Автор – Эдуард СОЛОРЕВ,
активист нашего уважаемого Форума, боец Богучарского районного поискового отряда «Память», краевед«
ПОСЛЕДНИЙ ПОЛЁТ: ВОЗВРАЩЕНИЕ ЧЕРЕЗ ГОДЫ
1942 год, военный авиатор сержант Михаил Андрияновия Шахунов. Фото из личного архива жителя села Радченское Н.В. Плохих. Несколько лет назад к богучарскому фотохудожнику и краеведу Николаю Фёдоровичу Дядину попала в руки старая фотография. Время не пощадило карточку, и Николаю пришлось приложить максимум умения, чтобы отреставрировать покрытый сетью трещинок снимок. На нём – трое молодых военных, один из которых в лётном шлеме. На реверсе фотографии проступила четко различимая подпись: «21.1.1942 г. Кирсаново. На долгую и добрую память, вспоминайте и не забывайте. Шахунов М., Зименков Н., Агафонов М.».
Такие фото, присланные с фронтов Великой Отечественной войны, как бесценные реликвии бережно хранятся в семейных альбомах. Но у этого снимка – своя особая история, которую и сообщил мне Николай.
- Многие богучарцы знают, что я занимаюсь коллекционированием и реставрацией старых фотографий, – начал он свой рассказ.
- Так вот, один мой знакомый принес мне эту карточку и сообщил, что нашёл её прямо на улице. Наверное, кто-то потерял фотографию, – Николай не мог представить себе, что её могли просто выбросить.
Он обошел с карточкой находящиеся рядом с местом находки дома, но никто из хозяев так и не признал фотографию своей.
На этом Николай не успокоился, и смог установить одного из воинов на снимке: им оказался Михаил Андриянович Шахунов, уроженец богучарского села Радченское. В Книге Памяти Богучарского района о нём имеется такая короткая запись: «1919 года рождения, старшина, в марте 1944 г. погиб в бою на Чёрном море».
Скупые строки биографииС помощью знакомых, проживающих в села Радченское, Николай Дядин разыскал женщину, которая хорошо знала и помнила Михаила Шахунова. Это была Ксения Семёновна Шахунова. Она сообщила Николаю, что воин в лётном шлеме на фотографии – это и есть её земляк Михаил Шахунов, а в селе Радченское и сейчас живут его родственники.
К сожалению, в марте 2014 года ушла из жизни Ксения Семёновна Шахунова (почему-то она не любила, когда её называли Ксенией, и всегда просила обращаться к ней, как к Александре Семёновне). И чтобы больше узнать о Михаиле Николай Дядин в январе 2015 года передал копию найденной фронтовой фотокарточки в Богучарский поисковый отряд «Память» с просьбой отыскать сведения о боевом пути и обстоятельствах гибели Михаила Андрияновича Шахунова. Так начался этот поиск…
Сейчас очень сложно найти сведения о довоенной жизни не вернувшихся с фронта воинов. Ведь почти не осталось в живых людей, помнящих события тридцатых. А «детям войны» уже, как минимум, под восемьдесят. Семейные архивы если и уцелели в период пяти месяцев немецко-фашисткой оккупации Богучарского района, из-за давности лет редко, увы, у кого сохранились. В общем, существовал великий риск в отношении того, что реконструировать вехи довоенной биографии Михаила Шахунова без поездки невозможно. Однако нам повезло. Жительница села Радченское Ольга Петровна Васильева поведала мне свою родословную: «Моя бабушка, Мария Андрияновна Ревина – это родная сестра Михаила Шахунова. Прабабушку мою (и маму Михаила) звали Анастасия Петровна. Их семья жила в селе недалеко от речки. Анастасия Петровна работала рядом на лодочной переправе, а мой прадед Андриян был механиком в местном ко-хозе «Серп и Молот». Семья была многодетная: у бабушки Марии были еще сёстры – Варвара и Татьяна, и братья – Иван и Захар. Они также, как и Михаил, не вернулись с войны».
- Дед Михаил был очень волевым и даже упрямым, всегда добивался своей цели. Как мне рассказывала бабушка, он очень хотел попасть в авиацию, как и многие молодые люди в предвоенные годы. Никто его, комсомольца, не заставлял туда идти. В Каменске Ростовской области он отучился в лётной школе,в – продолжила рассказывать Ольга Петровна. – Михаил был очень красивым, видным парнем спортивного телосложения. И девчата радченские на него засматривались. Дружила я с одной женщиной – Ксенией Семёновной Шахуновой, она жила одна и часто ходила ко мне в гости, интересно рассказывала о своей жизни. Ксения Семёновна и призналась как-то мне: «Любовь у нас была с Михаилом! Мишей! Очень я его любила!». Однако разлучила их проклятая война»…
Под крымскими звёздамиС августа 1941 года Михаил Шахунов воюет в действующей армии, при этом сс мая 1942 года – в авиации дальнего действия (АДД): он – представитель лётно-подъёмного состава 325-го бомбардировочного авиационного полка (325 бап). Полк был вооружён давно уже морально устаревшими «небесными исполинами» – кораблями марки «ТБ-3». В экипаже одного их таких бомбовозом Михаил летал в качестве воздушного стрелка-радиста.
Основная задача стрелка-радиста – бесперебойное обеспечение самолёта радиосвязью с землёй. Свою радиостанцию Михаил знал на «отлично», по его вине не было случаев «отказа материальной части и отсутствия связи при выполнении боевых заданий».
Огнём из 12,7-мм крупнокалиберного авиационного пулемёта системы Березина Михаил помогал воздушным стрелкам экипажа отбивать атаки вражеских самолётов, а также обстреливать наземные объекты противника. Так, 1 мая 1942 года при выполнении боевого задания по бомбёжке скопления войск противника в районе города Старая Русса он огнём своего пулемёта «потушил» три прожектора, и вместе с воздушными стрелками отбил атаку налетевших немецких истребителей. И он же 6 июня 1942 года при возвращении «его» ТБ-3 с боевого задания обнаружил автоколонну противника и обстрелял её из пулемёта, в результате чего фашисты не досчитались трёх автомашин.
С мая 1942 года 325-й авиаполк использовался командованием АДД для снабжения крымских партизан. Лётчики на парашютах ночью сбрасывали партизанам оружие, боеприпасы и продовольствие. А вот решить проблему вывоза больных и раненых на Большую землю оказалось делом куда более сложным — лёгкомоторные «кукурузники» не способны были принять на борт больше 2-3 раненых, а тяжёлые и громоздкие ТБ-3 слишком рискованно было сажать на небольшие партизанские площадки, которые тем более что были расположены в горах. Однако командир одного из экипажей, Фёдор Андреевич Жмуров, твёрдо решил попробовать посадить свой воздушный корабль на один из партизанских аэродромов и вывезти сколько возможно раненых. В состав экипажа вошёл и стрелок-радист Михаил Шахунов.
В ночь с 21 на 22 июля 1942 года «небесный тихоход» ТБ-3 оторвался от взлётной полосы аэродрома и взял курс на Тавриду. Вот как описывает случившееся в ту ночь Иван Гаврилович Генов – один из руководителей в годы Великой Отечественной войны партизанским движением Крыма: «22 июля 1942 г. ночью на одну из наших площадок прибыл самолёт. Экипаж блестяще посадил большегрузную машину. Началась посадка раненых и больных. Руководил ею старший бортмеханик Михаил Мац. С болью в душе глядел он на своих «пассажиров», которых на руках вносили внутрь самолета.
- Достаточно, – сказал ему командир корабля Жмуров. – Посадили 22 человека. Больше нельзя... Перегрузимся...
Мац понимал это, но невозможно было выдержать обращенных к нему молящих взглядов измученных недугом людей. Посадка продолжалась. Загрузили кабины штурмана и стрелка-радиста, задние и передние плоскостные переходы, проходы между отсеками бомболюков.
Вдруг послышался крик: «Немцы! Немцы!» Вскоре донеслись звуки автоматных очередей.
- Приготовиться к взлёту! – отдал команду Жмуров.
Костры, которые горели при посадке, уже погасли. В суматохе их оставили без пригляда.
- Куда лететь? – спросил пилот Маца. – Кругом темь. Ничего не видно.
- Сейчас спрошу, – ответил Мац.
Встреченный им партизан показал направление, предупредив:
- Держитесь правее. Влево – скала.
Взревели мощные моторы. Колеса плавно покатились по земле. Самолёт уже поднимался в воздух, как вдруг страшный удар потряс машину – левым колесом задели скалу. Машину удалось посадить. Это сделал Жмуров, хотя у него были перебиты обе ноги. Экипаж своими силами вынес партизан. В это время появился командир партизанского района Иван Кураков.
- Фрицы совсем рядом, – сказал он, – самолёт надо сжечь!
Жаль было машину, но иного выхода не оставалось».
Михаил Шахунов снял с самолёта рацию, а воздушные стрелки – всё вооружение. Через минуту гигантский костер запылал в крымских горах. С болью смотрели лётчики на пылающие останки своего воздушного корабля.
- Что же теперь нас ждёт?
Из тяжелых раздумий лётчиков вывели звуки пулемётных и автоматных очередей. Враги были на подходе.
Так началась партизанская жизнь Михаила Шахунова, полная опасностей и лишений. Снятые с самолёта пулемёты уже очень скоро пригодились партизанам. После падения Севастополя 4 июля 1942 года немецкое командование решило уничтожить отряды крымских партизан. Освободившиеся от боёв в Крыму две немецкие дивизии и горно-стрелковая бригада получили задачу – двигаться в район Керчи и по пути прочесать лес от Севастополя до Феодосии, и, таким образом, очистить тыл от партизан. Эта карательная операция началась ровно в восемь 24 июля…
Партизаны идут на заданиеКомандир одного из отрядов Иван Юрьев сделал в тот жаркий день такие записи в своём дневнике: «8.00. В бой вступили все наши боевые группы. Противник наступает со всех сторон...
8.30. Отбиваем уже третью атаку. Потери у немцев огромные, но они идут, как ошалелые. Держись, «курилка», это еще только начало.
9.30. Более двухсот солдат бросил противник против группы Яши Крыма. Партизаны пустили в ход пулемёт, снятый с самолёта. Это так ошеломило немцев, что они бросились бежать, устилая землю своими трупами.
10.00. Отбили пятую атаку. Особенно хорошо идут дела в группе Гриши Рыженко. Здесь немцы залегли. Офицер пытался поднять своих солдат и даже охрип от крика. Его «успокоил» Рыженко, прошив очередью из своего ручного пулемёта.
11.00. Обстановка осложняется. Противник обложил нашу высоту со всех сторон. Но партизаны дают ему жару. Пропуская вражеских солдат, то та, то другая наша группа обрушивает на них огонь с тыла. Молодцы, ребята!
15.00. Все еще держимся. Отбили восьмую атаку...».
После ожесточенных трёхдневных боёв партизанам удалось вырваться из окружения.
Семьдесят один день пробыл Михаил Шахунов в партизанском отряде. Вместе с крымскими партизанами участвовал в боевых операциях. На его личном счету – десять уничтоженных фашистов.
Большой проблемой для партизан стало отсутствие еды. Вместе со всеми голодали и лётчики жмуровского экипажа. Иван Генов вспоминал: «28 июля 1942 г. Потеря баз сказывается. Мы перешли на «подножный» корм. Щавель, крапива и дикий лук – наша единственная еда.
На получение продовольственной помощи с Большой земли надежд мало. Самолёты не летают.
4 августа 1942 г. Мы сидели под большим буком, когда мимо нас два бойца провели под руки своего товарища.
- Ранен? – спросил я. Партизаны не ответили. Только один из них как-то безнадежно махнул рукой.
- Отощал, – сказал сидевший возле меня Кураков. – Результат хронического недоедания. Таких в каждом отряде 10-20 человек. Они уже не могут передвигаться самостоятельно. Если нам в ближайшее время не подбросят продуктов с Большой земли, костлявая рука голода всех передушит».
У партизан оставался только один выход из создавшегося непростого положения: с оружием в руках добывать продовольствие у противника и местных пособников фашистов. Для этого в каждом отряде формировались специальные «интендантские» группы из добровольцев-партизан. В состав одной из таких групп вошёл и наш земляк Михаил Шахунов. На его счету и несколько самостоятельных операций по доставке так необходимого партизанам продовольствия.
До момента вывоза из отряда партизан 2-го района Михаил вёл себя мужественно, и командование партизанского движения Крыма составило о нём хороший отзыв. Когда через год, в августе 1943 года, командование 325 бап представляло Михаила к ордену Красной Звезды, в Наградном листе были отмечены и его партизанские подвиги.
Всего наш земляк до представления к высокой награде совершил 14 боевых вылетов по доставке боеприпасов и продовольствия крымским партизанам, за что был удостоен Президиумом Верховного Совета Крымской АССР грамоты.
Вывезли Шахунова и его товарищей на Большую землю однополчане – летчики 325-го авиаполка. Заместитель командира эскадрильи капитан Георгий Васильевич Помазков с 11 по 16 сентября 1942 года на своём ТБ-3 каждую ночь из Адлера летал к партизанам, но садиться не рисковал, помня о печальной судьбе самолёта Фёдора Жмурова. Продовольствие сбрасывали на парашютах. Жизни многих партизан были спасены благодаря Помазкову. Впервые за 50 дней партизаны поели хлеб. Но оставались раненые, которых надо было срочно вывезти.
325 бап улетел под Сталинград, но четыре самолёта в последнюю минуту удалось выпросить у члена Военного совета фронта Лазаря Кагановича, и они задержались в Адлере.
Один из самолётов был более поздней модификации, командовал экипажем лейтенант Николай Павлович Маляров. Именно этот самолет ТБ-3 ФРН решили сажать на партизанском аэродроме, и 27 сентября 1942 года к партизанам прилетел самолёт У-2 с штурманом 325 бап Николаем Семёновичем Фетисовым на борту.
Руководители партизан встретили гостя холодно:
- Какова цель вашего прилёта?
- Посмотреть площадку.
- Смотрели её не раз, а что толку? Кормите обещаниями, а столько раненых скопилось. Катаетесь зря, только место в самолёте занимаете!
Фетисов спокойно выслушал упрёки и объяснил, что капитан Помазков решил посадить ТБ-З ФРН. На этом воздушном корабле легче будет взлететь с горной площадки.
- В случае нормальной погоды ждите нас 29-го в 21.30, – сказал на прощание Николай Фетисов.
Наступило долгожданное 29 сентября. Когда стрелки часов показали 21.25, послышался слабый гул, и в небе мигнули навигационные огни. Аэродромная команда партизан зажгла костры. Экипаж сбросил гондолы с грузом, и на земле возникло тоскливое предчувствие, что и сегодня посадки не будет.
Маляров повёл самолёт на север, оставляя за собой линию горевших на площадке костров. За его спиной появился капитан Помазков и тронул Малярова за плечо. Тот уступил ему место.
Сделав разворот, самолет пошёл на новый заход, уже ориентируясь на огненную дорожку костров. Все, казалось, шло хорошо. ТБ-3 уже катился под небольшой уклон, покачиваясь на неровностях, и перед самой остановкой вдруг содрогнулся и замер, накренившись на правое крыло. Выключены все моторы, и наступила тишина.
Штурман Фетисов взял с собой группу партизан, и они начали выгрузку продовольствия. Вскоре возник человек в комбинезоне – борттехник Сугробов и что-то шепнул Помазкову на ухо. Тот сразу же направился к самолету.
- Камнем покрышку пробило! – указал он на дыру с кулак в покрышке. Помазков сунул руку в отверстие, и она ушла туда по локоть.
- Запасная покрышка в Адлере есть? – поинтересовался Помазков, но Сугробов отрицательно покачал головой.
- Машину здесь на пару суток оставить можно? – обратился он к партизанам.
- Ни в коем случае! Уже завтра здесь будут каратели!
Оставалось два выхода: либо сжечь самолет, либо попытаться взлететь. Летчик повернулся к Сугробову: - Как думаешь, Егорыч, на ободе оторвемся?
- Посадки на одном колесе бывали, а вот про взлёт слышать не приходилось…
Помазков обернулся к Малярову:
- Может, удастся при разбеге поставить машину на одно колесо элеронами?
- А левое крыло подзагрузить! – добавил Фетисов.
- Сколько человек сможем загрузить в левое крыло?
- Человек двадцать…
Лететь согласилось 23 человека, в том числе и Михаил Шахунов. Помазков с Маляровым заняли прежние места.
- Николай, – сказал Помазков, – будем взлетать «дуэтом»: ты жми на педали и поднимай хвост, а я буду ставить самолёт на левое колесо и «играть» газами.
Когда промелькнули последние костры, и корабль погрузился во мрак ночи, единственным ориентиром оказалась висевшая над горой крупная звезда. Прерывать полёт уже было поздно, и Помазков включил форсаж всем четырем моторам. Они неистово взревели, из патрубков посыпались искры, лётчиков начало заметно вдавливать в сиденья, и тогда они взяли штурвалы на себя – корабль взмыл и на некоторое время вроде бы завис, покачиваясь с крыла на крыло.
В это время Фетисов выпустил ракету, и лётчики увидели за бортом черный провал – самолёт летел! Маляров почувствовал, как у него по спине побежала струйка холодного пота, а Помазков освободил руку от перчатки и перекрестился.
Когда самолет делал круг, от него отвалилась изжеванная покрышка. Уже над Чёрным морем отказал один из моторов. Но Помазков нашёл силы привести корабль на адлерский аэродром и посадить ночью на одно колесо.
Партизанская «командировка» Михаила Шахунова благополучно завершилась.
В экипаже капитана ГанюшкинаПосле Крыма Михаил Шахунов вернулся в родной 325 бап. Определили его в экипаж орденоносца Николая Саввича Ганюшкина. О мастерстве и удачливости командира воздушного корабля в полку ходили легенды. Так, в мае 1942 года экипаж, в котором летал Ганюшкин, после выполнения задания возвращался на свой аэродром. День был пасмурный. Небо затянуло плотной серой облачной массой. ТБ-3 спокойно шел на высоте 100 метров над Таманским побережьем. И вдруг из облаков выскочили три фашистских истребителя.
Пользуясь внезапностью, «фокке-вульфы» подожгли ТБ-3 и тут же снова скрылись в облаках. Только благодаря высокому лётному мастерству и большой выдержке командира корабля горящую машину удалось посадить на береговую черту.
14 июля 1942 года, возвращаясь после бомбёжки важного для гитлеровцев завода в Мариуполе, Ганюшкина атаковали два «мессера» над Керченским проливом. Первые атаки были успешно отражены воздушными стрелками. Но кончились патроны, и фашистские истребители подошли вплотную, открыли огонь из пулемётов и пушек на поражение. ТБ-3 загорелся, и экипажу пришлось прыгать с парашютами. Всю ночь шестеро лётчиков плавали в волнах Азовского моря. Утром их подобрал советский рыболовный баркас и доставил к своим.
Зимой 325 бап действовал на Сталинградском направлении – добивая окруженную группировку Паулюса. Экипажи полка бомбили вражеские аэродромы в Тацинской и Гумраке, наносили удары по скоплениям живой силы и техники противника.
В ночь на 26 января 1943 года полки 54-й авиадивизии дальнего действия бомбили станцию Касторная. Бывший штурман 325 бап Александр Иванович Черешнев вспоминал: «25 января наступило резкое похолодание. Во второй половине дня мороз достигал 35 градусов. Все кругом побелело. Только на аэродроме выделялись тёмно-зеленые бомбардировщики. На стоянках кипела работа.
Технический состав под руководством старшего инженера полка Максима Георгиевича Попкова готовил машины к боевому вылету. А на командном пункте, в землянке, за длинными столами сидели лётчики, штурманы и, развернув карты, внимательно слушали командира.
- По данным разведки, – говорил командир полка подполковник Сабуров, – на узловую железнодорожную станцию Касторная каждую ночь прибывают вражеские эшелоны с техникой и живой силой. Там сильная зенитная оборона, ночью барражируют истребители, в основном «Мессершмитты-110». Наша задача – нанести по Касторной бомбардировочный удар. Бомбовая нагрузка – 2800 килограммов на самолёт…
Вскоре бомбардировщики начали взлетать, поднимая снежную бурю. Взяв курс на запад, они один за другим скрылись в ночной темноте. На линии фронта шла ожесточённая перестрелка. Наши беспрерывно «долбили» передний край противника. Гитлеровцы огрызались. Их счетверенные пулемётные установки посылали в черное небо длинные полосы огня.
Слева вспыхнул прожектор, его луч приближается к нам. Командир моего корабля Пётр Медведев приглушает моторы, валит машину вправо. Наш бомбардировщик разворачивается, в окно кабины вижу пожары. Но засматриваться некогда, самолет подходит к району бомбометания. Впереди на нашей высоте вспыхивают светящиеся авиабомбы. Это наши осветители сделали свое дело. Открываю бомболюки, подаю команду летчикам: «На боевой!». Капитан Медведев «зажал» рули: курс, скорость и высота строго расчетные. Цель медленно ползёт по курсовой черте прицела.
Вижу длинные эшелоны. Два из них горят, в третьем что-то рвется… Впереди три огненных языка лизнули черное небо. Машина вздрогнула и сразу же выровнялась. Переношу руки на рычаг бомбосбрасывателя. И вдруг вместо цели вижу белое полотно. Что такое? Тут же понял: купол парашюта. Кого-то сбили, гады!».
И уже после боя все узнали, что в ту ночь не вернулся экипаж капитана Трушкина.
Весной и летом 1943 года 325 бап действовал в районе Курского выступа. Экипаж капитана Ганюшкина отличился в этих боях. 22 апреля 1943 года самолеты 325-го авиаполка совершили массированный налёт на железнодорожную станцию Орёл. Над городом в эту ночь не затухали огненные зарницы. Вражеские зенитки посылали в небо тысячи снарядов. Но экипажи выполнили поставленную командованием задачу.
3 июня 1943 года экипаж Ганюшкина разбомбил вражеские эшелоны на железнодорожном узле Оптуха. Огромный пожар на станции наблюдался другими экипажами за десять километров при подходе к цели. Следующей ночью, получив задание бомбардировать станцию и склады в городе Карачеве, капитан точно вывел самолёт на станцию. Девять авиабомб попали в цель.
«Ну, дела! Ночь была! Все объекты разбомбили мы дотла!» – этими словами из ставшей очень популярной в годы войны песни «Бомбардировщики» можно было заменять боевые донесения экипажей авиаполка.
20 июня 1943 года при бомбардировании живой силы и техники противника в городе Почепе «зверствовала» вражеская зенитная артиллерия. Бомбардировщику ТБ-3 Михаила Шахунова пришлось сделать на цель два захода. В окно своей кабины Михаил увидел два разгорающихся в темноте ночи пожара. Самолеты ложились на обратный курс…
А через шесть дней полк бомбил скопление вражеских войск на станции Навля, расположенной в 50 километрах южнее Брянска. В эту ночь с боевого задания не вернулся экипаж флагманского воздушного корабля первой эскадрильи, на котором командиром летал майор Кацюржинский. На борту самолета в эту ночь находился подполковник Сабуров – командир 325-го полка. Он летал на проверку действий экипажа в боевых условиях. В июле 1943 года командование полком принял гвардии майор Николай Григорьевич Афонин.
Пиши на мой адрес: «Полевая почта…»Шла жестокая кровопролитная война, гибли молодые совсем ребята, которым хотелось любить и быть любимыми. Война – войной, а молодость брала своё. Неженатые старались найти себе девушек для переписки, просили сослуживцев поделиться адресами сестёр, одноклассниц, просто знакомых до войны девушек. На адреса воинских частей также приходили от девушек подарки, чаще всего – вышитые кисеты и связанные заботливыми девичьими руками теплые носки и рукавицы «для самых лучших солдат», с просьбой дать адресок для переписки.
Вместе с Михаилом в 325-ом авиаполку служил воздушный стрелок сержант Василий Хрипунов – его земляк из Воронежской области. Родился Василий в селе Пчельники Березовского (сейчас – Рамонского) района. Василий и Михаил вместе летали в экипаже Ганюшкина.
В марте 1943 года Василий получил серьёзное ранение при посадке повреждённого самолета. Медицинская комиссия признала Хрипунова негодным к летной работе. Но Василий остался в своей части на должности начальника почтового отдела. Видимо, просматривая входящую корреспонденцию однополчан, он и узнал почтовый адрес Ксении Шахуновой. Между молодыми людьми завязалась обычная для того времени переписка: «Здравствуйте, Ксения! Извините, что нарушаю покой Вашего сердца, но я всё же должен написать. Спешу вам сообщить, что скромный подарок, который вы послали в часть 1-го Мая, был передан мне командованием авиаэскадрильи. За что разреши-е вас поблагодарить за ваше уважение к Сталинским соколам. Я этот скромный подарок принял с полной уверенностью и заверил командование, что я оправдаю это в действительности.
У меня еще больше разгорается ненависть к проклятому врагу. Не жалея жизни, сил и не считаясь с любыми трудностями, будем продолжать громить врага с воздуха, разрушая его коммуникации, ж.д. узлы, живую силу, технику и аэродромы противника. Тем самым обеспечим нашим доблестным наземным войскам продвижение вперед.
Возложенную на наш полк командованием авиации дальнего действия задачу выполняем отлично. И не далёк тот час, когда враг полностью будет уничтожен на нашей родной земле, и за все злодеяния, которые совершили фашистские мерзавцы, они будут расплачиваться своей собственной кровью...
До свидания, Ксения! Ваш земляк Василий Леонтьевич Хрипунов».
Несколько писем, пришедших по адресу с. Радченское (Лозивка) Ксении Шахуновой от летчика Василия Хрипунова: «25.9.43 г. …Ксенечка, кратко о себе. В данный момент здоровье хорошее, настроение тоже неплохое. Продолжаем громить врага, тем самым обеспечиваем продвижение наших наземных войск. Ксенечка, вы интересуетесь моей биографией – уроженец я Воронежской области Берёзовского района. Недалеко от вас, почти земляки. Возраст – 24 года, холост... Если есть какие у вас сомнения относительно меня, то можете написать Мише Шахунову. Он всё напишет относительно меня, он хорошо знает, что я из себя представляю. Мы с ним долго вместе были, вместе летали и т.д. …. Пишите на мой адрес: «Полевая почта 15424-Б».
«19.12.43 г... Спешу сообщить, что в настоящее время нахожусь на северо-западном фронте, жизнь проходит нормально, по-фронтовому, настроение отличное. Но только одно плохо, что в данный момент выбыл из авиации по состоянию здоровья, и нахожусь в пехотном подразделении...».
«09.2.44 г... Ксенечка, ты в своём письме пишешь, что послала мне фото. Верю, но я до сего времени не получил все письма, которые ты писала по адресу «Полевая почта 15424-Б». Они находятся у Шахунова Михаила... Но с ним связь до настоящего времени не установлена. Какая причина – не известно. От всех товарищей по полку получаю, а от него нет. Вероятно, болеет. Но я всё же установлю, и все ваши письма должны поступить по адресату...».
Фронтовые письма из личного архива незадолго до своей смерти Ксения Семё-новна передала в музей поискового отряда «Память» в поселке Дубрава Богучарско-го района.
Среди пожелтевших от времени «треугольников» удалось найти только одно письмо от Михаила: «Здравствуй, Ксеня! Прими мой горячий привет и тысячи наилучших пожеланий в твоей жизни!
Ксеня, твоё письмо я получил, за которое очень благодарен. Стало ясно из твое-го письма, что девушки не так весело проводят время, в частности, и ты. Да, это точно, и я охотно верю. Но что касается на счёт переписки, ну, что же, я не против…
О себе – я живу хорошо, здоровье пока замечательное. Мои дела, специальность, по-моему, тебе известны. Если что неясно, то пиши. Опиши все подробно, пропиши все новости, передавай привет всем девушкам, подругам. Пока! С приветом, твой (подпись), целую крепко, крепко жму руки. 19.5.43 г.».
Удивительную историю об одном из писем Михаила Шахунова рассказала жительница села Радченское Прасковья Михайловна Фабрицкая: «Помню, мы с друзьями, такими же детишками 10-12 лет, как и я, в какой-то из летних дней купались на речке возле радченской мельницы. Там вода всегда была тёплая, и мы всё время «пропадали» на речке. А бабушка Настя Шахунова работала рядом на переправе. Вдруг видим – летит низко-низко самолёт. Он сделал несколько кругов над домом, где жили Шахуновы. Мы все - и детишки, и взрослые – стали смотреть на этот самолет: что он дальше будет делать? Из самолёта вдруг что-то выпало и быстро полетело к земле. Как потом мы узнали, таким способом лётчик, сын Анастасии Шахуновой, передал письмо своим родным. Мы все кинулись искать письмо, а нашла его внучка Анастасии Петровны. К письму Михаил привязал тяжёлую гайку, чтобы его не унесло ветром.
Потом старшие рассказывали нам, что было написано в письме: «Дорогая мама, я жив и здоров. Сесть не могу, потому что гружённый бомбами, нашу часть переводят на другой фронт». Всё наше село в тот день радовалось за семью Шахуновых».
Последний полётВ декабре 1943 года полк перелетел на аэродром у города Великие Луки. Планировалась наступление советских войск на Ленинградском фронте. Наземным войскам очень нужна была поддержка авиации, ведь за два с половиной года противник создал в этом районе глубоко эшелонированную систему обороны. И уже 15 января 1944 года летчики 325 бап бомбили укрепленный район противника в Красном Селе. Через несколько дней этот важный узел немецкой обороны был взят нашими войсками. Частям и соединениям, отличившимся при штурме, было присвоено наименование Красносельских. В том числе и 325-му авиаполку.
10 февраля из 54-й авиадивизии поступил приказ нанести бомбовый удар по Котке – финской военно-морской базе. Вылетевшие на задание экипажи полка сбросили авиабомбы на цель и благополучно вернулись на свой аэродром.
Наши войска с тяжёлыми боями продвинулись до старой эстонской границы. Упорные наземные и воздушные сражения завязались в районе города Нарва. Около месяца 325-й полк бомбил немецкие позиции в окрестностях города. Экипажам приходилось по три раза в ночь вылетать на бомбардировку.
В ночь с 19 на 20 марта 1944 года вылетел к Нарве и экипаж капитана Николая Саввича Ганюшкина. Помимо командира, на борту воздушного корабля находились штурман капитан Василий Авдеевич Алырщиков, штурман-стажёр младший лейтенант Иван Данилович Сыпченко, второй пилот младший лейтенант Григорий Андреевич Лямцев, бортовой техник Андрей Илларионович Поздняков, воздушный стрелок старший сержант Николай Александрович Зелёнов и наш земляк – стрелок-радист старшина Михаил Андриянович Шахунов. С боевого задания экипаж не вернулся…
Вот выдержка из Журнала боевых действий 54-й авиадивизии дальнего действия за 19-20 марта 1944 года: «…Бомбардирование цели во второй вылет проводилось с высоты 1700-2300 метров в период с 22-30 по 0-50. Все экипажи бомбардировали заданные цели и по выполнении задания возвратились на свой аэродром (кроме одного экипажа 325 АП, командир экипажа капитан Ганюшкин донёс по радио о выполнении задания, на аэродром не вернулся, местонахождение экипажа неизвестно)… предположительно сбит истребителями противника…».
- Полк бомбил Нарву несколько раз. Но 20 марта радость успеха была омрачена. Тяжело терять людей, с которыми вместе жили, летали на боевые задания. Три года войны сделали нас близкими, родными, – с горечью вспоминал Александр Черешнев.
А 21 марта полк опять вылетел в район Нарвы бомбить войска противника, отступавшие северо-западнее города. В этот день зенитная артиллерия противника бездействовала. Экипажи отбомбились с малой высоты по намеченным площадям. Когда полетели второй раз, немцы успели установить пулемёты, прожекторы. Однако это не помешало выполнить задание. Внизу наблюдались взрывы и пожары.
«Это за экипаж Ганюшкина!» – произносил каждый из участников вылета. Лётчики отомстили врагу за смерть своих боевых товарищей.
ЭпилогБез участия людей, неравнодушных к истории своей Родины, не получилось бы этого материала о боевом пути Михаила Шахунова.
Огромное спасибо крымчанам за предоставленные из Государственного архива Республики Крым копии архивных документов: Наталье Атроховой из Севастополя – внучке Я.М. Фадеева – «партизанского» лётчика, Сергею Николаевичу Ткаченко – известному крымскому историку и писателю.
Отдельная благодарность жителям села Радченское и города Богучара: Наталье Викторовне Плохих, Ольге Петровне Васильевой, Алле Жуковской, Николаю Фёдоровичу Дядину – за фотографии из личных архивов.
Командиру Богучарского поискового отряда «Память» Николаю Львовичу Новикову – за сохранённые им фронтовые письма – бесценные документы ушедшей эпохи.
Благодаря всем этим людям Михаил Шахунов спустя 71 год «вернулся» из своего последнего полёта.
Были использованы книга с воспоминания бывшего штурмана 325-го авиаполка Александра Ивановича Черешнева «Люди мужества», воспоминания крымского партизанского военачальника Ивана Гавриловича Генова, материалы и факты, опубликованные в книге писателя Владимира Полякова «Страшная правда о Великой Отечественной. Партизаны без грифа «Секретно», а также рассекреченные документы ЦАМО.
Помните и никогда не предавайте забвению тех, кто спас мир от фашизма!».
Так выглядел корабль-бомбовоз ТБ-3:
21 января 1942 года. Авиагарнизон «Кирсанов» (Тамбовская область), представители лётно-подъёмного состава одной из в/ч авиации дальнего действия (слева направо): сержант Михаил Андрияновия Шахунов (1919-1944), Н. Зименков и М. Агафонов.
Партизанские «ангелы» народных мстителей Крыма: слева направо – лётчики 325 бап Г.В. Помазков, Н.П. Маляров, Н.С. Фетисов. Фото из коллекции Натальи Атроховой (г. Севастополь):
1942 год, крымские партизаны. Фото из фондов Государственного архива Республики Крым:
1942 год, командир 2-го района партизан Крыма Иван Генов (он в фуражке) с боевыми друзьями партизан – советскими лётчиками. Фото из фондов Государственного архива Республики Крым:
Бывший штурман 325 бап гвардии старший лейтенант Александр Иванович Черешнев в послевоенный период:
Источник – ЦАМО: ф. 33, оп. 686044, д. 851, лл. 94 и 94об. http://podvignaroda.ru/filter/filterimage?path=VS/070/033-0686044-0851%2b004-0850/00000183.jpg&id=18326358&id1=21626dc9206d58656d6881144f7a5d36 http://podvignaroda.ru/filter/filterimage?path=VS/070/033-0686044-0851%2b004-0850/00000184.jpg&id=18326359&id1=6814af6fd34b22a55f5a936ee8075f0e
Шахунова Анастасия Петровна – мать Михаила Андрияновича Шахунова. Фото из личного архива жительницы села Радченское О.П. Васильевой:
Ксения Семёновна Шахунова в молодости. Фото из личного архива жителя города Богучар Аллы Жуковской:
Одно из писем Василия Хрипунова в адрес Ксении Шахуновой. Из коллекции краеведческого музея Дубравинской основной общеобразовательной школы Богучарского района Воронежской области:
Автор
Тема: Краеведческий музей в посёлке Дубрава Богучарского района Воронежской области (Прочитано 2586 раз)