и самого вора. Отцу пришлось отбивать того у разъяренных мужиков, чтобы поступить с ним по закону. Но даже связанный, злодей зыркал по волчьи и, обращаясь к уряднику, прошипел: «Повезло тебе сегодня – случайно, но долго радоваться этому тебе не придется!»
- Этих «случайностей» для вас, варнаков, у меня припасено немало, - ответил отец.
Хозяин двора стоял молча, но тоже смотрел недобро.
Дальше был суд, который определил суровое наказание для конокрада, а для его укрывателя – совсем незначительное. Григорий Дмитриевич был недоволен этим, поскольку подозревал за ним более тяжкие грехи. И не напрасно подозревал. Тот мужик являлся не просто пособником, а глазами и верховодом пришлой шайки разбойников и конокрадов. Их же руками и надумал совершить душегубство. Из рассказов об этом случае я помню следующее: когда на розвальнях, запряженных резвым жеребцом, отец зимней ночью возвращался домой через перелесок, на него напали. Мохнатые, словно лешие, фигуры выступили из-за деревьев, поднялись по обочинам из сугробов. Двое схватили коня под уздцы, другие бросились к саням. Тут отец разглядел, что это не сказочная нечисть, а разбойники в вывернутых для устрашения наизнанку тулупах. Он всегда держал кобуру расстегнутой, поэтому быстро выхватил револьвер и пальнул в ближнего из нападавших. Обученный конь, услышав команду, сбил удерживавших его под уздцы грудью и сразу же взял в намет. Так они и спаслись.
Вскоре в уезд прибыла специальная команда конных стражников – для очистки лесов от лихих людей. С тех пор о подобных шайках здесь больше не слышали.
А через какое то время и хозяин «хитрого двора», уже сам попавшийся на конокрадстве, был отправлен по этапу на каторгу, где по слухам и сгинул…
Счастливый день…Это было в 1904 году, перед сенокосом. Отец совершенно умаялся, разрываясь между хозяйственными и служебными заботами. Поэтому, выезжая в очередной раз со двора, он протянул мне какую то ветхую бумагу: «Совсем истрепалась. Аккуратно перепиши только слова и не кому не показывай – документ секретный».
Бумага имела заглавие – «Конокрады, меновщики (разъездные торговцы, промышлявшие также обменом вещей и скупкой краденного) и прочая вредная тварь». Дальше шел перечень имен с указанием мест проживания, описанием внешности и т.д., испещренный еще и множеством непонятных значков. Позже я узнал, что это был список людей, подозреваемых в разных темных делах. Где также обозначались и принятые к ним меры, и те, что еще следовало предпринять.
Переписал я список к полудню и вышел на крыльцо, где мать как раз беседовала с незнакомым стариком.
- А на что тебе мой Митрич? Да и сам ты откель?
- Я издалека пришел – из Нолинского уезда.
- Батюшки! Это ж более ста верст…
- Лошадь у нас пропала, и теперь – хоть ложись да помирай. Сам я с холерного года вдовый, и ращу шесть сироток-внучат. А о Егории Митриче слава идет: сквозь землю и стены пропажу увидит, всех лиходеев знает наперечет…
Пока мы кормили гостя, вернулся отец и подключился к расспросам. Но вопросы задавал как-то странно: заставляя старика припомнить много сторонних от дела сведений. К примеру – любят ли в барском поместье приглашать на праздники хор цыган? Когда появлялись в селе коробейники и татары-меновщики, чем торговали, как выглядели?
- И вправду – были у нас татары со своими тележками: меняли на шерсть и холсты разную мелочь. Да где их упомнить – все одинаковые и чернявые, как жуки…
Но отец не отставал, пока бедняга не возопил:
- Прости, Митрич – после потери Лысанки-кормилицы совсем из ума вышел! Вспомнил я сразу двух: один – горбоносый и рыжий. Другой – невысокий, с бородавкой на лице. Но взгляд у них одинаков – так и порскает, словно мышь из угла в угол…
- Бородавка – не под левым ли глазом? А лошадь, говоришь, назвал так из-за приметной залысины?- Лицо отца вдруг просветлело. – Ложись пока отдыхать, а я скоро вернусь…
Возвратился он к вечеру. Позади его тарантаса трусила на привязи невзрачная кривоногая кобылка. Но старик, как был – в исподнем и босой, выбежал за ворота, обнял ее и принялся целовать в морду. Затем пал на колени перед отцом и поклонился до земли. Тот сразу нахмурился и сурово сказал:
- Кланяться, дедушка, нужно перед иконами. А вот тебе от лица властей - благодарность: крупного «жука» нам помог словить! И сообщил вовремя – твою кобылу уже запрягли в повозку с товаром, собираясь в другую губернию, а оттуда они бы вернулись с другим конем.
Хитер Ахматша Галлиев – не бедокурил вблизи своего жилья, а вот поодаль - где торговал с дружками, обязательно случались большие пропажи. Теперь годков этак 5-10 округа от них отдохнет…
Утомленный всем пережитым, старик отправился почивать – обратный путь ему предстоял неблизкий. А мы с отцом укладывали гостинцы сиротам в подаренную телегу, и подбирали упряжь для Лысанки.
- Вот и кончается еще один счастливый день, - вдруг произнес он с задумчивой улыбкой, глядя на последние сполохи заката над крышами, и шутливо добавил, – пора в постель и тебе: иначе ни умным, ни сильным не вырастешь.
Я не понял – почему столь тяжелый и хлопотный день он назвал счастливым, но безропотно отправился спать. Ведь я очень хотел, когда вырасту, стать таким же бесстрашным, могучим и мудрым защитником селян, как мой отец…
Сканы с 46-й и 47-й полос 8-го номера за август 2011 года журнала «Полиция России»:
Автор – Юрий РЖЕВЦЕВ.…А РЕВОЛЬВЕР НОСИЛ В НЕ ЗАСТЕГНУТОЙ КОБУРЕ
Этот архивный дореволюционный снимок в нашу редакцию принесла москвичка Татьяна Чистякова. И вот почему: во втором ряду третий слева – ее прадед, урядник Уржумской уездной полиции Вятской губернии Георгий Дудин. Поясним. Сельский урядник – это исторический аналог современных Анискиных.
Потомки Дудина искренне гордятся своим предком, как человеком, доблестно служившим делу защиты Закона и справедливости. Кстати, представляемый здесь снимок свидетельствует о высокой степени уважения к уряднику со стороны земляков. Георгий Дмитриевич, несмотря на то, что являлся низшим чином по своему социальному статусу, тем не менее, на правах равного запечатлен в группе лучших представителей Уржумской духовной элиты – учителей, чиновников, офицеров и священников…
Сохранили благодарные потомки и устные воспоминания Дудина об его полицейской службе. Вот один из эпизодов, рассказанный им своим родственникам:
…В тот день урядник навестил друга, проживавшего в соседней деревне. Неспешный разговор двух давних приятелей внезапно прервал донесшейся с улицы гул возбужденной толпы. Оказалось, крестьяне, по пятам преследовавшие конокрада, в недоумении… И бурно обсуждают, что же предпринять дальше: вор у них на глазах словно в воздухе растворился!
Блюститель порядка взял инициативу в свои руки и собрал деревенскую детвору.
- Я видел, в какие ворота заскочил на коне чужой дядька, – показывая пальцем сказал один из чумазых мальцов.
Двор тот обыскали, однако никого не нашли.
«Интересно, а почему два хлева и сарай стоят не по отдельности, как обычно, а слиты в одно строение? Да еще сразу по несколько дверей и ворот имеют с каждой стороны?», – подумал полицейский.
Повторный, более тщательный обыск выявил искусно замаскированный схрон: между стенами были устроены потайные ниши, в одной из которых конокрад и укрылся вместе с украденной у здешних крестьян лошадью.
Когда его связали он прошипел: «Повезло тебе, урядник, повезло, но долго радоваться не придется – обещаю!». Знал, что дружки из орудующей в окрестных лесах разбойничьей шайки непременно отомстят. Однако и сам Георгий Дмитриевич в любой момент был готов ко всяким «сюрпризам» со стороны криминальной братии и поэтому всегда держал наготове табельный шестизарядный смит-вессон.
С первыми морозами бандиты напомнили о себе: подстерегли урядника ночью, в глухом лесу. В тулупах, вывернутых наизнанку, чтобы походить на леших, выскочили на дорогу. Двое схватили под уздцы ставшего на дыбы коня, а остальные с диким гиканьем бросились к саням. Но смит-вессон оказался под рукой. Сделанные в упор выстрелы заставили нападавших отступить…
А завершила разгром бандитского гнезда команда конных полицейских, прибывшая сюда через несколько дней из уездного центра. С помощью местного урядника всех разбойников переловили и под конвоем препроводила в острог…
